Несмотря на опасения моего брата, следующие два дня прошли без происшествий. На третий день после обеда ко мне приехала женщина, у которой была сломана рука, перелом был простым, даже срастаться начал. На её руку был наложен гипс, я его снял и за несколько минут срастил кость, она сунула мне в руки деньги и ушла. Через пять минут ко мне прибыла полиция, целая группа захвата. Мне скрутили руки, надели наручники и поставили лицом к стене. Брат начал возмущаться и вскоре составил мне компанию, в доме начался обыск. Всю сегодняшнюю выручку я сложил в ящик стола, найти её проблем не составило, остальные деньги мы прятали на чердаке. Чтобы их найти, нужно было сильно постараться, но никто особо и не искал. Как только из ящика были извлечены деньги, меня пригласили к столу, привели понятых, начался допрос. Чьи деньги? Где взял?

Я первый раз участвовал в таком мероприятии, поэтому поначалу мне было даже забавно. Я с интересом наблюдал за действиями местной сыскной стражи. Тут прибежала мама, которая заметила возле двора полицию и испортила всё веселье. Больно она была напугана, я даже забеспокоился.

После обыска и небольшого допроса меня повели в машину. Хорошо, что брата с собой не захватили, с него сняли наручники и теперь он сидел на стуле, грустно опустив голову. Проходя мимо, я толкнул его и когда он поднял голову, подмигнул. Брат улыбнулся и, подорвавшись со стула, рванул за мной.

С погрузкой моей тушки в полицейскую машину вышла заминка. Как оказалось, к нашему дому сбежалась вся деревня, они плотной толпой окружили машину, отношение ко мне было хорошее. Как я уже говорил, в деревне жили в основном старики. Само собой, они постоянно болели и приходили лечиться ко мне, это с их помощью наш подвал заполнился разными соленьями. Как только толпа меня увидела, поднялся крик.

– Мальчонку отпусти, фашист проклятый, – закричала баба Нюра наша соседка на полицейского, который меня вёл. – Иди, ворьё чиновничье арестовывай, а не честных людей.

– Куда им, – раздался другой голос, – они ничем не лучше. Только и умеют взятки брать.

Шум и крики нарастали, полицейские растерялись, не зная, что делать, один из них даже к кобуре с пистолетом потянулся. С шумом и криками меня погрузили в машину. Потихоньку, чтобы случайно не переехать орущих бабушек, машина покатила к выезду из деревни. В заднее окошко с решёткой я увидел, что Дима с мамой едут следом.

Через полчаса прибыли в участок, меня сразу повели в камеру, где и закрыли. Я лёг на лавку и уснул, не видел смысла дёргаться и нервничать. В конце концов, я не знаю местных законов и понятия не имею, за что меня задержали, но вряд ли за неуплату налогов. Была мысль, что мне просто тот мужик пакостит.

Пришли за мной часа через три, на руки снова были надеты наручники. Двое крепких молодчиков привели меня в кабинет, где сидел следователь и что-то писал. Он велел мне садиться на стул напротив него и минут пять просто сверлил меня взглядом, ничего не говоря, я в ответ смотрел на него. Когда игра в «гляделки» мне наскучила, я начал разговор.

– За что меня задержали? – Спросил я.

– А разве не за что? – Наигранно удивился следователь, даже брови вверх поднял. – Вы, молодой человек, обвиняетесь в неуплате налогов и мошенничестве. Достаточно причин для задержания?

– Вам виднее, достаточно этого или нет. А когда это я мошенником стал? Что-то не припомню.

На мой простой вопрос следователь понёс какой-то бред про то, как я пользуюсь доверием граждан, обманываю их и прочее. В процессе беседы он несколько раз попросил меня подписать добровольное признание. Брат успел мне дома сказать, чтобы я ничего не подписывал, я решил послушать его совета. Признаться честно то, что со мной сейчас происходило, это моя ошибка, недоработка. Кто мне мешал хотя бы поверхностно ознакомиться с местными законами? Сейчас бы не сидел, глазами не хлопал. В результате ничего от меня не добившись, следователь приказал отвести меня в камеру, прошло ещё несколько часов томительного ожидания. Я лежал на скамье и пялился в потолок, думая, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Наконец за мной снова пришли.

В кабинете у следователя находилась мама с братом. Они что-то доказывали следователю. Как только меня привели, мама заплакала, увидев наручники, Дима кинулся её утешать. Не знаю почему, но я только сейчас вспомнил о своём знакомом, о том самом полковнике, который возил меня в столицу. Насколько я помню, он обещал мне помочь в случае проблемы. После поездки он несколько раз привозил ко мне своих знакомых, пару раз даже вытащил меня на рыбалку и на ужин у меня дома оставался. В общем, делал всё, чтобы у нас завязались дружеские отношения, ему-то я и решил позвонить. Видимо когда я об этом подумал, моё лицо изменилось, мама даже всхлипывать перестала.

– Мне можно позвонить? – Спросил я следователя.

– Можете сделать один звонок, – ответил он.

– Мой телефон у тебя? – Спросил я Диму.

– Да, захватил на всякий случай.

Он протянул мне сотовый и я набрал заветный номер, трубку подняли почти сразу.

– Слушаю, – услышал я знакомый голос.

– Добрый день, Вячеслав Александрович, – поприветствовал я своего знакомого.

– Добрый день? – Раздался смех в трубке. – Время полвторого ночи, тебе повезло, что я ещё на работе. Ладно, не об этом сейчас. Что случилось?

– Тут такое дело, – сказал я, – в общем, я в полиции.

– Вот как, – собеседник посерьёзнел. – За что ты туда попал?

– Говорят, что я злостный неплательщик налогов и мошенник, который обманывает доверчивых граждан.

– Вот какой ты негодяй, оказывается, а по виду приличный молодой человек. Я ведь тебе говорил, чтобы ты официально свою деятельность оформил, – подколол меня офицер. – Следователь с тобой?

– Да, за столом сидит, удивительно, почему он ночью домой не ушёл.

– Передай ему телефон.

Следователь с усмешкой смотрел на меня, я протянул ему трубку. Разговора слышно не было, но после минутного общения сидящий за столом мужчина как-то подобрался, даже мы это заметили. Димка ехидно улыбнулся, увидев такое преобразование в человеке, общались они минут пять. Вскоре мне протянули телефон обратно и я поднёс его к уху.

– Значит так, Андрей, – услышал я голос Вячеслава, – скорее всего, тебе придется до утра в камере посидеть. Я приеду и разберусь, что там у вас случилось, мне самому интересно стало, кому ты так помешал.

Поблагодарив офицера и попрощавшись, я отдал телефон Диме, в комнате повисла тишина. Следователь нервно барабанил по столу пальцами. Мама, воспользовавшись паузой, стала кормить меня бутербродами, чему я был несказанно рад, в полиции меня не покормили.

Вскоре следователь вышел из ступора, он вежливо попросил моих родных ехать домой, а меня приказал отвести обратно в камеру. Мама опять начала возмущаться, но уже без прежнего азарта, видно тоже заметила, что ситуация радикально поменялась.

Утром меня опять повели к следователю, на этот раз наручники надевать не стали. В кабинете кроме следователя находился Вячеслав Александрович. Увидев меня, он улыбнулся и протянул мне руку.

– Ну, уголовник, как тебе местное гостеприимство?

– Очень понравилось, – ответил я.

Следователь, спесь с которого окончательно слетела, протянул мне бумагу для подписи. В ней было написано, что я не имею никаких претензий, я посмотрел на полковника и он мне кивнул, после чего я поставил свою подпись.

Мы вышли из здания полиции, на улице меня встретила мама с Димой. Как я позже узнал, они ночевали в местной гостинице, а с самого утра находились около полицейского участка. Вячеслав Александрович позвонил на мой телефон ещё раз и сказал, чтобы мои родственники сами ничего не предпринимали.

Офицер приехал не один, впрочем, это неудивительно. Он редко не брал с собой кого-то из своих знакомых. Само собой, все его знакомые были чем-то больны. На этот раз в его автомобиле сидели два парня. У одного была проблема с коленом, а у второго – с рукой. Вячеслав попросил помочь страдальцам, что я и сделал. Если все люди, которых он привозил, с его службы, то я у них стал известной личностью. Даже эти парни поздоровались со мной как старые знакомые, да и не смотрели они на меня с недоверием, видно ходят у них обо мне слухи. Когда я сделал своё дело, полковник попрощался и уехал, мы тоже отправились домой.

Всю дорогу мама укоряла меня за неразумность. Напомнила сотню раз про то, что она и меня, и Диму предупреждала о возможных последствиях. Из её проницательного монолога я понял, что откладывать с покупкой здания и устройства в нём лечебницы больше нельзя. Дружными усилиями мы с братом убедили маму, что займёмся этим в самое ближайшее время. С большим трудом, но её всё же удалось успокоить.

Приехав домой и, устроив себе ранний обед, мы приступили к делу. Нам нужно было найти недорогое здание, где мы хотели устроить что-то вроде больницы. Мама взялась названивать какому-то знакомому юристу, чтобы посоветоваться с ним и всё правильно оформить, деньги на это у нас были. Конечно, на здание в столице у нас их не хватит, но мы и не планировали уезжать в плотно заселённую местность.

Едва я с Димой уселся за компьютер, нагрянули очередные клиенты, брату пришлось отдуваться одному, а я занялся их лечением. Я уговорил Диму уволиться со своей старой работы. Собственно, долго уговаривать не пришлось, он и сам не хотел круглыми сутками сидеть за компьютером. В общем, у него теперь было свободное время.

К счастью, клиентов сегодня было немного, поэтому я приходил к брату смотреть на результаты его поисков. Он искал весь день, но ничего путного так и не нашёл, у мамы результаты были куда лучше наших. Она всё предварительно обговорила с юристом, и теперь ей нужно было ехать в Уфу к нему на консультацию.

Через пару дней мама решила вопрос и с помещением, помогла ей с этим жена Владимира Петровича. После того, как я его вылечил, она часто забегала к нам в гости, вот мама и поделилась с ней нашей проблемой. Как оказалось, её муж год назад решил заняться бизнесом, он планировал купить гостиницу и устраивать отдых для городских жителей. Что-то у него пошло не так и эта идея у него осталась нереализованной. Для своих дел он хотел купить территорию, на которой раньше располагался пионерский лагерь. Вот эту территорию нам и предложила купить его жена. Принадлежала она государству, но проблему можно было решить. Как я понял, в этом мире многое решалось за деньги.

Деревня, возле которой располагался пионерский лагерь, находилась в двадцати километрах от нашей, поэтому домчались мы туда быстро. Участок мне понравился, конечно, в него нужно вложить большие деньги, да и стоит он, вероятно, не дешёво.

Это был большой участок земли, огороженный забором. На нём располагалось несколько трехэтажных зданий, в которых жили дети, и столовая, также имелась площадка для игр, Диме тоже всё понравилось. Главное, что не нужно заново строить здания, а только немного перестроить под свои нужды. Ну и само собой, нас смущала стоимость этой территории, она обещала быть немалой.

Вернувшись к себе в деревню, мы сразу помчались к Владимиру Петровичу, очень хотелось узнать стоимость и как выйти на продавцов. Как оказалось, мужчина нас ждал, жена уже рассказала ему о нашей задумке. Узнав цену на эту территорию, мы пригорюнились, денег не хватало, причём достаточно много.

– Что ты ещё умеешь лечить? – Неожиданно спросил Владимир Петрович. – Как я понимаю, ты же и рак вылечить сможешь, так ведь?

– Смогу, – подтвердил я.

– А сколько пациентов ты за раз можешь вылечить? Я имею в виду, чтобы с ног от усталости не валиться.

– Не знаю, пробовать нужно, а что Вы хотите предложить?

– Да ничего особенного, – ответил мужчина. – Я просто удивлён, почему у тебя ещё очереди нет из сотен машин, как-то слишком долго слухи расходятся.

– Просто в такое сложно поверить, – сказал брат. – Мошенников много, вот и не верят люди друг другу.

– Что есть, то есть, – подтвердил мужчина. – Нужно проверить твои возможности.

– Каким образом, – спросил я.