Валера, польщённый вниманием столь взрослой особы (Тане уже исполнилось шестнадцать), продолжает разбалтывать секреты следствия, о которых его семье было приказано молчать по просьбе того же дяди.

– Вчера днём на окраине леса нашли растерзанный труп женщины – это уже пятнадцатая жертва оборотня… Её кишки были обмотаны вокруг головы, а на месте, где должно было быть сердце – зияла огромная дыра! Представляете, какой неимоверной силой обладает этот зверь? Разве может такое обычный волк или человек? – Валера разводит руками – дескать, тут и думать нечего: всё понятно. Но на этом рассказ не окончен – он тут же прибавляет, сгущая краски: – А в её волосах найдена волчья шерсть! И следы… рядом с телом – волчьи следы. Пошёл мой дядя с коллегами по этим следам, которые потом каким-то немыслимым образом превратились в человечьи, а они дядю вывели в город! Волк снова стал человеком и вернулся домой – думаю, даже его родные не догадываются о том, кто он на самом деле!

Мальчишки раскрывают пугливо и в то же время восхищённо рты – подумать только! В городе все эти годы была такая скукота, а тут настоящий оборотень объявился! Таня всё ещё с сомнением глазеет на Валеру своими мнительными узковато-серыми глазами, но на Риту нашёл вдруг приступ смеха. Она, тыкая пальцем в обозлённого Валеру, произносит с иронией:

– Тебе ж двенадцать лет!.. И ты в таком возрасте веришь в подобную чушь?

– Это не чушь! – сердито выкрикивает Валера и хмуриться.

– Но ведь люди-оборотни перевоплощаются только в полнолуние! – вспоминает старую легенду Таня, шмыгнув своим маленьким курносым носом. Её коротенькие белёсые волосы прилипли к вспотевшему лбу – она жутко переживает и хочет, как следует разобраться в этом вопросе.

Валера и тут находит лаконичное объяснение:

– Бывают же оборотни, которые оборачиваются волком по собственной воле! Значит, это именно такой оборотень!

– Нет никаких оборотней, глупый болван! – у Риты окончательно пропало терпение. Она разворачивается, и с досадой стремиться к своему двору. Ей обидно, что и подруга поверила в эту ерунду. Пусть она и младше её на пару лет, но это не повод верить в сказки!

Валера вдруг догоняет Риту и, развернув к себе, кричит ей в ухо:

– Пошли в лес, проверим! – он бросил вызов той, кто посмел отрицать его утверждения.

Но Рита качает головой и бурчит:

– Вот ещё!.. Заняться мне, что ли, больше нечем?

– Боишься, что я окажусь прав? – потирая руки, ухмыляется он под одобрительные возгласы ребят.

– Не дождешься, дурак! – Рита принимает вызов и устремляется в сторону леса, что в нескольких шагах от их улицы. Плотной стеной стоит угрюмый тёмный лес, будто шепчет: лучше обходи меня стороной и в мои густые чащи – ни ногой!

Валера с воодушевлением кричит остальным ребятам:

– Айда в лес!

Но от большой толпы отходит лишь половина смельчаков – остальные же, включая худенькую, как тростинку Таню, продолжают стоять на месте. Они-то понимают, что в лесу только смерть и ужас, и не хотят испытывать лишний раз судьбу. На прошлой неделе, возвращаясь из школы (уже наступил сентябрь), домой так и не дошла десятилетняя Лена – зверь разорвал её в дубовой роще, бедняжку. С тех пор почти все родители начали оставлять детей дома или встречали их из школы, прихватив с собой какое-нибудь орудие в виде огромного разделочного ножа или топора.

Валера, окинув презрительным взглядом тех, кто остался, собрал в кучу отважившихся разделить с ним опасный путь, и начал говорить:

– Держитесь меня! В случае чего, у меня есть вот это! – он достаёт из своего рюкзака маленький топорик и хвастливо машет им перед одобрительными физиономиями друзей.

– Здорово! – выкрикивают они с восторгом и жмутся к своему предводителю. В этой разношёрстной толпе восемь подростков разных возрастов – от десяти до четырнадцати лет. Валера не самый старший, но самый смелый и отчаянный.

– Ох! – откидывая каштановые кудри со лба, произносит с иронией Рита, но, на всякий случай, тоже становиться рядом с Валерой. Нет в их лесах никаких оборотней, а убийца – скорее всего волк-людоед, как и полагают горожане в их городке.

Новости просочились в прессу – какой-то журналюга-умник, поместил в свою статью про потенциального убийцу картинку оборотня – но Рита верила в то, что это он ради славы и прибыли. Ведь, чем сенсационнее статья, тем больше покупателей и не важно, что за всем этим бредом нет никаких убедительных доказательств.

Они подходят к лесу и на миг останавливаются. Рита всегда любила лес – эти исполинские сосны, эти столетние ветвистые дубы с тёмной кроной, казались ей древними богами, которые перешёптывались между собой с помощью ветра. Иногда ей даже чудилось, что она понимала их язык и когда-то была одной из лесных богинь, которых родила матушка-земля и баюкала в колыбелях из ивовых прутьев. Но сейчас Рита побаивается этих лесных дебрей – там завёлся нехороший зверь, чужак, который пришёл непонятно откуда, и как бы ей хотелось, чтобы он провалился сквозь землю и больше не терроризировал их город.

Валера с напряжением вслушивается в шелест веток и делает остальным знак – пора заходить в лес, но ступать следует тихо и осторожно. Так и поступают – никто не хочет своим громким топотом привлечь страшного убийцу. Деревья обступают их со всех сторон, угрюмо нависают над ними мощными ветками, опутывая тенями и сыростью. Осень уже чувствуется – её лёгкое туманное дыхание, её прохлада окутывает эту стайку смельчаков, наведавшихся на лесные тропы, но берёзы и дубы пока зелены и сочны. В траве всё ещё видны яркие полевые цветы, а у небольших болот, спрятавшихся между соснами и осинами, мелькают цветущие кустарники болиголова. Пройдя метров двести, они выходят на поляну с осокой и с тревогой смотрят на странный толстый пень, на котором видны бурые капли.

– Это кровь! – тут же заявляет Валера и подходит поближе, чтобы рассмотреть – вдруг ещё что удастся интересное заметить? Если бы его сейчас увидел отец, то непременно бы отходил ремнём по заднице, чтобы неповадно было таскаться в столь опасное место.

Подходит поближе и Рита. Её тоже мучают вопросы об убийце, хотя она и не высказывает это вслух. Наклоняясь к пню, она размышляет над тем, кого же убили здесь? Ту бедную девочку, которая возвращалась из школы через лесные тропы домой, или очередного охотника, которому не удалось убить зверя, и который сам стал добычей? Бурые пятна действительно напоминают засохшие капли крови. Она морщиться и вдруг замечает, что в коре этого полу-гнилого пня, у самой земли торчит клок чёрной шерсти. Вытащив его, она долго рассматривает синевато-тёмную шерсть, определенно волчью, и поражается оттенкам.

– Вот видишь! – заглядывая ей через плечо, шепчет Валера. – Разве непонятно, чья шерсть?

– Волчья, чья же ещё? – цедит сквозь зубы Рита.

– Да оборотня! – настаивает Валера.

Рита махнула рукой, но промолчала. С этим упрямцем спорить бесполезно. Насочинял с три короба и верит в свои небылицы, как в святую истину.

Остальные тоже приглядываются к Ритиной находке и вдруг начинают ныть.

– Пошлите домой! – они всматриваются в заросли пятиметрового орешника и им чудиться там страшная волчья морда с огромными белоснежными клыками, на которых застыла человеческая кровь.

И тут, словно в подтверждение их видений, по лесу прокатывается протяжный вой. Унылая волчья песня будто поёт им уже заупокойную – дескать, сами напросились, нечего было соваться в мой лес!

Подростки в ужасе разбегаются кто куда, включая Валеру, который забыл обо всём на свете. На поляне остаётся лишь Рита. Этот вой, будто злое заклинание, связывает намертво ноги – она чувствует, что не может пошевелиться. Со смятением она всматривается в тёмные пятна кленовых крон и всё пытается сдвинуться с места, но не выходит. Вот и ранний осенний вечер подкрался незаметно, вот и туман выступил из болот и теперь ползёт к её ботинкам – он будто норовит от неё скрыть все лесные тропы, чтобы навеки осталась здесь и не нашла дорогу домой.

Рита не знает, на что решиться – то ли начать звать на помощь, то ли плюхнуться в обморок – становится жутко от осознания своей глупости: пошла на поводу этого дерзкого мальчишки и оказалась в логове убийцы. Олеся, должно быть, уже ищет её, но когда найдёт – будет слишком поздно. Рита вдруг уверовала в то, что уже никогда не выйдет из этого леса… живой. Страшный зверь растерзает её тело, наслаждаясь её беззащитностью, а сквозь её останки потом прорастут мох и деревья. Её не упокоенный дух будет вечно бродить между вечнозелёных исполинских сосен и проклинать тот день, когда она не послушалась сестру, которая просила её не ходить в этот лес, пока не пойман убийца.

Пока она думала об этом, то заметила – за ней наблюдают. Чьи-то большие зелёные глаза сверкают между листвой лесной яблони, будто две изумрудных луны, и нет сил оторвать взор от этих пронзительных очей. Последние закатные лучи солнца прыгают с одной ветки на другую, но обладатель зелёных глаз так и остаётся невидим. «Вот и убийца!» – подумала с ужасом Рита и зажмурилась. Зверь он или человек? Скоро всё станет ясно. Когда распахнула глаза, то обнаружила, что на ближайшей тропе стоит чёрный волк. Встав на дыбы, он принюхивается, потом с осторожностью начинает подступаться к ней. Почему-то туман расступается перед этим зверем, будто податливый слуга, пытающийся выслужиться перед своим хозяином. Рита снова пытается пошевелиться, но ноги её, будто окаменелые колоды, намертво вросшие в землю. Не убежать ей от проклятой судьбы! Разве заслужила она такой конец?

– Только подойди, и я придушу тебя! – грозится она, понимая, что это глупо. Волк огромен и силён – она видит его налитые мышцы, натренированные в постоянной охоте за людьми и оценивает шансы уцелеть – да нет их, они сведены к нулю.

Волк вдруг скалится, и она видит его большие острые клыки, ещё чуть-чуть и прыгнет к ней на шею, вопьётся в белую кожу и разорвёт юную плоть. И, словно в подтверждение этого, он ускоряет шаг – громадные лапы припускаются на бег, в одно мгновение сократив небольшое расстояние между ними до минимума. Рита уже не в силах сдержать страх в себе – ее громкий крик оглашает лесную чащу – с веток черёмухи пугливо слетают вороны, а из зарослей бузины, чьи пышные кусты облеплены иссиня-чёрными ягодами, вдруг слышится выстрел. Волк уже был у самых ног Риты, но выстрел спугнул его – он прыгнул в заросли папоротника и был таков. Рита вдруг снова почувствовала свои ноги и, в последний раз глянув на то место, где скрылся зверь, потеряла сознание.

* * *

Очнулась она уже ночью и поняла, что лежит в своей постели. Над ней склонилась Олеся – всё это время она протирала ей лоб холодным полотенцем, потому как у сестры был жар, и гладила её по каштановым кудрям.

– Слава богу, всё обошлось! – выдохнула она с облегчением, наблюдая, как Рита приподнялась на локти и принялась осматривать своё тело – всё на месте! Зверь не успел покалечить её и удрал. Она начала припоминать, что произошло, и вспомнила о выстреле.

– Кто меня спас? – спросила она. «Вероятно, какой-то охотник!» – решила она. Жаль, что он промахнулся и не убил волка!

Олеся устало вздохнула, кинула взгляд на ружьё, которое стояло у кровати, и Рита всё сразу поняла.

– Так это была ты? – поразилась она. Её сестра всегда была таким нежным созданием, но ради неё не побоялась взять в руки отцовское ружьё, к которому никогда не прикасалась ранее.

Олеся молча кивнула и с укором воскликнула:

– Зачем ты пошла в лес?.. Я же просила тебя не ходить! – она вдруг разразилась громким плачем и, прильнув к лицу сестры, заголосила: – Если с тобой что-то случится – я никогда не прощу себе! Я и так виновата перед тобой!.. Виновата! – она вспомнила обо всех своих грехах, о том, что оставила Риту пять лет назад одну, уехав из города, и вина снова легла на её сердце тяжким бременем.