В тот же миг шаман, вонявший на всю площадь чёрный зверь с седой спиной, покрытой слоем мёда и перьев, ударил в бубен и принялся прыгать, дёргать головой и крутиться вокруг своей оси.

– Барсук Старший, а этот псих – он что, барсук вроде тебя?! – изумлённо прошептал Барсукот. – Уж больно похож…

– Насколько я помню по Зверской Энциклопедии Мира, это медоед, – прошептал в ответ Барсук Старший. – Действительно, африканский барсук.

– А что с ним?

– Жители саванны, слушайте шамана! – заголосил Медоед, в экстазе извиваясь всем телом и молотя хвостом в бубен. – Наш жираф Раф, как всегда, прав, он большой и строгий, любят манго-боги нашего жирафа, славьте, славьте Рафа, наш жираф обласкан, наш жираф изыскан, славьте же жирафа…

– Хватит! – топнул жираф, и Медоед застыл на четвереньках, с неестественно вывернутой мордой и поджатым хвостом.

Раф был очень не в духе. Вместе с матерью, женой и шаманом он встречал гостей из Дальнего Леса у Врат Резиденции Изысканных, и его чрезвычайно бесило, что церемония приёма гостей начинается не с того, что те выражают своё почтение и дают клятву верности, а с того, что они, Изысканные, перед этими гостями оправдываются.

– Илопа, ты будешь наказана по всей строгости закона Дальнего Редколесья, – сказал Раф. – На растерзание львам тебя отдавать не будем, слишком им жирно. Скинем со скалы или зароем тебя в песок.

– Пощадите! – Придворная антилопа преклонила передние копыта.

– Закон есть закон, – тихо отозвалась Рафаэлла Младшая. – Из-за тебя чуть не погибли очень важные гости.

– С вашего позволения, уважаемая жирафа, я позволю себе вмешаться, – заговорил Барсук Старший. – Как Барсук Полиции с большим опытом, я советовал бы вам сначала всё-таки разобраться, почему доставлявшая нас чёрная мамба вышла из строя, а потом уже кого-то казнить. Ведь весьма вероятно, что вины антилопы Илопы здесь нет.

– Барсук Старший, вы смеете подвергать сомнению решение Жирафов Изысканных? – спросила пожилая жирафамать.

– Прошу прощения, как я к вам могу обращаться? – уточнил Барсук Старший. – Мы не были представлены…

– Госпожа Рафаэлла, – с достоинством ответила пожилая жирафа.

– Я не понял… – Барсук Старший перевёл взгляд с пожилой жирафы на молодую. – В Африке всех жирафов женского пола зовут Рафаэллами?

– Только Изысканных. Вступая в наш клан, жирафа отказывается от своего прежнего имени – и становится Рафаэллой. Но мы отвлеклись от темы, Барсук. Мне не понравилось, что вы усомнились в нашем решении.

– Моя профессия – сомневаться, госпожа Рафаэлла. Как полицейский, я должен лично всё проверить и перепроверить. Конечно же, если уважаемые Изысканные не передумали поручить мне дело о пропаже жирафика.

– Какое отношение имеет поломка «Чёрной стрелы» к пропаже моего сына? – раздражённо спросил жираф Раф.

– Возможно, никакого. А возможно – какое-то. Это предстоит установить следствию.

– Что ж, так и быть. – Жираф Раф неуверенно взглянул на жену и мать.

– Солдаты! – обратилась жирафамать к стоявшему у неё за спиной вооружённому отряду вомбатов. – Взять антилопу Илопу под стражу. Не спускать с неё глаз. Если вы её упустите, как упустили двух каракалов, – вас казнят.

– Так точно! – Четверо вомбатов увели антилопу прочь.

– Ну что ж, настало время для церемонии. – Жираф Раф выжидательно посмотрел на гостей.

Шаман Медоед снова ударил в бубен и подпрыгнул.

– Церемонии? – непонимающе повторил Барсук Старший.

– Мы должны выразить почтение Изысканным Жирафам, – прошептал Гриф Стервятник. – И принести клятву верности у Врат.

– Что принести? О чём врать? – не понял Барсукот. – Я с собой ничего не взял.

– Клятву верности у Врат Резиденции. – Стервятник дважды клацнул клювом и поклонился Изысканным. – Повторяйте за мной! – прошипел он Барсуку и Барсукоту.

Те неуверенно щёлкнули зубами два раза и поклонились. Изысканные любезно кивнули в ответ.

Шаман пустился в пляс вокруг Барсуков Полиции, молотя в бубен и гримасничая. От него пахло как от художника Скунса, когда тот устраивал особенно мощный перформанс. Птичьи перья, приклеенные мёдом к спине, топорщились во все стороны.

– Мы, Барсуки Полиции, приносим клятву верности Жирафам Изысканным, да наполнят Боги Манго живительной влагой следы их копыт. – Гриф Стервятник снова клацнул клювом. – Повторяйте же! – шепнул он коллегам.

Барсук Старший и Барсукот повторили и щёлкнули зубами.

– Мы клянёмся исполнять приказы Изысканных и защищать Изысканных от врагов до последней капли нашей крови. А если мы нарушим данную клятву, нам полагается смертная казнь.

– А вот на это я не подписывался, – сказал Барсукот.

– Это просто формальность, – улыбнулась Младшая Рафаэлла. – В вашем контракте такого пункта не будет. Но для того, чтобы охрана пропустила вас на территорию резиденции, вы должны произнести клятву. Это очень древняя традиция, которую нельзя нарушать.

– Этого пункта точно не будет в рабочем контракте? – уточнил Барсук Старший.

– Даю вам слово, – сказал жираф Раф.

– И всё равно мне не нравится давать клятвы, которые я не готов выполнять, – с сомнением произнёс Старший.

– Вы должны уважать традиции нашего Редколесья, – сказала жирафамать. – Клятва верности у Врат – часть традиции.

– Хорошо, – Барсук Старший неохотно кивнул. – Давай хором, Барсукот. Мы клянёмся исполнять приказы Изысканных и защищать их от врагов до последней капли жира… ой, то есть, простите, крови. Если мы нарушим данную клятву, нас ждёт смертная казнь.

– Вот и славно, – сказал жираф Раф. – Вомбаты! Откройте Врата гостям.

Глава 11, в которой много врагов

Несмотря на то что поздняя осень считалась самым засушливым временем года в Дальнем Редколесье, Изысканная Беседка, предназначенная для важных переговоров, была увита сочными лианами, а крышу заменяла пышная крона мангового дерева с медово-золотистыми спелыми плодами.

За столом прислуживала личная горничная Рафаэллы Младшей Герочка – жирафовая газель породы геренук, с тонкими, стройными ногами и такой длинной шеей, что Изысканные в шутку называли её «членом семьи». В качестве угощения она подала гроздья бананов, ягоды кофе и, конечно, энергетических москитов кусь-кусь.

– Надеюсь, теперь, когда вы отдохнули с дороги и приняли душ, вы чувствуете себя замечательно, не так ли, Барсуки Полиции? – Старшая жирафа, Рафаэлла-мать, положила в рот кусь-кусь «Сила льва» и царственно откинулась в плетёном кресле с высоченной спинкой, поддерживавшей её длинную шею. Её сын жираф Раф расположился в таком же, а вот его супруга, Рафаэлла Младшая, равно как и Барсуки Полиции, сидела на табуретке.

– Мы не приняли душ, – сказал Барсукот.

– То есть как это? – удивилась жирафа. – Я же вижу, у вас влажная шерсть.

– Это был не душ. Нас вылизывали гиеновидные псы, – с отвращением пояснил Барсукот.

– Ну а как ещё? Сейчас засуха, и мы экономим воду: всё, что есть, мы используем для питья и для орошения нашего сада. А что не так? Наши собаки проглистогонены и привиты, они вылизывают чисто и аккуратно.

– Всё в порядке, просто Младший Барсук Полиции не привык к такой изысканной гигиене, – сказал Барсук Старший. – А теперь давайте перейдём к делу? Речь идёт о пропавшем детёныше, и мы не вправе терять ни минуты.

– Да, вот именно! – Барсукот откусил кусок банана, но тут же выплюнул: он оказался безвкусным и жёстким.

Изысканные Жирафы, газель Герочка и Стервятник ошеломлённо уставились на полупрожёванный банан.

– Так нельзя, Барсукот, – с трудом выдавил Гриф. – В Дальнем Редколесье голодают детёныши, а ты плюёшься едой.

– А почему они голодают? – Барсукот обвёл взглядом беседку. – Здесь же столько экзотических фруктов!

– Во время засухи фрукты есть только у нас в резиденции. Все остальные животные голодают. Плеваться бананом – значит выказывать неуважение к их страданиям, – веско сказал жираф Раф.

– Прошу прощения, но этот фрукт очень жёсткий, – потупился Барсукот.

– Просто банан необходимо разделывать особым образом, – дрожащим голосом произнесла геренук Герочка. – Снимать с него кожу. Но… но… выплёвывать? В то время как детёныши Дальнего Редколесья умирают от голода?

– А если я съем банан, детёныши не умрут?

– Я сама – мать. – Глаза жирафовой газели наполнились слезами. – Меня больно ранят ваши шутки на эту тему.

– Не смейте больно ранить нашу Герочку, – нахмурилась Рафаэлла Старшая. – Она не просто прислуга, она нам как член семьи.

– А может, мы и правда перейдём к делу? – решительно сказала Рафаэлла Младшая. – При всём уважении к несчастным детёнышам Редколесья, меня сейчас интересует только мой собственный. Мой маленький бедный Рафик.

– Понимаю, – кивнул Барсук Старший. – Расскажите как можно подробней, при каких обстоятельствах пропал ваш сын Раф.

– Одиннадцать дней назад мы с мужем искупали нашего Рафика и уложили его спать. Мой муж Раф, как вы понимаете, очень занятой и очень изысканный жираф, но он такой прекрасный отец, что всегда находит… всегда находил время на нашего детёныша. Я никогда не настаивала, чтобы Раф участвовал в уходе за малышом, но он сам этого хотел…

– Самцы не должны купать и пеленать детёнышей, – скривилась Рафаэлла Старшая.

– А я хотел, мама. – Раф раздражённо цокнул копытом.

– Желание Изысканного Жирафа – закон, – с видом победительницы кивнула Рафаэлла Младшая. – Так что мы вместе запеленали нашего Рафика и уложили его в колыбельку. Я спела Рафику колыбельную – и мы с Рафом вышли. Через час я вернулась в детскую, чтобы проверить, как он там, наш малыш, хорошо ли спит в колыбельке… А колыбелька… Колыбелька была пуста и слегка покачивалась. Я опоздала совсем немного. Но опоздала. Его украли – и я не успела увидеть кто! – Жирафа заплакала.

Горничная Герочка протянула Рафаэлле фи́говую салфетку.

– Похитители оставили следы лап, копыт, хвостов или чего-то такого?

– В ту ночь была песчаная буря. Песок мгновенно скрыл все следы. Но они оставили вот это. – Рафаэлла положила на плетёный столик подгнивший плод манго, на котором были криво выведены два тёмно-багровых слова.

Тот, кто сделал эту надпись, явно с силой водил по кожице манго когтем или острым карандашом – и теперь казалось, что плод был ранен, и раны его кровоточили, прежде чем застыли запёкшейся коркой слов: «Отдай власть». Барсук Старший осторожно понюхал манго и потрогал лапой багровую надпись.

– Будь любезен, Барсукот, убери это манго в нашу берестяную корзинку с уликами и вещдоками. – Барсук Старший посмотрел на жирафов. – У вас есть враги?

– У нас много врагов, – не без гордости сказал жираф Раф.

– Я записываю. – Барсук Старший открыл берестяной блокнот.

– Главные наши враги – львы. Именно они борются с нами за власть.

– Полагаете, это они написали на манго: «Отдай власть»?

– Я в этом уверен.

– Очень любопытно. – Барсук Старший сделал пометку в блокноте. – Знаете, у нас в полиции раньше был чудесный Скворец, на которого мы записывали все показания свидетелей. Наш Скворец умел в точности воспроизводить любой голос. К сожалению, его больше нет с нами. И поэтому я вынужден попросить вас троих… – Барсук Старший обвёл взглядом Изысканных, – записать ваши показания прямо ко мне в блокнот, чтобы я ничего не забыл.

Барсук Старший вежливо пододвинул блокнот поближе к жирафу Рафу.

– Я не понял, что писать, – нахмурился жираф.

– Напишите: «Я считаю, что львы похитили Рафика и написали на манго “Отдай власть”». Очень хорошо, спасибо… Теперь вы. – Барсук Старший открыл блокнот на чистой странице и передал его Рафаэлле Младшей.

Рафаэлла послюнявила кончик карандаша и старательно вывела то же самое.

– Остались только вы. – Барсук пододвинул блокнот Рафаэлле Старшей.

– Я не понимаю, зачем это. – Пожилая жирафа презрительно пнула блокнот копытом. – Вы что, правда не в состоянии запомнить элементарную вещь?

– К сожалению, возраст берёт своё, и память уже не та, – печально вздохнул Барсук.