– Извини, – буркнул Толя, уже совершенно с другим видом.

Забавно было наблюдать, как взрослый мужик застыдился, но своего я добился и это главное. Мы остались друзьями и тем не менее он усвоил ошибку, а заодно и нагоняй получил. Надеюсь, теперь его работа станет более эффективной. Со своей стороны я дал ему все карты в руки и прямым текстом заявил, что не ограничиваю его ни в чём.

– Глеб Николаевич, мы закончили, – в дверь выглянула медсестра. – Вас Виталий Саныч зовёт.

Я подорвался с места, будто голодный пёс, которого поманили сочной колбаской. Медсестра едва за мной поспевала, а замыкающим нёсся Толя.

– Ну?! – нетерпеливо схватил я за плечи врача и даже тряхнул пару раз.

– Состояние Виктории Сергеевны стабильно, – выдал он ничего не значащую, стандартную фразу. – В целом всё прошло хорошо и если за ночь не будет отклонений, то будем надеяться на лучшее.

– Ребёнка она потеряла, да? – глядя ему прямо в глаза, задал я не менее важный вопрос.

– На данном этапе нам удалось сохранить плод, но скажу честно, ни о чём подобном я никогда даже не слышал, – вновь принялся ходить вокруг темы доктор. – Дело в том, что пуля повредила матку, но была остановлена, скорее всего, не без помощи наследственной аномалии.

– Доктор, вы можете нормально объяснить, с ребёнком всё хорошо? – в очередной раз я тряхнул его за плечи.

– Я не знаю, – наконец выдохнул он. – По тому, что мы увидели, невозможно сказать. Нужно наблюдать. Всё очень сложно.

– Объясните мне доступным языком, – строго посмотрел я ему в глаза и наконец отпустил.

– В общем, смотрите, – он принялся за пояснения на пальцах, в прямом смысле. – Допустим, это матка, вот здесь находится плод. Вот в это место попала пуля, и произошёл частичный разрыв мышцы, плюс ушиб и, как следствие, гематома. Плод жив и продолжает развиваться, кажется, он остановил разрушения и каким-то образом остался прикреплён к слизистой. Хотя по всем факторам он просто не должен был выжить.

– Так, значит, с ним всё в порядке? – выдохнул я и уже готов был расцеловать специалиста.

– Не совсем так, – поморщился тот. – Дело в том, что повреждения самой матки слишком серьёзны, нам пришлось удалить трубы и это ещё не всё. По мере роста ребёнка стенки могут не выдержать, и тогда мы потеряем Викторию Сергеевну. Мы оставили его лишь потому, что шанс повторной беременности вашей супруги равняется нулю. Но вы должны понимать, что это огромный риск её здоровью и жизни. И пожалуйста, если что-то впоследствии пойдёт не так – не нужно геройствовать, идите сразу ко мне.

– Когда я смогу её навестить? – наконец я добрался до самого главного.

– Так, Глеб Николаевич, идите, пожалуйста, домой и хорошенько поспите, – теперь уже доктор взял меня за плечи. – Сегодня всё равно никаких посещений я вам не разрешу. Виктория Сергеевна в хороших руках, а вам нужно отдохнуть. Приходите завтра, ближе к обеду, хорошо?

Я молча кивнул и отправился на выход. Конечно же, ложиться спать я не собирался, как и отдыхать, однако мешаться под ногами у медиков – тоже идея так себе. К тому же Щербаков меня успокоил, а помочь я всё равно не в состоянии.

Зато у меня есть своя работа, которую за меня никто не сделает, а значит, хватит хандрить, нужно действовать. Времени на размышления было достаточно и, сидя на ступенях, я думал не только о природе и силах, что участвуют в управлении жизнью.

Я прямой наводкой направился в военный городок, в тот самый район, где жили бойцы Цинкина, да и он сам. Некоторые уже умудрились обзавестись подругами, однако Борис Николаевич, предпочитал оставаться холостым. Потому я нисколько не переживал, что завалюсь к нему в пять часов утра.

Грязь под ногами давно стала привычным явлением. В особо непроходимых местах я преодолевал её при помощи поддонов, что заботливо разбросаны по всем основным направлениям. В очередной раз думал на ходу: «А как бы избавиться от этой напасти? Желательно быстро, эффективно и малыми силами».

При входе на территорию военного района меня остановил часовой, но затем присмотрелся к лицу, извинился и козырнул. Да уж, вот чего-чего, а порядку Цинкину не занимать. В этом отношении он молодец и никаких претензий к нему нет. Иногда даже завидно становится, вот только его методы совсем не подходят к управлению гражданским населением.

Перед входом в подъезд лежала самодельная решётка из арматуры, чтобы счистить глину с ног. Такие стали обычной повседневностью и имелись у каждой двери.

Высокое, деревянное крыльцо, дверь, которая раньше была окном второго этажа и вот я у двери командующего армией. Не успел я занести руку, чтобы постучать, как створка распахнулась, тем самым немало меня удивив.

– Ты что, караулил? – усмехнулся я, проходя внутрь.

– Ага, нужен ты мне, – буркнул в ответ тот. – Боец с поста просигналил. Чай, кофе?

– Кофе, ночь была бессонной, – вздохнул и, сняв ботинки, прошёл сразу на кухню.

– Как она? – проявил вежливость хозяин и подхватил уже вскипевший чайник.

– Щербаков сказал: «Стабильно», что бы это ни значило на их долбанном медицинском языке, – отмахнулся я. – Если сутки переживёт, значит, поправился.

– Стабильно – это хорошо, – Цинкин объяснил и без него понятное. – Ладно, выкарабкается твоя зазноба, молодой организм – сильный.

– Угу, – ответил я в кружку. – Ты людей уже отправил?

– Само собой, сразу же как от вас ушёл, а что?

– Нет, с этим всё в порядке, изменений не будет. У тебя со взрывчаткой как?

– Ты скажи, чего удумал, так проще получится.

– Хочу метро добить, чтоб эти Лоновцы не смогли нам в тыл ударить, в самый ответственный момент.

– Отправлю ребят, пусть заодно проверят, может, ещё какие лазейки появились. Но ведь это не всё, так?

– Слушай, как можно у гражданских оружие забрать? Желательно без лишних проблем и скандалов.

– Вот, – назидательно погрозил он пальцем. – О чём я тебе и говорил. Хорошо хоть начинает доходить потихоньку. Пока ещё можно с наименьшими потерями всё устроить. Люди несильно-то к нему привыкли, так что особых сложностей не вижу. Но и совсем этого делать не рекомендую, лучше по старинке, через проверки и разрешения его выдавать. Ну и главное – короткоствол под строжайший запрет. Только спецслужбам и военным.

– И, кстати, как только нападение отобьём, я снова расселение планирую. Так что ты своих тоже подготовь. Да, вот ещё кое-что, но пока эта информация строго секретная. В общем, организуй группу для дальнего перехода, я собираюсь в сторону Москвы земли осмотреть.

– Тоже дело хорошее. Ладно, с этим проблем не будет, решаемо.

– Спасибо за кофе, – поблагодарил его я и поднялся с табуретки. – Пойду теперь у кого-нибудь позавтракаю.

– Ну давай, Вини Пух, – Цинкин усмехнулся в ответ. – И не переживай ты так, поправится она.

– Да что-то навалилось всё сразу, – вздохнул я. – То болезнь, то Инай, теперь ещё вот это.

– А кто говорил, что будет легко? – дружески похлопал меня по плечу тот. – Самое простое – это объединить людей под общей бедой, а ты теперь попробуй их удержать, когда она миновала.

– Только пока даже просветов не видно, – ответил я, натягивая ботинки, – Мы лишь в самом начале пути, дальше будет только тяжелее.

– И то верно, – согласился старый вояка. – Ну ничего, мы и не такие времена пережили, разберёмся.

– У нас просто выбора нет, – кивнул я в ответ, пожал крепкую руку и выбрался на улицу.

Погода под стать настроению. Серые тучи затянули небосвод, с которого сыпался мелкий, противный дождь. Но в том хоть какой-то плюс – поскорее растает снег, от вида которого уже тошнит. Зима показалась не просто долгой, а бесконечной, всё никак не желая отступать.

Я поднял лицо к небу, подставляя его под капли. Немного полегчало, в голове слегка прояснилось, но, возможно, помогла та бурда, которую Цинкин назвал кофе. Правда, мы сейчас не в том положении, чтобы выпендриваться и даже такой, растворимый, скоро станет дороже золота.

– Не было печали… – пробормотал я, когда взгляд зацепился за едва видимые вспышки.

Их достаточно хорошо прикрыло тучами, но тем не менее, присмотревшись, можно было разобрать. Похоже, наша планета всё ещё находится в опасности. Вряд ли стоит ожидать таких разрушений, как в позапрошлом году, но и приятными эти новости не назовёшь.

Если рассуждать логически, исходя из тех знаний, которые мне были доступны ещё до катастрофы: нам придётся иметь дело с более лёгким мусором. В масштабах вселенной всё подчиняется одному закону: гравитации. Чем тяжелее масса объекта, тем большее влияние на него оказывает закон. Посему выходит, что нас достигли небольшие камни и, скорее всего, они даже не содержат металла.

Но есть и минусы, как очередное засорение атмосферы, осадки, содержащие песок и глину. В общем, стоит готовить людей ко второй волне Армагеддона.

С другой стороны, у нас сейчас нет ничего, что бы позволило точно понять о происходящем в космосе. Кто его знает – вдруг пронесёт, пройдёт мимо, или масштабы будут не столь значительны. Поживём – увидим, мы ведь даже не знаем, что принесёт завтрашний день. На подходе ещё и враг, а численность его армии превосходит нашу вдвое.

– Интересно, а когда же будет белая полоса, – задумчиво пробормотал я и направился к администрации.

Глава 5
А ведь я знал, что не одинок

Вика пошла на поправку. Прогнозы, конечно, делать рано, но тот факт, что она открыла глаза и уже могла общаться, говорил о многом.

Щербаков не уставал удивляться очень быстрой регенерации. Если изначально он собирался снимать швы через две недели, а на полное восстановление давал минимум месяца три, то сейчас его мнение резко изменилось. Уже на третий день к вечеру, Виталий Александрович на очередной перевязке принял решение снять швы. А на пятый день он вообще выписал мою жену из стационара.

Вначале он собирался наблюдать её ещё какое-то время, вот только речь же идёт про Вику. Всего за пару дней она достала его так, что он даже не выписал её, а прямо-таки выгнал. Однако сразу же после этого пришёл ко мне и строгим голосом велел присматривать. Особенно касаемо болей в животе и всего, что связано с беременностью.

В тот же вечер произошло ещё одно событие, повлиять на которое я просто не успел.

По традиции, всех нарушителей закона и порядка мы приковывали к стене, так поступили и со Светланой. По-хорошему её, конечно, нужно было повесить, но я дожидался, когда поправится Вика.

В тот день, когда её выписали, наши диверсионные отряды добрались до стана противника. Как раз к вечеру была запланирована вылазка, потому мы с нетерпением торчали у рации, ожидая первого доклада. Затем собирались в экспресс-режиме составить план нападения и снова дожидаться сеанса связи.

Вика провела с нами примерно полчаса и, сославшись на слабость, ушла домой. Кто бы мог предположить, что она задумала совершенно другое? Да знай я о её планах, ни в жизни бы не помешал, вот только для подобного необходимо организованное мероприятие.

С места нас подбросил пронзительный визг, а когда мы выскочили наружу, оказалось уже слишком поздно. Ситуацию удалось прояснить лишь по рассказам очевидцев.

Вика прямой наводкой пошла к стене, к прикованной на цепь Светлане. К тому моменту симпатичная девушка представляла собой ужасное зрелище. Холод, рацион из объедков и отсутствие возможности нормально сходить в туалет делают своё.

Дабы она не замёрзла насмерть, её одели в кучу грязного тряпья, которого в избытке нашлось у работяг из гаража. В общем, делали всё возможное, чтобы пребывание на цепи выглядело наиболее отвратительно.

Такому наказанию подвергались не только убийцы или предатели. Нарушителей всегда хватает в любом обществе, и чтобы не доводить ситуацию до полной анархии, мы и взяли на вооружение мой первичный метод наказания.