По винтовой лестнице мы поднялись в верхнюю комнату башни. За ее дверью увидели скромную, если не сказать, скудную обстановку, состоящую из нескольких стеллажей, трех книжных шкафов, массивного деревянного стола, двух лавок и лежанки, на которой и находился больной.

– Кортис, зачем тут эти люди? – спросил он тихо, слегка приподнявшись на локте.

– Они хотели у вас учиться, мастер, – почтительно ответил «серый».

– Чему может научить полумертвый волшебник? – горько усмехнулся Ургас.

– А вдруг нам удастся его оживить? – произнес я.

– Ты хотя бы диагноз установить способен, молодой человек?

– Проклятие! – ужаснулся целитель, округлив глаза. Похоже, он заметил нечто, что другим видеть не дано.

– Надо же – с первого взгляда определил, – печально подтвердил его догадку Ургас. – Кто таков?

– У него способности к целительству, – ответил за угая.

– А, одаренный… – без всякой надежды протянул больной. – Были у меня и дипломированные целители… да. Сказали, что проклятие седьмого ранга им не по зубам.

И тут я вспомнил слова Атимы, что для излечения некоторых хворей нужно много энергии.

– Что, совсем не помогло?

– Их усилий хватало на неделю-другую, а потом все возвращалось. При этом каждый за свой сеанс брал по сто монет золотом.

– Ого! А если мы попытаемся…

– Молодой человек, не стоит питать напрасных иллюзий, – покачал головой волшебник. – Что может сотворить неуч в деле, невыполнимом даже для опытных мастеров?

– У нас имеется одна вещь…, – я бережно достал из сумки искрящийся рунит и положил его на кровать.

Больной впервые проявил интерес. Он взял в руки камень и пристально на него посмотрел.

– Вы хоть знаете, сколько это стоит? – спросил Ургас.

– Не дороже человеческой жизни.

Теперь он внимательно посмотрел на меня. Потом с трудом приподнялся на постели. Кортис заботливо поправил подушку, чтобы волшебник мог сидеть, опираясь на нее спиной.

– По мнению всех побывавших за три последних года в этом доме, человеческая жизнь стоит именно столько, сколько умирающий способен заплатить.

– Мы не просим денег, мастер.

Не знаю, что он пытался отыскать в моем взгляде, но смотрел очень долго.

– Гм… Что ж, я готов рискнуть остатками своего здоровья, – наконец, произнес он. – Только вот если ничего не получится, ты просто потеряешь полторы тысячи золотом.

– Не возражаете, если мы приступим прямо сейчас? – спросил я.

– По лицу вашего целителя, вижу – у него нет опыта борьбы с проклятиями.

Обернулся к Ишиду, и тот подтвердил слова больного, на пару секунд прикрыв глаза.

– Так вы же учитель. Наверняка знаете, как ему нужно действовать, – предположил я.

– Тут ты прав. Кстати, как вас всех зовут?

Представился сам, назвал имена стальных и попросил объяснить нам порядок действий в предстоящей процедуре. Волшебник подробно разъяснил, где нужно установить камень и как лучше воздействовать на темное пятно, которое видел лишь целитель, а также выдал советы по концентрации энергии.

Кортис снова помог мастеру, уложив его на лежанку.

– Ишид, вся надежда на тебя. Не подведи.

– Сделаю все, что смогу, – немного растерянно ответил угай. Чувствовалось, насколько сильно на него давит ответственность за жизненно важное для всех нас дело.

Ишид положил ладони «лодочкой» по обе стороны от камешка.

– Целители говорили, что пятно должно исчезнуть полностью, – подчеркнул волшебник. – Останется хоть малая часть – все насмарку. Приступай.

Камень заискрился, ладони целителя засияли, а маг застонал и вцепился руками в кровать. Ишиду также приходилось несладко, о чем свидетельствовали стиснутые скулы, сведенные брови и нахмуренный лоб с глубокими поперечными бороздками морщин.

Сначала камень горел очень ярко, затем постепенно начал угасать.

– Платон, давай второй, пятно все еще большое! – крикнул целитель примерно через четверть часа.

Не мешкая, вытащил второй рунит, положил сверху первого. Этот светился не столь ярко и минут через пять тоже стал тускнеть.

– Еще немного! – снова закричал Ишид.

По отработанной при лечении пограничников схеме, начал передавать целителю свою энергию. Стремительный отток быстро сказался тянущей болью во все теле. В глазах потемнело, но контакт с Ишидом не прерывал. По крайней мере, до тех пор, пока сам не «выключился», успев осознать, что на мое место стал Игун. Падая, почувствовал, как меня подхватили чьи-то руки…

«Опять решетка?! Сколько можно?!»

Знакомое видение возникло сразу.

– Вот, а вы все на тесноту жаловались, – расслышал я женский голос. – Смотрите какие у нас теперь хоромы – танцевать можно.

– Ну да, каждый раз, как он проходит по краю, у нас что-то меняется. Силен, ничего не скажешь, – поддержал ее бас.

Меня угнетало не то, что сон повторяется часто, раздражала невозможность заглянуть за решетку, чтобы узнать – кто там разговаривает? Сколько их?

– Это он еще ничего толком не умеет. Представляете, что здесь будет, когда выучится? – снова заговорила женщина. – Так что учтите: кто будет козни строить, тому не поздоровится. Особенно это касается вас, новички.

– А мы чего? – раздался скрипучий голос, который раньше я не слышал. – Ежели бы не он, нас бы могло и развоплотить после гибели прежнего хозяина. Хорошо, сюда втянуло….

…Почувствовал, что меня трясут за плечо, и открыл глаза. Надо мной стоял Кортис с кружкой.

– Парень, это нужно выпить, – сказал он.

Помощник мага приподнял мне голову и влил в рот горькую микстуру.

– Как мастер? – своего голоса не узнал.

– Лучше, чем ты. Спи дальше! – приказал он и ушел.

«Что за человек! Не мог сказать, справились мы или нет? И чего мне теперь думать?»

Попытался оторвать голову от подушки, чтобы осмотреть комнату. Сразу почувствовал такую слабость, что снова рухнул на лежанку.

«Пожалуй, кроме, как спать, я на большее не способен. А что с остальными?»

Интерлюдия

Пособник бандитов, которого после похищения одаренных девушек иначе, как Кучером, не называли, рассудил, что ему лучше остановиться в гостинице, где нашел смерть Армаз. В тот день, когда здесь «пришили» сразу нескольких человек, заявились местные жандармы, провели беглый опрос свидетелей и удалились. Посчитав, что блюстители порядка сюда теперь заглянут не скоро, и уж точно не будут приставать к тем, кто заселился после кровавых разборок, Кучер снял номер сразу на кварту. Кроме подельников по похищению, в Туреине его никто не знал, поэтому бандит решил ненадолго затаиться в городе. Однако проживать здесь все четыре дня он не собирался. С утра наведался в конюшню, в которой оставил лошадь, за постой которой также было оплачено с запасом, проверить, что она на месте.

«Хорошо, что я Армазу не отдал сохранную бумагу на лошадку. Наверняка бы жандармы забрали».

На самом деле все имущество убитых собрали люди Атимы. Их скакуны также достались победителям в качестве трофеев.

Кучер не переставал радоваться, что тогда чуть отстал от остальных, и в конюшню после проезда через городские ворота заглянул на пять минут позже подельников.

Несмотря на предпринятые меры предосторожности, бандит уже завтра собирался покинуть Туреин. С Армазом покончили не жандармы, и это он прекрасно видел. Как и нечеловеческую скорость действий очень опасной женщины и ее помощников.

Во время операции по устранению Армаза Кучер оставался в ресторане, чтобы в случае необходимости подстраховать главаря. Однако «подстраховщик», увидев, что ситуация складывается паршиво, вмешиваться не стал. Потом неоднократно хвалил себя за мудрость, ведь остальные не выжили.

Единственное, чего бандит не учел – внимательность бармена. Тот постоянно отслеживал, кто входил-выходил в обеденный зал, прислушивался к разговорам заинтересовавших его лиц, и хорошо запомнил человека, прибывшего в ресторан с Армазом. Особого внимания спутник главаря удостоился после того, как они сели за разные столики. В итоге от взгляда бармена не укрылось, когда Армаз подошел к подельнику, назвав того Кучером.

Обо всех странностях в своем заведении бармен по давней договоренности был обязан докладывать Крабу, поэтому он не поленился проследить за выжившим бандитом и после того, как стычка окончилась.

Неизвестно, почувствовал ли Кучер что-то, но сегодня вечером решил покинуть гостиницу. Еще до завтрака он отправился на местный базар, прикупил на первое время продуктов, перекусил в какой-то забегаловке неподалеку от городских ворот, где перебросился парой фраз с посетителями и выбрал новое место для ночлега… Оставалось лишь забрать из комнаты вещи и перебраться на постоялый двор за стенами Туреина.

Когда бандит открыл дверь, ему сразу захотелось бежать, но кто-то сзади мощным толчком заставил его войти внутрь. Щелчок дверного замка сообщил, что путь перекрыт.

– Вот смотрю я на эти явно девичьи украшения и думаю, – заговорил сидевший за столом незнакомец, перед которым довольно аккуратно были разложены трофеи, отобранные у похищенных, – живы эти несчастные или нет? И, знаешь, к чему склоняюсь? Скорее всего, нет. А из этого получается, что передо мной беспощадный убийца, смертный приговор которому сомнений не вызывает.

– Я никого не убивал, – сразу затараторил Кучер.

Армаз после похищения девиц забрал лишь векселя и документы, оставив мелочь подельнику.

– Значит, прежние владелицы украшений были настолько очарованы твоей мужественной красотой, что сразу решили снять с себя все? Ох, и сомневаюсь я, глядя на эту тупую бандитскую рожу.

– Армаз организовал похищение, используя меня втемную. Вещи он отдал на хранение, а девок собирался продать дрегам, – произнес застигнутый врасплох. – Потом его убили, а я собирался отнести украденное в жандармерию. Не успел.

– А кто тебе сказал, что мы из жандармерии? Выходит, ты своего кореша предал, – Гаршид быстро сориентировался, нагнав на Кучера еще больший страх.

– Мертвому теперь все равно, а я пытался с его помощью выкрутиться из передряги.

– Что ж, у тебя не получилось. Знаешь, кто убил Армаза?

– Он погиб на моих глазах от руки женщины. Очень опасной.

– Эта баба назначила ему свидание? А ты, значит, собирался им свечку держать?

– Нет, мы пришли в гостиницу за другой девкой, подругой похищенных. Но тут вмешался какой-то Платон, и…

– Платон, говоришь? Вот с этого места подробнее.

Кучер не успел подготовить легенду, которая могла бы представить случившееся в наиболее выгодном для него свете. Опять же, он сразу заметил, насколько опасны эти двое. И сильнее он опасался молчаливого, стоявшего за его спиной. В итоге врать задержанный не стал и рассказал все, что знал.

– Выходит, сам ты того Платона не видел?

– Нет, но крик сбежавшей девицы в ресторане многие слышали: «Платон, помоги!» И он помог… Да так, что выскочивший из ресторана Армаз вскоре вернулся назад и попал на нож дамочки. Потом, я слышал, не без ее же участия вместе с Платоном сам Краб нашел дорогу в могилу. Вместе со своей бандой.

– Что еще знаешь полезного? – заметно было, что Гаршид обдумывал услышанный рассказ, и у пленника затеплилась надежда выпутаться. Эти люди явно интересовались не им, и даже не Армазом – их занимал тот самый Платон, о котором так много говорили в Ибериуме.

– Еще вчера в Туреине состоялся любопытный суд, – продолжал рассказывать Кучер. – Судили прибывшего в город целителя, который вроде бы хотел обокрасть дворянина. Назначили штраф под тысячу золотых. Так вот, в зале нашелся простолюдин, который взял подсудимого на поруки, выплатив всё до последней монеты.

– И к чему ты нам городские хроники пересказываешь?

– По описанию тот, кто оплатил штраф, был похож на Платона.

Бандит этого не знал, но решил, что для спасения собственной шкуры такой домысел будет нелишним.

– Кто тебе рассказал?

– Так я сегодня на рынке был, там только и разговоров, что про вчерашний суд.