Осмелев, я взяла за руку своего привлекательного спутника. Его ладонь оказалась неожиданно теплой и приятной на ощупь.

Почему-то мы продолжали молчать.

Деревянная дорожка закончилась, и перед нами раскинулось море.

Оно было прозрачным, как слеза, и тихим, пахло солью и свободой. Залитая послеполуденным солнцем бесконечная лазурная гладь, над которой носились голодные чайки, обволакивала безмятежностью.

– Как здесь хорошо, – тихо произнесла я.

Вишневский привлек меня к себе ближе.

– Хорошо, – согласился едва слышно.

Я подняла на него взгляд. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, внимательно, пронзительно, остро. Отчего-то по коже побежали колючие мурашки. Я вдруг поняла: он свободен!

Будто подтверждая мою догадку, Макар склонился ко мне и коснулся моих губ твердым поцелуем. Мое сердце гулко стукнуло и остановилось. Обхватив мое лицо ладонями, он обрушился на мои губы новыми поцелуями. Его руки скользили по спине, гладили и ласкали, а губы продолжали целовать, не давая выдохнуть.

Завороженная ласками Макара, я медленно сдавалась. Дерзкие поцелуи захватывали, будоражили, вызывали томление. От близости его тела, от его запаха, замешанного на аромате ледяного парфюма, мозг окончательно перестал работать, колени подогнулись, и я окончательно растаяла в сильных руках Вишневского. С моих губ сорвался тихий стон.

Прикрыв глаза, я подалась ему навстречу. Его губы ласкали и терзали. Язык дерзко вторгался в мой рот, заставляя подчиняться. Тело пронзила дрожь, и я отдалась во власть обжигающих поцелуев Макара. Прозрачное, как слеза, море окутывало нас свежим бризом. Громкие крики чаек казались далекими и нереальными.

На миг отстранившись, Вишневский заглянул мне в глаза.

– Кажется, наш столик готов, – неожиданно улыбнулся он. Подушечки его пальцев с нежностью коснулись моей щеки.

– Д-да, – заикнувшись от охвативших меня эмоций, кивнула я.

– Тогда идем ужинать?

– Конечно.

Наш столик у окна успели красиво сервировать. Официант принес на подносе бутылку шампанского и бокалы и чинно зажег алые свечи.

– Я правильно разгадала твой поцелуй у моря? – робко поинтересовалась я. – Ты теперь свободен?

– О, да! – усмехнулся Вишневский и громко хлопнул пробкой от шампанского. Золотистый напиток зашипел и полился в бокалы.

Мои губы дрогнули в улыбке, и я взяла в руки свой бокал.

Быстро тонуло солнце в море, погружая пейзаж за окном во мрак. На нашем столе ярко горели алые свечи, и эта потрясающая картина завораживала: темнеющая вдалеке вода, яркое пламя свечи, и наши откровенные взгляды.

– За пьянящий вкус свободы, – чуть хрипло произнес Макар, и наши бокалы звонко ударились друг о друга.

* * *

Когда мы вернулись в апартаменты, было совсем поздно. Макар ушел в свою спальню – он обсуждал по телефону предстоящий бал с отцом, и я заперлась в ванной комнате. Приняла горячий душ, переоделась в шелковую сорочку жемчужного цвета и распустила волосы. Они рассыпались по моим плечам тяжелой темной волной. Коснулась губ бесцветным увлажняющим блеском.

Когда я вышла из ванной, Макар все еще разговаривал по телефону.

Появившись в гостиной, он скользнул по мне внимательным взглядом. Проходя мимо, едва ощутимо коснулся моих волос, и в его голубых глазах вспыхнуло вожделение.

Мои губы тронула улыбка. Хлопнула дверь ванной комнаты – Макар продолжал спорить с отцом даже там, – и я осталась в гостиной наедине с собой.

Я подошла к окну и распахнула его. Меня обдало весенней свежестью и морским бризом. О моей крестной до сих пор не было никаких известий, и меня это очень беспокоило. Пусть мы и не общались с ней последние несколько лет, но кроме нее у меня не было родственников. Сейчас, когда мой отец лежал без сознания в отделении реанимации, мне, как никогда, нужна была ее поддержка.

А еще этот Жоржолиани! Что ему от меня нужно?! Неужели действительно хочет добраться до клуба через меня?

«Как бы там ни было, а меня он не получит!» – Я решительно обернулась в сторону ванной комнаты. Там шумела вода, намекая на то, что Макар принимает душ.

Я отошла от окна и коснулась ладонью стоявших в большой стеклянной вазе розовых тюльпанов. Они успели раскрыться и теперь источали восхитительный аромат.

На самом деле мне было страшно отдаться мужчине. Я жутко боялась переступить черту, за которой не маячило замужество. Мой отец отчаянно оберегал меня от посягательств потенциальных женихов, желая, чтобы в моей жизни появился один-единственный мужчина, за которым я буду, как за каменной стеной. Но если этот мужчина – Жоржолиани, то я категорически против!

Вишневский… Он меня привлекал. Он был красив, богат и он был старше. Его умелые поцелуи и ласки сводили меня с ума. Но я понимала: получив долгожданную свободу, Вишневский не станет связывать себя новыми обязательствами. А я слишком горда, чтобы стать бесплатным приложением к его жизни. Поэтому, как только что-нибудь изменится в лучшую для меня сторону, я покину его яхт-клуб.

Я склонилась над тюльпанами и втянула их аромат.

Да, я так и поступлю. Быть игрушкой богатого холостяка я не планирую.

Дверь ванной комнаты бесшумно распахнулась. В гостиной снова появился Вишневский. Я обернулась и вспыхнула: всю его одежду составляло полотенце, обернутое вокруг бедер. Крупные капли тонкими струйками стекали по его влажной коже.

Из окна пахнуло бризом, и от прохлады по моей коже побежали мурашки. Под плотным шелком сорочки против воли начали проступать очертания груди.

Взгляд Макара вмиг потемнел.

Ловко поймав мое запястье, он привлек меня к себе.

– О чем ты размышляла, пока меня не было, Аня? Почему ты так растеряна?

– Я думала об отце и о крестной, а еще о том, что ты наконец свободен от жены, и я не хочу мешать тебе строить новую жизнь.

– А разве я сказал тебе, что собираюсь строить новую жизнь без тебя? – Он удивленно приподнял бровь. – Кажется, я сказал, что мне нужна ты. Вся. Или ты думаешь, что я поехал и сделал за час то, с чем сражался целых полгода, просто так?!

Его глаза гневно сверкнули. Горячее дыхание опалило мою шею, и по коже полетели искры.

Я напряженно сглотнула и ощутила, как по телу прокатилась дрожь.

Его губы скользнули по моей шее, отчего кожа покрылась мурашками. Цепкая хватка не ослабла, нет – напротив, он привлек меня к себе еще ближе. Поцелуй, резкий, жаркий, накрыл мой рот, не давая возможности увернуться. Его язык принялся дерзко играть с моими губами и языком.

Его руки коснулись моей спины. Они гладили, ласкали, и я постепенно сдавалась.

Его пальцы осторожно опускали тонкие бретели платья и скользили по обнаженным плечам, играя и дразня.

Губы Вишневского оставили мой рот и теперь усыпали поцелуями шею и плечи.

Шелковая сорочка скользнула вниз, обнажив грудь. Макар пронзил меня полным вожделения взглядом и медленно провел ладонью по моей обнаженной спине. Вторая рука накрыла грудь и легко смяла, сжав сосок подушечками пальцев.

Мое дыхание начало сбиваться. Тело окутала сладкая истома.

Жгучее томление поднималось откуда-то снизу и лишало меня способности мыслить. Я отзывалась на каждое прикосновение, на каждый поцелуй.

Сжимая и покручивая тугие соски, он будто толкал меня в гущу неведомых доселе ощущений.

Я больше не боялась. Внутри меня медленно разгоралась странная жажда. Она заставляла плавиться в его сильных и умелых руках.

Его глаза стали еще ярче. В них горело желание, которое передавалось мне по кончикам нервных окончаний, как по оголенным проводам.

Внизу живота что-то скручивалось в клубок и пылало. Я хотела его…

Накрыв мой рот властным поцелуем, Макар неистово ласкал мою обнаженную спину и грудь. Кожа горела от его прикосновений, дыхание сбилось, но жажда казалась нескончаемой. Порочные поцелуи и бесстыдные прикосновения Вишневского проникали в мое тело, и я уже ничего не могла с собой поделать.

Хрипло выдохнув, он заглянул мне в глаза. Мой кричащий взгляд, дрожащее в его объятиях тело – и жемчужный шелк соскользнул по бедрам вниз.

Он подхватил меня на руки и, крепко прижав к груди, уверенно понес в свою спальню.

Я обвила его шею руками и прикрыла глаза.

Дверь спальни захлопнулась. Окутанная полумраком, я оказалась на застеленной плотным темным покрывалом мужской постели.

Макар нависал надо мной. Его руки неистово ласкали меня, оглаживали, заставляли, кусая губы, выгибаться им навстречу.

Тяжелая рука властно легла на низ живота и отодвинула ажурную ткань трусиков. Голубые глаза неотрывно следили за моей реакцией. Я вздрогнула и замерла.

Притянув меня к себе, Макар снова принялся терзать мой рот поцелуями.

Я сдавалась. От его жадной страсти внизу живота все сводило желанием.

Пальцы его рук умело преодолели кружевное препятствие и нежно раздвинули губки.

С его губ сорвался чуть хриплый шепот, но я не различила слов.

Ласки внутри становились все более уверенными. Между ног все сводило сладкими спазмами от его прикосновений. Подушечка большого пальца снова и снова массировала круговыми движениями набухшую горошинку внутри меня, и я подавалась навстречу бесстыдным ласкам.

Опустившись на колени, он медленно стянул с меня тонкие кружевные трусики.

– Кажется, это лишнее, – пронзив меня потемневшим взглядом, хрипло прошептал он и коснулся губами низа моего живота. От откровенного прикосновения его порочных губ мое невинное лоно вспыхнуло ярким пламенем. Его теплая шероховатая рука начала оглаживать внутреннюю сторону моих бедер. Задержавшись внизу живота, скользнула вниз. Пальцы раздвинули складочки и, осторожно массируя набухшую горошинку, проникли глубже. Я беспомощно вцепилась пальцами в темную простыню.

Его рука внезапно сжала меня там, и все тело охватила лихорадочная дрожь. Я дрожала не от холода, а от его порочных прикосновений.

Пара мгновений – и Макар сорвал со своих бедер полотенце. Напряженно сглотнув, я стыдливо отвела взгляд от представшего перед глазами зрелища.

Нависая надо мной, он осторожно вторгся между моих ног. Я опомнилась, попыталась подняться, увернуться, но он ловко уложил меня обратно на подушки и придавил своим телом. От тяжести его тела, от терпкого запаха у меня внизу живота разгорелся настоящий пожар, но я все еще не могла смириться с тем, что он меня не отпустит.

– Обними меня, – хрипло прошептал он. Его горячее дыхание обжигало мне шею, плечи, и от него некуда было деться.

Я робко обхватила его шею руками. Вдохнула его запах, впитывая его всей грудью, а в глазах плескался первобытный страх.

Он подложил одну руку мне под спину, а второй оглаживал бедра изнутри, заставляя доверительно расслабиться. От его ласки все тело покрылось испариной. Вскоре я уже не могла сопротивляться: слишком сильно будоражили его умелые прикосновения.

Не имея сил сдерживаться, он резко вдавил меня в постель, и я почувствовала саднящую боль от вторжения.

Широко распахнув глаза, я дернулась и попыталась его оттолкнуть.

– Расслабься, Аня, слышишь меня? Тебе просто нужно расслабиться, – Его хриплый шепот обжёг мою шею, и он замер внутри меня.

На глаза навернулись слезы, но я подчинилась.

Макар принялся нежно целовать мою шею и грудь. Его язык играл по очереди с сосками, рот втягивал их в себя, и боль постепенно стихала. Возбуждение понемногу возвращалось. Кожа пылала от страстных прикосновений его губ. Внизу живота снова разгорелся болезненный жар – я ощущала, что он заполнил меня собой почти до основания.

Запустив пальцы в его короткие жесткие волосы, я поймала его взгляд и робко подалась бедрами ему навстречу. Уловив мое движение, он ослабил хватку и начал двигаться у меня внутри.