Сжимаю свою грудь, ощущаю приближение оргазма, он, как снежная лавина, сметает все мои мысли, тело начинает потряхивать, мышцы вибрируют, очередной толчок, и меня накрывает. Сердце готово вырваться из груди, Егор прижимает меня к себе сильнее, делает последний толчок, изливаясь внутрь. Я чувствую его пульсацию, от этого снова сжимаются мышцы, пронося по телу последнюю волну моего оргазма. Нет слов, нет даже эмоций, я опустошена. Разве так бывает?

Глава 13

Егор

Это было безумие, чистой воды безумие. Дикое желание и страсть обладать этой женщиной здесь и сейчас, а ведь не хотел её трогать после того, как вынес без сознания из задымлённого дома.

Не видел и не замечал ничего вокруг себя, только Верино бледное лицо. Так и сидел с ней прямо на улице, звал, слегка тряс ее. Она сопротивлялась, слезы бежали по щекам. Мне было страшно, реально страшно, что с ней может что-то случиться, так остро кольнуло сердце. Страх, мой страх потерять её здесь и сейчас.

Она очнулась, не понимая, что происходит, потом так крепко обняла, и, наверное, именно в этот момент я пропал. Нёс босиком по снегу в домик охраны, гаркнул на всех, чтобы не заходили. В горячий душ, чтобы она согрелась, а потом меня уже нельзя было остановить, её тонкие пальцы на моих губах, такой невесомый поцелуй, и мы падаем с обрыва в пропасть.

Не знаю, что было потом, как дать название тому безумию, что происходило. Кому расскажи – не поверят, что за мои почти сорок лет такого секса у меня не было, мы даже не предохранялись, хотя это было основным пунктом всегда. Вера своими стонами срывала все преграды и нарушала правила.

После оргазма, от которого гудело в ушах и не держали ноги, плавно выхожу из нее. Разворачиваю, двигаю снова в сторону душа, стоим так под струями воды, молча, открываю кабину, вокруг клубы пара, нахожу большой банный халат, укутываю в него Веру.

– Иди в комнату, я сейчас, – подталкиваю Веру к выходу.

Сам быстро вытираюсь, спускаюсь на первый этаж, из шкафа беру бутылку коньяка, два бокала. Вера сидит на кровати, с мокрых волос вода стекает на халат. Наливаю в бокал спиртное, подношу к её губам, она пытается сопротивляться, но я заставляю сделать пару глотков.

– Это чтобы не простыть, ты же понимаешь?

Сажусь на другой край кровати, пью прямо из бутылки, коньяк обжигает горло, делаю еще несколько глотков, пока в груди не разливается тепло. Поворачиваюсь к Вере, а она уже спит, привалившись к спинке кровати.

Аккуратно поднимаю, чтобы уложить под одеяло, сам устраиваюсь рядом, чтобы только посмотреть на неё спящую. Лицо спокойное, ресницы слегка подрагивают, полные, так жадно мной зацелованные губы приоткрыты. Смотрю, и мне хочется прикоснуться к ним, но не решаюсь. Двигаюсь чуть ближе, только прикрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от того, что меня кто-то трясет.

– Егор, проснись, – Вера настойчиво меня будит, трогая за плечо.

– Да, что случилось? – не могу сообразить, где я и что рядом делает Вера.

– Там, внизу, Глеб, я спускалась, чтобы попить, он хочет поговорить. Я, конечно, сказала, что ты спишь, но, видимо, что-то срочное.

Вера собрана, говорит без эмоций, будто ничего и не было. Туго завязан халат, она смотрит на меня и ждёт ответа.

– Да, хорошо, сейчас, – встаю, вижу, что совершенно голый, Вера, словно девочка, отводит глаза в сторону. Ей остается только залиться краской, и тогда точно сама невинность. Подбираю с пола покрывало, оборачиваю вокруг бедер, потираю лицо руками и спускаюсь вниз.

По Морозову видно – он не спал, и не спал уже давно.

– Ну, рассказывай, мой друг Глебушка, как наши дела и что это было за представление ночью, дом-то хоть цел?

– Дом цел, огня не было, сильное задымление, нашли три дымовых шашки, ну, те, что используют фанаты на матчах. Все три в левом крыле, две на первом и одна на втором.

– И что за фанат перепутал футбольное поле с моим домом?

– Выясняем.

– Камеры?

– Отключены.

– У нас завелась крыса?

– Не исключено. Скорее всего, да.

– Морозов, ты понимаешь, – я начинаю тихо закипать и повышать голос. – В моем доме, где херова туча охраны, ходит человек, который умеет отключать камеры и зажигает дымовые шашки, и заметь, чтобы не я задохнулся, а вы– вся охрана и персонал!

– Мы работаем, Егор, но это не всё.

– Что ещё?

– На подъезде к особняку, до поста охраны, нашли мертвых птиц.

– Это что, какая-то шутка?

– Не думаю.

– У птиц эпидемия, болезнь, что с ними, Глеб, почему я должен об этом думать, ну, решили они сдохнуть все у моего забора, где связь?

– Нет, Егор, это не эпидемия, им всем свернули шеи, их там больше двадцати, головы словно оторваны руками, вместе с костями, ну, в общем, мясо.

– Мясо, говоришь? Я из своей службы безопасности сделаю мясо, на фарш все пойдете! То долбаные фанаты, то орнитологи-садисты! Что дальше будет, Глеб?! Я приехал отдохнуть, а тут целый, мать его, детектив разворачивается!

Считал себя человеком сдержанным и невспыльчивым, но тут из меня выходил весь гнев, и даже не за то, что моя дырявая служба безопасности не может организовать безопасность мне, а за Веру.

– Да прекрати ты орать, Егор, сядь и подумай. Люди в тайге, происшествие в доме, птицы эти еще, все как-то связано. Покупка «Легранда», кто знает, что всё уже решено, осталось подписать несколько документов. Ты специально уехал сюда, даже я тут пасусь для отвода глаз от сделки. Мол, мы отдыхаем, охота, бабы, баня. Никто не знает, что сделка пройдет раньше, или знает, и нам пытаются помешать.

– Не понимаю, как это все может быть связано. Что за люди действуют такими странными способами? Все какая-то нелепица, детские проказы. Серьезные люди приезжают и разговаривают, на крайняк– убивают или забивают «стрелку».

– Как Вера? – Глеб меняет тему, смотрит на меня, вроде бы простой вопрос, но мне это не нравится. Не собираюсь отвечать.

– Все, Глеб, иди работай. И найди мне этого любителя загадочных посланий.

Поднимаюсь наверх. Вера стоит у окна, снова кутается в халат.

– Когда можно вернуться в дом? – на меня не смотрит, снова ушла в себя и отстранилась. Даже могу угадать, сейчас в ход пойдет её любимое: мол, этого не должно было быть, это всё было ошибкой. Знаю я, чем это заканчивается. Но она меня удивила ещё больше.

– Мне надо уехать. Я больше не могу здесь работать. Я понимаю, что только устроилась, и трудно, да практически невозможно быстро найти замену, но я правда не могу, извините меня.

– Значит, уехать? – подхожу ближе и пытаюсь заглянуть ей в лицо. – Вера, посмотри на меня, я что, похож на долбаного пацана? Что в твоей голове, я не понимаю! То ты целуешь, сладко стонешь и кончаешь на моём члене, словно у тебя в жизни не было оргазмов. А сейчас ты заявляешь, что тебе надо уехать?!

– Ничего не случилось, точнее, случилось, между нами случился секс, его не должно было быть. Я вообще не понимаю, как мне с тобой разговаривать после всего, как себя вести. Было проще и понятнее в первый день, ты хозяин, я экономка. Я не хочу этих сложностей, мне они не нужны. У тебя есть девушка, она приезжала, я видела, и я не хочу, чтобы в обязанности экономки была включена функция обслуживании в постели, а это именно так и выглядит.

Она говорит на полном серьезе, но начинает смущаться, я стою слишком близко, покрывало низко на моей талии. Вера так забавно отводит взгляд от моего голого торса, опускает глаза вниз, видит мой возбужденный член, который выпирает бугром, сглатывает.

– Ты все сказала?

– Нет, – мотает головой, в испуге поднимает на меня глаза.

– Нет, ты все сказала!

Хватаю её за халат, снова целую, не могу удержаться, в её порочные губы, которые она постоянно кусала, пока говорила об отъезде. Целую жадно, с ней я словно дикарь, первобытный человек, готов закинуть на плечо и отнести в пещеру, чтобы залюбить там до смерти, и наверняка это будет моя смерть.

Глава 14

Вера

Я все слышала, слышала каждое слово, что говорили мужчины внизу. И мне становилось страшно. А ещё потом, когда Егор снова нёс меня в дом, после поцелуя, тогда он так странно и резко отстранился, на мгновение крепко прижал к себе, сказал не говорить ерунды, взял на руки и понёс.

Найдя забытый за эти дни телефон, я увидела сообщение. Первое время, как только он у меня появился, я пугалась сообщений и звонков, но они все чаще были о какой-то рекламе, предложениях кредита, посещениях салонов, распродажах и всевозможных акциях.

Но это было сообщение от закрытого номера, оно пришло вчера ночью, когда я так крепко и быстро уснула.

«Ну, привет, моя Птичка!»

Всего четыре слова, после которых хотелось исчезнуть совсем.

А следом тут же еще одно: «Я знаю, ты скучала по мне».

Руки так и чесались собрать чемодан и уйти в тайгу, чтобы уж точно меня никогда не нашли, скорее всего, там загрызут волки, а дальше жалкие останки обглодает дикое зверьё. В любом случае моя смерть будет неприглядной.

Но я поняла, что Толя меня нашел, еще до сообщения. Мужчины говорили о мертвых птицах, мой муж любил такого рода намеки. Значит, мне скоро оторвут голову. И зачем я сюда приехала, думала, чем дальше, тем лучше, прогадала. Считала, что это место идеально подходит, но, видимо, ошиблась, хотя мой муж оправдывает статус конченого психа, но дураком никогда не был.

А что если вся эта моя мнимая свобода – только иллюзия? Что если он давно знает и знал, где я находилась и чем занималась, куда ездила, чем жила?Я ведь реально думала, что я такая фартовая, и мне так дико везет. Что за столько времени Толины шакалы меня не обнаружили. Господи, какая дура! Хочется выть и рвать на себе волосы от осознания, что со мной играют.

Мной снова играют, манипулируют, подчиняют себе. Егор тоже хорош, лучший способ избежать ответа на мою просьбу об отъезде– начать целовать. Мне не нужны отношения, мне не нужны никакие отношения.

Я отгородилась от всего и от всех, я жила в своём замкнутом мире якобы свободы, была этому рада и не хотела отношений. И даже не потому, что не хочу быть с кем-то, не потому, что я не хочу нормального женского счастья. Я хочу, очень хочу. Но я не могу дать ничего взамен, не могу подставить человека под удар, рано или поздно Толя меня найдёт, не хочу, чтобы кому-то было плохо.

А сейчас я не знаю, что делать. Надо либо обо всем рассказать Егору, чего делать совершенно не хочется, да и зачем ему проблемы какой-то там экономки, секс не считается, для таких, как Егор, он наверняка не имеет веса. У таких мужчин, уверенных, наглых, которые считают, что им все дозволено, выбор женщин, что скрасят ночь, такой же богатый, как они сами.

Тут уж я не конкурент, женщина с прошлым, с чужим именем, да еще и в бегах. Поэтому я не строю иллюзий, стараюсь не думать об этом, не включать эмоции, но это так сложно, когда он рядом. Я теряюсь, здравый смысл покидает меня, хочется снова его губ, его рук, его всего во мне. Что это: инстинкт, гормоны, влечение, любовь? Что я могу знать о любви, если её у меня никогда не было?

В дверь постучали. За ней стоял Глеб, уже переодетый, но такой же уставший.

– Пойдем, мне надо кое-что тебе показать.

Просьба не вызывала тревоги, скорее всего, что-то по работе, всё-таки я на работе, а не в пансионе с опцией «всё включено», где плюсом идёт первоклассный секс с хозяином.

Мы прошли по первому этажу, спустились в подвал, здесь было сухо, но достаточно прохладно. В брюках и водолазке холод чувствовался не так сильно. Свернули еще несколько раз, Глеб открыл передо мной дверь, пропуская вперед.

Помещение было маленькое, стол, два стула, в углу узкая кровать, а в другом – кран и раковина.

– Что это за помещение, Глеб? – мужчина молчал, смотрел тяжелым взглядом.

– Присаживайся, – указал на стул, закрыл дверь, но остался стоять после того, как я села.

– Вера, мне неприятно это делать, но это моя работа, – тон был жесткий и даже не извиняющийся, как его слова.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты очень хорошая актриса, Вера. Но дело в том, что ты заигралась. Уверяла, что с тобой не будет проблем, но они появились. Как тебя зовут?