Подождать нас??? Он оговорился??? Или как это понимать???

Он, что, на толпу меня пустить намерен???

– Ну уж нет! Я с вами никуда не поеду! Ни на какую речку!

Выгадав удачный момент, я подобрала тесак и, размахивая им отчаянно, принялась угрожать бразильцу.

– Вы оставите меня здесь! Вы не посмеете взять меня с собой! Иначе…

– Вот что ты творишь, глупая женщина??? – бразилец, к моему удивлению, ничуть не испугался. Он даже назад не отпрянул, когда лезвие пронеслось в паре сантиметров от его груди. Только взбесила его еще больше. – Даже пользоваться им не умеешь, а все туда же… Ишь какая боевая… Ничего, ничего. Я тебя быстро перевоспитаю.

– Я умею готовить, если ты об этом. Если двинешься хоть на шаг – уйдешь отсюда без кое чего ценного. Ты потеряешь, а собаки найдут – их тут много бегает.

– Не шути со мной. Это может плачевно закончиться. Так спрячу тебя, что собаки не найдут. – предупредил бразилец тихо, но вкрадчиво и доступно. И мускул на его лице не дрогнул.

Понимая, что его не сдержит моя жалкая попытка самообороны и что я на самом деле не умею драться тесаками, я понадеялась на удачу. Ринулась бежать прочь, имея зыбкую надежду, что мне это удастся.

На сей раз удача была не на моей стороне.

В первый раз удалось. В этот же – нет. Бразилец догнал меня.

– Кто-нибудь! Спасите! Убивают! – завопила я истошно, понимая, что мне не справиться со здоровым мужиком без посторонней помощи.

Если меня не услышат – мне точно несдобровать. Вряд ли Настя увидит меня снова, если позволю бразильцу увезти меня насильно. На этой, как он выразился, речке, бразилец с подельниками оторвется на мне так, как я и представить боялась.

Невзирая на мои вопли, которые должны были спугнуть его, бразилец был непоколебимо уперт и настроен тащить меня за собой во что бы то ни стало.

Поборов мои брыкания и попытки драться, он взвалил меня на плечо и понес к БМВ.

Я извивалась, не прекращая орать во всю глотку и звать на помощь, дубасила кулаками по чему доставала, – в-основном попадала его мощная спина, почки и копчик.

Копчик – это ж самый главный орган в организме. Потеряешь копчик – лишишься здоровья.

Я ж со всей дури херачила его по копчику, а бразильцу хоть бы хны. Не перехнябило, не передёрнуло, не перекособочило, и даже шепотом не скулил!

Вот же бетонный! Ну прям непрошибаемой крепости бабуин! Бабуин-киборг! Он боль хоть чувствует? Или для него мои удары – лишь щекотка?

Бабуин – в штанах дрын. Лысая гора мышц.

Хотя почему лысая? Небось под одеждой он такой же шерстяной, как бабуин. А повышенная волосатость – это признак сексуальности…

Тьфу, Мария! О чем ты думаешь! Тебя прям щас воруют, а ты про что!!!

И все-таки, какой же он сильный – тащит меня с такой легкостью, будто я пустой мешок…

– Нет, нет, нет!!! Пусти меня сейчас же!!!Поставь меня на место!!! Полиция!!! Спасите!!! Убивают!!! Настя!!! На-астя, твою мать!!!

Я всячески упиралась и препятствовала его стараниям закинуть меня в салон бэхи. Руками-ногами врастопырку, цеплялась за дверь, за кузов, за его куртку и вообще за все подряд. Но бразильцу удалось затолкать меня внутрь и пришпилить ремнями к заднему сидению.

– Тебе это с рук не сойдет, ублюдок! Мой папа тебя кастрирует!

Схватив меня за горло, бразилец приблизился и тихо сказал в лицо.

– Сиди смирно, детка. Если не хочешь подогреться в микроволновке.

Я чувствовала его сбившееся дыхание, от него колыхались пряди волос. То ли это дрожали мои лицевые мышцы.

– Сделаю работу, а потом разберусь с тобой. Отработаешь мне за всё. Хорошее. Детка.

Я слабо понимала, что со мной будет и что меня ждет, как только мы пересядем в машину к его подельникам. И как только я окажусь на речке.

В голове вертелась всего одна цель и задача.

Выбраться. Любой ценой.

***

– Заткнись уже! Сколько можно орать!

Устав слушать мои нескончаемые вопли, бразилец развернулся ко мне с грозным видом.

В его руке я увидела пистолет. И онемела.

Затряслась от ужаса, не в состоянии что-либо произнести и не в силах оторвать взгляда от пистолета. Настоящего, которым реально убивают.

Я ни разу не видела настоящего пистолета. Впрочем, как и бандит мне ни разу не попадался. Бог миловал. До сей поры.

Бразилец периодически поглядывал на меня с водительского места.

Не выпуталась ли я из ремней, которыми он стянул меня так туго, что дышалось еле-еле.

– Что ты дрожишь как писюн в пылесосе? Холодно? – спросил он спустя пару минут тишины. – Могу согреть, если холодно.

Я не ответила. Демонстративно отвернулась к окну.

– И согреемся, и оздоровимся. При стонах включается гипервентиляция легких, которая способствует улучшению кровообращения, профилактики дыхательных заболеваний и скорому переходу в состояние экстаза. Кроме того, это очень приятные звуки для мужчин. А-а-х, а-а-ах…

Подтрунивал он надо мной злостно. А я не велась на его провокации, хоть и мечтала придушить его в ту минуту.

– Будь проще. Я ж не маньяк какой-нибудь. – говорил бразилец, убеждая меня поверить его словам, а сам играючи вертел пистолет на пальце. – Я просто тебя захотел. Ну вот стала ты мне нужна, и все. Мания у меня на тебя. Это нездоровое чувство, согласен. Но и повод для того был. Ты сама меня спровоцировала. Вот и все. Все просто. Все легко и просто.

Я снова не отреагировала. Но не удержалась и фыркнула в знак недовольства.

– Будешь? – оставив пистолет лежать на переднем сидении, бразилец предложил мне сигарету. – Возьми папиросу, хлопни винца и песенку спой про сундук мертвеца.

– Не курю. – сухо отозвалась я, не поворачивая головы.

Сундук мертвеца…

Деньги зло. В который раз убеждаюсь.

– Ну и что сидишь, потупив глазки? Давай поболтаем, что ли. А то скучно.

Бразильцу прям неймётся. Не может посидеть спокойно. И сам не знает, что ему надо. То рот закрой, то поболтай с ним, видите ли.

Я вздохнула и перевела взгляд на лобовое с красноречивой надписью.

– Всё думаю о том вечере. Вспоминаю, в чем ты была одета. – мечтательно затянул бразилец, откинувшись на сидении так, чтобы ему было видно меня полностью. – На тебе были шорты для тверка, я прав?

– Да.

– Умеешь трясти попой? – поинтересовался он с пошлой ухмылкой.

– Ну не как профи конечно. Но немного умею.

– Покажи.

– Прям щас показать?

– Да.

Меня настолько сразила странная просьба озабоченного бразильца, что и не знала, как стоит реагировать на это – то ли в грубой форме послать его в место, обозначенное на лобовом, то ли в вежливой.

Но вместо этого я решила пойти на хитрость.

– Тебе это будет дорого стоить.

Помолчав несколько секунд, бразилец в итоге спросил.

Азартный интерес все же захлестнул его, хоть и не сразу.

– Сколько?

– Сотку. – ответила я, не задумываясь.

Раскусив мои намерения, бразилец усмехнулся.

– Ах, хитрая. Ну и хитрая ты лиса… Нравится разводить меня на лоха, да? Тебя прикалывает это?

Не дожидаясь от меня ответа, который и не последовал бы, он вальяжно потянулся.

– Так и быть. Сделаешь мне тверк, и я прощу тебе где-то… десятку из основного долга.

– Из основного долга? – переспросила я, заикаясь. – А что, еще и проценты будут?

– Конечно. Они уже капают, проценты эти. Со вчерашнего дня.

– Да это же грабеж! Так нечестно! – возмутилась я.

– Честно, не честно. Тут я решаю, что честно, а что нет. Ну так что? – нескромным жестом приманил он, указывая на штаны. – Будешь вертеться на моем хуе под музыку? Или сперва отсосешь?

– Иди нахуй, лошара! Сам себе отсасывай!

– Быдловатая ты. – разочаровавшись во мне, бразилец отвернулся.

– Еще какая. Ты меня вообще не знаешь!

– Я таких не уважаю. Мне по нраву принцессы.

– Ну вот и отлично, что мы с тобой не пара.

– Еще как пара. Я не лучше тебя. Поверь. Ты со мной еще намучаешься.

Злорадный смех его пробудил мурашки по телу.

Черт. Вот это я влипла.

И двери заблокированы. Мне не выбраться, даже если удастся ослабить ремни.

Не может быть такого, что все шансы исчерпаны. Я должна придумать способ выйти отсюда. Должен оставаться хотя бы один. Не бывает безвыходных ситуаций. Правда ведь?

– Ждем, ждем. Скоро нас подберут. Минут через пять. Может, через шесть. – напомнил он, будто читая мои мысли и специально нагоняя жути перед предстоящим неведомым.

Так кстати заметив двух парней, трущихся у бара, я начала лупить по тонированным стеклам с криками.

– Помогите! Помогите!

Я взывала к тем парням, но сквозь наглухо тонированные стекла они не увидели меня, хоть и обернулись. Потому что бразилец врубил музыку.

Громко, да еще и с басами. Навертел звук на максимум, а сам быстренько покинул салон.

Чтобы с его ушей кровь не пошла. А мои уши ему не жалко.

Кто б меня услышал сквозь такой грохот… Я и сама себя не слышала. Такое чувство, что эти басы не только разрывали мои барабанные перепонки, но и череп деформировали.

Заткнув уши, благо руки мои были свободны от ремней, и дожидаясь, когда кончится эта пытка звуком, я принялась ругаться на бразильца, который решил покурить возле моего окна и понаблюдать за тем, как я мучаюсь.

– Зачем ты это делаешь, недоумок?! Гандон конченый! Пидарас! Пидарасина!!! – горланила я на надрыве, глядя на то, как он стоит напротив, смотрит на меня и потешается.

Когда те двое зашли в бар, бразилец вернулся в салон и сделал музыку тише. Я опустила руки в надежде, что бразильцу наскучило пытать меня.

Но на этом ужасы, которые предстояло мне вытерпеть, только начались.

Бразилец вернулся не с пустыми руками.

– Скотч. Как ты и хотела. Самый прочный взял. Чтоб не вырвалась.

Продемонстрировав тот самый армированный атрибут, за которым прогуливался в строительный, он рывком перелез ко мне, отстегнул ремни и повалил на сидение.

– Я больше не буду! Пожалуйста… Не надо!

Бразилец насел на меня сверху, удерживая мои руки в одной своей, а другой разматывал скотч, помогая себе зубами.

– Отпустите…! Отпустите! … – задыхаясь от истерики, умоляла я бразильца, со злостью глядя, как он связывает меня.

Зафиксировав запястья вместе, он обмотал их в несколько слоев, чтоб было понадежней, затем принялся ловить мои ноги, которыми я тщетно сопротивлялась.

– За что вы так со мной?! Что я вам сделала?! – за малым не разрыдавшись от всего, что приходилось испытывать, я долго пыталась противостоять ему.

И только после того, как обезоружил меня, лишив свободы, бразилец озвучил причину, которая подтолкнула его на этот шаг.

– Я не терплю оскорблений, детка.

Не моргая глядя на меня, он снова потянул за краешек серебристой ленты, и та резко развернулась перед моими глазами с характерным звуком.

– Этот цвет тебе к лицу. Еще хоть слово про меня скажешь, и я заклею тебе рот. Вместе с носом. Поняла меня?

Я слегка кивнула, ощущая, как у меня задергался глаз.

Да, я боялась бразильца. Но злилась на него больше, чем боялась.

– Точно все поняла? Не придется повторять дважды?

Я послушно покачала головой.

Пришлось уважить его прихоть. Хоть и молчать в такой щекотливой ситуации мне с трудом давалось.

Он зачем-то сфотографировал меня и следом спросил.

– У тебя есть родители?

– Есть. Но они не дадут за меня выкуп. – сразу обозначила я, что от моей семьи он не получит ни копейки, даже если пошлет им фотографию меня в качестве заложницы.

– А мне и не надо никакого выкупа от твоих родителей. Ты сама за себя расплатишься. – заявив это достаточно холодным тоном, он посадил меня, чтобы не лежала, снова затянул ремнями и вернулся на водительское место.