– Нет, мы без пальто, – ответил Денис. – Послушайте, насчет хватать и бежать…

– В каждой шутке можно найти отсылку к статье Уголовного кодекса, – тяжело взглянул на него Эдик.

– Да ладно вам, – покраснел Денис. – Неудачная шутка, не более.

– А что, были случаи воровства? – Катя подошла к Денису и взяла его под руку.

Эдик не ответил. Не счел нужным рассказывать о том, что однажды старушка-покупательница стащила бронзовый браслет, а он даже и не заметил, хоть и не сводил с нее глаз. Сам надел его на ее ветхое запястье, сам застегнул замочек, сам расхваливал и думал о том, что старушка, может, еще что-то прикупит. Не купила, старая стерва. И за браслет не заплатила. И ушла по-тихому, пока он отвернулся, а после как в воду канула, хоть Эдик и искал ее, выбежав на улицу.

– Про пальто Маяковского ‒ это вы серьезно? – улыбнулся Денис.

– Во всяком случае клиент сказал, что принесет именно его, – усмехнулся Эдик. – Божился, что когда-то великий поэт всерьез увлекся его родственницей и набросил пальто на ее плечи во время их свидания. Так, мол, домой она и ушла, а свое пальто он ей подарил.

– Расстались? – спросил Денис и улыбнулся, поняв, что сморозил глупость.

– Определенно, – насмешливо взглянул на него Эдик. – Но на пальтишко я бы взглянул, если честно.

– Обман же, наверное, – сказала Катя.

– В мире вообще осталось очень мало чего-то настоящего, – тут же отреагировал Эдик. – А вы, прошу прощения, просто поболтать зашли или будете прицениваться?

Катя тихонько пихнула Дениса локтем в бок, и он вынул из рюкзака пакет.

– Принесли вот.

– Что это такое? – не прикасаясь к пакету, спросил Эдик.

– Здесь то, что мы нашли в новой квартире. Вообще-то она совсем не новая, мы просто переехали в старый дом, а там был шкаф, вот в нем и обнаружили тайник, а там был только этот сверток. Он в пакете, – протараторила Катя.

– Ну, типа того, – добавил Денис.

– Ой, а мы ведь не сказали самое важное, – вспомнила Катя и посмотрела на хозяина магазина. – А как вас зовут?

– Эдуард, – ответил Эдик, аккуратно разворачивая сверток. – Что вы хотели сказать?

– Вам должна была звонить моя мама. Она врач, но вы лечитесь у ее коллеги, а он…

– Не продолжайте. Я помню, – оборвал ее Эдик.

После Катиных слов о маме он вспомнил звонок, на который ответил несколько дней назад. О появлении ребят он был предупрежден и, конечно, согласился их проконсультировать.

Обрывок газеты он пока что отложил в сторону. Старая, грязная, пожелтевшая бумага с отпечатанной на ней давнишней датой. Все это интересно, но что за тряпичный кусок в нее был завернут?

– Могу я это забрать на минуту? – спросил он, подняв голову. – Мне нужен свет, а лампа в подсобке.

– Конечно. Мы подождем, – согласилась Катя.

Предмет изучения ни разу не заинтересовал Эдика, так как за годы торговли предметами старины он насмотрелся на всякое и уже на глаз отличал ценное от ширпотреба. Второго было в сотни раз больше, и именно от обилия совершенно не интересных ему «находок» Эдик давно устал. Кто только к нему не обращался! Кто только не притаскивал в его магазин коробки с хламом, доставшимся в наследство! И почти каждый претендовал на звание владельца чего-то особенного, эксклюзивного.

Эдику же хватало только одного взгляда на вещь, чтобы определить ее важность и нужность, но, как правило, все, что его просили оценить, не стоило ни гроша. Такую способность отличать настоящее от поддельного он получил не от рождения, а благодаря долгому и кропотливому изучению множества научных трудов и статей экспертов, ученых и тех, кто сумел превратить свое хобби в дело всей жизни. В их числе были историки, архитекторы, искусствоведы, реставраторы и даже кузнецы.

Получив от Мигунова антикварный магазин, Эдик поначалу не знал, что с ним делать. Хотел даже продать ‒ настолько ему был противен родительский привет с того света. Однако тот же Мигунов настоял на том, чтобы Эдик поступил на истфак, а когда тот заупрямился, то завалил его специальной литературой ‒ и тут оно вдарило именно туда, куда было нужно. Поначалу молодой и неопытный владелец магазина заинтересовался, а потом что-то как-то перестроилось в его сознании, и он превратился в прилежного ученика. Мигунов не оставлял его, давал множество советов, снабжал каталогами, заставлял посещать аукционы и внимательно просматривать объявления о продаже винтажной продукции. И Эдик, наконец, и сам понял, чего от него хотят. Сопоставив полученные знания со своим талантом продавать, он успешно вторгся в стройные ряды охотников за ценностями, где в скором времени занял и свое выстраданное, но законное место.

Но сейчас, водя над шелковым лоскутом лупой, он немного потерялся. Несомненно, то, что принесли посетители, имело некую ценность, но вот какую? Это был носовой платок, в этом Эдик не сомневался. Пожалуй, жемчуг, который его украшал, мог бы рассказать о себе немного больше, но Эдик не слишком хорошо умел «читать» штуки в виде оформления. Больше всего его заботили те предметы, на которых все это крепилось, а остальное он считал не слишком важным. Но сам носовой платок действительно был старинным. Пожалуй, ему можно было дать не сотню лет, а поболее…

– Шелк и жемчуг, – пробормотал Эдик, выключая лампу. – И газета, которой больше века. Интересная парочка.

Он всмотрелся в ткань еще раз ‒ теперь уже с пристрастием. Платок, несомненно, раньше принадлежал человеку, у которого с деньгами было все в порядке, об этом говорило наличие жемчуга довольно неплохого качества, подвергнутого тщательной обработке. Стежки, которыми он крепился к ткани, ранее Эдику не встречались, но этот факт его нисколько не встревожил. Все и обо всем знать невозможно, для того и существуют всякие экспертизы.

Чем дольше Эдик рассматривал платок и обрывок газеты, тем яснее становилась картина: в феврале 1917 года, после победы большевиков Россию покинуло огромное количество людей, имевших в запасниках ценные вещи. Многие попытались спрятать богатство, чтобы позже вернуться за ним. Похоже, этот платок был слишком хорошо спрятан бывшим владельцем, если, конечно, ребята не наврали о том, что обнаружили его в специальном тайнике в шкафу. Его не просто так спрятали, а хотели сохранить до лучших времен. Возможно, даже планировали вернуться за ним, но не сложилось.

И все-таки некоторая странность присутствовала, она сразу же бросалась в глаза ‒ шелковый платок был обшит жемчугом лишь с трех сторон. Симметрия в расположении украшений вроде бы присутствовала, но была незаконченной. Будто бы тот, кто занимался вышивкой, был вынужден прервать работу и больше к ней не вернуться.

«Артефакт, – заключил Эдик. – Знать бы, откуда ты взялся и как тебе удалось так хорошо сохраниться».

Он расправил плечи и задумчиво посмотрел в сторону двери, за которой располагалось помещение магазина.

Вот же черт. И что теперь делать? Выкупить платок у клиентов? Но они наверняка не дураки и сразу поймут, что их находка представляет интерес. Поэтому могут заломить за него приличную цену, а то и вовсе отказаться от продажи. А если платочек стоит немалых денег? А что, если он вообще ничего ценного собой не представляет?

Эдик моментально утонул в сомнениях, что случалось с ним крайне редко. Обычно он с лету мог определить примерную стоимость предлагаемого товара, но тут будто бы споткнулся и застыл на месте.

Необходимо что-то решать. И как можно скорее.

Эдик вышел в зал и застал интересную сцену: Катя, примерив широкополую шляпу, позировала, а ее друг все это безобразие аккуратно документировал, делая фото на свой телефон.

– Этой шляпе больше двухсот лет, – небрежно заметил Эдик. – Ее сложно продать, потому что стоит она очень дорого. Но надежду я не теряю. Мне эту шляпу привезли из Индии, а носила ее жена местного английского колониста, который прострелил ей голову из-за измены. Пулевое отверстие было невозможно скрыть, так как нарушилась бы целостность покрова и шляпа перестала бы быть на сто процентов оригинальной. Но у меня получилось исправить этот недостаток. Кроме того, на внутренней стороне сохранились следы крови несчастной изменницы, но от них я не стал избавляться. Есть любители, знаете ли, у которых руки трясутся при виде таких вот отпечатков времени. Непосредственно те, которые остались после смерти прежнего владельца, я лично называю «поцелуями смерти». Звучит красиво, не находите?

К тому моменту, когда Эдик закончил, Катя уже сняла шляпу и вернула ее на деревянный крюк, вделанный в стену.

– Верните то, что мы принесли, – попросила она, отводя взгляд. – Я передумала.

Другой реакции Эдик и не ждал. Он отчитал девчонку так, словно перед ним стояла малолетняя хулиганка, хоть мог бы и не делать этого. Но очень уж ему захотелось. День с утра не заладился и колкие мелочи, в конце концов, привели его нервы в состояние боевой готовности. Катя просто попала в прицел, но на самом деле ее вины не было, потому что все, что Эдик рассказал про шляпу, на самом деле являлось чистой выдумкой.

– Шутка, – притормозил Эдик. – Шляпа не такая ценная и лет ей мало.

– Неважно, – мотнула головой Катя. – Верните платок.

Денис шагнул к Эдику и задрал голову, показывая, что разговор окончен. Ему тоже не понравилось, что владелец магазина слишком много себе позволяет.

– Ну, как хотите, – пожал плечами Эдик. – Просто скажу, что вещь, если рассуждать по-взрослому, требует серьезной и довольно дорогостоящей экспертизы, а она не за один день делается. Сейчас принесу ваше сокровище. А за резкость прошу прощения. Просто шутка, не более.

Он сделал шаг в сторону, но тут Катя заговорила.

– Стойте, – дернула она плечом. – Подождите. А экспертиза, говорите, платная?

– Наверняка бешеных денег стоит, – вместо Эдика ответил Денис.

Но Катя его даже не услышала.

– А если заберете платок на экспертизу, то расписку дадите? – не отставала она. – Или как там это у вас делается? Договор, может, заключаете?

– Я бы расписку дал, конечно. Я честный человек. – Эдик приподнял свой идеально вылепленный природой подбородок. – Однако вы не так меня поняли. Я сам никаких исследований не провожу. Вам самим придется этим заниматься. Но, дети мои, я должен предупредить: если вы добыли платочек нечестным путем, то вас ждут неприятности. Полиция, расследуя дела о квартирных кражах и ограблениях, частенько обращается за помощью к искусствоведам и музейным работникам. Надеюсь, описание платка в полицейских сводках отсутствует?

– А мы рискнем, – ответила Катя. – Мы же никого не грабили, да, Денис? Мы сделаем экспертизу за собственные средства.

Денис посмотрел на Катю.

«Серьезно? – прочитала она в его глазах. – Ты хоть понимаешь, что несешь?»

«Не торопись, – на миг прикрыла глаза Катя. – Я знаю, что делаю».

– Но есть еще один вариант развития событий. Можно обойтись и без оценки, – вдруг «вспомнил» Эдик.

– Это как? – не поняла Катя.

– Я просто выложу платок на витрину, чтобы его кто-нибудь купил. Себе после продажи возьму небольшой процент за реализацию, остальное получаете вы. Цена в этом случае будет меньше, но ненамного.

– То есть вот прямо без экспертизы? – уточнила Катя.

– Да, без нее. Ребят, ваш платок старинный, с камушками, ему много лет, но я предполагаю, что больших денег за него вы не получите. Это честно. Думайте, я не тороплю.

Денис побарабанил пальцами по прилавку. Катя подошла к нему вплотную.

– Что скажешь? – едва слышно спросила она.

– Не знаю, – признался Денис и повернулся к Эдику: – А сколько вы за него дадите?