– Одной угрозой меньше… Тайскренн?.. Недавно я где-то слышала это имя… Высший маг, Ласин очень ему доверяла… Когда я была Рваной Снастью, мы с ним часто ссорились. И когда я была Ночной Стужей – тоже. Ему нельзя верить. Этот человек способен на предательство… Где он сейчас… не знаю.

– А капитана Парана ты помнишь?

Что-то в вопросе малазанца насторожило Мхиби.

– Мне очень хочется снова его увидеть, – ответила Серебряная Лиса, отводя глаза.

– Паран сейчас в Крепи, – пояснил командор. – Конечно, это не мое дело, но я прошу тебя подумать о возможных последствиях вашей встречи…

Чувствовалось, что слова даются Скворцу с трудом.

«Духи предков! Значит, капитан Паран был возлюбленным Рваной Снасти. Как же я раньше не догадалась? Конечно, в ней живут души двух взрослых женщин…»

– Доченька… – начала она.

– Не отговаривай меня, мама! Мы ведь однажды видели его. Помнишь, когда гнали стада бхедеринов на север? Тот самый малазанский воин, что не побоялся наших копий? Я уже тогда узнала его и поняла, кто передо мной.

Серебряная Лиса повернулась к Скворцу:

– Паран тоже все знает. Передай ему, что я здесь. Обязательно расскажи.

– Ладно, расскажу. – Чтобы не встречаться с собеседницей глазами, Скворец принялся рассматривать лагерь баргастов. – Сжигатели мостов… они все равно придут сюда. Теперь Паран ими командует. Быстрый Бен и Молоток будут рады возобновить знакомство с тобой.

– Говори правду, командор. Ты хочешь, чтобы они взглянули на меня и решили, достойна ли я вашей поддержки, да? Не бойся, я не стану этому противиться. Во многом я и сама себя не понимаю. Мне даже любопытно: что они во мне увидят?

Скворец усмехнулся:

– Узнаю́ честность и прямоту Рваной Снасти. Она не любила плести словесные кружева и ходить вокруг да около.

– Командор, мы хотели поговорить, – напомнила ему Корлат.

– Да, помню.

Тисте анди повернулась к Мхиби и Серебряной Лисе.

– Не будем вам мешать, – улыбнулась она. – Сейчас мы покинем вас.

– Конечно, – пробормотала рхиви, с трудом сдерживая напор овладевших ею чувств.

«Стало быть, тот самый воин, который не побоялся наших копий… Да, девочка, я помню его… Я получила ответ и вместе с ним – тысячу новых вопросов. Никогда еще я не чувствовала себя такой дряхлой».

– Идем, доченька. Мне ведь еще предстоит многому тебя научить. А времени у нас осталось мало.

– Да, мама. Идем.

Скворец некоторое время молча смотрел им вслед.

– Девочка была слишком откровенной, – наконец сказал он. – Мы только-только начали латать брешь давней вражды… а тут вдруг такие необдуманные слова.

– Да, – согласилась Корлат. – Но она находится во власти древних знаний т’лан имассов. Этим знаниям много тысяч лет. Трудно представить, сколько всего повидали представители этой расы… Падение Увечного Бога, появление тисте анди. Они были свидетелями того, как драконы навсегда скрылись за завесой Старвальда Демелейна.

Женщина умолкла. Ее глаза подернулись пеленой.

– Оказывается, великие вóроны бывают очень суматошными.

Корлат улыбнулась:

– Карга уверена, будто мы не знаем тайну появления ее сородичей. Они стыдятся своего происхождения. По какой причине – до сих пор не пойму. И Рейку, и остальным тисте анди… все равно. Мы безразличны к вопросам морального свойства.

– Так чего же они тогда стыдятся?

– Великие вóроны – не просто громадные птицы. Падение на землю существа, впоследствии прозванного Увечным Богом… О, это было жестокое действо. От него отрывались куски огненной плоти, способные сжечь целые континенты. Другие куски были обречены гнить на дне глубоких ям, которые сами же и пробили. Вот из этих-то гниющих кусков и родились великие вóроны, унаследовавшие частицы магической силы Увечного Бога. Ты видел Каргу и ее сородичей, командор. Они кормятся чародейством. Любые магические атаки против себя воспринимают как лакомство, на котором только жиреют. Карга у них вроде матери. Она родилась первой. Рейк верит в ее… особую силу, потому и держит подле себя вместе с остальным выводком.

Корлат замолчала. Чувствовалось, что ей хочется о чем-то спросить малазанца.

– Тогда, в Даруджистане, мы схлестнулись с одним из ваших магов…

– Как же, помню. Это Быстрый Бен. Он скоро будет здесь. Мне очень интересно, что он думает обо всех сегодняшних сюрпризах.

– Ты уже называл его имя, когда говорил с Серебряной Лисой… Знаешь, меня тогда просто восхитили его магические способности. Буду рада познакомиться с ним лично. – Их взгляды снова встретились. – И знакомству с тобой, командор, я тоже очень рада. Серебряная Лиса не покривила душой, сказав, что доверяет тебе, она говорила правду. И я тебе доверяю.

Скворцу стало неловко.

– Мы не так часто встречались, чтобы я мог заслужить подобное доверие, Корлат. Но очень надеюсь его оправдать.

– Ты ведь был другом Рваной Снасти. Я никогда не видела эту колдунью. Могу лишь догадываться, что она обладала удивительными способностями. И теперь они все сильнее проявляются у Серебряной Лисы.

Скворец медленно кивнул:

– Рваная Снасть была хорошим другом… всем нам.

– А много ли тебе известно об обстоятельствах, которые привели к переселению ее души?

– Совсем мало, – вздохнул командор. – О смерти Рваной Снасти мы услышали от Парана. Капитан наткнулся на ее… останки. Она умерла в объятиях Беллурдана – высшего мага из расы теломенов. Беллурдан искал место на равнинах, чтобы похоронить свою подругу Ночную Стужу. Рваная Снасть самовольно сбежала из Крепи. Скорее всего, Беллурдану велели найти ее и вернуть назад. Все было именно так, как и утверждает Серебряная Лиса, насколько я могу судить.

Корлат отвернулась и надолго замолчала. Когда же она вновь заговорила, то задала вопрос, столь простой и очевидный, что у Скворца бешено заколотилось сердце.

– Смотри, что получается. В этой девочке живут души двух колдуний – Рваной Снасти и Ночной Стужи. Стало быть, обе они тогда не сгинули в небытии. Но куда же в таком случае делся Беллурдан?

Командор растерянно покачал головой.

«Боги, если бы я знал ответ…»

Глава четвертая

Запомни всех троих:

От них произошло

Все то, что видишь ты,

И то, чего не видишь;

Они – истории костяк.

Сестра Ночей Холодных!

Предательство тебе зарей служило!

Кинжал уж подбирался к сердцу,

А ты все верила ему.

Драконус, кровь Тиамы!

Твою объяла душу Тьма,

И цепи, что тебя пленяют ныне,

Ты сам себе придумал.

К’рул, ты Спящую Богиню

Толкнул на этот путь;

Второе ей тысячелетье не проснуться.

Ну а тебе, бог древний,

Вновь пора средь смертных оказаться,

Чтоб сотворить из горестей

Столь сладкий вечный дар.

Рыбак Кельтат. Аномандарис

Вихляясь и скрипя, повозка преодолела склон и остановилась на вершине холма. Сзади шли Харло и Каменная, облепленные грязью с головы до пят. Ворчун глядел на них и посмеивался.

– И поделом нам: не надо было биться с тобой об заклад! – пробурчал Харло. – Вечно ты выигрываешь, ублюдок.

Каменная хмуро покосилась на перепачканную одежду:

– Ну я и уделалась. Такое не отстираешь.

Ее синие глаза сердито сверкнули на Ворчуна.

– Лентяй паршивый. А ведь ты сильнее нас всех! Нет чтобы с козел слезть и помочь нам толкать повозку. А ты вместо этого сидишь и радуешься, что зашиб деньгу, объегорил товарищей!

– Таковы суровые уроки жизни, – расплывшись в улыбке, ответил ей Ворчун.

Зеленый с черным наряд стражницы был густо заляпан коричневой жижей. Темные волосы висели сосульками, и с них капала мутная вода, похожая на разбавленное молоко.

– Как бы то ни было, переправа позади, – ободрил товарищей Ворчун. – Осталось съехать с дороги, а потом можете сходить выкупаться.

– Накупались уже, Худ побери! – огрызнулся Харло.

– Судя по звукам, которые я слышал, вы не плавали, а тонули. Нужно подняться выше по течению. Там вода чистая.

Ворчун снова натянул поводья. Обессиленные лошади не желали трогаться с места, и командиру стражников пришлось употребить весь свой запас ласковых слов, чтобы уговорить животных. Отъехав на пару десятков шагов, Ворчун остановил повозку. Невдалеке стояли фургоны других торговцев: одни только что преодолели реку, другие, державшие путь в Даруджистан, готовились к переправе. За последние дни сутолоки и суматохи у брода только прибавилось. Последние булыжники, которыми было когда-то выложено дно реки, отпихнули в сторону или втоптали глубоко в ил.

Переправа длилась целых четыре колокола. В какой-то момент Ворчуну уже показалось, что они так и застрянут на середине реки. К счастью, пронесло. Командир стражников оглянулся назад. Харло и Каменная, вяло переругиваясь, побрели отмываться.

Однако вскоре он увидел знакомый фургон, и улыбки как не бывало. Повозка Эмансипора Риза, обогнавшая их на том берегу, теперь стояла в полусотне шагов. Она-то и была причиной спора стражников. Ворчун чувствовал себя немного виноватым; он с самого начала знал, что Харло и Каменная проиграют пари. Но ничего: пусть в другой раз не поддаются азарту. Его товарищи не сомневались, что сегодня повозке их хозяина Керулия ни за что не переправиться на тот берег. Они уверяли Ворчуна, что «дом на колесах» застрянет и увязнет в иле, перегородив собой реку. Пройдет не один день, пока рассерженные торговцы пригонят своих мулов и вытащат эту неповоротливую громадину.

Однако сам Ворчун так не думал. Бошелен и Корбал Брош не из тех, кто привык терпеть неудобства.

«Маги, Худ их побери!»

Эмансипор Риз даже с козел слезать не стал, только поводья потуже натянул, и волы послушно шагнули в воду. Повозка двигалась так, словно бы ехала по толстому стеклу, а не по редким осклизлым камням.

«Обманул я этих легковерных. Ну и ладно, по крайней мере, сам в тине не извалялся».

Не только Ворчун и его подручные оказались свидетелями столь чудесной переправы через реку. Нашлись и другие любопытные, и один из них сейчас отирался возле «дома на колесах». Ворчуну этот стражник был хорошо знаком: Бьюк из Даруджистана. Он сопровождал повозки мелких торговцев и предпочитал работать в одиночку. Но причина крылась вовсе не в угрюмом характере Бьюка.

Морк, последний хозяин, на которого он работал, переправлялся еще утром. На середине реки, где течение быстрее, старенькая повозка развалилась на части. Негоциант отчаянно вопил, а вода вместе с обломками фургона уносила драгоценные тюки, полные товаров. Самого торговца Бьюку удалось спасти, однако, после того как груз утонул, караулить было уже нечего. Незадачливый купец, еще не успевший оправиться от такого удара судьбы, сухо поблагодарил стражника и отпустил его на все четыре стороны.

Ворчун думал, что теперь Бьюк вернется в Даруджистан: лошадь у того была крепкая, в седельных сумках имелось все необходимое. Три дня – и он дома.

Но что за странная картина? Высокий тощий Бьюк вырядился так, будто собрался поступить в городскую гвардию. Кольчуга на нем блестела от обильной смазки, за спиной висел арбалет, а у пояса – внушительный боевой меч. Сейчас стражник стоял возле повозки и негромко переговаривался с восседающим на козлах Эмансипором Ризом.

Слов Ворчун почти не слышал, но позы и жесты говоривших позволяли догадаться о содержании их беседы. Горделиво развернутые плечи даруджийца вдруг опустились. Стражник повернулся, готовый уйти. Эмансипор Риз равнодушно позевывал. Наверное, Бьюк так и ушел бы несолоно хлебавши, не появись в этот момент Бошелен. Как и в прошлый раз, он был в небрежно застегнутом плаще из черной кожи. Бьюк мгновенно приосанился, четко и кратко ответил на несколько таких же кратких вопросов, а затем почтительно кивнул. Эмансипор Риз слез с козел. Когда Бошелен опустил руку ему на плечо, у слуги едва не подкосились ноги.

Ворчун сочувственно хмыкнул.