– Чудно-чудно, милейшее имя, – на столе передо мной выстроились с десяток упаковок чая, я даже пожалела о своем выборе. – Черный? Красный? Зеленый? Травяной? Улун?

– Можно на ваш выбор? Глаза разбегаются.

– Давайте улун, он хорош для кровообращения, – проворковала Алевтина.

Лишние упаковки немедленно исчезли со стола, а я невольно улыбнулась. Эта женщина с каждой секундой казалась мне все милее. Ее русые длинные волосы были уложены в мило растрепавшуюся прическу, пальцы украшала пара простых золотых колец, лицо освежал естественный макияж.

– Ладочка, вы педагог? С разными возрастами работали? – продолжала расспрашивать Алевтина, наливая воду в заварник. Я едва не вздрогнула, поняв, что мы сразу перешли к самой щекотливой теме.

– У меня диплом переводчика, – ответила, осторожно подбирая слова, – и пять лет стажа работы репетитором. Занималась со всеми возрастами, готовила к ЕГЭ и ОГЭ, к поступлению в вузы и к международным экзаменам. Также подготавливала к первому классу. Я с малышами всегда легко нахожу общий язык.

Жалкая попытка доказать, что подхожу им. Но я ни в чем не солгала, только умолчала, что ненавижу детей младше шести лет, а тех, кто старше, едва выношу. Надеюсь, у них не трехлетка. И зачем все-таки тот странный перечень предметов? Для воспитания вундеркинда?

Наступила тишина, прерываемая лишь стеклянным звоном посуды. Я уже представляла, как оказываюсь вытолканной за дверь. Удивительно, всю ночь не хотела идти сюда, а сейчас, когда шансы таяли, безумно мечтала, чтобы меня взяли. Но Алевтина меня удивила:

– Прелестно, – кивнула она, со звоном ставя чайные чашечки на стол. – Вы нам подходите.

Подхожу? Я? Не педагог? Я вцепилась в чашечку так, словно собиралась ее раздавить, а Алевтина мелодично рассмеялась.

– Мы хотим, чтобы Тимочка поступил на международные отношения. Нужно начинать готовить, – пояснила она. – Какие языки вы знаете?

– Английский, немецкий, итальянский. Русский, конечно, – быстро заговорила я. – Но у меня и с другими перечисленными предметами хорошо. Не учитель младших классов, но… А вы уверены, что стоит начинать сейчас? Все-таки лето, да и вы писали, что занятия «на усмотрение».

Спросила, осознав, что заставить ребенка заниматься на каникулах будет почти невозможно. Одно занятие в день – еще куда ни шло, но расписанная родителями программа… Готовь сани летом… а ребенка в институт с детства.

Алевтина молчала, и я добавила:

– Время ведь еще есть. Можно позволить немного свободы…

– Да. Да, занятия на усмотрение, но несколько часов в неделю необходимо для общего развития. Желательно каждый день, от него не убудет. – Алевтина покачала головой. – Мы с мужем много работаем, не можем заботиться о Тимошке, а он мальчик, требующий заботы. Пусть, конечно, отдыхает, но и не забывает о будущем. К тому же за ним нужно присматривать, он немного проблемный.

– Проблемный? – переспросила я.

Стало искренне жаль мальчишку. Что проблемного может быть в малыше, от которого «не убудет»? Никто не заслужил все каникулы провести за зубрежкой, чего и не произойдет, если на работу возьмут меня. Придумаем с ним, как и учиться, и весело проводить время.

– Только не пугайтесь и не убегайте сразу. Своевольный, упрямый! Мне пришлось с головой уйти в работу, времени заботиться о ребенке почти не осталось, а он не привык к такому. И я ужасно волнуюсь, когда Тимоша один куда-нибудь уходит вечером. Мы с мужем трудимся, а он… – Она картинно вздохнула.

Ясно, клиника. Гиперзаботливость волнами исходила от Алевтины, превращая феечку в злую ведьму. Уверена, Тимоша – нормальный мальчишка, которого достала эта опека. Все будет хорошо.

– Сделаю все возможное, чтобы с ним подружиться, – с улыбкой уверила я хозяйку.

– Спасибо. Надеюсь, не зря ваше агентство так хвалили. Нас ждет долгая и плодотворная работа. Подождите, контракт.

Алевтина, продолжая рассказывать что-то о сыне, упорхнула из кухни, чтобы вскоре вернуться с бумагами, которые заполнял мелко напечатанный текст. И это все? Меня взяли?

– …У нас было несколько гувернанток, но старше вас… – продолжала Алевтина фразу, первую половину которой произнесла в коридоре, – так, подпишите здесь и здесь, – она указала места для подписи и продолжила щебетать: – были, но Тимошке не понравились.

– Понимаю, дети больше любят молодых, – я попыталась поддержать разговор.

Одновременно я просматривала первую страницу договора. Вроде бы все то же, что отправляла мне Елена Николаевна, дальше можно не читать. Занятия по усмотрению, следить за ребенком, организовать режим дня, помогать с уборкой, готовка…

– Простите, я не особенно хорошо готовлю, – заметила, прерывая речь Алевтины.

– Не страшно, в основном вам надо просто подогревать то, что приготовит кухарка. Только в воскресенье придется все делать самой.

Я мысленно присвистнула. Приходящая кухарка – мечта, а не жизнь. Интересно, сколько должны зарабатывать люди, которые позволяют себе отдавать почти сто тысяч в месяц за услуги гувернантки?

Мой взгляд остановился на строчке договора.

– Отступные? – опешила я.

– Это страховка. Вы же самозанятая, агентство только организует нашу встречу. А мы с мужем устали искать новых гувернанток, которые получают деньги за несколько отработанных дней и убегают, испугавшись сложностей. – Алевтина развела руками, будто говоря: ну вы понимаете? – Работаете месяц, потом либо уходите, либо продолжаете на условиях без отступных.

Приятная «страховка». Если работник решит уйти, ему придется выплатить отступные, почти в два раза превышающие заработок! Четыре тысячи за каждый неотработанный день.

– Тим – замечательный мальчик, просто не любит гувернанток. С ним нужно найти общий язык. Но если вам что-то не нравится, мы попросим других кандидатов…

– Нет-нет, все в порядке, – торопливо перебила ее.

Схватив со стола ручку, я проверила паспортные данные, поставила первую подпись и уже выводила последнюю закорючку, когда где-то в доме хлопнула дверь. Из коридора донеслись грохот, ругательства, потом шаркающие шаги…

– Мам, я дома, – приятный мужской голос раздался у меня за спиной, наполняя кухню.

– Это ваш старший сын? – спросила я, откладывая ручку в сторону. – Надеюсь, не нужно будет присматривать за двумя? В контракте…

– Ох, нет-нет, он у меня один, – защебетала Алевтина, вскакивая с места. – Это Тимоша, знакомьтесь.

Сердце нервно стукнуло где-то в горле и замерло. Я медленно обернулась и встретилась взглядом со своим подопечным, лицо скривилось, когда я попыталась изобразить улыбку.

Заботливая мамаша говорила правду: времени на изучение всех предметов перед поступлением в институт у Тимоши осталось не так много. Возможно, мы даже опоздали на пару лет. И разве парням такого возраста имеет смысл нанимать «няню»?

* * *

В тот момент я ясно поняла, что для родителей их дети до самой старости остаются малышами, о которых необходимо заботиться. И не имеет значения, что «деточка» может постоять за себя и мечтает о личной жизни. Для матери все это пустяки! Ей важнее знать, что ребенок сыт, одет, обут и вовремя отправляется спать.

У Алевтины Васильевны материнский инстинкт проявлялся в обостренной форме. Ей бы родить второго ребенка и окутать его бесконечной заботой, но… пока под удар попадал мой будущий подопечный.

А контракт подписан, душа продана дьяволу.

Тимоша… У меня язык бы не повернулся так назвать стоящего в дверях молодого человека. Тимочка – чуть лучше, но тоже не подходит. Из детского возраста сын Алевтины вышел много лет назад.

Парень напоминал отца: высокий, широкоплечий, с темно-каштановыми чуть вьющимися волосами, тот же овал лица, прямой нос… А губы у него были мамины – пухлые, но сжатые сейчас в тонкую линию, – как и серые глаза, внимательно меня изучающие.

– Тимоша, это Лада, твоя… – попыталась представить меня Алевтина, но сын ее перебил:

– Очередная Мэри Поппинс по мою душу. – Он возвел глаза к потолку. – Мам, сколько можно? Это не смешно! – И обратился ко мне: – Нет, вы нам не подходите.

– Но Тимочка, – женщина растерянно развела руками, – тебе нужна забота. И мы с Ладой уже договорились, что…

Скулы парня напряглись, губы сжались еще крепче – Тим злился. Естественно, я бы тоже мечтала укокошить свою маму, если бы та наняла няньку лет в… двадцать? Или ему шестнадцать, но выглядит просто неподобающе взрослым? Без разницы, мне бы это не понравилось.

Но у парня выдержка была немалая – тренированная, это точно! – он прошествовал к холодильнику, и слова не сказав Алевтине. Если бы они с отцом были одинаково одеты, я бы представила, что увидела кошмарный сон и ничего не случилось. Я только пришла на собеседование, а хозяин дома роется в холодильнике в поисках еды.

Но, к сожалению, все не так… Фантазия развеялась, когда Тим достал бутылку холодной минералки и, не обращая внимания на просьбы матери, желающей нас познакомить, сбежал из кухни.

– Простите, Тимошка слишком вспыльчивый. Он считает, что может решать все сам и не нуждается в опеке, – попыталась оправдать его Алевтина.

Я едва удержалась, чтобы не возразить: молодой человек действительно не нуждается в опеке! Немного родительской любви и доверия – вот что ему нужно, а не абсолютный контроль и няньки-репетиторы. Вечеринки, прогулки с друзьями, девушки, в конце концов, – идеальный план на лето. Но, кажется, именно этого боится его матушка.

Я попыталась вежливо намекнуть на это Алевтине:

– А сколько лет вашему малышу?

– Тимофею семнадцать, Ладочка, через несколько недель восемнадцать, – с готовностью отозвалась женщина. – Такой сложный возраст.

Значит, Тимофей.

Вздохнув украдкой, я задала следующий вопрос:

– Хорошо, но вы действительно считаете, что я нужна ему в качестве гувернантки? Может, мне работать как репетитор? Часа по три в день, нормированно…

– Нет-нет-нет, что вы? – зачастила она, хватая меня за руку и заставляя присесть. – Конечно, ему нужна гувернантка. Необходима! Он выглядит взрослым мальчиком, а на деле – дитя! Стоило мне перестать следить за Тимочкой, он всю учебу забросил. И так в школу поздно его отправили, а теперь прогулки, игры… словно пятилетний. А уж если домой пьяный приходит…

Безусловно, возвращаться домой в состоянии алкогольного опьянения – чего еще ждать от пятилетнего ребенка? Но, кажется, я поняла главную проблему: или сынок не умеет распоряжаться свободой, или родители слишком ограничивают его. А может, и то, и другое.

Но тогда получается, что я должна стать няней семнадцатилетнему парню! Гувернанткой. Ведь няни не нужны взрослым мальчикам, хотя мне нужно будет… следить за режимом, кормить и одевать? Что за?..

– Алевтина, скажите, пожалуйста, а в чем будет заключаться моя обязанность следить за соблюдением режима? – я старалась не говорить с ней как с умалишенной, но голос все равно звучал притворно. – Полагаете, я справлюсь? Возможно, лучше подыскать другого человека на роль… гувернантки? Сильного мужчину…

Хотелось добавить – «телохранителя». Становилось страшно: если с младшеклассником я бы справилась, то здесь… Во-первых, само по себе странно – гувернантка у взрослого парня. Словно глупая шутка! Во-вторых, если это и не изощренный прикол, каким образом я смогу следить за Тимочкой? Он не мальчишка, которого можно завлечь мультиками и пластиковыми пистолетами.