Лахджа задумалась, как вообще вышло так, что она сейчас присматривает аж за тремя отпрысками Хальтрекарока, из которых лишь одной приходится матерью. Мамико еще ладно, а вот Эммертрарока, пожалуй, стоит вернуть домой, потому что его мама в конце лета не заберет.

– Так, Веронику мы закопали, – отряхнула ладошки от песка Астрид.

– Дя, – подтвердила Вероника.

– Теперь надо украсить ее ракушками и камушками, чтобы была красивая клумба.

– Дя! – обрадовалась Вероника.

– На сбор ракушек, мои прихвостни! – распорядилась Астрид, размахивая посохом Вероники.

Троица бесстрашных тезароквадиков отправилась на поиски ценного и, возможно, даже пиратских кладов. Мама как раз вчера вечером рассказала детям, как она в юности в одиночку победила целую пиратскую команду, утопила их корабль и спасла полтора десятка невинных красавиц. А клад ушел на дно, но они его потом достали уже вместе с папой. Астрид сделала правильные выводы, и теперь шагала вдоль кромки прибоя, высматривая раковины с жемчужинами и прочие морские сокровища.

Пока что попадались только блестящие камушки, да один раз чья-то длинная раковинка. Жемчужины в ней не было. Мамико вообще шла с пустыми руками, а Эммертрарок даже не пытался ничего искать, просто наслаждаясь тем, как волны окатывают ноги.

– Э, вы теперь и по пляжу нашему ходите, мелюзга?! – раздался недовольный окрик. – А мы вам разрешали?!

Астрид остановилась как вкопанная. Навстречу им троим шли еще трое – Онгурия с Гидуаром, да еще и Кланос. Астрид не видела его с тех пор, как начались каникулы, но сразу узнала по очкам и наглой роже.

– Мирте, Дегатти, – как-то особенно нагло сказал он. – А я в Клеверный Ансамбль поступил, на Венколор.

Был ясный полдень, на пляже в Радужницах было полно людей и других разумных, но прямо сейчас весь мир исчез и целая вселенная сократилась до пятачка у кромки воды и шестерых детей на нем. Три мальчика и три девочки смотрели друг на друга и понимали, что живыми отсюда уйдут не все.

Кланосу исполнилось уже одиннадцать. Онгурия с Гидуаром были помладше, лет девяти-десяти, но тоже дылды. Зато за спиной Астрид полоскались крылья и два верных прихвостня, так что она бесстрашно шагнула вперед, почти толкнув Кланоса грудью.

Тот не отступил. Он презрительно обозрел дерзких малышей и спросил:

– А это кто такие? Вы чьих будете?

– Это сестра моя, – ответила Астрид. – И брат.

Она смотрела Кланосу в глаза без страха. Что с того, что их тут целых трое? Она Астрид Бесподобная, она победила в честном бою самого Друнея Щербатого – ей ли бояться каких-то жалких смертных?

А еще она заметила в руках Онгурии и Гидуара ракушки и камушки. Они тоже собирают морские сокровища! Сокровища, что принадлежат Астрид по праву рождения!

– Давайте все обсудим, – робко попросила Мамико.

– Да, обсудим, – согласилась Астрид. – Это наш берег. И я не хочу, чтоб его сокровища собирали неприятные мне личности.

Эммертрарок рассмеялся своим взрослым басовитым голосом, и Кланос вздрогнул. Но он уже сдал экзамены и поступил в Клеверный Ансамбль, он уже чувствовал себя почти волшебником, так что не собирался отступать перед непонятным гнусавым мальчиком и этой хвостатой Дегатти.

На маленькую чинскую девчонку он и вовсе не обратил внимания.

– У меня благодаря тебе есть в жизни цель, – заявил он. – Я стану великим магом, войду в ученый совет и издам закон, по которому тебя и всех тебе подобных будут держать на цепи. В собачьей будке.

Астрид засопела. Она однажды некоторое время жила в собачьей будке, потому что это казалось удачной мыслью. Даже дралась за нее с Тифоном. Но это был ее собственный выбор, а не закон какого-то Кланоса.

Ничего он не издаст. Астрид – богиня, а раз Кланос ее враг, то он враг богов, а значит – зло.

Он зло, а не она.

– Какой ты жалкий, Кланос, – сказала она. – Без меня даже цели в жизни найти не мог. Но я рада, что смогла тебе помочь. Отдай за это Мамико все свои ракушки, и будем квиты.

Мамико доверчиво подставила ладошки, но Кланос гнусно хмыкнул и с размаху по ним ударил. Мамико ойкнула от боли, а Астрид поняла, что сейчас прольется кровь.

Она с места прыгнула на Кланоса, повалила на песок и начала душить, приговаривая:

– Говори! Говори: я глуп, как жабий пуп!

– У жабов нет пупов, они яйца несут! – прохрипел Кланос.

– Тогда ешь грязь!

Эммертрарок оглушительно захохотал, Мамико задрожала и спряталась за него. А вот Онгурия с Гидуаром набросились на Астрид, схватили за крылья и принялись остервенело ее метелить.

И не просто метелить. Онгурия была в купальном костюме с кармашком, и из кармашка она достала щепоть… у Астрид засвербело в носу, она громко чихнула, и Онгурия ловко рассеяла меж пальцев освященную соль.

Астрид вдохнула полную дозу. Ноги сразу подкосились, перед глазами все поплыло, а тут Кланос пнул ее в живот и выкрикнул:

– Бей демонскую морду!..

– Вот оно – будущее мистерийского волшебства, – с презрением произнес Эммертрарок, поднимая камень.

Он выглядел семилетним ребенком. Он им и был. У гхьетшедариев самые жалкие и уязвимые детеныши, и до преобразования они стараются прятаться по щелям и ни во что не ввязываться. Две луны назад Эммертрарок и не подумал бы лезть в драку, в которой может что-нибудь себе повредить.

Но сейчас он без раздумий саданул камнем Гидуара и дернул его на себя… но тут же отлетел. Смертный мальчишка был куда здоровей и крепче, так что Эммертрарока просто отшвырнули. Мигом спустя, правда, Гидуар сам упал сверху, потому что Астрид вылетела из-под кучи малы живым взрывом и с диким воем принялась махать когтями.

Вот как раз она обычно превосходила любых смертных одногодок. Может быть, кроме троллят… но Астрид давно не встречалась с троллятами и не знала точно. Людей она точно превосходила. Но эти были заметно старше, их было втрое больше, Мамико перетрусила сразу же, а Эммертрарок уже пал, и по его лицу текла кровь.

И Астрид тоже шатало во все стороны. Освященной соли было мало, но и Астрид было мало. Она споткнулась, упала, ей прилетело по затылку кулаком, издали доносились истошные крики Мамико…

Потом их растащили. На вопли и шум прибежали папы, Дегатти и Пордалли. Папа Астрид, узнав детали конфликта, принялся отчитывать дочь, объясняя, что она вообще неправа, раз пыталась забрать чужие ракушки. А папа Кланоса ругал сына за то, что обижает маленьких.

– Ее обидишь!.. – супился Кланос, размазывая грязь по щекам.

– Дома поговорим, – пообещал его папа.

Папы вздохнули, извинились друг перед другом за своих невоспитанных детей и наказали им больше не драться. Пордалли с беспокойством спросил, все ли в порядке с тем мальчиком, который растирает по лицу кровь, но Дегатти заверил, что все хорошо, они сами справятся, претензий нет.

Если бы претензии были, могло раскрыться, что Эммертрарок – демон без паспорта волшебного существа, а это хоть и не запрещено, если демон не делает ничего плохого, но лучше не светить направо и налево. Так что его просто отвели обратно к лежакам, Майно призвал способности Снежка и через пару минут рассеченная бровь зарубцевалась.

– Дома и рубец уберем, – пообещал он.

– М-м-м… пока не надо, – погляделся в зеркальце Эммертрарок. – Это будет довольно… мужественный шрам. Не уродливый, даже… стильный. Я… я подумаю насчет него.

Чудесный выдался денек, и битва со злодейским Кланосом стала его украшением. Домой Астрид возвращалась вприпрыжку, то скача рядом с каретой, то залезая на крышу и воодушевленно вопя. Настроение не портили даже унылые отцовские нотации.

– Прекрати задирать Кланоса, – занудно повторял он. – Он наследник рода Пордалли. Наш сосед. Возможно, в будущем он станет владельцем этой усадьбы. Постарайся с ним дружить.

– Вот еще! – возмутилась Астрид. – Он сам задирается! Враки про меня рассказывает! Вещи мои крадет!

– Ракушки с пляжа?..

– Вещи!.. Всякие!.. Я ему водяного помогала ловить, а он как гоблин себя ведет! Они применили против нас освященную соль, у них специально была с собой освященная соль! Они ждали нас, это была засада! Эммертрарок, готовь оружие, завтра мы пойдем штурмом на Пордалли!

– Какое оружие? – не понял Эммертрарок.

– Все, какое найдешь! – встала в позу воеводы Астрид. – Я поведу вас в бой!

– Никакого боя не будет, – заявил папа. – Я не буду тебя наказывать, раз они принесли освященную соль, и я поговорю об этом с… ох… охо-хо-хох… это наверняка старый драуг их подучил… я как следует с ним поговорю…

Я уже отправила кляузу.

Когда ты успела?

А я следила через твои глаза. Попросила Матти и Ихалайнена написать и подать. Думаю, в этот раз мы были быстрее, и волостной придет к нему, а не к нам.

Но они не оказались быстрее, потому что опытный Инкадатти свою кляузу написал заранее. Иначе как объяснить то, что волостной агент уже ждал их на террасе?

– Я просто, мать твою, не верю, – произнес Майно, подходя к крыльцу. – Как?

– Вашу жалобу я тоже получил, – сообщил Аганель, пока енот наливал ему еще чаю. – Травмы у детей есть?

– Незначительные, – сказал Майно, пока жена ушла переодеваться после пляжа сама и переодевать Веронику.

– А-а-апчихи!.. – подтвердила Астрид.

Аганель скользнул взглядом по рассеченной брови Эммертрарока и спросил:

– Этот мальчик – тоже демон?

– Единокровный брат Астрид, гостит у нас, скоро уедет, – быстро ответил Майно.

– Под вашу ответственность, – согласился волостной агент.

Ссору и в этот раз закончили к общему примирению, потому что немножко виноваты были все, а сильно никто не пострадал. Но папа сказал, что Эммертрароку и в самом деле пора собираться, потому что лето уже почти закончилось, Мамико скоро заберут, Астрид пойдет в школу, а дома его могут все-таки хватиться.

– Но еще пару дней-то можно? – спросила Астрид.

– Можно, только с соседями не воюйте больше, – велел папа.

Однако Астрид твердо решила устроить внукам Инкадатти Тысячелетие Мрака, так что наутро сразу растолкала и Эммертрарока, и трусливую, но преданную Мамико.

– Нужно атаковать, прежде чем они подготовят оборону, – рубанула рукой по ладони она. – Мы придем с первыми лучами зари…

– Астрид, уже третий рассветный, – напомнила Мамико. – Заря уже все.

– Не сбивай!.. мы… а это кто?..

По аллее катилась золоченая карета с парой гордых белоснежных рысаков. Она остановилась у самого крыльца, дверь распахнулась, и по ступенькам сошел Безликий. Паргоронский демон с гладкой кожей вместо лица.

Он не произнес ни слова, и никто не знал, куда он смотрит, но почему-то всем все сразу стало понятно. У Эммертрарока грустно опустились плечи, и он спросил:

– Тебя мама послала?

Безликий молча склонил голову. Кони повернули головы, и сказали хором:

– Вам лучше вернуться, молодой господин. Дома не знают, где вы, но если узнают – будет плохо.

– Тогда я пойду, – тяжко вздохнул Эммертрарок.

– Хочешь взять ягод на дорожку? – предложила Астрид.

У Эммертрарока загорелись глаза, и он убежал в дом. Вехот и Безликий терпеливо дождались, пока он со всеми попрощается и выйдет, шатаясь под тяжестью огромного баула. Безликий сразу его подхватил, застежка расстегнулась, и наружу выглянули прозрачные коробки с клубникой, малиной, ежевикой и смородиной.

– Невещи простые, завтра исчезнут, – сказал Майно. – Переложи дома куда-нибудь.

Еще в бауле оказался пышущий жаром пирог, а Лахджа вынесла два ведра с яблоками, грушами и сливами.

И арбуз, конечно. Она помнила, что настоящие фрукты в Паргороне в основном иномирные и не всегда такие, какие должны быть.

Эммертрарок помялся, стягивая через голову тунику, и неловко сказал:

– Пока, сестры. Я не уверен, что смогу вернуться, но… как бы там ни было… это было весело.

– Давай, не пропадай, – бросила ему Астрид. – Заходи в гости, как преобразуешься.

– Кудесно, я приду! – улыбнулся Эммертрарок.