– Вы правильный вопрос задали, товарищ старший лейтенант. Вот на такие темы я готов разговаривать с вами, товарищи офицеры. Сейчас положение дел в стране такое что руководством страны, в первую очередь, в абсолютно приоритетном порядке комплектуются ВВ МВД. На Северном Кавказе очень неспокойно и все идет к тому что именно МВД придется там наводить порядок. Считается что угроза нападения на Россию извне, ничтожно мала и пока что наши стратегические ядерные силы не позволят никому это сделать. Зато внутри страны активизировались сепаратистские, исламистские силы, их деятельность направлена на развал России. Так же, большая опасность возникновения конфликта в Татарии. Ситуация внутри страны складывается очень опасная, это не просто так ля-ля, я вам говорю, это все очень серьезно. Ну и поскольку применять Вооруженные силы внутри страны антиконституционно, то поэтому все внимание ВВ МВД. С призывом тоже все очень плохо. Военкоматы, офицеры военкоматов не способны обеспечить призыв в нормальном объеме. Опять же, здесь нужно привлекать к призыву МВД, милицию, а они открещиваются от этого, говорят это не наша функция и все тут. Вот я вам сейчас рассказал все причины, рассказал, что и как происходит, прямо по-солдатски. Для того чтобы вы все это понимали. Поэтому министр обороны и говорит, что сейчас, главное, сохранить людей, профессионалов, то есть офицеров и прапорщиков. Считается что через несколько лет все успокоится. Вместе с тем, неминуемо, появятся новые военные угрозы, или старые активизируются и опять понадобится Армия, а не ВВ МВД. Запомнимте мои слова, никто не оставит Россию в покое, если мы расслабимся раздробят, расчленят, заберут все природные ресурсы, а мы здесь с вами будем нищенствовать и ждать милостыню от Запада. Все эти трудности временные, но длительные, как минимум на несколько лет. Я понимаю вас хорошо. Я знаю, что вам нечем кормить семьи, но надо продержаться. Кто это переживет, тот дослужит потом нормально, в нормальной Армии. А сейчас ничего обещать вам не могу и буду. Знаю, что подготовлена военная реформа, которая предусматривает переход Сухопутных войск на бригадно-корпусную систему, будет сформирован профессиональный сержантский состав. В связи с этим предполагается упразднение прапорщиков, этот институт не оправдал себя. Предстоит большое сокращение частей, частей сокращенного состава больше не будет Многие части и подразделения предполагается перевести полностью на контрактную систему комплектования, отказа от призыва при этом не будет. На флоте предполагается весь плав состав сделать по контракту. Некоторые мероприятия военной реформы начнутся уже в 1994 году, а полностью ее начнут запускать в 1995 году. Если ничего не помешает. После этой реформы денежное довольствие военнослужащих сильно повысят.

В июне меня неожиданно вызвали в штаб полка и приехавший начальник отдела кадров дивизии спросил:

– Тимофеев, командиром мотострелковой роты в мотострелковый полк танковой дивизии, в Мулино, пойдешь?

Я немного задумался и спокойно ответил:

– Пойду.

– Правильное решение. Здесь тебе ждать нечего.

Через несколько дней основательно «проставившись» я убыл к следующему месту службы.

Глава 2.

Полк только-только вывели из Германии. В числе самых последних.

Представился командиру полка, его самого недавно назначили на этот полк. Принял меня командир полка очень хорошо, впрочем, я знал от своего, теперь уже бывшего командира полка, что он дал мне отличные характеристики, когда мой нынешний командир спросил его обо мне. Оказалось, что мой новый командир полка тоже закончил Омское ВОКУ. Побеседовал со мной не спеша, обстоятельно, все подробно расспросил, особенно что касалось службы в ЗакВО. Сразу стало понятно, что этот опытный офицер сам когда-то командовавший ротой, хорошо помнит опыт командования ротой и уважает эту должность.

Представился комбату, который служит в полку еще с Германии. Он обрисовал мне ситуацию, сказал, что зря я согласился на эту должность, так как есть уже решение о том, что с первого января 1995 года полк будет полностью расформирован. Потом поставил задачи.

В роте был я – командир роты и трое солдат, один контрактник и двое срочников. Познакомиться со всеми троими удалось не сразу, срочники были отправлены куда-то на работы и появились только через несколько дней. Все три моих солдата были нормальными людьми, мы сразу обговорили все «повороты», и мы быстро друг друга поняли. Впрочем, своих срочников я почти не видел, они всегда выделялись на работу по строительству и благоустройству полка.

Принял должность. Вся техника роты была в наличии, стояла на открытой стоянке, на только что уложенных плитах, которые по воспоминанию однополчан, прихватили из Германии, но состояние техники было плохим. Четыре машины должны были уйти на капитальный ремонт еще в прошлом году, когда полк был в Германии, теперь об этом и говорить не стоило. Остальные машины тоже требовали большого внимания. Этим я занялся. Все-таки командиров рот, в отличие от других офицеров, не привлекали на хозяйственные работы. Здесь и сейчас можно было запросто увидеть офицеров с лопатами или мастерками в руках.

Полк занимал всего один этаж в казарме и фактическое руководство личным составом осуществляли лично комбаты, а командир полка и начальник штаба тщательно распределяли каждого солдата, которых хватало только для несения службы и еще небольшого объема работ.

Быстро познакомился с офицерами разных подразделений полка. Картина открылась потрясающая. Еще несколько месяцев назад полк был полностью укомплектован и боеготов, но после вывода его в Россию всех солдат-иностранцев (теперь, уже) призванных из других республик уволили и отправили в свою Среднюю Азию, Украину, а наших и так было мало. Много уволилось в мае, закончился срок службы. Многие офицеры, уехав в отпуска не возвращались (оставались на Украине), и никто не знал, что с этим делать. Просто по-свински, всё бросили и наплевали. Меня такой подход украинцев уже не удивлял. А в этом полку многие ещё возмущались и расстраивались из-за такого поведения своих однополчан (уже бывших), сильно переживали. Некоторые вспоминали как совсем ещё недавно эти украинцы были самыми преданными коммунистами, прям настоящими «большевиками» из фильма «Коммунист». А офицеров-украинцев было очень много. Как потом само собой выяснилось, значительно больше чем нас. Что касается прапорщиков – так украинцев было не меньше двух третей.

Даже при сокращенном штате полка, с каждым днем некомплект офицеров становился все больше и больше.

Вскоре пришла новость о том, что сокращается и управление батальона. В батальоне останутся командир, начальник штаба, командиры рот и несколько солдат.

Офицеры с нетерпением ждали причитающиеся им квартиры, которые строились по заказу финских компаний с привлечением турецких подрядчиков, с тем чтобы потом уволиться.

Апокалипсис.

Я сильно задумался насчет увольнения из армии.

Созвонился с Аллой и попросил ее помочь мне сдать квартиры. Перезвонив ей через несколько дней услышал, что она нашла очень порядочных жильцов и просит меня срочно приехать. Я отпросился у комбата на субботу и воскресенье и выехал в Москву ближе к вечеру в пятницу. Переночевал в квартире. Утром встретился с Аллой, а к вечеру мы уже сдали обе моих квартиры. Дело оказалось совсем простым.

Деньги к деньгам! Сдача даже одной квартиры перекрывало мой теоретический офицерский доход, причем боле чем в два раза. О практическом доходе и говорить не стелило, потому что платили только «пайковые», а перспектива получения остальных денег была настолько далекой, что растущий курс доллара делал получение этих денег в светлом будущем полнейшим издевательством.

Я пригласил Аллу отметить это событие в ресторан, она согласилась. Мы договорились что за определенный процент она будет заниматься моими квартирами постоянно, забирать деньги, следить за состоянием, при необходимости выселять и сдавать обратно. Рассчитались.

Каждый день я преодолевал по сорок километров в каждую сторону на службу и со службы. В Мулино жить было негде.

В субботу вечером развлекался со Светкой, в воскресенье отсыпался, читал. Светка мне рассказала, что живший в соседнем доме богатый «черный» съехал и что его, если верить женщинам, оказывается грабанули какие-то омоновцы. Я пожелал этим омоновцам здоровья и долгих лет жизни, а Света меня сильно поддержала.

В полку иногда ходил начальником караула.

В августе выпросил себе отпуск. Уехал с мыслями об увольнении. Решил окончательное решение принять уже после отпуска. Родители были уже в Витязево

Первым делом поехал в Москву, к Алле.

Встретились, она передала причитающиеся мне деньги. Я опять предложил поехать со мной в отпуск. Алла сказала, что подумает и в конце вечера сообщила что поедет, но жить будет не со мной в отдельном жилье, которое я должен к ее приезду подобрать или в Анапе, или в Витязево. Потом вернется в Москву и поедет ко мне в Калининград, где опять же к ее приезду в Светлогорск я сниму ей жилье или гостиницу. Отдельно отметила, что за жилье будет платить сама, «это принципиально».

Я согласился со всеми условиями. Дал номер телефона и адрес бабушки.

Приехав в Витязево и пообщавшись с родителями и бабушкой, я принялся за поиск жилья. Нашел быстро.

Тем временем, родители, узнав от меня что Оля вышла замуж, начали на меня наседать насчет женитьбы. Мне быстро это надоело, и я прекратил эти разговоры. Ма маму это подействовало плохо она не сдавалась.

Однажды за ужином отец завел разговор о необходимости увольнения из армии «нечего тебе там делать, в такой армии».

В свою очередь, мама, которая сохранила свое место работы и работала теперь уже в администрации города, уверяла что легко может меня устроить на хорошую работу. Отец, поменявший работу из-за того, что на заводе перестали платить и устроившись в строительную фирму, тоже уверял что вполне можно устроиться.

Через несколько дней приехала Алла, я поехал ее встречать в аэропорт Краснодара на все том же Москвиче, пригнанном из Чехословакии.

Кстати сказать, этот самый Москвич находился в очень хорошем состоянии, потому что бабушка продолжала им пользоваться и вкладывала деньги в его ремонт.

Алла категорически отказывалась знакомиться с моими родителями. Мы много ездили, купались, позволяли себе то, что обычные наши граждане, уже давно не могли себе позволить. Наш отдых на Черном море настолько понравился Алле, что она решила больше времени провести со мной на Балтийском море. Получалось что по прилету в Калининград у меня будет только один день на поиск квартиры. Здесь это дело получилось не простым и мне пришлось обратиться в Светлогорский центральный военный санаторий, не представляясь что я военный. Номер был представлен мгновенно, без всякого оформления и документов. Его величество деньги правили в России любыми вопросами.

На машинах родителей мы проехали всю область. Путь в Прибалтику был, для таких как я, наглухо закрыт. Не договорилось наше правительство ни о каких поблажках для поездок в Калининградскую область. А что от них можно ждать?

Мы с Аллой много говорили о происходящем, о том, как наши надежды на перемены, радость свержения коммунистов, сменилась полным разочарованием, во главе с пьяным правителем. Это был крах всех наших надежд. Алла мне рассказывала, о том какое страшное давление испытывает их с отцом бизнес от бандитов и о том, что задумывается уехать жить в США или в Западную Европу.

В Москву мы вернулись вместе, так и не преодолев в общении между нами, все еще большую дистанцию. Тем не менее, Алла неоднократно заводила со мной разговор о том, чтобы я подумал над тем чтобы уволиться из армии.

Оставшись один, в поезде по дороге в Дзержинск я раздумывал насчет увольнения. Все-таки решил потерпеть, еще немного. Решил, что дождусь полного расформирования полка, посмотрю, что предложат, а там приму решение.

В полку ситуация только ухудшилась, прошло очередное сокращение. Все ждали расформирования. Никто на технике не работал. Боевая подготовка, разумеется, отсутствовала полностью.

Одновременно с этим на полигоне постоянно проводились занятия частей ВВ МВД, ОМОН, СОБР. Нас, привлекали к подготовке и организации этих занятий. Доходило до того что мне лично приходилось им сколачивать мишени. Это было уже унизительно, и я готов был открыто отказаться это делать, единственное что останавливало, это уважение к командиру полка и комбату. Они просили «стиснуть зубы». Выплаты денежного довольствия носили эпизодический характер и то не в полном объеме, государство превратилось в огромного должника перед офицерами. Хорошо, что я был обеспечен деньгами и фактически не зависел от выплат. Морально становилась совсем не выносимо. И обида за нашу Армию! Да разве можно было себе раньше представить, чтобы Армию использовали как обслугу для МВД. Позор!!! Разве вырастишь при таких делах воинов-победителей?! А ведь нас учили и воспитывали во всех военных училищах, как победителей. А тут такое унижение, особенно когда знаешь, что по крайней мере, деньги милиционеры получают вовремя и больше нас (раньше было всё наоборот). Появилась злость и ненависть ко всем этим милиционерам и любому начальству. Так было.

Я частенько привозил продукты Светке, иногда покупал ее детям гостинцы. У нее на работе тоже не платили деньги, и она жила очень тяжело, мне казалось, что она даже недоедает, старается лишний кусок отдать детям.

Наши со Светкой субботние вечера превращались в настоящий праздник. Каждую пятницу или четверг я привозил продукты, а Светка в субботу готовила из них ужин. Мы долго и с удовольствием ужинали у меня на кухне, выпивали. Она, когда дети были сытыми, была очень веселым человеком и простым.

Я думал, что вот такая как Света, точно поехала бы за мной на край земли, безоговорочно. Но у нее было двое детей и она была сильно старше меня.