– Не переживай, Арти. Единственное чувство, которое он во мне породил, – чувство отвращения. Прямо как твои козявки, которые ты в детстве под одеялом прятал.

В меня полетела схваченная Артуром со стола булочка, но я успела пригнуться. Булка, просвистев в миллиметре от меня, врезалась в камин и упала на пол. Ирис, все это время внимательно следивший за нами, радостно подбежал к ней, схватил и утащил к себе на лежанку.

Внезапно я почувствовала, как горит кожа в местах, где меня касался Эллин. Мне было жизненно необходимо смыть с себя его касания, его запах, пропитавший волосы и легкие.

– Завтра собери вещи и постарайся выспаться, – услышала я на пороге ванной комнаты слова брата.

Глава 8
Разбитое сердце

Утром меня разбудил Ирис, облизав мои щеки и нос. Как добралась вчера до кровати, я не помнила. От усталости, валившей меня с ног после горячей ванны, я совсем не запомнила, что делала.

Нехотя я поднялась с постели, смерив пса убийственным взглядом.

Собрав волосы в свободную косу и переодевшись из теплой пижамы в белый свитер и джинсы, я отправилась в гостиную. Там меня ждали накрытые полотенцем горячие сырники и записка от брата.

Откусив кусочек тающего во рту лакомства, я прочитала вслух:

Приятного аппетита, Агни. Ушел закрыть смену на фабрике, буду к семи. Не скучай и подготовь все для завтрашнего отъезда.

С любовью, Артур.

Вещей у нас было не так много, так что с чемоданами я справилась за несколько часов: дело-то привычное. Коротая время, я скучающе сидела в кресле возле камина, поглаживая Ириса, свернувшегося калачиком у меня на коленях.

Внезапно мой взгляд привлекла серая софа напротив. Сердце пропустило удар, я будто снова почувствовала ледяные пальцы Эллина, сомкнувшиеся у себя на глотке, его твердое мускулистое тело, навалившееся на меня, как пресс…

– Так, мне срочно нужно проветриться, – решила я и согнала Ириса со своих ног.

Накинув на плечи теплую куртку и по привычке прихватив с собой кинжал, я как ужаленная выскочила из дома, позволяя холодному воздуху привести себя в чувства.

Бесцельно гуляя по городу, я специально избегала мест, напоминавших об Эллине.

На улице завывала метель. Горожане разбрелись кто куда, прячась от пронзающего ветра. Что ж, я не стала исключением и, окончательно замерзнув, прошмыгнула в миленькую кофейню на соседней от парка улице.

Заведение пустовало, из посетителей там была только старушка, сидевшая за столиком возле окна и увлеченно читавшая новости в местной газете.

Обстановка располагала, я стянула с себя вязаную шапку с помпоном и плюхнулась за один из свободных столиков.

Ко мне сразу подошла официантка в ярко-фиолетовом фартуке, вежливо мне улыбнулась и протянула меню. Даже не заглянув в него, я заказала себе латте и кивком поблагодарила девушку, которая тут же отправилась готовить кофе.

Светлые стены кафе украшали подвесные горшки с вьющейся зеленью. Высокие окна выходили на центральную улицу Ситки, а в центре зала стояли белые французские столики, накрытые ажурными скатертями.

Здесь приятно пахло бергамотом, зерновым кофе и мятными пряниками. За цветным прилавком, декорированным листьями папоротника, гудела кофемашина и мельтешила официантка.

– Могу я к вам подсесть? – раздался скрипящий голос возле меня.

Вскинув голову, я обнаружила держащуюся за спинку соседнего стула старушку в голубом кафтане. Под мышкой она держала скрученную в рулон газету. Встретившись со мной глазами, она приветливо махнула мне морщинистой рукой.

Я непонимающе обвела взглядом пустующий зал и вопросительно изогнула бровь.

– Не хочу сидеть в одиночестве, – поспешила объясниться старушка. – Всегда приятно пообщаться с гостями нашего города.

Я незаметно принюхалась – нафталин и кофе, никакой приторной нотки магии. Смертная.

Слегка расслабившись, я кивнула головой, приглашая старушку занять место напротив меня.

Скрипнув металлическими ножками стула, незнакомка благодарно мне улыбнулась и уселась за стол.

На вид ей было лет семьдесят или около того. Седые вьющиеся волосы стянуты в высокий пучок на затылке, а морщинистое лицо излучало доброту и трепет.

– Я – Аделаида Порг, – представилась моя собеседница и протянула мне руку.

– Агнес Эркенст. – Подавшись вперед, я пожала руку старушки. Ее сухая, шершавая кожа неприятно царапнула ладонь.

– Эркенст, говоришь? Случаем, не твой брат работает у нас на лесопильной фабрике? Такой приятный парень с вечно торчащими в разные стороны волосами?

Мое лицо озарила широкая улыбка.

– Да, точно он, – согласилась я со старушкой.

Официантка аккуратно, не мешая нашему разговору, поставила на столик мой заказ. Я подмигнула ей и пригубила вкуснейший напиток с молочной пенкой.

Аделаида внимательно меня оглядела и задумчиво поправила круглые очки:

– А вы не похожи. Твой брат работает в одну смену с моей дочерью, она мне все уши про него прожужжала.

– У нас разные отцы, – спокойно ответила я, выдержав ее любопытный взгляд.

– А ваши родители…

Я не позволила ей закончить, чтобы старушка не надумала себе лишнего:

– Отец Артура погиб в автокатастрофе много лет назад, а наша мама умерла от болезни. Мой родной папаша оказался редкостным хм… чудовищем, я его ни разу не видела.

Давно отработанная лживая история про родных слетала с языка гораздо проще, чем разрывающая душу правда.

Старушка печально вздохнула, опустив потускневшие от возраста глаза на свои сцепленные в замок руки.

– Ох, деточка, прости меня за мое любопытство. Вечно я сую нос куда не следует, – понуро пролепетала Аделаида Порг. Порывшись в своей висевшей на стуле красной сумочке, старушка достала и протянула мне завернутое в блестящий фантик китайское печенье с предсказаниями.

– Вы верите в эту ерунду? – скептически спросила я, но угощение приняла.

Повертев печенье в руках, я вскрыла шуршащую упаковку. В нос тут же ударили запахи песочного теста и корицы.

– А почему нет? – Моя собеседница пожала плечами. – Если предсказание сбудется – хорошо, а нет, – так всегда можно полакомиться вкуснейшим печеньем.

Хихикнув, я разломила печенюшку пополам. На ладонь упал маленький свернутый листик, развернув его, я внимательно вчиталась в текст.

– Ну что там? – приспустив очки, поторопила меня старушка.

– Бессмыслица какая-то. – Я покачала головой, решив зачитать предсказание вслух, понимая, что Аделаида все равно не отвяжется, пока я его не прочту:

В твоей душе затаился страх, два любящих сердца в дрожавших руках. Чье тебе будет не жалко разбить? Лед или пламя ты сможешь любить?

На мгновение сухие губы старушки исказил свирепый оскал, а в голубых глазах вспыхнуло зловещее предвкушение.

Я моргнула – и вот передо мной снова приветливая старушка с кроткой улыбкой и мягким лицом.

– Агнес, вам плохо? – с искренним волнением поинтересовалась она, заметив мое внезапное оцепенение. Приподнявшись, Аделаида потянулась ко мне через стол и прижала шершавую ладонь к моему лбу, словно проверяя, нет ли у меня лихорадки.

Должно быть, у меня паранойя, ведь с чего бы смертной старушке желать мне вреда? Но внутри все равно противно защекотала тревога и беспричинная паника. Взглянув на настенные часы, я с ужасом поняла, что стрелки миновали семь часов, Артур должен был уже вернуться домой и позвонить мне.

Извинившись перед загадочной Аделаидой Порг, я оставила на столе деньги и спешно покинула кафе, так и не допив свой напиток.

По дороге домой я пару раз пыталась связаться с братом по нашему экстренному телефону. Тщетно, он не брал трубку. Сорвавшись на бег, я стремглав пронеслась мимо таверны к нашему дому. Я будто снова оказалась в том жутком дне, когда не стало мамы.

Через пару минут я достигла неасфальтированной тропы, вскоре оказавшись возле дома. В гостиной горел свет, на первый взгляд все казалось совершенно обычным, все, кроме одного – настежь распахнутой, а точнее, сорванной с петель входной двери.

Я сделала глубокий вдох, пропуская через нос морозный воздух. В нем еле заметно витал сладкий запах чар и чего-то металлического.

«Кровь», – с ужасом догадалась я.

Внутри меня лязгнули цепи, сдерживавшие магию, я выхватила спрятанный кинжал и позволила крови фейри взять верх над человеческой. Мои волосы всколыхнул порыв шквалистого ветра, слух и зрение обострились, и я ринулась в дом, готовая отражать вражеские удары.

Влетев в гостиную, я занесла над головой кинжал, ветер окутал меня невидимым коконом, создав вокруг воздушную броню, но на меня так никто и не напал.

Моему взору открылась картина царившего в доме хаоса: вся мебель была сломана, стены – залиты смердящей черной жижей, вдоль брусового деревянного пола тянулись глубокие борозды, скорее всего, оставленные острыми когтями.

– Артур! – отчаянно позвала я, и мой голос сорвался на истерический крик. – Артур! Ирис!

Тишина.

Сообразив, что в гостиной мне больше делать нечего, я осторожно пошла проверять другие комнаты дома.

Продвигаясь по длинному коридору, ведущему к нашим спальням, я заглядывала в каждый темный угол, в ожидании нападения держа наготове кинжал.

Остановившись возле двери своей комнаты, я резко раскрыла ее, толкнув ногой.

Чемоданы были разодраны в клочья, все их содержимое грудой валялось на полу. Бархатные шторы были сорваны с перекошенного карниза, спинка кровати исполосована длинными бороздами от клинков, а пол был усеян мелкими стеклами от разбитого окна. Проскользнув внутрь, я вздрогнула, реагируя на хруст стекла под своими сапогами.

Остановившись в центре комнаты, я краем уха уловила испуганное, поверхностное дыхание и трепет маленького сердца.

– Ирис! – взвизгнула я в тишину.

Из-под кровати донеслось слабое поскуливание, я осторожно опустилась на колени и заглянула под ее бортик. В самом дальнем и пыльном углу, сжавшись в трясущийся комок, лежал Ирис.

– Не бойся, малыш, – поманила я пса, ощущая, как слезы облегчения покатились по моему лицу и закапали на пол.

Ирис медленно выполз ко мне, волоча за собой заднюю лапку. Я схватила его на руки и прижала к груди. Быстро осмотрев его и убедившись, что серьезных ран нет, я бросила настороженный взгляд на комнату Артура, находившуюся напротив моей.

– Жди здесь, – скомандовала я Ирису и, сжав рукоять кинжала, кинулась к плотно закрытой двери. Меня трясло. Нервно обхватив ручку, я медленно потянула дверь на себя, боясь того, что увижу там.

В комнате брата было пусто. Внимательно осмотрев творившийся там разгром, я с замиранием сердца обнаружила возле кровати брата капли крови, алой дорожкой тянувшиеся к его уборной.

– Артур! – истошно завопила я, бросившись по кровавому следу.

Бледно-голубые стены ванной комнаты были сплошь забрызганы кровью, струйками она стекала на кафельный пол, образуя внизу небольшую лужицу.

У меня свело желудок, в глазах защипало от слез, я лихорадочно дышала, задыхаясь от собственных рыданий.

«Он жив, – мысленно успокаивала я себя, прижимая ладонь к груди – туда, где, словно загнанная в клетку птица, билось сердце. – Мой брат жив. Если бы Артура убили – оставили бы тело. Кто бы на него ни напал, в их планы не входила его смерть. Пока».

Взяв себя в руки, я заставила мозг усердно думать. Что бы здесь ни произошло, такой погром вряд ли остался бы только от сопротивления Артура.

«Нападавшие явно что-то искали. Но что?»

Спрятав кинжал за пояс джинсов, я помчалась в подвал. Если бы в доме остались враги, они бы уже напали на меня, так что цепляться за оружие бессмысленно.

Спустившись по ветхой лестнице, я с досадой обнаружила, что, как и вся мебель в доме, стеллажи тоже были перевернуты. Книга Вечности пропала.

Громко выругавшись сквозь слезы, я вернулась в гостиную. Ирис, прихрамывая, обнюхивал деревянные щепки и остатки нашей мебели.