– Она дозволила. Иначе откуда у меня взялось бы это? – Мирава вложила в руку Рады яд. – Нужно торопиться. Сама посуди, очень подходящее время. У князя гости, не до Вольны ему сегодня. Да и с беременными нередко случается всякое.

– Княгиня точно разрешила? – переспросила Рада.

– Всеконечно, она. Сделай это поскорее, – подгоняла Мирава.

****

По деревянной кровле негромко и уютно топал дождик. Деревья перешептывались между собой, шелестя промокшей листвой. На умытой улице было пустынно.

За ночь Дива не выспалась. И когда утром раздался стук в дверь, она еле распахнула глаза, закрывающиеся сами собой.

Поцеловав спящего Рёрика, Дива вознамерилась одеться и пойти открыть дверь, поскольку нетерпеливый стук повторился. Вероятно, нечто важное случилось.

– Куда ты? – сквозь сон Рёрик обнял Диву и подтянул ее к себе.

– Надо открыть. Кто-то стучит, – ответила Дива, погладив Рёрика по голове. Она чувствовала, что ее переполняет безграничная нежность к нему. Любое его слово почти священно для нее. Она любит своего сурового князя и хочет быть ему полезной хоть немножко. У него много слуг, помощников, и ни в чем нет нужды. Но и она на что-то сгодится. Сможет служить ему верно, заботясь о нем и любя его. Если б это было возможно, она бы не расставалась с ним и на миг. Но ведь так не может происходить всегда.

– Пусть стучит, – зевнув, Рёрик погладил бархатное бедро Дивы. Пасмурная погода располагала к тому, чтобы задержаться в опочивальне с любимой.

– Государь, новости есть! – послышался нетерпеливый крик с улицы.

Накинув летник, Дива вышла на промокшее крыльцо, потемневшее от прошедших дождей. Возле нижней ступени стояли Прохор и Надежа, вероятно, несущие дозор этим утром. Они переговаривались между собой и выглядели бодро.

– Брат государя на подходе, – объявил Прохор. – Один корабль уже причалил. Остальные в пути. Будут к полудню.

– Чего?! – Дива потерла сонные вежды, словно пытаясь удостовериться, что услышанное ей не снится.

Дива сидела на лавочке возле окошка и смотрела на вымокший двор, но не видела ничего, кроме образа каравана драккаров, плывущего из Дорестадта в Новгород. Даже гуляющие по небу серо-золотые тучки оборачивались коварными ликами Умилы и Синеуса.

– Значит, Гейрхард не соврал, – вслух размышлял Рёрик, умываясь. Новость о прибытии семьи быстро пробудила его, и теперь он собирался на улицу.

– Кто? – повторилась Дива, забыв, что уже спрашивала об этом. Ее внимание захватили мысли о наползающих гостях, а также картина, разверзнувшаяся пред ее взором. На дворе кошка, изогнувшись в дугу, шипела на двух других кошачьих, наступающих на нее с обеих сторон. Вдруг откуда-то из-за угла выбежал пес. Даже не заметив ничего подозрительного, он промчался мимо, распугав драчунов и нарушив их позиции.

– Что с тобой? – Рёрик удивленно оглядел жену.

– Ничего…– после промедления ответила Дива. Но на самом деле ей хотелось кричать во все горло о том, как терзает ее все это! Как мучает, что теперь Вольна окажется к ней еще ближе. Как возмущает, что ее враги едут сюда. Прямо в ее гнездо! Но неизреченное слово – золото…

– Ничего? – переспросил Рёрик, одеваясь. – Говори, если что не так…

– Когда ты рядом со мной, все так…– Дива призадумалась, как лучше все ему преподнести. Теперь, когда Умила и Синеус приближаются, неизвестно, чем обернется для нее молчание об их проделках. Они могут первыми обвинить ее в том, что она почти оказалась в лапах Эйрика. Но поверит ли Рёрик в ее сказ? Нужно постараться быть убедительнее. – Однако ты должен кое о чем знать…Я не все рассказала тебе о том времени, которое провела в Дорестадте…– начала Дива, теребя кончик косички.

– Ну расскажи сейчас, – Рёрик приладил к поясу ремень с кинжалом и уже был почти готов идти на улицу.

– Я не знаю, как начать…Все это весьма…Боюсь огорчить тебя…Сие немыслимо, на первый взгляд…– Дива опасалась навредить себе предстоящим повествованием. С другой стороны, будет хуже, если Синеус и Умила поведают историю на свой лад.

– Так…– Рёрик напряженно вздохнул. Только все наладилось и вот опять какая-то галиматья. – Говори уже.

– Год, проведенный в Дорестадте, я не забуду никогда. И не только потому, что он прошел вдали от всего, что мне дорого. Помимо этого, кое-что случилось…– Дива не успела закончить речи, как дверь отворилась, и в горницу влетел Арви, которого впустила Мирава.

– Государь, тиун пожаловал, – поспешила доложить служанка. – С новостями!

– Князь, корабль Синеуса показался…– торопливо сообщил Арви, предварительно извинившись за внезапное вторжение. – Я велел отправить к пристани повозки…

– О, как скоро…– Рёрик выбежал на улицу.

– Доброго дня, княгиня…– пожелал Арви сухо, после чего повернулся на пятках и последовал за князем на улицу.

Дива застыла в негодовании. Попытка нарисовать картину о поездке в Дорестадт сорвалась. А начало было удачным… Одно лишь осталось неясным: специально ли Арви ворвался в самый неподходящий момент или это случайность? Но разве он мог что-то знать о ее планах. Иногда ей кажется, что он вездесущ, хотя это, конечно, не так. Наверное, она слишком подозрительна. Это всего лишь невероятное совпадение.

****

Новгородцы любили увеселения. Порой даже не так важен повод. Действительно, так уж значимо – в честь чего следует пировать? Например, сегодня древний град встречает гостей. По этой причине и празднество. А то, что этих гостей никто никогда не видел, так это мелочи. Видно, славные люди, раз столько суматохи к их приезду накрутилось. Бегают кухарки, снует челядь, прибирая дворы и княжеские избы.

От берега Волхова до княжеского детинца не так далеко. Но пешком не дойти. И вот вдали показался обоз груженных повозок под охранной огромной дружины во главе с Синеусом и Олегом. Умила и Ума сидят под руку в просторной повозке. Ефанда поодаль на скакуне. Прислуга и прочие второстепенные лица устало плетутся пешком в хвосте каравана с осунувшимися ликами – из детинца повозки и лошади были отправлены встречать гостей и перевозить скарб, но никак не слуг.

Увидев еще издали это зрелище, отдающее чем-то основательным, Дива невольно скривилась. Прибыли надолго. И постараются навредить ей! За спиной слышатся приближающиеся шаги правителя и его гридей. Вышел встречать.

– Какая большая радость! Вот и гости! – натянув на себе улыбку, Дива поспешила взять Рёрика под руку. – Я приказала подготовить избы, накрыть столы и натопить бани к приезду наших родственников…

– Умница моя…– князь давно успел позабыть об их несостоявшейся утренней беседе. А теперь его и вовсе волновали только гости.

Поглядывая украдкой на Рёрика, Дива следила за разбитой дождями дорогой, по которой неспешно тащились ее неприятности. Сейчас Дива даже уже не знала, что и делать. Видя толпу гостей, ощущала только одно – никто из всей этой своры не поддержит ее. Ни единый человек и ни единым словом. Помимо Рёрика, навстречу гостям вышли также некоторые его дружинники. Среди прибывших гостей, надо думать, имелись их знакомые, а может, и родные – Синеус, вероятно, забрал из Дорестадта всех значимых персон. Засвидетельствовать почтение семейству владыки пожаловали и некоторые бояре. Дива почти онемела, когда заметила приближающуюся нарядную Вольну. Ей-то что здесь нужно?!

– Нег…– выскочило у Дивы при виде соперницы. Взор князя был прикован к подъезжающим гостям.

– Что? – Рёрик с улыбкой смотрел на дорогу, не глядя на Диву. Однако пришлось отвлечься. Проследив за ее взором, он уткнулся в Вольну. Стало понятно, почему Дива побелела. – Ты моя княгиня. Не забывай об этом и веди себя соответственно…– напутствовал Рёрик.

Дива еле подавила в себе негодование. Легко ему говорить! Он бы еще посоветовал им совместно ткать. Но нельзя требовать от него больше того, что он хочет ей дать. Если он желает видеть достойное поведение, ей придется сдерживаться. Выглядеть счастливой и довольной. По крайней мере, пока.

– Нег, доброго дня, – подошедшая Вольна проследовала к Рёрику и встала с противоположной от Дивы стороны.

Дива покрепче ухватила Рёрика под руку. Из-за его спины они мельком переглянулись. Диве уже делалось нехорошо. Что за гадкая баба? Зачем пришла? Ей что, хочется встречать Умилу?!

Наконец приблизились гости. Освободившись от жены, князь убежал их встречать. Вольна усмехнулась. Дива поспешила вдогонку за мужем, улыбаясь. Вольна тоже двинулась следом, поддерживая живот.

– Брат, я так рад тебе! – Рёрик заключил в объятия спешившегося с коня Синеуса.

– А я как рад! Нам грешным и ветер-то попутный…– Синеус заключил в объятия Рёрика, и было видно, что, несмотря на свои обиды, он все-таки любит старшего брата. – Я уж начал переживать, что мы так и не свидимся!

– Переживать следует остальным. Ведь когда мы с тобой встречаемся после долгих разлук, то становимся теми, от кого мамы учат своих чад держаться дальше, – пошутил Рёрик. Впрочем, была в этих словах и правда. Их совместные пирушки отличались особой необузданностью. И вообще братья скверно влияли друг на друга. Благо, что Умиле всегда удавалось их вовремя рассредоточить. Она оставляла Синеуса при себе, а Рёрика отправляла на защиту интересов их рода.

– Это Ефанда…– Синеус кивнул на жену, представляя ее Рёрику. Ведь последний видел принцессу очень давно. В его духе позабыть, как она вообще выглядит.

Бледная Ефанда стояла недвижимо посреди шумного двора, как угрюмый дуб, возле которого резвятся оживленные пичужки. Она не улыбалась, и приветствовать ее тут было некому. По сути, она всегда была за спиной брата либо мужа. Никто не ждал ее в Новгороде, да и ни в ком она не нуждалась и никого не желала зреть. Кроме одного человека. Рёрика. Увидев его впервые на пиру, устроенном когда-то давно ее отцом Кетилем Лососем, она не забывала статного гостя, который произвел на нее впечатление. Она бережно хранила его образ в памяти еще и по той причине, что отец обещал ей в мужья статного правителя Дорестадта. И она легко согласилась на такой союз. Ведь Рёрик был из тех, кто нравится с первого взгляда. Его смелое и красивое лицо не испортили ни битвы, ни годы, ни волнения. Его тело было сильным и крепким. Он умел говорить так, что его слушали. Его взгляд был глубоким и умным. И самое главное – он не стал ее мужем, а сделался великим князем. Их судьбы разошлись в стороны, едва успев коснуться. И вот теперь она смотрела на него и вновь ощущала досаду оттого, что досталась Синеусу.

– Я очень любил твоего отца, Ефанда, – обратился Рёрик к жене брата. – Он был хорошим человеком.

– Благодарю, – кратко ответила скупая на чувства Ефанда.

– Я не отпущу тебя теперь много дней! – провозгласил Синеус, стиснув Рёрика в братских объятиях. Это было удивительно: он одновременно любил и ненавидел старшего брата.

Подоспевшая Дива видела отчетливо: Рёрик рад своему Синеусу. И теперь уже начинала склоняться к мысли, что верно поступила, умолчав о происшествиях в Дорестадте. Кто она и кто тот? Она – жена и княгиня. Но не так уж давно установились между супругами мир и согласие. А Синеус – это совсем другое дело. Он не просто старый знакомый, не какой-то Гейрхард, а родная кровь.

– Добро пожаловать, – Дива поклонилась деверю, силясь сделать так, чтобы улыбка на ее лице выглядела как можно более гостеприимно. Синеус кивнул ей в ответ. Тут же подоспел Олег, и Рёрик отвлекся на него. Оказалось, что брат Ефанды его старый друг, которому он рад не меньше, чем самому Синеусу. Дива заметила в глазах Синеуса ревнивые блики. Она уже собиралась поспешить вслед за Рёриком, дабы поприветствовать Олега, но Синеус задержал ее, воспользовавшись моментом.

– Я вижу, ты молчала о своих злоключениях…– шепнул Синеус в самое ухо Диве. И его голос показался ей зловещим и недобрым. – Пусть так все и остается…А ослушаешься, и я своими руками подвешу тебя…Поняла? – Синеус был очень угрожающ, как и всегда.

– Пущай все несогласия меж нами останутся в минувшем, – учтиво обозначила Дива. На самом деле, ей уже вновь становилось страшно. И она предложила помириться только с тем, чтоб не злить его еще больше.