– Имя мое – Гардиэль! – отвечает монстр. – И с этим именем на устах вы отправитесь в преисподнюю!

Вестник не стал ждать. Он делает несколько оборотов мне навстречу и бьет в грудь. Хоть, благодаря щиту, я и не чувствую боли, но стена, в которую я влетел, частично обрушается от сильнейшего удара. Обломки кирпичей падают на пол рядом. Следом за мной монстр замахивается на Таариса, но тот кинетическим толчком отбрасывает Гардиэля в другую сторону. На этот раз осколки камней осыпаются на голову одержимой эльфийки.

Иссида, вся покрытая мелом, поднимается на ноги. Тьма в ее глазах еще сильнее загорается синим пламенем. Теперь и не скажешь, что пару минут назад она еле дышала от бессилия.

– Кольца! – ревет вестник, завладевший телом эльфийки. – Не надейтесь, что могущественные артефакты спасут вас от кары!

Гардиэль срывается с места и несколькими резкими нечеловеческими рывками добирается до ректора. Удар слева. Таарис ставит блок, затем подпрыгивает на полтора метра и бьет нападающему ногой в подбородок. Его удар, благодаря магии получается сильнее и вестника отбрасывает назад на пару метров. Я не растерялся и швырнул в монстра кинжал. Левой рукой. Правая уже совсем неподвижна. Иссида успевает увернуться, но лезвие все-равно словно жало впивается ей в плечо.

Раненная бросает на меня злобный взгляд. Выдергивает клинок из своей плоти, не издав не единого звука. Черная жижа брызгает из раны. Вот, блин горелый. Я по своей воле отдал ей оружие.

Сталь лязгнула там, где стоит Таарис. Я перевожу взгляд на скитальца. Он уже достал из своей трости тонкий короткий меч. Теперь безоружен только я.

Старый ректор и Иссида схватились на клинках. Вестник Смерти превосходит Таариса в росте, но ни один его замах не может настигнуть плоти юркого эльфа.

– ЗАМРИ! – голосом власти приказывает ректор, когда уже вот-вот должен пропустить удар.

Тело Иссиды замирает, но в тоже время неустанно дергается, сопротивляясь воле скитальца. Гипноза хватает ровно на то, чтобы Таарис успел вынуть флакон и выпить микстуру.

Почему? Почему он не атаковал сразу? Пока она не могла двигаться!

Когда ректор нанес удар, которым целился в шею противнику, Гардиэль уже успел подставить мой кинжал и парировать выпад. Сталь лязгнула, тем самым вызвав на лице Иссиды оскал.

Толку от меня однорукого в этой битве… Все равно что, если бы маленький щенок путался под ногами у двух дерущихся взрослых кабелей. Не нужно было применять Голос Внушения там, наверху. А какой у меня был выбор? Застрелить Рогруэля?

Я достал ружье из-за спины. Проверил единственный патрон. На месте. Это мой шанс прикончить Вестника Смерти. Но нужно дождаться подходящего момента.

Таарис атакует Гардиэля и оставляет глубокий порез у того на внутренней части бедра. Теперь на другой ноге. Скиталец двигается так быстро, что я едва успеваю следить за всеми короткими замахами старого эльфа.

Наконец Голод подстраивается под движения ректора. Парирует удары один за другим. Дожидается подходящего момента и пинком отбрасывает беспрерывно наступающего скитальца. Смотрит на раны. Шипит. Черная жижа растекается по бледной коже Иссиды. Но по монстру и не скажешь, что он выбился из сил.

Знать бы куда нужно попасть, чтобы наверняка отправить его обратно в бездну. В голову? Глаз? И можно ли вообще убить Вестника Смерти из ружья. Ладно. Надо подойти поближе.

Вдруг Вестник Смерти задирает голову кверху и вопит. Словно призывает кого-то. Затем смотрит на Таариса и ухмыляется.

– Что происходит? – спрашиваю я, обращаясь к ректору.

Скиталец прислушивается. Не отвечает. Бой стоит на паузе.

Внезапно с лестницы на ректора набрасывается гном. Эхо старой часовни разносит еще множество голодных рычаний купидонов. Голод призвал на помощь себе наших братьев!

Таарис использует силу и кидает напавшего на него нелюдя в другого, уже спускающегося по лестнице, купидона. Одичавшие люди и нелюди спотыкаются о живой снаряд и валятся в одну кучу. Я только успеваю бросит взгляд обратно на ректора и вижу, как Гардиэль замахивается и отрубает правую кисть старому эльфу! Делает следующий замах, но я успеваю выстрелить в него. Остановил. Таарис применяет щит и падает на колени.

Кольцо Тьмы больше не помогает скитальцу. Больше он не так могущественен. Ректор копит последние силы вокруг своей левой ладони и отбрасывает вестника в сторону.

– Саркофаг! – кричит он мне.

– Что?

– Полезай в саркофаг! Вместе с Архиусом!

Он копит еще энергию и снова прибивает Гардиэля к стене. Успевает достать микстуру, но пока подносит ее ко рту, на него уже набрасывается прорвавшийся одичавший купидон. Через несколько мгновений Таарис исчезает под кучей из одичавших людей и нелюдей.

Я помню про то, о чем просил меня ректор перед битвой. Слушаться беспрекословно. И может быть я бы ослушался, но не могу ничем помочь. Гниль, которая поразила руку, уже наползла на грудь.

Я больше не смотрю на то, что происходит вокруг. Стягиваю Архиуса с саркофага. Левой рукой отодвигаю крышку – сила кольца со мной, пусть и в одной руке.

Еще один голодный купидон набрасывается на этот раз на меня сзади. Виснет на шее. Я хватаю его за локоть и перекидываю через плечо. Он падает на пол и напарывается на штырь, торчащий из обломка. Испускает дух. Рука. Я снова могу ей двигать! Я принес жертву. Теперь можно вернуться в бой!

Хлопок. Перевожу взгляд на Таариса. Ему удалось раскидать навалившихся на него купидонов.

– УХОДИ! – рычит он Голосом Внушения, а его глаза наполняются голодной яростью.

Я закидываю Архиуса с его посохом в саркофаг, а затем сам, неуверенно оглянувшись на продолжающийся бой, залезаю внутрь. Невидимая сила толкает огромную каменную плиту, которая накрывает нас со старым магом. Это был Таарис.

Взрыв. Грохот. Слышу, как камни осыпаются и падают на крышку саркофага.

– Щит! – успеваю крикнуть я, прежде чем что-то громоздкое накрывает сверху и не придавливает нас только благодаря щиту.

Глава 2. Погребенный заживо

Тишина. Гробовая. В прямом смысле этого слова. Стены, которых я сейчас не вижу из-за темноты, давят. Я как будто чувствую те тонны камня, которые навалились сверху. Интересно, воздуха надолго хватит или эти щели в древнем саркофаге обеспечат меня кислородом? По крайней мере, до тех пор, пока я не умру тут от голода.

«Ты сдохнешь здесь, Кай.»

Это Зевс. Обозленный. Теперь у него появилось время все высказать мне. Пускай. Все равно уже ничего не исправить. Либо Таарис уже убил Вестника Смерти, либо погиб сам. Но скорее всего, и то, и другое. От одного чужака, пришедшего по наши души, мы избавились. Осталось еще…сколько? Десять?

– Может быть, – отвечаю я и в легкие тут же забивается пыль.

Я закашлялся. От замкнутого и маленького пространства приступ длился долго. Как тогда, в старости в прошлой жизни. Я наверняка покраснел. Ну пот точно уже выступил на лбу.

«Ты все-таки забрал у меня ее…»

Я некоторое время пытался отдышаться и заодно побороть поднимающуюся панику. То, что внутри я не один меня успокаивает. Но не настолько, чтобы сохранять полное умиротворение.

– За последний день многие из нас кого-то потеряли… – ответил я наконец. – Да. Мне очень жаль Милли. Мне жаль Иссиду. Да, елки-палки, даже Таарис не заслуживал того, чтобы быть погребенным под завалами! Мне продолжать? Рассказать тебе о том, что случилось с Другзом, Оглой? Оборотнями, которых ты отправил на верную смерть?

«Мне плевать на всех, Кай! И на все! Я просто хотел прожить нормальную и спокойную жизнь…»

– Как же мне это знакомо, – я облизнул свои потрескавшиеся губы. – Хотеть нормальную и спокойную жизнь…

Разговор не продолжился. Зевс замолчал. Может быть даже ушел. Но я не счел нужным настаивать на общении. От этой раны ни одно слово не поможет. Только время. Лучше сосредоточусь на том, чтобы выбраться отсюда.

Я протянул руку и дотронулся до плиты перед собой. Холодная неровная поверхность. Даже если я найду способ открыть ее… Применю Кольцо Света и чудесным образом у меня получится снести ее кинетическим ударом… То я не представляю сколько силы нужно, чтобы завалы, которыми, судя по всему, нас накрыло, тоже разлетелись в разные стороны. Эх, вот бы я мог расколдовать Архиуса. Он бы точно знал, что делать. Архиус!

Я дотронулся до тела старого мага. Холодное и обездвиженное. Лежит и даже не дышит. Может у него в карманах завалялась хотя бы микстура? Очень скоро проснется жажда и я против своей воли наброшусь на скитальца.

Его карманы пусты. Но, кажется, внутри саркофага была коробка. Я заметил ее в разгаре боя, когда запихивал сюда старого мага. Так. Надо чуть подвинуть скитальца. Еще. Вот…так…теперь у меня получится встать на колени. Пусть и согнутым в три погибели. Елки-палки. Как бы не застрять здесь в такой позе.

Так. Коробка… Ага! Есть! Вот она! Сделана из картона. Кажется вот тут можно отогнуть крышку.

Я нащупал внутри множество предметов. Мелких и непонятных, словно сунул руку в коробку с детскими игрушками. Скорее всего это вещи Архиуса, которые другие купидоны несли в храм, когда прощались с ним. Может среди них есть что-то полезное? Хотя…что может помочь выбраться из-под завалов? Только чудо.

Я был слепым. Сейчас. Не в силах разглядеть ничего из вещей скитальца. Зато воображение помогало определять предметы довольно точно. По крайней мере, мне так кажется.

Вот это перочинный ножик. Да, точно. Здесь должна быть кнопка, которая… Ага. Вот и щелчок. Он означает, что я прав. Нож раскрылся. Но сейчас он мне ничем не поможет. Я снова сложил его и убрал в сторону.

А это что такое? По форме напоминает шарф. Предмет такой же длинны. И шерстяной. Точно. Шарф. Воспользуюсь. Тут довольно прохладно. Думаю, Архиус был бы не против.

Снова засовываю руку внутрь. Это медальон. На цепочке. На нем выгравировано какое-то изображение. Так не понять. Могу только предположить, что это пламя, вырывающееся из книги – герб факультета волшебников. В сторону.

Я разбирал вещи скитальца еще час, а скорее всего дольше. Тут были какие-то книги, штопор, вилка, что-то похожее на обложку для паспорта, сфера с чем-то, что при резком движении тряслось внутри и издавало звук. Но все это оказалось бесполезным, кроме завалявшейся микстуры. Бесполезным настолько, что эту коробку было проще выкинуть из саркофага, прежде чем лезть сюда. Хоть места было бы больше.

А это что? Фонарик? Ну надо же. Хоть что-то, что можно применить. Провести свои последние дни в этом мире, так сказать, теперь можно при свете. Ну хотя бы частично.

Я улегся обратно и навел тусклый луч света на Архиуса. Ничего нового. Лежит также неподвижно, как и прежде. Осветил крышку саркофага. А это еще что такое? Символы на акрийском. Дотронулся пальцем. С краев выструганных надписей осыпалась стружка. Нанесены совсем недавно…

– В тьме может скрываться истина… – вспомнил я вслух слова Таариса.

Ректор нанес эти символы пока меня не было? Но…откуда он знал, что я окажусь внутри? Или они предназначены не для меня? Ведь я не умею читать на акрийском. Может быть старый эльф предвидел исход битвы? Как много я еще не знаю о силе купидонов… И узнаю ли?

И что мне делать с этими символами? Другз хоть частично сумел бы разобраться. Прочитать с горем пополам. А я что?

– Истина в темноте… – продолжал бубнить я себе под нос. – Что он хотел этим сказать?

Елки-палки! Ну неужели нельзя было просто предупредить? Мол, Кайлан, когда окажешься внутри саркофага сделай то-то и то-то. Загадки к чему? Чтобы Вестник Смерти не понял, что исход битвы уже давно предопределен? А мне что делать теперь? Когда, кажется, что…даже кислород заканчивается!

Я начал выходить из себя, но тут же глубоко вдохнул и заставил успокоится. Дышать действительно стало тяжелее.