Тигра и ее воины удивленно и испуганно вскрикнули при этом двойном доказательстве его божественной силы. Они видели, как он пил, а потом проливал жидкость. Либо он пил жидкий огонь, либо заставлял гореть воду. Другого объяснения его колдовства они не видели. Чтобы доказать, что его огонь не иллюзия, О’Брайен поднес к огню свой носовой платок и показал его, обожженный и дымящийся.

Воины и величественная султанша низко склонились в благоговейном удивлении перед его почерневшим, обожженным платком. Но О’Брайена удивило поведение мягкой Истары и ее спутника. Девушка отшатнулась от него, как будто его обращение к колдовству связало его с ее угнетательницей Тигрой. Взгляд Эдриси свидетельствовал о таком же подозрении. Однако шейх не отшатнулся. Напротив, он продолжал внимательно и почти скептически наблюдать за повелителем воздуха, и его взгляд слегка обескураживал.

– Значит, тебе тоже нужно кое-что показать, – сказал О’Брайен – не по-арабски.

Он протянул платок, и молодой шейх поклонился со всеми проявлениями почтительного страха. В то же время он незаметно коснулся тлеющего края платка, чтобы убедиться, что горящая красная линия – настоящий огонь. Отдернув обожженные пальцы, он в замешательстве посмотрел на жесткое красно-белое лицо повелителя воздуха. И неудержимый импульс заставил Ларри О’Брайена слегка подмигнуть.

Шейх Бени Ад недоуменно смотрел на эту загадочную гримасу, а съежившаяся Истара еще дальше отодвинулась. Однако султанша и ее воины видели только серьезную часть лица «Ваала».

Снова прозвучал соблазнительный голос колдуньи, приглашая его спуститься в его храм. Медовая привлекательность ее улыбки, когда он к ней повернулся, заставала его показать взглядом, что он согласен. Султанша проворно воспользовалась легким указанием «Ваала» на ее преимущество и встала по правую руку от него. Тигра заняла почетное место. При таком повороте событий любой мужчина оказывался в неудобном положении. О’Брайен не мог прогнать улыбающуюся султаншу, ему оставалось только смириться и пригласить Истару идти слева от себя.

Перед ним шли воины, за ним нахмурившийся остроглазый шейх – в такой процессии повелитель воздуха пересек крышу и подошел к лестнице; справа от него шла властная, возбужденная и соблазнительная Тигра, слева – полусъежившаяся Истара. Внешне О’Брайен сохранял торжественную невозмутимость. Внутренне он горел от любопытства: что еще он сейчас увидит, и что случится дальше.

У начала лестницы он оглянулся мимо странной медной воронки с большим глазом и увидел, что одетые в черное жрецы несут к парапету жертвенного черного козла. У него на глазах тушу бросили вниз, в толпу на мраморной платформе.

6. Солнечный глаз

Широкие ступени из пурпурного порфира, обрамленного полированным ониксом, позволяли даже богу спускаться с большим достоинством. О’Брайен галантно держал в правой руке стальные пальцы Тигры, а в левой – дрожащую маленькую руку Истары.

– Джокер и две дамы бьют любого валета в колоде, – заметил про себя О’Брайен.

В своем стремлении к торжественности он не забыл улыбнуться Истаре. Согнувшаяся девушка распрямилась и ответила улыбкой, словно под лучами солнца раскрылся закрывшийся на ночь цветок. Рука Тигры напряглась и попыталась вырваться. Но О’Брайен повернулся и наградил гордую султаншу своей улыбкой; ее недовольство исчезло во взгляде восхитительной сладости.

У основания лестницы массивная бронзовая дверь открылась в пурпурное помещение, которое освещалось через прозрачные плиты гипса на потолке. Величественное помещение было убрано шелковыми коврами, многоцветными, как поднос с драгоценностями. Диваны усыпаны роскошными подушками; гобелены еще прекрасней ковров, множество предметов из нефрита и хрусталя, и бронзовые статуи, напоминающие о Египте и Ассирии.

Вторая бронзовая дверь вела в не менее роскошно убранные покои. Здесь их встретили три жреца, чьи квадратные завитые бороды напоминали бороды правителей на барельефах древней Ассирии. Их тиары и черные одеяния были разукрашены сложными драгоценными символами, которые О’Брайен принял за знаки преклонения перед змеями и демонами. Один из жрецов нес вышитое золотом одеяние белого и алого цвета. Другой держал пояс из сердолика, а также воротник и нагрудную плиту из золотого камня – авантюрина. Третий высоко поднимал поднос с золотой тиарой, или тройной короной, усаженной рубинами.

Жрецы низко поклонились рыжеволосому богу и в поисках указаний посмотрели на султаншу. Прежде чем она смогла заговорить, Эдриси прошел вперед и что-то прошептал на ухо Истаре. Девушка распрямилась и с властностью принцессы сделала жест жрецам. Те с откровенным изумлением смотрели на нее, и Тигра гневно нахмурилась. Истара посмотрела на О’Брайена и в его одобрительном взгляде нашла новые силы.

– Отступите, слуги злого Обитателя! – приказала она. – Здесь приказываю я, жрица Ваала и Иштар. Повелителю воздуха будут служить его собственные слуги. Эдриси, шейх Бени Ад, представит Ваалу священные одеяния и украшения.

Повелительный жест О’Брайена прервал попытку вмешательства Тигры. Султанша с высокомерной скромностью поклонилась и сделала знак жрецам, а О’Брайен взглянул на молодого шейха.

– Действуй, Эд, – сухо сказал он. – Ты затягиваешь игру.

Не было надобности переводить это замечание. С явным удовлетворением Эдриси вышел вперед и отобрал у раздосадованных жрецов их ношу. Когда повелитель воздуха облачился в одеяние Ваала, с поясом, воротником и нагрудником, сама Истара представила ему рубиновую тиару. О’Брайен взял у девушки корону, выпрямился во все свои шесть футов костей и мышц и поместил сверкающую драгоценность на свою высокую рыжую прическу помпадур.

– Отлично проделано, О’Брайен, потомок королей Ирландии! – прокомментировал он про себя. – «Теперь займемся похоронами. Веди нас, Макдуф. Мы двинемся, как и раньше, и слева пойдет Офелия, а справа – леди Макбет».

Взгляд и жест перевели это высказывание Ваала, произнесенное с торжественной пантомимой. Процессия двинулась дальше, и на этот раз перед повелителем воздуха шел Эдриси, а жрецы в черном следовали за ним.

Эдриси провел по коридору из пурпурного порфира, и скоро О’Брайен услышал гул большой толпы. За вторым поворотом коридора шейх остановился у входа в боковой стене и низко поклонился, а повелитель воздуха и его сопровождающие прошли дальше. Сопровождаемый с обеих сторон жрицами, прекрасными, но абсолютно не похожими друг на друга, – О’Брайен под оглушительный рев бронзовых труб прошел под арку.

Один взгляд показал ему, что он стоит на помосте из красного песчаника в начала длинного зала. Каждый фут пространства под помостом забит мужчинами и женщинами, чьи черные волосы и оливкового цвета лица резко контрастировали с красными одеяниями. Над головами толпы многочисленные гротескные столбы вздымались вверх, поддерживая плоскую крышу. Прикосновение мягких пальцев Истары заставило О’Брайена повернуть налево. По-прежнему между нею и Тигрой он поднялся по трем ступеням на второй помост. В передней части этой более высокой платформы находился продолговатый камень в ярд шириной и втрое больше длиной. Он лежал точно в направлении с востока на запад, и к его краям были прикреплены бронзовые цепи.

О’Брайен посмотрел вверх и прямо над черным камнем увидел большой хрустальный глаз, который заметил на дне медной воронки на крыше. Глаз располагался в середине синего треугольника, вписанного в красную семиконечную звезду. И вокруг всего этого круг солнца с яркими золотыми или бронзовыми лучами.

Негромкий звук с губ Истары заставил О’Брайена оторвать взгляд от эмблемы глаза и окружающих его фигур. Жрицы вели его к третьему помосту, из белого мрамора, возвышающемуся над вторым, между черным, похожим на алтарь камнем и ониксовой задней стеной храма. На белом помосте стояли три трона. В центре массивное, с навесом кресло из золотой бронзы, украшенное символом солнца из красного сердолика. Справа трон поменьше, изящный, из серебра и слоновой кости, увешанный сапфирами и лунным камнем. Слева, такой большой и громоздкий, что, казалось, он стремится вытеснить остальные троны, черный трон из сплошного камня. На его грубой поверхности смутные очертания ужасного дракона или змеи.

Ему не нужно было говорить, какое сидение его. Ваал, бог солнца, должен сидеть на солнечном троне. О’Брайен поднялся на белый помост и провел процессию к самому почетному месту. Сопровождающие его жрицы низко поклонились и сели. Истара – на лунный трон, Тигра – на зловещий черный трон с драконом. Эдриси, словно по праву, тоже поднялся на помост и встал за Истарой.

Когда жрицы заняли свои места, гром труб сменился праздничной музыкой труб и маленьких барабанов. На нижнем помосте появилось множество девушек в белом, они несли урны с дымящимся ладаном. За ними три высших жреца в черном с некоторым сомнением начали подниматься на второй помост. Истара и Эдриси протестующее посмотрели на О’Брайена, но по знаку Тигры жрецы торопливо подошли к черному алтарю и запели похвальный гимн Ваалу. И тут же голоса тысяч поклоняющихся в зале были усилены многими тысячами на мраморной платформе и на склонах города-башни.

Когда стихли последние ноты оглушительного хора, Истара подняла руку. Девушки в белом сразу поднялись на самый высокий помост с тонкими белыми льняными полотенцами, серебряным тазом и водой с ароматом розы в золотых кувшинах. Таз наполнили до краев, и девушки поднесли его на коленях «Ваалу», чтобы он вымыл руки. Без намерения удивить их, он выдавил из тюбика немного мыльного порошка и намылил лицо и руки. Волшебное омовение вызвало у всех, кроме остроглазого шейха, гул удивления. А О’Брайен избавился от покрывавшего его слоя пыли и машинного масла.

Появилась длинная процессия девушек, она поднялась на второй помост с подносами, груженными разнообразной едой. Здесь были фиги и гранаты, необычные красные апельсины, финики, смешанные с маслом, мед в сотах, жареная дичь на шампурах, соленая саранча, пресный хлеб и десятки загадочных блюд. Истара встала и пригласила «Ваала» выбирать. Американец указал на жареного фазана. Согласно восточному обычаю, девушка жрица попробовала кусочек с груди птицы, чтобы показать, что она не отравлена. Потом поклонилась и предложила блюдо О’Брайену. Не желая отставать, высокомерная Тигра попробовала и предложила другое блюдо, на котором одобрительно остановился взгляд высокого гостя.

О’Брайен взял по одному блюду от каждой жрицы, потом попросил их сесть и присоединиться к пиру. Тигра не меньше Истары обрадовалась этому снисходительному приглашению Ваала. Обе вернулись на свои троны и принялись по очереди пробовать блюда и вина, выбранные богом с огненной головой.

Напитки были почти столь же разнообразны, как блюда. О’Брайен пробовал их по очереди: козье молоко, свежее и перебродившее, виноградное вино, медовый напиток, приправленный розами, лимонный и гранатовый шербет и еще два сорта вина, одно слабое, другое очень крепкое; впоследствии он узнал, что это свежее и старое пальмовое вино. Пир длился больше часа, после чего по знаку Тигры появилась стайка девушек в черной и красной одежде. И пока полуголые девушки по-восточному раскачивались и принимали соблазнительные позы, звучали похвальные гимны повелителю воздуха.

Два часа пения и танцев наскучили американцу и изрядно его утомили, так что ему захотелось зевать. Новизна выветрилась. Ему хотелось сбежать от возбужденной толпы, чтобы отдохнуть и подумать. Сидеть на троне и играть роль бога совсем не так приятно, как он ожидал. Наконец стремление зевнуть победило его вежливость. Как ни быстро он поднес руку ко рту, чтобы спрятать зевок, бдительный взгляд Тигры уловил этот признак усталости. Она встала со своего громоздкого черного трона и величественным жестом прекратила танцы и пение. Ее звучное контральто прозвенело по всему залу с отчетливостью серебряного колокола.