Интересно, кого он успел убить, пока я спала? Может полицейского?

– Пошли поедим. Пока кофе не остыл окончательно. – предложил Бейрут, открывая переднюю пассажирскую дверь.

– Если выполню твое требование и сяду сюда, это засчитается в уплату долга? – робко поинтересовалась я, уже не надеясь на положительный ответ.

– Может быть. – загадочно воспроизвел он и жестом пригласил меня в салон Вольво.

«Может быть…»

Ни да, ни нет, то есть. На все его воля. Кругом одна неопределенность. Что ожидать дальше – черт его знает…

– Сама сядешь, или мне применить силу?

– Ладно-ладно. Уже.

Согласившись на его условия, я без споров села на переднее. Села, но к еде не притронулась.

Наблюдая за тем, как он, доев бургер, закуривает сигарету, параллельно заводя мотор, я принялась взывать к его человечности. Если таковая в нем имелась, хоть малая ее часть. Ну и само собой, желала без подозрений, как бы ненароком выведать то, что мне было необходимо знать.

– Слушай, Бейрут. Я баба простая. У меня нет денег. Ну вообще нет, понимаешь? У меня в кошельке полный голяк. Если не веришь – проверь, я не обманываю.

– Не называй меня Бейрут. – буркнул он, и мне даже показалось, что он обиделся. – Меня не так зовут.

– А как? Как к тебе обращаться?

– Хозяин.

Я не сдержалась и прыснула со смеху.

Ну Петросян! Ну рассмешил! Ай да сукин сын!

– Че ржешь? Ты год отрабатывать будешь. Год как минимум. Забыла?

Да, забыла. Как, впрочем, и не запоминала вовсе, потому что все равно сбегу от него раньше. Рассчитываю осуществить этот план до конца недели.

– А если не отработаю за год? Ты… убьешь меня? – на всякий случай поинтересовалась я, помня о том, что Бейрут вспыльчив, драчлив, и что нервы у него ни к черту.

– Сначала ты поешь. Потом поговорим.

Пришлось уважить его требование.

Дотянувшись до пакета, который валялся под задним сидением, я подтащила его к себе и открыла. В пакете был такой же бургер, как и у Бейрута, которого нельзя называть Бейрутом.

Чувствуя себя смертельно голодной, как никогда в жизни, я накинулась на бургер и даже не заметила, как сожрала его, ведь он так быстро кончился. И кофе, хоть и без молока, как я люблю, был таким вкусным, что выпила большой стакан залпом, и показалось мало.

В жизни не ела и не пила ничего вкуснее. И это настораживает, ведь я в принципе никогда не была падкой на еду. Сколько всего дней я не ела?

Глава 3

Раз уж придется находиться с типа «хозяином» круглосуточно на протяжении энного времени, – как рассчитывала недолго, максимум неделю, – заручилась намерением разузнать о нем побольше. Ну хотя бы что-то разузнать, по крайней мере. Чтобы создать видимость, будто мы просто знакомые, и чтобы хоть на минуту отвлечься от того невообразимого, что я таки похищена и бесправна, а не просто путешествую вместе с ним.

После завтрака, который прошел вполне себе тихо и спокойно, я полагала, мы попробуем сладиться с Бейрутом, пообщаться о чем-нибудь отвлекающем от того фактора, что он мой похититель, а я – заложница.

Но вместо этого, Бейрут связал мне руки тем же проклятым скотчем, который не забыл прихватить с собой из бэхи. Правда, обошлось без прежнего энтузиазма как с моей стороны, так и с его. Я не противилась, не дергалась, позволив ему обмотать запястья, а Бейрут сделал все аккуратно и практически безболезненно.

Теперь мне, будучи связанной, стало комфортнее, чем в первый раз, хоть и не сказать, что прям очень. Или я начинаю привыкать к тому, что меня лишают возможности двигаться? Надеюсь, нет. Ведь если да, так и до Стокгольмского синдрома недалеко докатиться. А мне это совершенно не нужно. Я пока не сошла с ума, чтобы влюбляться в похитителя.

– Нет, не убью. – Бейрут нарушил молчание первым, отвечая на мой вопрос с запозданием. – Ты слишком забавная, зачем тебя убивать? Но и бэху жалко, знаешь ли. Совсем недавно ее купил. Толком и не поездил.

Значит не убьет. Даже если я не расплачусь с ним, и даже если сбегу. Это хорошо. Очень хорошо.

– Что насчёт бэхи? Не думаешь ее отгонять от бара? – воспользовавшись момент, когда он сам завел разговор о машине, поинтересовалась я лишь для того, чтобы выяснить, ждать ли мне помощи от Насти или не ждать.

Интересно, заподозрила ли Настя неладное? Заявила ли в полицию о моем исчезновении?

– Ее уже забрали. В ту же ночь. – сообщил Бейрут. – Буквально сразу, как только мы отъехали.

– Вот как… И кто? – это обстоятельство огорчило меня.

– Да товарищ один.

– Ах да, ты ж променял ее на эту развалюху. С трупом в багажнике. И без доплаты. Я угадала? – пытаясь выведать, что ж за труп в багажнике чилит, и откуда он взялся в принципе, я предположила, что этот самый труп там уже был, когда Бейрут производил так сказать «обмен» машинами.

Точнее, труп появился сразу после обмена. Мне почему-то казалось, что Бейрут лжет насчет обмена в принципе, и тот, кто сейчас в багажнике, и есть бывший хозяин Вольво. И если так, то бэха возможно, до сих пор стоит у бара. Если ее по договоренности не забрал кто-то из банды.

– Если б не ты, мы бы ехали с комфортом. – не желая вдаваться в подробности, обобщил Бейрут.

– И без трупа в багажнике. – я же настаивала на том, чтобы он хотя чуточку приоткрыл передо мной все карты.

– Не уверен. Склоняюсь к мысли, что багажник не был бы пустым.

Вот. Я вывела его на чистую воду! Он только что сказал, что угнал Вольво, а хозяина убил и бросил в багажник! Я прирожденный сыщик!

А если честно, отбросив все глупости и театр, то мне не особо улыбалась перспектива находиться в одной машине с убийцей. Совсем не улыбалась.

– Ты же не офисный работник, так? – осторожно спросила я, поглядывая на него искоса.

Прямо смотреть боялась, потому что не знала, как отреагирует типичный бандит на подобный вопрос.

Не знаю зачем завела я этот бесполезный разговор в принципе, ведь ответ был очевиден. Наверное, я все еще не верила, что Бейрут не относится к числу нормальных, обыкновенных мужчин. Не хотела верить в то, что он из другого мира, криминального мира, где царят совсем иные правила и мораль.

– И что с того? – Бейрут ненадолго повернулся ко мне. – Это что-то меняет?

Да блин! Странный вопрос. Вообще-то это меняет все!

Я тяжело сглотнула слюну и опустила глаза, изучая скотч на запястьях.

Решила промолчать насчет того, что думаю. Если Бейрут не различает, что хорошо, а что плохо, то нет смысла доказывать ему обратное. Он уже не маленький мальчик, и представление о «правильной жизни» в нем давно как сформировалось.

Поскольку Бейрут отреагировал спокойно на вопрос о его роде деятельности, я осмелела и продолжила копать глубже, в надежде, что в нем проснется красноречие.

– Вы похищаете девушек?

Минута тишины показалась для меня вечностью.

– Нет. – ответил он тихо.

– Берете заложников и существуете за счет выкупа?

– Нет. – ответ поступил буквально сразу.

– Грабите богатых? Отбираете машины?

– Нет и нет.

– Занимаетесь контрабандой?

– Нет.

Что он заладил! Все «нет» да «нет»! А когда ж я «да» услышу? Случится это вообще?

– Тогда что вы делаете? Если вы бандиты? – если б могла, я бы развела руками, потому что в данный момент пребывала в недоумении. Фантазия моя насчет его работы иссякла, а правду узнать очень не терпелось.

– А с чего ты вообще взяла, что мы бандиты? – Бейрут как назло сдал заднюю. Не хочет посвящать меня в тайну своего криминального сообщества.

– Только вот давай без этого, ага? – цокнув языком, я отвернулась к окну. – Не обувай мне в лапти, такскзать, мое нежное место.

– А что, его обувают? – не понял Бейрут сего образного выражения. Наверняка, впервые услышал.

– Так говорят, когда кто-то кого-то обманывает. Не обувай пи…, ну ты понял, что, в лапти. Я редко матерюсь, так что не стала цитировать дословно. Заменила на «мягкое место». Так что не обувай мне «мягкое место» в лапти.

– Твоё нежное место так и напрашивается, чтобы его обнажили и погладили. Да, детка?

Поняв намек, я отодвинулась к двери и сжала колени вместе.

Вот еще! Пусть даже не думает ко мне приставать! Сразу отпор получит! И пусть не смотрит на то, что у меня связаны руки! Зубы у меня свободны!

– И все же, чем вы занимаетесь? Я про вашу дружную компанию. – отвлекая его от попыток поприставать, я неустанно требовала знать правду.

Само собой, Бейрут отвечать не хотел. Не сдаст же он всех. Но и я не из тех, кто просто так отстанет.

– Тебя это так волнует?

Хах! Естественно волнует!

Странно, что он задает такие вопросы. Я как бы не каждый день вожусь с бандитами. Да и вообще, это мой первый опыт.

– Ну, мне хочется узнать о тебе хоть что-то. Раз уж я буду жить с тобой целый год. Я считаю, это правильно. Тем более, я все равно никому про тебя не расскажу.

Бейрут недолго подумал.

– Чем занимаемся? Ничем особо. То тут, то там.

– То тут, то там. – повторила я за ним. – Понятно. А зарплата какая?

– То густо, то пусто.

– Мгм… Тогда откуда у тебя новая бэха, если заработок непостоянный? И откуда дорогие вещи? Часы?

– Откуда? Накопил.

Блин. Ну расколись же ты! Сколько можно ходить вокруг да около?

– Вот как. Ну ладно, ладно… Не хочешь говорить, не говори. Тогда и я не буду ничего говорить о себе. – состроив вид, будто бы обиделась на его скрытность, я задрала нос кверху и отвернулась к окну.

Вообще ничего он обо мне не узнает, раз так. Если конечно ему обо мне что-либо интересно в принципе. Но если начнет вдруг спрашивать о моей жизни, я обязательно буду молчать как рыба.

– Детка. Ты что, обиделась? – поразился Бейрут, положив ладонь на мое колено. Его второе имя, видать, Капитан Очевидность. – Я ж правду отвечаю. Я не виноват, что тебя моя правда не устраивает.

– Ничего не правду. Ты так и не рассказал, чем занимаешься. – отвечала я, не поворачиваясь.

– В-основном, веду дела с конкурентами босса. Ну и так по мелочи. Подрабатываю везде, где есть чего поделать. Можно сказать, разнорабочий я.

– Мешки таскаешь, короче.

Бейрут, судя по его же словам, на разборки ходит, на одной которых мне выпала неудача поприсутствовать.

– И это тоже.

– Ага. Так я и поверила, мистер «Краткость – сестра таланта». Мешки он таскает. Ну конечно. – скинув с себя его руку, я закинула ногу за ногу и повернулась спиной.

– Что у тебя за претензии ко мне, не пойму? – продолжал удивляться Бейрут. – Можешь принять любой вариант за правду. Любой, какой тебя устроит. А хочешь, не верь вообще. Твое дело. Но мешки я тоже таскаю.

– С трупами мешки? – ненадолго повернувшись к нему, я метнула презрительный взгляд, устремленный четко в его глаза, и снова отвернулась.

– А не важно, с чем мешки. – извернулся он ловко, упорно не желая посвящать меня в детали своей работы. – Мое дело отнести, а не спрашивать.

Всё ясно. Он убийца. Устраняет конкурентов Мишки – бабушкиного внучка, и затем избавляется от трупов.

Ну и угораздило же меня из всех пьяниц бара нарваться именно на него! Как я могла быть настолько слепой!!! Но я же была пьяна и расстроена, а он был такой привлекательный, такой фотогеничный, да и мне приглянулся сразу.

В который раз убеждаюсь, что внешность обманчива. И любовь зла. Чертова любовь. Никакой от нее радости – одна лишь боль и разочарование.

Бейрут закурил.

По всей видимости, нервничал, что сказал мне слишком много. Но на этот раз открыл окно, чтобы не травить меня этим дымом.

Спустя некоторое время молчаливых обдумываний, он решил признаться.

– Ох, детка, детка… От тебя ничего не скрыть. Да и смысл скрывать, если ты и так обо всем догадалась.

Поняв, что заинтриговал меня, ведь я тут же развернулась к нему вся и приготовилась слушать, Бейрут продолжал.