Я тяжело сглотнула, заранее опасаясь, что сейчас произойдет. Как только череп поместили на край стола Жадности, он волшебным образом ожил, заговорив таким голосом, что волосы на теле встали дыбом. Только на этот раз череп говорил не голосом моей близняшки, а звучал как настоящий кошмар.

Миг, другой – песок златой
В часах бежит, струясь.
Пора спешить, коль хочешь жить.
Тебе – бежать, а мне – решать,
Кого теперь казнить,
Дражайший Алчный Князь.

Жадность снова сосредоточил свое внимание на Гневе.

– Должно быть, мразь узнала о нашем союзе. Она наверняка считает, что все это время я действовал от твоего имени, и поэтому хотела преподать мне урок за обман. Это, – он дернул подбородком в сторону второго демона с жабьей головой, который быстро шагнул вперед, подкатывая тележку, накрытую саваном, – это все, что осталось от моего дорогого командира.

Демон-жаба сорвал саван с тела, и зловоние накрыло меня одновременно с ужасным зрелищем. Я зажала рот рукой. От демона почти ничего не осталось. Куски окровавленного мяса, сухожилия, несколько костей. Кости, которые, казалось, были обглоданы огромными зазубренными зубами. Мой желудок сжался.

– Милостивая Богиня.

Внимание всех принцев переключилось на меня, но я не ответила ни на один из взглядов. Я отказывалась отводить глаза от тела. Мне предстояло стать королевой. И королева, особенно из Дома Гнева, не пугалась ужасных аспектов правления. Она их приветствовала.

– Как думаете, кто напал на… – Из того, что осталось, я не могла определить пол жертвы.

– Весту. – Жадность встал над останками, его голос был тихим. Впервые я увидела, как он ведет себя по-человечески. Мне всегда казалось, что из всех встреченных мной принцев он единственный, кто вполне довольствовался ролью принца Ада. – Командовала моей армией. Неповторимая. Желанная многими.

– Почему она была желанной? – спросила я.

Прежде чем ответить мне, Жадность жестом попросил убрать останки:

– Она обладала невероятными талантами в стратегии и в бою.

Я не произнесла этого вслух, но ее невероятный талант в бою не спас ее от печальной участи.

Когда останки увезли, в комнату проскользнул незнакомый демон. Он медленно снял окровавленную пару перчаток и бросил их в мусорное ведро. Его волосы отливали как серебром, так и золотом, как будто ему было лень возиться с выбором одного цвета. Я взглянула на проницательные, бледно-голубые, похожие на лед глаза, которые внимательно изучали меня. Он медленно обратил свое внимание на принцев.

– Как мы и подозревали, – произнес он тихим протяжным голосом. – Нападение оборотня.

– Уверен? – спросил Гнев, подходя ко мне.

– Другой вариант – адская гончая, – ответил голубоглазый демон. – Вы в последнее время своих не выпускали в чужих кругах? – В ответ Гнев лишь выразительно глянул на него. – Так я и думал. Мало найдется других существ, обладающих силой и мощью, чтобы оставить такие следы на костях. Учитывая, что мы знаем о нашей главной подозреваемой и с кем она себя связывает, такой вывод выглядит наиболее логичным. Особенно в сочетании с рубинами. Хотя нельзя исключить какого-либо другого зверя. Рваные раны определенно были сделаны когтями, а не лезвием.

– Придуши меня папаша, – простонал Похоть. – Почему ты всегда говоришь так, словно зачитываешь медицинский трактат?

Мой интерес переключился с моих собственных мыслей на демонов. Принцы редко разговаривали с другими демонами в такой уничижительной манере, и это означало, что голубоглазый был с ними в родстве. Был только один принц, с которым я официально не была знакома, хотя мне было любопытно после того, как я мельком увидела его в Доме Чревоугодия во время Праздника Волка.

Я снова посмотрела на голубоглазого демона.

– Вы – принц Лени, – сказала я. Он склонил голову, но на этом остановился. – Думала, вы будете…

– Ленивее?

– Ленивее? – подсказал Похоть. – Так и есть, поверь мне. Он только и делает, что бездельничает со своими книгами. Его Дом – сплошная гигантская беспорядочная библиотека. Во всем его окружении не найти ни оргии, ни греховной сцены. Не могу припомнить, когда он в последний раз занимался развратом. Бьюсь об заклад, он даже свой член не погладил за десять лет. Чертовски оскорбительно для всех демонов.

Лень одарил брата медленной улыбкой, которая была совсем не приятной.

– В моей коллекции множество текстов, описывающих авантюрные сексуальные позы. Возможно, я знаю больше способов заставить тело дрожать от удовольствия, нежели ты.

– Может, ты и знаешь, как это сделать, – сказал Похоть, – но заниматься этим на самом деле – совсем другое дело. Придется отложить книгу и немного постараться.

– Я могу читать, пока мне делают ми…

– Довольно. – Гнев прервал их как раз в тот момент, когда кинжал пролетел по воздуху и вонзился в плечо Похоти.

– Какого хрена, Жадность? – Похоть выдернул клинок, глядя на Жадность, и шагнул вперед, испуская волны агрессии. – Хочешь подраться, братец? – Он сбросил пиджак, грубо закатал рукава, а его глаза сверкнули. – Ну давай.

– Похоть, хватит. – Гнев встал перед братом, преграждая ему путь своим массивным телом. – Либо оставайся и помоги, либо вали со своей ерундой куда подальше.

– Жадность бросил в меня кинжал своего Дома; это не ерунда. Я здесь исключительно по его просьбе. Я мог бы предаваться разврату и пить вместо того, чтобы слушать проклятые черепа и не самые блестящие наблюдения Лени.

– Но ты же стоишь. Значит, Жадность не задел ничего жизненно важного. – Гнев повернулся к Жадности, не дав Похоти возможности ответить. – Где ты нашел тело Весты?

Прошло мгновение, прежде чем Жадность ответил:

– В ее купальне. Она закончила тренировку и убиралась перед нашей обеденной встречей. Когда она не пришла, я понял, что что-то не так. Веста никогда не опаздывала. – Он подошел к стакану, который оставил на столе, и залпом осушил его. Затем в мгновение ока швырнул стакан в стену, наблюдая, как стекло разбивается. – Веста была особенной. Таких, как она, больше не будет. Ты знаешь, кто ее убил. Она даже поместила рубины в глаза черепа, чтобы отправить сообщение. В честь моего Дома я требую кровавого возмездия. Если ты откажешь, то Дом Жадности объявит вас врагами.

Гнев медленно повернулся ко мне.

– Эмилия.

Его тихий тон, внезапная заинтересованность Похоти и Лени ворсинками на своих костюмах, жесткий взгляд Жадности. Убежденность, что это был оборотень. Они выкладывали доказательства против моей сестры.

Я не могла точно сказать, что повлечет за собой их кровавое возмездие, но я не могла позволить Виттории пострадать из-за них без дополнительных фактов. В то же время я понимала, что мы не могли допустить открытого конфликта с Жадностью.

Гнев взглянул на меня, и, прежде чем снова повернулся к своему брату, выражение его лица превратилось в холодную маску правящего принца Ада.

– Лень, какова вероятность того, что эти раны нанес другой зверь, а не оборотень?

– Мизерная. Точные проценты не назову, но маловероятно, что какое-то другое существо незамеченным прорвалось сквозь стены или обереги, окружающие замок. А вот у оборотня, который может волшебным образом пересекать миры, гораздо больше шансов попасть в эти стены.

– И Зависть сказал, что чудовище без проблем справилось с оберегами, – добавил Жадность. – Оно добралось до его личного крыла, где устроило настоящее представление, но Зависть подозревает, что столь публичное похищение Алексея – всего лишь отвлекающий маневр. Невозможно сказать, какую именно гадость она задумала. Он проверил, не украли ли что-нибудь, но не обнаружил пропажи.

– Сомневаюсь, будто Зависть признается, что у него что-то похитили, – заметил Лень.

Я покачала головой – достаточно ли этих доказательств для подтверждения виновности моей сестры? Я повернулась к Жадности.

– У Виттории был с тобой союз. Зачем ей нападать на твой Дом? Каковы были условия вашего соглашения?

Жадность, похоже, не собирался отвечать на мой вопрос, но Гнев бросил на него тяжелый взгляд, заставивший его переосмыслить игнорирование будущей королевы. Сейчас я не обращала внимания на подобные оскорбления, хотя не стала бы терпеть повторения столь неуважительного поведения.

– Твоя сестра искала союзника в Семи Кругах по причинам, которые я не буду раскрывать перед соперничающими дворами демонов. Часть условий включала клятву не причинять вред волкам. Тогда это казалось справедливым, поскольку она уже заключила с ними союз и требовала от них того же взамен. Меня заинтересовала идея приручения этих зверей. Хотел узнать, что они могут предложить. Обычно мы не в ладах, так что это была любопытная затея.

– Не похоже, чтобы у Виттории были причины конфликтовать с тобой. – Я осмотрела его. – Зачем ей нарушать свое слово? Ты все твердишь, какой особенной была Веста, но раз не рассказываешь, что делало ее особенной, помимо ее боевых талантов, возможно, это выяснила моя сестра?

– Я брезгаю вести себя так, будто понимаю, как работает извращенный разум Виттории. Твоя сестра, вероятно, узнала, что я был шпионом Гнева, и отомстила. Полагаю, все вот так просто.

Я взглянула на своего принца, не в силах скрыть удивления.

– Ты заставил его шпионить за моей сестрой?

– Я хотел знать о любой потенциальной угрозе для тебя. – Ни в голосе, ни в лице Гнева не было сожалений.

– Видишь? – сказал Жадность. – Даже твой жених понимает, что нужно внимательно следить за ней. Она мстительная, злобная негодяйка. – Жадность посмотрел на меня так, словно был готов отомстить прямо сейчас. – Она послала заколдованный череп в качестве насмешки. Она не только убила, она изуродовала моего командира до неузнаваемости. Твоя сестра должна ответить перед своим создателем за свои преступления. И если мой брат не одобрит ее смерть, то я приду за тобой и твоей семьей и не остановлюсь, пока последняя капля ее поганой крови не будет стерта с этого царства. Виттория забрала мое, и, чтобы поквитаться, я поступлю с ней так же!

Мое сердце замерло. Да, улики были изобличающими, но любой мог их подделать.

– Вы не можете… – Я отошла от принцев, мне требовалось мгновение на раздумья. – Череп не говорил как моя сестра.

– А откуда ты знаешь, как звучат ее заколдованные черепа? – поинтересовался Жадность. – Она посылала угрозы и Дому Гнева?

Я обернулась, и мои вены налились надеждой, когда я посмотрела на Гнева. Виттория призналась, что прислала мне как минимум один заколдованный череп. Я не знала, желает ли Гнев поделиться этим секретом Дома, но он не давал мне никаких указаний держать его при себе.

– Недавно я получала заколдованные черепа, но в них не было угрозы. И каждый череп всегда звучал в точности как она. Но не этот. Кроме того, она не присылала черепа с рубинами. – Я встретилась взглядом с Гневом. – Черепа ведь остались у нас, верно? Мы достанем и принесем сюда, и вы сами послушаете.

– Это ничего не доказывает, – возразил Жадность. – В данном случае она легко могла бы попросить кого-нибудь другого произнести стих. Может быть, она сделала так, чтобы посеять зерно сомнения. Кроме того, рубины – камень, которым она широко известна.

– Тем больше причин думать, что кто-то мог ее подставить.

– И кто же? – спросил Жадность.

– Кто мог желать смерти Весте? – ответила я. – Или кто мог желать тебе зла, напав на нее? И почему вы так уверены, что останки принадлежат именно ей? – спросила я Жадность, снова привлекая внимание каждого принца. – Опознать ее по тому, что осталось, практически невозможно. Ладно, останки нашли в ее комнате, но с чего вы взяли, что это Веста, а не ее помощник? Или откуда вы знаете, какого пола останки, если уж на то пошло?

– Я… – Жадность прохаживался вокруг своего стола. Он посмотрел на Лень. – Ты проверил кровь?