Убил его. Об этом Богданов тоже старался не думать. Хоть и знал, что сам бы поступил так же, что бы их с Серегой ни связывало в прошлом. Предатель – он и есть предатель. Яр поступил правильно. И по инструкции, и по совести. Другое дело, как он с этим справится. Сможет ли себя простить. Или до конца жизни будет себя винить в том, что пустил пулю в лоб лучшему другу?

– Он хотел смерти. Понимаешь? Смерть стала для него облегчением. Думаю, он и сам был не рад, что вляпался в это дерьмо. Знать бы, кто его заставил… – Яр сжал руки в кулаки и уставился прямо перед собой, с трудом удерживая под крышкой контроля закипающую внутри ярость.

Демьян не стал говорить, что знает. Это был Кириллов. Больше некому. Тот явно метил в президентское кресло. И, может, что-то такое Сереге пообещал, от чего тот, без меры честолюбивый, не смог отказаться. О своих подозрениях он сообщил лишь Главному. Тот выслушал. Кивнул. Обещал доложить Главнокомандующему. Но прошел день. Два, три… А Кириллов продолжал кататься как сыр в масле.

Тогда Демьян снова пришкандыбал в контору. И говорил он с Главным, надо сказать, так, как никому другому тот бы никогда не простил.

– Ты меня, Первый, никак в чем-то обвинить хочешь? Думаешь, я президенту о твоих догадках не доложил? Может, ты и меня крысой считаешь, щенок, забыл кто тебе здесь и мамой, и папой…

– Никак нет, – сцепил зубы Демьян, понимая, что и впрямь не с тем залупился.

Иван Савельич глянул на Демьяна из-под густых бровей. Сейчас казалось, будто он врос в свой стол – неподвижный и такой же, как стол, не привлекающий к себе внимания. Но Богданов знал, как обманчива эта картинка. Внутри Князева жил вулкан. Он кипел, обдавал раскаленным духом… Ходил слух, что многие смельчаки, рискнувшие этот вулкан затушить, бесследно пропадали в его жерле. Демьян не знал этого наверняка, но нисколько не сомневался, что при желании этот человек и теперь мог убить десятками способов кого угодно. Может быть, даже не вставая из-за этого самого стола.

– Я доложил, – сказал снисходя. – Но ты в курсе, какая там возня подковёрная. Он решил, что силовой блок нарочно дискредитирует его ставленника.

– Да что б его, – выругался Демьян. – Неужели он не понимает, что рискует безопасностью собственной дочки?

Князев равнодушно придвинул к себе бумаги и, не отрываясь от просмотра документов, заметил:

– Ну, так обеспечь ее девочке. Слышал, у тебя свой интерес.

Если бы умел – Демьян покраснел бы. Как будто ему снова десять, и он, впервые влюбившись в свою одноклассницу, нарвался на осуждение дворовых пацанов. Для которых любовь к девчонке – лишний повод позубоскалить.

– Своими силами?

– Да уж, конечно. Своих привлеки. Все равно без дела болтаются. Вообще не знаю, что с вами теперь делать, – непривычным, каким-то растерянным жестом Князев растер заросшую частой щетиной щеку.

Демьян понимал, куда тот клонит. По большому счету их группу нужно было списывать в утиль, после последнего провала. А его самого, скорее всего, и Ярослава под трибунал отдавать. Это если по-хорошему. Другое дело, что из-за специфики работы никаких трибуналов у них не предусматривалось. Человек просто исчезал. Будто его и не было.

– С нами-то что? Решите. А вот с Кирилловым… Неужели ему все сойдет с рук?

Князев покусал дужку очков.

– Я так понимаю, у тебя есть план, как этого не допустить?

План у Демьяна был. И теперь он должен был поделиться им с Алиной. Потому что ей опять в его планах была отведена немаловажная роль. Богданов вынырнул из пучины воспоминаний. Растер все-таки бок и заметил сухо:

– Да, Третий сделал свое темное дело. Но не он это все организовал.

– А кто? Тебе это… известно?

– Да. Именно, чтобы узнать имя заказчика, я слил информацию о нашем передвижении. Хотел проверить свои догадки.

Мимо, гремя тележкой с какими-то инструментами, прошла молоденькая медсестричка. Залипла на Демьяне, потому что не часто, точнее, вообще никогда в их поликлинику не захаживали подобные образчики мужчин, и, споткнувшись, пошла дальше. Богданов проводил спину девицы взглядом и вздрогнул, когда совершенно неожиданно Аля со всей дури наступила ему на ногу.

– Ты что? – удивился он.

– Это тебе за то, что меня использовал.

– А… – он понимающе качнул головой, растер ладонью шею. – Все думал, когда тебя прорвет. И как это будет, – усмехнулся. – Извини, что втянул тебя. Иначе не мог.

– За то, что втянул? – Аля открыла рот, удивленная тем, что он и впрямь не понимает. И самим этим разговором, совсем не таким, как она ждала. – Думаешь, я злюсь из-за этого?

– Нет?

– Нет, конечно!

– А на что же тогда?

– На то, что ты меня обманул!

– Я тебя еще и использовал. В качестве приманки, – будто добивая ее, или желая проверить, разжевал майор.

– Да. Но гораздо важнее то, что ты не сказал мне правды, – стояла на своем Аля, которой вообще хотелось прекратить этот разговор и, наконец, обсудить гораздо более важные вещи.

«Ты меня любишь? У нас будет ребенок… Ты рад?»

– То есть если я расскажу тебе свой план, как есть, ты не откажешься мне помочь?

– Ч-что?

– Я знаю, кто организовал твое похищение. И мне нужна твоя помощь, чтобы вывести его на чистую воду. Вот почему я здесь.

Глава 15

«Вот почему я здесь… Вот почему я здесь…» – эхом прокатилось в опустевшей от всех других звуков и мыслей голове.

– Аля, ты меня слышишь?

– Да. Да, конечно.

Слышит, но не понимает. Или… не хочет понимать. И принимать заодно не хочет.

Это что же выходит – майор к ней обратился за помощью? И только? А если бы он сумел без нее обойтись, она бы его больше никогда не увидела? Значит, это только ее сжирала сильнейшая потребность быть с ним, трогать… и лишь им дышать? Наверное. Иначе он бы нашел способ встретиться с ней раньше. Прав отец. И Кириллов прав. Никто не смог бы ему помешать. Ни охрана. Ни уж тем более замок, под который ее посадили.

– Тебе нехорошо?

Демьян странным образом сжал ее ладошку, сомкнув на запястье пальцы, будто пульс проверяя. Обжег. Не в силах вытерпеть это касание, Аля резко отдернула руку, с трудом подавив в себе желание убежать. Подальше от него. И от правды, к которой оказалась совершенно не готовой.

– Нет. Я в порядке. Что от меня требуется? – хрипло спросила Аля.

Богданов с ответом не торопился. Его напряженный взгляд скользил по ее лицу, растрепанным, небрежно разбросанным по плечам волосам, которые она не удосужилась уложить. Спустился ниже. Наверное, это было глупо в сложившихся обстоятельствах, но Алина пожалела, что не принарядилась. Знала бы, что они встретятся – так постаралась бы не ударить лицом в грязь. Возможно, если бы он имел представление, какой она может быть красивой, захотел бы с ней остаться? А так… Демьян ее видел лишь в самом непрезентабельном виде. Расшатанной, нестабильной, вздорной. Лишенной всякого человеческого достоинства, потому как, что ни говори, животный страх, который ее в ту пору сковывал, не оставил от него ни-че-го. Она превратилась в звереныша. И все её потребности свелись к животной необходимости выжить. Выжить любой ценой. А он… Он ведь стал тем единственным, кто мог ей в этом помочь. По факту он и стал ее… жизнью.

– Ты действительно сделала педикюр, – неожиданно заметил Богданов.

Аля сглотнула и опустила взгляд к ногам. На ней были летние босоножки на низком ходу. Тонкие ремешки открывали прекрасный вид на ее холеные пальчики. Ну, сделала и сделала. Не подтверждать же очевидное? А что тут еще сказать, Алина не знала. В замечании Демьяна ей почудился какой-то сексуальный подтекст. Но она уже сама себе не доверяла, поэтому, опасаясь в очередной раз выставить себя полной дурой, заметила резко:

– Ты не сказал, что от меня требуется.

Демьян помедлил. Не поднимая на него глаз, Аля тем не менее чувствовала, как по ней скользит его внимательный взгляд. Что он там высматривал? Неужели заметил какие-то изменения? А ведь она могла измениться! Все беременные меняются. Но могло ли это случиться так быстро?

Господи боже… Она беременна!

И что ей с этим делать? Сказать Демьяну? Так ведь Алина не была уверена, что он обрадуется этой новости. Зато не сомневалась, что он поступит по совести. И от ответственности не станет отлынивать – женится. Из-за ребенка, да. Но вовсе не по любви, как ей мечталось. И будет в её окружении еще один человек не по любви. Во рту собралась горечь.

– Твое похищение организовал Кириллов.

– Ты, должно быть, шутишь, – засмеялась Аля. Засмеялась не потому, что ей было весело. Осознав это, Алина оборвала себя, понимая, что, продолжи она в том же духе – непременно скатится в истерику. Опять.

– Это не та ситуация, в которой я стал бы шутить.

– Надо полагать, у тебя есть доказательства?

– Косвенные. Но железобетонные.

– Так расскажи о них моему отцу.

– Уже, – отрезал Демьян и, насупив брови, продолжил. – Послушай, я не в курсе, насколько ты в теме. Не удивлюсь, если окажется, что ты далека от всей этой политики и понятия не имеешь, что происходит вокруг твоего отца…

Аля хмыкнула. Какого же все-таки невысокого мнения он о ней был!

– Ну, почему же? Некоторое представление у меня есть. Так почему, ты говоришь, отец не поверил вашим данным?

– Он посчитал, что силовой блок, преследуя свои цели, решил опорочить его ставленника.

– Ах вот как. Тогда с чего ты решил, что я поверю в версию… как ты сказал, «силового блока»?

– Я не прошу тебя верить в версию силового блока. Я прошу тебя верить мне.

И вот тогда она все-таки на него посмотрела. Измученная. Растерянная… Не верящая по большому счету уже никому. Глядя в черные глаза Богданова, Аля вдруг поняла, что дошла до того предела, за которым ничего нет. Даже страха, с которым она, в общем-то, сроднилась. Лишь глухое опустошение. И желание как можно скорее покончить с этой историей.

– Мне ты веришь?

Он снова взял ее за руку, но на этот раз Аля не стала вырываться. Позволяя себе эту близость. Зыбкую, как поднимающийся от раскаленного асфальта, идущий рябью воздух.

– Просто скажи, что от меня требуется.

– Установить одну штуковину к нему на телефон. И пару жучков. Мы можем обойтись без тебя, но на это уйдет больше времени. Все же у тебя прямой доступ в его апартаменты.

Может, ей не стоило верить Богданову так безоглядно. В конечном счете, Дениса она знала гораздо дольше. И логичнее бы, наверное, было верить как раз ему. Но в момент, когда градус сомнения достиг своего пика, Демьян, будто это почувствовав, изложил Але все, что ему удалось узнать. И что заставило его самого думать так, а не иначе. Выходило складно. Так складно, что и не подкопаешься. Впрочем, не это было главное. Просто если не верить Демьяну, то как вообще жить? Не может же все… абсолютно все быть неправдой?

– И когда ты мне отдашь эти… штуковины?

– Сейчас. Держи. Как только мы будем готовы, с тобой свяжутся. Постарайся устроить встречу с Кирилловым оперативно.

– Хорошо. Это все?

– Нет. Тебе нужно понять, как это работает. Ничего сложного… Я сейчас расскажу.

И еще пару минут майор ей рассказывал, как обращаться со шпионскими примочками, которые он ей дал. А потом в коридор влетела Машка, и Демьян ретировался, чтобы не привлекать к себе внимания. Глядя ему в спину, Аля отмечала, как тот похудел. Не критически, нет. Но ей, вдоль и поперек изучившей его сильное тело, было заметно.

– Это что за мужик? Чего ему от тебя надо?

– Да так, – отмахнулась от подружки Аля, – знакомый один. Слушай, я есть хочу страшно, ты не против заскочить в Бургер Кинг?

– А давай. Я из-за этих анализов весь день голодная. Погоди, я еще Катьку с Ветом позову.