Никанор испытывал дефицит новых впечатлений, а сильнее всего недоставало чего-то чувственного. И обеспечить это могла лишь женщина. В последнее время ни одна из встречавшихся на его пути, не производила грандиозного эффекта, чтобы потемнело в глазах, или ноги подкосились. Знакомства происходили спокойно, развивались ожидаемо и расстраивались стандартно. Никанору надоело. Но он не перестал надеяться, пусть даже слабенько, на то, что произойдет какая-то перемена, и удастся вдохнуть в себя иной аромат жизни. Насыщенный, при этом свежий. В его городе слишком застоялась жизнь. Казалось, что она валяется на обочине неподалеку от его офисного здания.

Глава 14

«Вот бы примерить судьбу. Не понравится – снять. Взять новую». Подобные мысли при всей своей нелепости выглядели вполне даже рациональными. Несбыточными. Точнее не воплощаемыми, но точно стоящими внимания.

Евгения ни в какую не могла сосредоточиться на работе. Впервые та казалась рутинной. А ведь ещё пару месяцев тому назад все свое время добровольно посвящала вычитке чужих рукописей. Ныне сосредоточенность рассеивалась и мысленно Евгения уносилась далеко от рабочего кабинета. И Дмитрий успел посеять зерно сомнений. Внутренне она категорически не соглашалась с его словами, мнением и даже требованием. Но все равно откуда-то бралось сомнение. Он так убедительно обрисовал свой взгляд на жизнь, что тот казался правильным.

В таких случаях и следовало устраивать примерку судьбы. Но только не на самом деле. Как-то безобидно, понарошку. Неожиданно девушка задумалась над тем, что и настоящая жизнь могла оказаться черновым вариантом, пробой, попыткой. Но такого попросту не могло быть. Жизнь точно реальна, ведь её возможно ощущать.

Но и сны ощущались, а в них не присутствовала реальность в привычном формате. Они всего лишь были плодом воображения. Но ощущались, воспринимались. И только до тех пор, пока человек в них пребывал. Забавная мысль посетила Евгению, и хоть выглядела совершенно не новой, но точно её допускалось обсудить с кем-то из знакомых. Необычные идеи следовало доверять проверенным людям.

Глава 15

Как же он ненавидел места, напоминавшие о самом худшем, что могло случиться с человеком. Но он должен был отправляться на кладбище каждый год. Перед смертью отец Никанора взял с него слово навещать родительскую могилу. Только один раз в год. Это была дата знакомства мужчины и женщины, решивших, что им стоит стать частью жизни друг друга. А в итоге они смешали свои жизни, соединились душой и сердцем, и даже смерть не сумела их расцепить. Сперва умерла женщина, а через несколько месяцев и её мужчина. С каким же облегчением на лице принимал смерть мужчина, чье сердце умерщвлял инфаркт. Никогда Никанор не испытывал такой любви к женщине. Ни к одной. И это было лучше, чем жаждать смерти из-за разлуки.

Но и пустота в сердце не избавляла от страданий. Он словно тосковал не по ком-то, а из-за того, что не имелось этого кого-то. Одиночество казалось слабее боли утраты, но куда дольше трепало сердце. И он никак не мог понять, зачем человек страдает хоть от любви, хоть от её отсутствия. Много чего, с чем заставляла соприкасаться жизнь, группировалось под вопросом «Зачем?». Почти все.

Положив цветы на могильную плиту, он кивнул головой тем, кто этого не увидит, и направился прочь. А сердце все-таки защемило. Никому и ни при каких условиях не защитить сердце. Ни свое, ни чужое. Зачем-то им надлежит рваться от чувств.

Глава 16

Приближался ноябрь. Омерзительный, ни в чем не повинный месяц. На него пришлось то, что порвало жизнь на фрагменты. Никуда не подевались хорошие, но они безвозвратно принадлежали прошлому, а то стремительно их забирало. А настоящему досталось самое плохое. Так всегда происходит, когда случается что-то трагическое.

Не предпринимая ни малейшей попытки скрыть грусть, рожденную в душе или просто в глубине тела, по улице неспешно шла женщина с развивающимися на ветру волосами. То и дело она всматривалась в улицы. На них словно по заказу появлялись фрагменты прошлого. Воспоминания. Они, как сны одновременно существуют и нет. Но не это важно. А важно то, что на улице не произойдут события, которые помнило сердце. Но они станут появляться перед глазами столько раз, сколько их будет воскрешать чуткий к чувствам орган. И так будет продолжаться до тех пор, пока оно не перестанет биться.

Николь нравилось ходить улицами, сохранившими воспоминания. Впрочем, она так и не поняла окончательно, улицы ли помогали в этом или просто она не хотела освобождать их от своих воспоминаний.

Так она и ходила по знакомым местам города, периодически, когда особенно сильно хотелось вернуться в прошлое. А улицы в этом просто не мешали, и этого было достаточно.

Глава 17

Поежившись от холода, мужчина покачал головой. По какой-то непонятной причине он родился в климатических условиях, совершенно не подходивших его телу и не соответствовавших желаниям. Определенно он должен был бродить по песчаному берегу океана, на худой конец моря, поглядывая на голубые небеса с белоснежными тучками, обещавшими изредка заслонять солнце, при этом не создавая пасмурности. Конечно, он не был столь наивным или наглым, чтобы не принимать во внимание действительность. А та предполагала и ветер, и дождь, и даже серьезные погодные катастрофы. Но все это было столь редко, что он вполне мог бы бродить по берегу океана или моря, обласканный солнцем. Но нет, он родился в европейской стране, вполне даже привлекательной для экономической и социальной жизни, но никак не погодной.

Отвлечь Валерия от чего-то неприятного могли лишь определенные силуэты. Безусловно, женские, но только такие, которые будоражили его мужскую сущность. А как показало время управиться с этим могли единицы. И их ему хватало. Незнакомка, развязано покачивающая бедрами в такт походке, и не противилась тому, чтобы кто-то привлекся к ней вниманием. Возможно, и она тосковала по солнцу, песку и морю, уж вряд ли по океану, как и он.

– Девушка, а почему бы нам не согреться в кафе?

Он не опасался задавать подобные вопросы, убедившись, что ему на них редко дают отрицательный ответ.

Незнакомка не стала отвечать привычным образом, ограничившись игривым взглядом и кивком головы. Что же, он оказался прав: знакомиться холод не только не мешал, а даже помогал.

Глава 18

За большим окном с его каким-то мутным стеклом вполне комфортно сиделось одинокому мужчине, посматривавшему на улицу. Людей было мало, а те, что появлялись, спешили даже, не имея на то причины. Его это все не касалось. Давно перестало волновать все, что творилось за пределами персональной жизни. Зачем ему впускать внутрь себя что-то чужеродное? Внутри следовало располагать только то, на что позволялось заявлять права.

Никанор отпил из чашки горячий напиток. Ром с кофе оправдывал ожидания. Расслабление и умиротворенность в дозированном виде растекались по телу. Они замещали чувство, с каким в заведение вошла парочка. Зрелый мужчина и женщина, успешно маскировавшая вполне даже молодой возраст, не представлялись типичной парой. Никанор и сам когда-то знакомился с женщинами для непринужденного общения и может даже продолжения на вечер, чтобы разнообразить одинокую жизнь. Но и это занятие наскучило. Оказалось, что ему хотелось продолжения, большего чем только соприкосновение тел. А таковое ему могла обеспечить далеко не каждая женщина. Впрочем, и не должна была. Просто он хотел чего-то, что могли не желать другие. Вот так и скитался он в компании одиночества по барам, мельком рассматривая пары, позволявшие сиюминутному брать верх над стремлением создать что-то основательное. Не получалось у него выстраивать фундаменты. Все, что он строил, крушилось под силой самых неожиданных факторов. А он перестал их анализировать. Ему это стало не зачем.

Глава 19

Жизнь, как стекло, может оказаться треснутой, но при этом вполне годной для использования. Так и произошло с ней. Но об этом мало, кто знал, даже Валерий, нуждавшийся в том, чтобы перекинуться словами, лишенными смысла, лишь бы не чувствовать себя всеми покинутым.

Николь закрыла ноутбук, удовлетворенная результатом двухнедельного труда. А две недели так быстро пролетели, но только, если смотреть на них доводилось с конца пути, а по мере его прохождения дни ощущались бесконечными. Странное восприятие времени. А может быть, вполне реалистичное, ведь что такое время, не очень и понятно. И это было неважно. Значило лишь то, что происходило, что ощущалось. С последним обстоятельством дела обстояли также неоднозначно, как и со временем. В последние дни, а то и вовсе годы, она мало уделяла внимания ощущениям. Словно это было лишним.

Лениво потянувшись, она поднялась с кресла, сбросила теплый халат и поспешила одеться, чтобы выбраться из крошечной квартиры на территорию города, ложно казавшуюся безграничной. Ничто не могло быть безграничным. Почти ничто. Чем-то восприятие безграничности походило на отношение ко времени.

Улица встретила Николь агрессивным холодом, будто доводилось доказывать появлявшимся на его пути людям, насколько серьезно он настроен. Он не хитрил, и не смог бы, ведь не имел ни ума, ни сердца. Николь показалось смешным, что она изредка одушевляла неодушевленное. Эпистолярная хитрость уж явно не должна становиться инструментом взаимодействия с действительностью. Но так было увлекательнее для неё самой.

Глава 20

– Что-то ты скучный в последнее время.

– Обычный.

– Подумаешь зима приближается.

– Я о ней вообще не думаю.

– А о чем думаешь? – мужчина с внушительными залысинами и заросшими бровями затянулся сигаретой, запамятовав, насколько негативно к процессу курения относился собеседник. При этом он сделал пару затяжек, прежде чем потушить сигарету под контролем колючего взгляда Никанора.

– Зачем тебе это?

– Просто так.

– Вот именно, что просто, то есть не для чего, – Никанор поставил акцепт и протянул сидевшему напротив него заместителю счета.

– Нельзя быть таким обособленным.

– Нужно.

– Может к нам в гости заглянешь? Моя супруга уже соскучилась по тебе, хотя, без обид, не понимаю, что она находит в беседах с тобой.

– Тоже не знаю. Загляну ближе к концу декабря.

– А вот за такие визиты отдельная благодарность. Детям нравятся твои подарки, ты угадываешь их желания.

– Я тоже был ребенком.

– А вот я уже забыл, о чем мечтал, когда был мальцом.

– Просто ты стал родителем, а я – нет. Вот я и помню только свое детство.

Глава 21

– Я снова расстался.

– Понятное дело.

– Зачем ты так?

– Это называется правдой.

– Не могу я долго с кем-то жить.

– Ты и встречаться не способен.

– Злая ты сегодня.

– Как всегда.

– Чего? – Валерий находил особую отраду в швырянии словами. А собеседница охотно поддерживала его игру.

– Не думала над этим, – Николь более, чем уверена была, что он не собирался слушать пояснений. Он просто слушал хоть что-то, чтобы избавиться от тишины в своей голове.

– Даже не знаю, чего я не прикипаю ни к кому.

– Может и не нужно?

– Прикипать?

– Ты сомневаешься?

– Вроде бы и хочется.

– А я хочу, чтобы быстрее настала зима.

– Ты жестокая, – засмеявшись, Валерий приобнял за плечи, шедшую рядом с ним женщину, согласившуюся составить компанию после долгих уговоров.

– Возможно, – Николь не стала спорить с собеседником, но лишь потому, что он был другом.

– Зимой все мерзнут. Это ты сидишь дома, копошишься в своем ноутбуке и не ищешь никого, чтобы прикипеть душой.

– Веришь в то, что существуют души?

– Не знаю.

– Вот и я тоже.

Глава 22

«Только не это»: Евгения едва не озвучила мысль, возникшую при виде мужчины, со слегка одутловатым лицом. Ей и раньше казалось, что он злоупотреблял с алкогольными напитками, конечно же, в меру, поскольку трудился в бюджетной сфере, а там держать его не стали бы, заметив недостойное поведение.

– Как ты?

Такого вопроса она от него и ждала. Других Вячеслав и не задавал, встречая знакомых людей. При этом выражение лица мужчины свидетельствовало о плачевности его положения.

– Не жалуюсь.

– Везет же.

– А ты опять в депрессии?

– Ты же знаешь меня.

Евгения кивнула головой, думая лишь о том, чтобы внезапно встретившийся человек вспомнил о каких-то срочных делах. Этого никогда не происходило, стоило угодить в паутину Вячеслава, а он искусно её плел, как старый паук.