Криста встретила взгляд Лода, в котором поблескивала серая сталь, – и потупилась, резко вспомнив, что находится в плену, а не на курорте.

– Да нет, – пробормотала она, – всё хорошо. Простите.

Едва заметная улыбка вернулась на губы колдуна мгновенно, будто кто переключил рычажок… только вот теперь я видела, что в серости его глаз нет и тени этой улыбки.

– Я рад. – Лод отвернулся. – Жду вас в гостиной. Пора приступать к делу.

Я проследила, как за ним закрывается дверь. Покосилась на Кристу, чей нехороший прищур ясно выдавал направление её мыслей.

– Полагаю, – сказала я, – ты думаешь о том, что он у тебя ещё попляшет.

– Правильно полагаешь, – процедила сокамерница. – Эх, не будь на мне ошейника…

– Ладно, пойдём, пока он не осерчал. – Я успокаивающе похлопала Кристу по плечу. Посмотрела на безнадёжно раскисшие кроссовки – и поняла, что лучше продолжу ходить босиком. – Чем быстрее отмучаемся, тем быстрее я изучу ещё пару сотен риджийских слов.

В гостиной на столе, за которым мы вчера разговаривали, разложили штук десять мутных белых кристаллов, похожих на кварц. Колдун ждал в одном из кресел, положив руки на подлокотники, и жестом предложил нам в свою очередь присесть.

– Это не займёт много времени, – молвил он, когда мы с Кристой подчинились. – Кто хочет быть первой?

Мы с сокамерницей переглянулись, и я не увидела в её глазах особого энтузиазма.

– Давайте я, – вырвался у меня тяжёлый вздох. – Что нужно делать?

Вопреки моим ожиданиям Лод нахмурился. Привстал, заставив меня напряжённо следить за его движениями, нагнулся над столом – и пощупал тыльной стороной ладони мой лоб под чёлкой.

– Так и есть. Жар. Хриплый голос. И выглядишь нездорово. – Опустившись обратно в кресло, колдун сложил ладони в жесте, напоминавшем молитвенный. – Ты заболела?

Он собирается использовать меня для опытов – и при этом печётся о моём здоровье?..

– Простудилась немного, – неохотно кивнула я.

– Тогда сегодня отдыхаешь. Ритуал требует много сил, а они тебе понадобятся. К тому же с тобой нам торопиться некуда, – последние слова он добавил легко и просто, и это делало их ещё более зловещими. – Позже попрошу Морти подыскать тебе лекарство. Криста, возьми один из кристаллов. Любой.

Я растерянно пригладила чёлку. Какая трогательная забота… Совсем как об индюшке, которую лелеют до рождественского ужина.

С другой стороны, он назвал Кристу по имени, что в сочетании с этой заботой – неплохой знак. Я читала достаточно детективов и реальных криминальных хроник, чтобы знать: маньяки обычно дегуманизируют жертв, предпочитают не думать о них как о личностях, лишают индивидуальности и имён. Так легче творить с ними то, что они обычно творят.

Нас, во всяком случае, считают за людей. А это не может не ободрять.

Криста тем временем протянула руку к ближайшему кристаллу – с такой опаской, точно тот в любой момент мог отрастить зубы. Сомкнула пальцы на камне, который был чуть меньше её ладони, и быстро притянула к себе.

– Возьми его обеими руками, – велел Лод. – Да, вот так. Ладони на стол. Ближе ко мне. – Глядя, как робко Криста выполняет его указания, он усмехнулся. – Да не бойся ты так. Не меня тебе стоит бояться.

В конце концов руки Кристы, сжимающие камень, всё-таки оказались приблизительно посреди стола, – и, сидя напротив, колдун накрыл её ладони своими. Прикрыл глаза; ресницы у него были темнее, чем волосы, и не слишком длинные, но пушистые.

– Не шевелись, – сказал Лод. – И скажи, если почувствуешь себя плохо.

Золотистое сияние с внутренней стороны ладоней просветило его пальцы алым. Странная светлая дымка окутала и руки Кристы, и кристалл в них; девушка заворожённо, широко открытыми глазами наблюдала за камнем, начавшим слабо светиться изнутри. А я внимательно следила за обоими из-за занавеси тёмных волос – никогда не забирала их в хвост или косу, привыкнув прятать глаза за длинными прядями. Это давало ощущение… уединения. Безопасности.

Да, я немного социофоб. Одиночество всегда скорее привлекало меня, чем пугало.

– Достаточно. – Лод резко взметнул ресницы вверх, и сияние в его ладонях мгновенно померкло – так же как исчезла колдовская дымка. Только кристалл продолжил сиять мягким молочным светом, плескавшимся в его прозрачной глубине. – Как себя чувствуешь?

– Отлично, – ответила Криста, с вызовом вздёрнув идеальный носик.

Она явно ответила бы то же самое, даже находясь на последнем издыхании. И хотя особо зловещих последствий колдовства я и правда не заметила, вряд ли колдун пощадил меня без причины.

– Прекрасно. – Лод кивнул на другие кристаллы, дожидавшиеся своего часа у края стола. – Тогда бери следующий.

Я поняла, почему меня оставили в покое, после четвёртого камня. К тому моменту Криста побледнела, под глазами её залегли тени, да и очередное «отлично» прозвучало куда тише… однако сокамерница упрямо потянулась за пятым кристаллом. Наверное, стоило бы вмешаться и приказать ей не дурить, но я молча созерцала процесс, чувствуя себя зрителем в кино. В конце концов, в няньки к ней я не нанималась, а убивать её явно никто не собирается – пока.

Спустя какое-то время я различила тень усмешки, притаившуюся в уголках губ Лода, – и в лице его прочла схожее чувство.

…задолго до попадания сюда я думала, что в любимых книжках Мари она была бы главной героиней, а я – её умным прихвостнем. Любой компании приключенцев нужен мозг (иначе долго она не проживёт), но подобный тип плохо совмещается с размахиванием мечом, влипанием в неприятности и прочими атрибутами уважающего себя героя (а заодно причинами, по которым без умного прихвостня он долго не проживёт). Мари распределяющая шляпа явно отправила бы в Гриффиндор; меня же почти наверняка ждал Рэйвенкло. На мой взгляд, замечательный факультет, студенты которого не руководствуются в основном принципом «слабоумие и отвага»… но именно поэтому всё самое интересное в Хогвартсе происходило не с ними.

И ныне я окончательно убедилась, что Криста – истинный гриффиндорец. Руководствующийся тем самым принципом, что абсолютно чужд мне.

Прервалась Криста сама, на седьмом по счёту камне: вдруг разжала пальцы, закатила глаза и чуть не рухнула с кресла. Хорошо ещё, Лод удержал её за руки.

– Просил же предупредить, если станет плохо, – бросил колдун равнодушно. – Акке!

Я всё-таки вздрогнула, когда иллюранди шагнул из тени рядом с книжным шкафом – легко, непринуждённо, так быстро, словно всё это время там прятался.

…да, убивать нас пока никто не собирается. Но и особенно беречь – тоже.

Слуга колдуна поклонился. Он казался немногим старше меня, однако я догадывалась, что это обманчивое впечатление.

– Гестгафи? – произнёс юноша. Этого слова я не знала и лишь могла предположить, что оно означает нечто вроде «господин». Не забыть бы спросить о значении у Кристы, когда она очнётся (а я надеялась, что она очнётся).

– Така хана и свефнхерберги. – Лод указал глазами на Кристу. – Морти ог сейя ас ех сарф саз.

Перед глазами мгновенно всплыли вчерашние пергаменты. «Така» – отнести, «хана» – её, «и» – в, «свефнхерберги» – спальня. Значит, первое предложение переводится как «отнеси её в спальню», а второе… «морти и сказать, что я нуждается в она»? Бред, но, если переставить слова и пофантазировать со склонениями… похоже на «и скажи морти, что она мне нужна». Вот это уже звучит складно – только «Морти» должно быть с большой буквы, учитывая, что прежде колдун упоминал кого-то с этим именем.

Да, пока знание языка было далеко от совершенства, но хоть что-то.

– Хиива, – откликнулся иллюранди и подхватил Кристу на руки – легко, словно тряпичную куклу. Должно быть, «слушаюсь»… но я мысленно поставила ещё один знак вопроса, надеясь, что память не подведёт.

– Полагаю, сегодня тебя лучше не беспокоить лишними разговорами, – сказал Лод, когда мы остались одни, – не то горло разболится. О твоей сумке поговорим, как выздоровеешь.

– Не так уж я и больна, – сказала я, за дужку подтянув очки, норовившие сползти на кончик носа. Конечно, разумнее было бы согласиться с колдуном – да только, к сожалению, у меня тоже назрело к нему немало вопросов. – Вещи в нашей комнате… душ и прочее… это ведь вы сделали?

Лод кивнул.

– По рассказам людей из нашего мира?

Ещё один кивок.

– И поэтому вы хотите расспросить меня? Чтобы сделать другие вещи, которые есть у нас?

– В чём-то, что есть у вас, мы не нуждаемся, – откликнулся колдун, – но некоторые предметы оказываются весьма полезными.

Он смотрел на меня почти не моргая, мягко и пристально, казалось, не упуская ничего – ни единого слова, движения, мысли. И этот взгляд, светлый, как небо в пасмурный день, тревожил: словно тебя видят насквозь, зная о тебе то, чего ты и сама не знаешь.

Но я не отводила глаз. Ведь в гляделки можно играть вдвоём.

– Почему вы спасли меня? – спросила я – неожиданно для себя в той же мере, что для него.

Лод вопросительно вскинул бровь.

– Вы не знали, кто я. Полагаю, вы с королём просто прогуливались в саду, как вдруг кто-то всплыл посреди пруда. Не думаю, что дроу имеют привычку там купаться, и вы должны были понимать, что я чужая. Но всё равно бросились в воду. – Я оперлась локтями на стол и сощурилась, положив подбородок на сложенные домиком ладони. – А когда вы вытащили меня, я была почти мертва, я знаю. Я уже захлебнулась, и вы меня откачали. Так почему вы спасли меня? Зная, что я чужая? Зная, что я могу оказаться вражеским шпионом?

– Странный вопрос. – Улыбку колдуна окрасила некая озадаченность. – Разве ты не стала бы спасать того, кто тонет на твоих глазах?

– Если он может оказаться врагом? Нет.

– А если ты не знаешь, враг это или друг?

– У меня есть лишь один друг. И пара приятелей. Их я всегда узнаю. А до остальных мне дела нет.

Колдун склонил голову набок, позволив уловить ещё один окрас его улыбки – удовлетворённый. Словно я была загадкой, которую ему вздумалось разгадать, и только что я подкинула ему ещё один ключ.

– Ты интересный человек, Снезжана, – произнёс он. – Люди зачастую мнят о себе больше, чем они есть на самом деле, приукрашивая достоинства и не замечая недостатков. Правду, которая отражается в зеркале, признают лишь немногие. Но я, пожалуй, впервые встречаю кого-то, кто в своих же глазах нарочно раскрашивает себя в чёрные тона.

– А вы хотите сказать, что на самом деле я не такая.

Непроницаемая улыбка в ответ.

…да, он не слишком похож на злого колдуна из сказок. Для злого колдуна он выглядит слишком располагающим, слишком мягким, слишком приятным. И всё это маска, за которой он прячет нечто большее, – маска столь же приятная, сколь опасная.

– Боюсь разочаровать, но внешность бывает обманчива… хотя в моём случае это не так. – Я откинулась на спинку кресла. – Кто может лучше знать меня, чем я сама?

– Порой со стороны виднее, – заметил колдун, рассеянно почёсывая себя за ухом; в его исполнении странный жест смотрелся естественно и мило. – Так ты не знаешь, почему отличаешься от всех?

Неожиданная смена темы заставила меня замешкаться. Неожиданный вопрос – тем более.

– В смысле?..

– Почему не знаешь риджийского. Почему в тебе не проснулся магический дар. Я проверял – ни намёка на него. А ведь все, кто переносился в Риджию из вашего мира, становились магами, и очень могущественными.

А я уж думала, ему плевать на то, что очередной его питомец не похож на предыдущих…

Пояснение было логичным, да только мне всё равно казалось, будто в его вопросе было двойное дно. Но не мог же он знать, насколько я отличаюсь от всех.

– Не знаю, – совершенно искренне ответила я. – Может, потому, что я переместилась сюда, свалившись в реку?

Колдун сузил глаза. Приложил палец к губам, будто самого себя призывая к молчанию.