Согласен, кривая логика и так считать нельзя, но именно такие выводы подкидывает мне мой мозг. А все потому, что Хачатур Казарян, мой финансовый директор, вот уже который месяц забрасывает меня какими-то «супер выгодными» предложениями.

– Ты, Максим Александрович, пойми. Вот прилетаешь ты в Казахстан, по текстилю договариваться. Тебя партнеры где встречают? Верно, у трапа. Или везешь ты гостя из Краснодара в Сочи, ты что, на машине летом двенадцать часов в пробке будешь стоять? Или «Ласточкой», в общем вагоне?

Я слушаю его в пол уха. Эти обеденные разговоры, когда малый совет собирается в «рубке», под стеклянным куполом нашего офисного здания, для совместного обеда, давно стали аналогом каких-то летучек. Мы, все руководители группы компаний «Максим», отчаянно любим свое дело и кайфуем от работы, поэтому разговоры о деле за обедом – уместны. До определенной степени.

– Хачатур, я уволю нашего шефа. Ну в самом деле, зачем нам такой дорогой шеф повар в офисе, если мы не его шедеврами наслаждаемся, а о каких-то делах все время разговариваем. – Я демонстративно, глядя в глаза моего финансиста, накалываю стручок спаржи и звонко откусываю.

– Если вы заботитесь о своём пищеварении – мой добрый совет: не говорите за обедом о большевизме и о медицине. – Валера, мой ассистент, с улыбкой смотрит на нас.

А ведь растет парень, уже и классику цитирует, и в разговор начинает вступать. Еще полгода назад он все больше молчал и слушал.

– Тьфу на вас, дикари. Так и будете на перекладных всю жизнь добираться. А у меня тут несколько вариантов таких интересных, без лизинга, мы сразу бы на баланс самолет получили, я как раз его как основные средства бы провел. И ценники всего в районе десятки. Ну плюс-минус.

– Дяденька, дай десять копеек, а, – уже откровенно хохочет Валера.

– Может тебе еще ключи от квартиры, где деньги лежат? – Мне тоже смешно, и я рад, что мой ассистент так подрастил свою самооценку, хотя тут стоит и внимание обратить, все же он не входит в совет, пока он вставляет фразы вовремя, понимает, когда можно а когда нет, но все же нужно это отслеживать. – Хачатур, а сколько стоит топливо, ТО, страховка, экипаж, ангар? Ну не начинай ты опять, твоя десятка в итоге выльется в двенадцать в первый год и по паре миллионов в каждый следующий. Мы на пятерку в год прирастем после покупки? – Я тянусь к бутылке и доливаю себе вина. Во время обеда мы сами следим за своими напитками. – Если ты мне покажешь, что самолет даст нам возврат инвестиций хотя бы два-три…

– Максим Александрович, я тебе как специалист много раз говорил, самолет – самый безопасный вид транспорта. – Руслан Дзантиев, мой безопасник, откручивает пробку зеленой бутылки «Боржоми» и наливает в стакан минералку. – Я опять поддержу Хачатура, мы можем себе позволить самолет, а по моему ведомству – мы давно обязаны на самолет пересесть. Ты к своему возврату на вложения безопасность добавь.

– Хорошо, Рус, давай про безопасность. На сколько мы бюджет твоего департамента срезаем после покупки самолета?

– Мы его не срезаем, вероятнее мы его даже повысим, – вместо Руслана отвечает Хачатур.

– Я прям физически чувствую, как вы меня дурите! – Я делаю глоток вина. – Мессиры, вы мне предлагаете увеличить расходы и взамен получить какую-то мифическую повышенную безопасность?

– Максим Александрович, – Дзантиев устало и совершенно бескультурно тычет в меня ножом, с которого стекает капля соуса, – тебе напомнить, сколькими седыми волосами я тебе обязан? До весны полгода, а там и твой день рождения…

Подловил. Весна, апрель-май, действительно почему-то в моей жизни не самые спокойные месяцы. Всевышний не дает мне скучать и обильно одаривает приключениями как раз в районе моего дня рождения. Уже несколько лет подряд.

– Хорошо, давайте эмоции по боку, калькулятор на стол и считаем. Хачатур, если ты мне покажешь окупаемость хотя бы за три года – будь по вашему, купим самолет.

– Пять лет. Выход на точку ноль в лучшем случае через пять лет. И это только по самому борту, без ежегодных эксплуатационных расходов. В целом, экономически, приобретение не окупится никогда.

– Мог бы и соврать. – Я снова поднимаю бокал. – Ладно, пришлите мне варианты, посмотрю.

– А чего слать та? У меня все готово, я тебе ссылку на хранилище дам, заходи, смотри, там и ценники, и ТТХ, и даже фотографии есть. И не только по самим бортам, кстати сейчас там три варианта, но и по тех провайдерам и даже по лизингу пилотов.

– Ладно, сегодня до девяти вечера отвечу. Только никакого лизинга персонала. Я в такси летать не намерен, пилоты только на прямом контракте, чтобы они деньги только от нас получали и только перед нами отвечали. Как только определимся с моделью самолета – найдите мне пять пар пилотов, слетанные уже или у нас познакомятся – не важно, на совместимость их в любом случае проверите. Когда вы эти пять пар из всех претендентов отберете – я хочу с каждыми поужинать. Пять вечеров, пять пар. И один общий ужин, чтобы все присутствовали.

– Ты их тупыми шутками и алкоголем будешь проверять? – Смеется Хачатур. – Станешь смотреть как они на тебя как на шефа будут реагировать?

– И это тоже. Мне с ними летать придется, я хочу знать заранее, что они за люди, мне бесстрашные ястребы не нужны, но и тихих курочек мне в кабине не нужно.

– Кстати по поводу курочек и петушков…

– Никаких женщин, я не собираюсь в своем самолете вести себя как джентльмен, а по поводу петушков, кххм, если через год службы мой кэп сообщит, что влюбился в мужика, ну что, поздравлю, микроволновку на помолвку подарю, отпуск дам и вероятно через неделю об этом уже забуду. Но если он на собеседовании сразу свою, кххм, позицию выложит, то нет, найдите приемлемый повод такому отказать, мне со старта такой не нужен.

Руслан и Хачатур ушли, оставив меня и Валеру. Я заказал вторую чашку кофе, а Золотухин ковырял уже второй кусок персикового пирога. После хорошего такого стейка с двойным фри и миски салата оливье плюс апельсиновый фреш. Я окинул взглядом его спортивную фигуру. Как он умудряется при таком питании оставаться в такой форме? Не иначе, за его метаболизм отвечает атомный реактор.

– Шеф, ты ведь давно уже сам решил все про самолет, ты ведь сам его хочешь купить, – Валера смотрит на меня, а вилкой задумчиво гоняет по тарелочке оранжевый ломтик персика, – зачем же ты Хачатура так долго напрягал и не давал ответ?

– Поясни, как понял? – Я радостно улыбаюсь. Растет парень, учится…

– Ты время на размышления не взял. Я же твое расписание знаю. Чтобы до двадцати одного ответить ты на материалы максимум пол часа, минут сорок сможешь выделить. А еще по пилотам. Судя по ответу ты уже согласился с их наймом…

– Отлично, а может ты понимаешь, и почему я согласен самолет купить?

– Экономия времени?

– Плоско, думай глубже. Я умею работать и в аэропортах, ты сам видел. И вопросы престижа, комфорта тоже не рассматривай. Они есть, но главный вопрос всегда в деньгах.

– Мы можем себе это позволить?

Я снова радостно отмечаю это «мы» в речи сотрудников. Это здорово, когда люди ассоциируют себя с работой.

– Верно, можем. Есть такое понятие, «кривая опыта». Это разработка Бостон Консалтинг, которая находит взаимосвязь между количеством произведенной продукции и временем, в течении которого компания занимается производством. Грубо, с каждой пятилеткой производства одного и того же продукта, его себестоимость для компании-производителя снижается на десять процентов. «Максим» кормит людей уже почти двадцать лет, только на снижении себестоимости мы получаем ежегодно около десяти миллионов долларов. Я согласен потратить их на самолет.

Валера задумался на секунду и выдал фразу, которая меня прям порадовала.

– Максим Александрович, ты предлагал мне МВА оплатить?

– Оплачу, если ответишь на вопрос. Хачатур с Русланом, так же как и ты, понимают, что я готов к покупке. Потому они сейчас, прям уверен, варианты самолетов, выложенные на серваке, проверяют. Казарян сказал три варианта? Скажи, какой вариант он сам лоббировать станет?

– Ну это просто. Он выложит один какой-нибудь дешевый, может сильно бэушный борт, и один какой-нибудь очень хороший, но с дорогим люксовым наполнением, вроде красного дерева или золота в оформлении. Ты, понятно средний выберешь.

– Молодец. Обучение тебе компания оплатит. Садись, два. – И глядя в растерянное лицо помощника продолжаю. – В координатах прямой логики ты был бы прав, но это для фин директора «Максима» было бы слишком просто. Так директор магазина рассуждает, когда полку заполняет, поменьше дешмана и экстра дорогого товара и побольше среднего ценового сегмента. Это же известная фишка, ею еще риелторы любят пользоваться. Хочешь поскорее продать квартиру – вези клиента в убитую дешевую хрущевку, с соседями алкашами и рюмочной под окнами, потом отвези в нормальную, но с неадекватным хозяином, задравшим ценник выше рынка, ну а потом уже смело показывай ту жилплощадь со средней ценой, которую тебе нужно продать. – Смотрю на часы, у меня есть еще пять минут, можно пословоблудить. – Вот только Хачатур слишком умен для прямой логики, поэтому он ставит на первый, самый не дорогой вариант.

Я оказался прав, самым лучшим вариантом оказался самый не дорогой, всего девять с половиной миллионов долларов, бразильский Embraer Legacy 500, два пилота (это тоже плюс, я как-то опасаюсь самолетов с одним кэпом), восьмиместный, восемьсот пятьдесят километров в час и почти шесть тысяч километров дальность. Но главное, что этот борт и еще один из короткого списка финалистов, сейчас находился в Англии. Приобретать самолет за почти десять миллионов и не взглянуть на него вживую? Нет, не согласен.

Вот так, в первых числах октября, я принял решение лететь в Англию.

Если бы я знал, началом какой истории это все станет, я бы пожалуй отказался бы от приобретения самолета и продолжил бы пользоваться коммерческими рейсами. Хотя вру. Знай я все заранее – я бы еще быстрее собирал бы свой чемодан…

Глава 3

Сэр Александр никогда не был гурманом. Он любил изысканную еду, но вполне мог обойтись пресловутой овсянкой, кашей всего из двух ингредиентов, овса среднего помола и воды. Именно так, даже без грамма соли.

Но это совершенно не означало, что он не был знаком с шедеврами лучших мировых шефов, от классических до самых модных. И гастрономические тенденции последнего времени его совершенно не радовали. Ну скажите, откуда пошла эта мода, солить любое блюдо до критической черты, когда еще буквально крупинка – и все, блюдо пересолено. Вот и сегодняшняя булочка, вкусный, замечательный хлеб, но уже через мгновение во рту появляется это ощущение соли. Сэр Александр улыбнулся, вспомнив как охотясь на зайцев в своем поместье делал приманки из соли. Неужели современные шефы смотрят на посетителей ресторанов, как на дичь? Забавная мысль, стоит поговорить об этом с новым знакомым, Романовым. Странно, второй раз за утро он вспомнил об этом русском.

– Джин тоник, джин самый сухой и совсем чуточку.

– Ваш друг уже сделал заказ, два джина, сею секунду сайеди, располагайтесь, сейчас принесу. – Темнокожий бармен почтительно поклонился и взял в руки голубую бутылку «Bombay Sapphire».

В баре было пусто. Лишь один столик, возле западного окна, был занят пожилым джентльменом.

Темно коричневый загар и частая сетка морщин у глаз говорили о том, что мужчина очень давно живет в солнечных странах. Но, все же, это наверняка был англичанин. Никто, кроме истинного джентльмена, не станет в таком климате носить костюм тройку. И взгляд. Такой взгляд, словно определяющую пол хромосому, передают английские лорды своим детям. Это тот взгляд, которым до сих пор смотрят английские аристократы на все, что их окружает в бывших колониях, то есть везде, за пределами туманного острова.