Мы прошли в казарму, и я убедился в том, что расслабиться тут нам никто не даст. Казарма представляла собой длинное узкое помещение, по обе стороны которого были расположены абсолютно одинаковые кровати, никаких дужек или чего-то подобного прямоугольное основание, тонкий матрас, сейчас застеленный коричневым одеялом, небольшая подушка. Перед кроватью находился ящик, похоже, это и тумбочка, и табуретка в одном флаконе. Казарма выглядела идеально, все застелено, словно по нитке, как говорится, проверяющему приятно посмотреть.

– Разбирайте места, – скомандовал командир роты и опять сплюнул на пол.

Я знал, что мне нужно делать, поэтому сразу же направился в противоположный конец казармы, чтобы занять место у самой стенки, так хоть с одной стороны соседей не будет, эту мудрость я впитал за годы, проведенные в Рязанском военном училище. В течение двух минут все койки были заняты, и мы построились вдоль коридора.

– Значит, так, вы теперь щенки, до псов вам еще надо вырасти, время вашей подготовки составит два полных цикла, и не все смогут ее пережить. Вы знали, на что соглашались, когда шли в десант. Десант – это дисциплина! Если я хоть раз не увижу подобного порядка в казарме, вы очень сильно пожалеете об этом. Сегодня останетесь без жратвы. Приказ о вашем зачислении будет готов завтра утром, ничего, потерпите. Шмотки уложить так, как указано на плакатах, – он кивнул на стены и только сейчас я обратил внимание, что они густо облеплены всевозможными плакатами и инструкциями, я посмотрел на все это и из меня вырвался нервный смешок.

– Тебе смешно, курсант? – проревел громогласный голос, и мне в лицо уперся бешеный взгляд командира.

– Никак нет, господин десантник второго класса, – гаркнул я в ответ и уставился перед собой.

Однако, мужика, как говорится, понесло:

– Всем изучить, как должен выглядеть добросовестный курсант и десантник, как должно выглядеть его спальное место, и что разрешается хранить в личном ящике. Всем привести полученную форму в уставной вид. Через три часа отбой, учтите, если мне придется прервать свои занятия и меня вызовут к вам, все вы у меня кровью умоетесь. Особенно ты! – ткнул мне он пальцем в грудь.

– Так точно! – прокричал я как можно громче.

Командир нашей учебной роты развернулся и потопал к выходу, уже перед самой дверью он отдал команду «вольно» и вышел. Большая часть курсантов тут же повалилась на выбранные кровати, а я дисциплинированно направился изучать плакаты. Бог ты мой, космическая цивилизация, а тут плакаты, да, сделанные на пластике, но как же это похоже на то, к чему я привык. Первым делом я пристально изучил плакат, на котором был изображен десантник в полный рост в лихо заломленном на бок берете. Меня аж передернуло от того, как плохо был отбит берет на картинке, лично для себя я сделал выбор, что отобью свой берет так, как я привык, и ничто не сможет мне помешать. Разобраться со всем остальным тоже не составило проблем, вещей-то у меня никаких не было, все пришлось оставить, даже наручный искин меня заставили снять, единственное мое развлечение.

Закончив с плакатами и нарисовав у себя в голове план своих дальнейших действий, я направился на дальнейшее изучение казармы. Необходимо было посетить первое по важности место в казарме, санитарный блок, он же гальюн. Ну, что вам сказать, все в лучших традициях армейского минимализма – три душевые кабинки на всю ораву, исключительно холодная вода и абсолютно никакого уединения. Ряд умывальников, ряд дырок в полу с обозначенными местами для ног, все убрано в серый однотонный материал, похожий на металлический кафель. Зеркальная полоса шириной в полметра по периметру комнаты завершала ее незамысловатый интерьер.

Я подошел к умывальнику и открыл кран, вернее, хотел это сделать, но тут стояла хитроумная система экономии воды, она отмеривала небольшую порцию, как только я подносил руки под самый носик, пришлось несколько раз повторить свои действия, чтобы я смог полностью намочить свой уродливый берет. После того, как он промок, я отжал его и нацепил на голову, после чего началось известное каждому десантнику или морпеху священнодействие.

Искусству отбивания убогих беретов и превращения их в нечто более-менее приличное меня научили на первом курсе училища. К сожалению, у меня не было с собой ничего, что могло бы мне облегчить мой труд и повысить качество работы – ни бритвы, ни сахара, ни того, чем бы их можно было заменить. Поэтому пришлось все делать ручками, постепенно берет начал менять свою блинообразную форму и становиться похожим на то, что будет приятно носить. Пятнадцать минут напряженного труда и на меня смотрит из зеркала совсем другой человек, теперь надо только, чтобы он высох и сохранил новую форму. За все это время я не увидел никого из своих сокурсников, скорее всего, они сейчас даже встать не в состоянии. А что будет с ними завтра? Я ухмыльнулся и вышел из санитарной комнаты, как я и предполагал, всего несколько человек из курсантов вчитывались в плакаты, которыми были завешены стены казармы, остальные, не удосужившись даже разуться, лежали на своих кроватях.

– Эй, десантура, – крикнул я во все горло, – чего разлеглись, думаете, он к нам сегодня еще не заглянет, очень сомневаюсь, так что советую сделать так, как сказал командир.

– А не пошел бы ты, красавчик, – послышался вялый голос одной из курсанток, – сил нет.

– Завтра будет еще хуже, вы вообще ходить с трудом будете, послушайте добрый совет, – пообещал я и решил больше не учить ребят жизни, они сами должны на собственной шкуре испытать все прелести солдатской непростой судьбины.

Придется, видимо, и мне с ними за компанию пострадать. Однако все изменилось уже через несколько минут, дверь в казарму с грохотом распахнулась от сильного пинка, и к нам ввалилось несколько человек, если быть точным, то четыре парня и две девушки. У всех них комплекция напоминала дедушку Шварца в лучшие его годы, да что тут с ними делают, причем девушки, хоть и выглядели не так монструозно, но существенно отличались от тех, кто попал вместе со мной на один курс.

– Снэк, – гаденько спросил один из них у своего товарища, – а кто это у нас тут на койках до отбоя разлегся?

– Кажись, новых сучек набрали, Ридли, и они совсем не уважают наши десантные правила, – пробасил верзила, – надо бы их научить, как устав любить.

– А ну встать, когда с вами старшие разговаривают, смирно! – неожиданно низким голосом прокричала одна из вошедших девушек.

Послышались приглушенные стоны поднимающихся с кроватей новоиспеченных курсантов, они были настолько деморализованы сегодняшним днем, а тут, похоже, настало время настоящей прописки и серьезных проблем для здоровья. Как только строй курсантов более-менее встал на свои места перед личными ящиками, старшекурсники, а никем иным они быть не могли по определению, я уже в достаточной степени изучил различные отличительные нашивки на форме курсантов, чтобы увидеть ту, которая говорила о том, что они уже провели в этих стенах один год своей жизни, ехидно ухмыльнулись. Группа раскачанных задир со второго курса двинулась вдоль нашей построившейся учебной роты, и как только они поравнялись с первым в строю моим сокурсником, его снесло мастерски поставленным прямым ударом в скулу. Так они и пошли, отвешивая удары каждому курсанту. Опа-па, да тут, похоже, еще и дедовщина махровая присутствует. Ну что же, подождем, помнится мне, и со мной когда-то нечто подобное случилось, только в нашу казарму ввалились срочники, которые решили показать будущим офицерам, кто есть кто на белом свете. Тогда эта история не окончилась ничем хорошим, носов в тот памятный вечер сломано было немало, прилетело и мне, так как большая часть абитуриентов сломалась и предпочла не оказывать сопротивление, зато те, кто дал отпор, пользовались в дальнейшем большим уважением, как среди курсантов, так и среди тех же срочников.

Тут же, как я погляжу, никаким сопротивлением и не пахнет. Наконец-то очередь дошла и до меня, и я внутренне собрался. Была не была, посмотрим, на что я сгожусь. Как всегда, в предвкушении боя организм сам начал подготовку, в кончиках пальцев закололо и в голове прояснилось, значит, началась выработка адреналина. Хорошо, мне он понадобится, следом на лице начала расплываться холодная ухмылка, верный признак того, что окситоцин и кортизол побежали по венам и начали поступать в мозг, мне уже начало казаться, что эти парни не такие уж и непобедимые.

Тренированный мозг начал выстраивать алгоритм боя и по всему выходило, что всех уработать мне никак не удастся. Первого можно вырубить, он расслаблен и не ожидает отпора, потом трое парней и каждый пойдет в атаку, подготовлены они неплохо, значит, бьемся до последнего, сейчас придется собственной кровью зарабатывать первые очки авторитета.

Как только верзила, которого назвали Снеком, подошел ко мне, я уже был внутренне готов и, не дожидаясь атаки, провел серию из трех ударов. Один в солнечное сплетение правым прямым, следом стандартную двоечку раскрытой ладонью, собранной в лодочку, удар по левому уху и добивающий удар локтем в шею, надеюсь, что он парень крепкий и не задвухсотится, бил я в полную силу, пробить такой мясной каркас – задача нетривиальная. Глаза парня, не ожидавшего подобного поведения, начали закатываться, и он потерял сознание от болевого шока. А я уже выходил на середину коридора, чтобы встретить мгновенно собравшихся старшекурсников.

– Этот урод совсем обнаглел, Снэка вырубил. Тебе конец, сучонок, – заорал один из парней и выдвинулся вперед.

Один против троих, результат негативный, разорвать дистанцию. Начинаю отступать, и в мою сторону идет всего один соперник, расклад удачный. Противник выше меня, руки длиннее, вес больше, сила удара соответствующая, трудный противник. Применить отвлечение и непопулярные приемы. А он уверен в своей победе, идет, ухмыляется, ну что ж, посмотрим. Изображаю испуг и затравленное выражение на лице, кажется, прошло, гаденькая ухмылка на лице бройлера становится шире. Он приближается и начинает перетекать в атакующую позицию, не так быстро, дружок. Срываю с головы свой, все еще мокрый берет и швыряю его в лицо курсанту. Он инстинктивно делает блокирующее движение рукой и на короткий промежуток времени сам себе закрывает обзор, а я уже метнулся ему в ноги и со всей дури влепил ему в пах классический хук. Ох, как ему сейчас несладко, но противника недооценивать нельзя, вскакиваю и наношу удар локтем в основание черепа, надеюсь, откачают.

Второй противник выведен из строя, но на меня сразу начинают надвигаться двое оставшихся парней, они поменьше габаритами, это значит, что они подвижней, неудобный противник. Прогноз по бою негативный, все равно отступать тут поздно, вернее, невозможно. Начинаю смещаться в сторону левого противника, он правша. Так ему будет сложнее двигаться.

– Ах, ты ж, гнида! – прошипел парень и кинулся в атаку, судя по глазам, он сейчас в бешенстве, очень неосмотрительное поведение, но, как оказалось, я был не прав.

Этот курсант тоже играл и, как только он оказался рядом со мной, ему удалось провести неплохую серию ударов, причем два из них прошли и едва не сложили меня пополам, похоже, я недооценил противника. Второй парень приближается. Разрыв дистанции. Отскакиваю в сторону и начинаю обходить чью-то койку, лишнее препятствие мне сейчас не повредит.