Рядом материализовалось черное облачко, и оттуда донеслись аплодисменты.

– Браво! – ко всему прочему добавился еще и издевательский голос, не такой, как в прошлый раз. – Студенты, объединенные командной работой – лучшее зрелище. А теперь марш в ректорат, герои доморощенные! В лучах славы, так сказать.

Меня толкнуло в образовавшийся портал. От неожиданности я потеряла равновесие, а потом сзади в меня влетел Морис, а за ним Рэнди, поэтому перед ректором мы предстали фееричной кучей на ковре, причем я снизу.

Но это было еще не все! Через пару секунд на нас шлепнулись огры, измазанные грязью по самые уши.

– Оууу, слезь со щупалец, громила! – завопил Морис.

– Чо? – рыкнул огр.

– Да ничо! – почти простонал кракен, вытащил поврежденное щупальце из-под огра, и оно волшебным образом исчезло.

Голова Рэнди находилась в области моих щиколоток, и я случайно заметила алчный взгляд, направленный на мои ноги.

– Фу, плохой гуль!

Рэнди втянул слюну, выступившую в уголках губ, и виновато потупился. В этот момент Чо схватил его за то, до чего дотянулся, и Рэнди взвыл, от души пнув Ма по физиономии. Я прямо почувствовала, как стало жарко.

– А, может, вы уделите и мне немного внимания? – вкрадчиво поинтересовались у нас. Мне стало стыдно, хотя собственные ноги меня волновали гораздо больше, поэтому сначала я отпихнула Рэнди в сторону и только потом повернулась к говорящему.

Он был невысокого роста, миниатюрно сложен, копна черных растрепанных волос скрывала лоб. Если бы не его голос, я бы никогда не подумала о том, что он ректор. На вид обыкновенный шалопай-студент.

– Прелестно! Когда вы, наконец, перестали рассматривать меня, как таракана в вашей тарелке, я представлюсь. Миллхаус Дрей, ректор Темного факультета Академии Небытия и ваш бог, мама и сиделка в одном лице.

В ту же секунду мы оказались вздернутыми в воздух, ощущая себя тряпками, которые повесили сушиться на заборе.

Внешность действительно обманчива, и сейчас даже родственная пара огров не внушала мне такого трепета, как этот щуплый пацан. Дрей заметил мой взгляд и улыбнулся. Его серые глаза подернулись стальной дымкой, и он повернулся к Рэнди.

– Никаких «они первыми начали», – предупредил ректор, видя, как гуль пытается что-то сказать. – Ваше наказание, студент Салливан – неделя без пищи. И не надо морщиться, вы не первый гуль, которого я обучаю, и мне прекрасно известно, сколько ваш вид может обходиться без еды, не причиняя существенного ущерба здоровью. А чувство голода заставит вас лучше контролировать себя, если, конечно, вы не хотите закончить обучение в камере системы зачистки.

Я хотела возразить, потом поинтересоваться, что за зачистка такая, а в конце просто взмолиться о пощаде, но язык в любом случае мне не подчинялся.

– Студентка Кудряшова, есть что сказать? Для вас, я думаю, лучшим наказанием будет навести порядок в столовой. Вам следует выбрать курс ландшафтного дизайна. Оформить помещение для приема пищи в болотном стиле – это очень новаторская идея.

Ректор говорил так, что мне было непонятно, что это? Сарказм или реальное пожелание?

– Братья Ма и Чо… – ректор задумался. – Я предупреждал насчет приступов агрессии. Ограничители вас ждут, а также вы поступаете в полное распоряжение Кудряшовой. Небольшая физическая активность не помешает, а мытье полов очень положительно влияет на самоуспокоение.

Морис в этот момент весьма не вовремя хихикнул.

– Студент Фрей, думаете, вы такой особенный и останетесь без наказания? Ограничитель и совместный труд с ограми заставит вас почувствовать близость с другими студентами. Уборка в столовой засчитается в первый практический семинар по вашей специализации.

Невидимые руки отпустили нас, и мы облегченно выдохнули. Как оказалось, зря… ректор дьявольски ухмыльнулся и добавил:

– Униформа и средства для уборки уже приготовлены.

Мы вернулись в столовую, и нас под белы ручки отвели в служебное помещение, где помимо швабр и прочего полезного инвентаря для нас приготовили «подарки». И если под униформой я подразумевала какой-нибудь халат или робу, то Миллхаус обладал редкой степенью извращенного ума. Ну кто мог додуматься выбрать в качестве униформы костюм горничной? Да, да! Тот самый! Черный, с оборками, фартучком, чепчиком, белыми гольфами и ужасно неудобными туфлями. Неудивительно, что ректор выглядит как прыщавый подросток. Одежду для нас он явно заказал в местном секс-шопе, мелочь озабоченная!

– Я это надевать не буду! – резко заявил Морис.

– Хочешь испытать настоящий гнев ректора? – хмыкнул гуль, натягивая белые гольфы на свои длинные волосатые ноги. – А я нет!

Похоже, кроме Мориса, только я не спешила исполнять глупое поручение. Огры молча переоделись в огромные платья и теперь пристраивали кружевные чепчики на свои абсолютно лысые головы. Тут уж и меня проняло. Вдруг ректор за нами наблюдает? Пошлет свою тучку, а та шарахнет молнией в пятую точку за непослушание. Так что пришлось догонять собратьев-косплееров, благо Рэнди оказался самым деликатным из нашей гоп-компании и подержал ширмочку, чтобы я могла переодеться. В итоге в этом комплекте я единственная смотрелась до ужаса органично и правильно на фоне этих переодетых клоунов.

Мертвая секси-горничная в академии магии… Не о том ты, Рита, всю жизнь мечтала!

Остался один только Морис. Кракен стонал и закатывал глаза, называя доставшееся ему одеяние издевательством над его чувством прекрасного, которое, на мой взгляд, и так немного страдало. Когда и он закончил модное перевоплощение, посмотреть на нас собрались все работники столовой.

– Кажется, у меня наметился конкурент, – шепнула я Рэнди, и он пакостно захихикал. Морис явно вообразил себя Мэрилин Монро и зажимал пышную короткую юбку между ног, краснея, как рак. Белые чулочки на его ногах смотрелись так миленько, что у меня чуть не появились новые комплексы.

– Что? – буркнул Морис, сверля Рэнди взглядом. – Отвернись!

Рэнди показал ему язык, и, вооружившись швабрами и ведрами, мы гордо проследовали к месту отбывания наказания, а я втайне надеялась, что ректора разорвет от смеха при виде нашей ударной чистильной группы.

– Это нас из студентов в уборщики разжаловали? – вдруг спросил Рэнди.

– Мы не уборщики! Мы – клинеры! – фыркнула я, заходя на веранду.

Ой, мамочки…

Глава 4

– Мда, – выдал Морис, оглядывая помещение.

– Это точно наших рук дело? – усомнилась я. – Такое ощущение, что здесь взорвалась цистерна с лечебной грязью.

Я поскребла тряпкой стол и грустно вздохнула.

– Есть идея, – сверкнул глазами гуль. – Снова вызываем шторм, все вымывает наружу, внутри чистота, задание выполнено.

– А про ограничитель ты забыл? Я теперь могу воду только ведрами призывать, – вздохнул Морис. Ему идея понравилась, но, видимо, ректор знал, что мы не захотим возиться тут всю следующую неделю, поэтому подстраховался.

– Что за ограничители? – спросила я. Не видела, чтобы на Мориса и огров что-то надевали. – Что они ограничивают?

– Попробуй догадаться с двух раз, – проворчал Морис и провел пальцем по шее. На коже явственно проступил контур тонкого красного ошейника и тут же исчез. – Способности наши он ограничивает. Повезло тебе, но ничего, еще успеешь примерить, если перестараешься со статуями.

Ма и Чо выглядели сконфуженными, наверное, на них такие ошейнички тоже были. Честно говоря, попахивало не академией, а тюрьмой строгого режима.

– И ты теперь совсем ничего не можешь? – уточнила я.

– Ну почему ничего? Кое-что могу, – протянул Морис и подмигнул мне. – Но не хочу. Хочу закончить со всем поскорее и рожи ваши не видеть больше.

Я тоже не горела желанием водить дружбу с ходячими моллюсками, поэтому предпочла переключить внимание на решение нашей общей проблемы.

– Еще идеи есть? – без особой надежды спросила я. Сейчас бы очень пригодился какой-нибудь лайфхак по устранению последствий стихийного бедствия за полчаса, но от ютуба я отлучена раз и навсегда.

– Мыть! – решительно заявил Ма, и они с братом схватились за ведра и швабры так яростно, что мы в едином порыве отшатнулись. Попадешь под горячую руку – замоют до смерти.

И так началось мое обучение в Академии Небытия. Со швабры, белого чепчика и ноющих парней в женских платьях, от которых (и парней, и платьев) было больше вреда, чем пользы. Лучше бы просто дали умереть спокойно…

– Вот! – Морис гордо продемонстрировал полное пластиковое ведерко жизнерадостно желтого цвета. – Получите, распишитесь.

Ведро уволокли, а на его место поставили новое – красное в горох.

– Вы издеваетесь?! Я вам что, водокачка?

Судя по хмурым взглядам, если не заткнется, будет и водокачкой, и половой тряпкой, и грушей для битья, если припрет. Морис посыл понял и со вздохом простер над ведерком ладонь, из которой зажурчала струйка воды.

– Что-то напор у тебя так себе, – не удержалась я от подколки. Морис нервно дернулся, и струя промазала мимо ведра и окатила ноги Чо. Готова поклясться, по террасе прошелся могильный сквозняк.

– Не понял? – прогудел Чо, и Морис беспомощно шлепнулся на задницу, прямо в облако из белого пышного подъюбника.

– Это недоразумение… – начал он уже совсем не так дерзко, как обычно. Видать, инстинкт самосохранения есть даже у двуногих осьминогов. Но Чо был бы не Чо, если бы прислушался к его бормотанию.

– Ты че?! – взревел он и сломал швабру пополам. – Не понял. Ты че?!

Бедность словарного запаса обильно компенсировалась легкостью, с которой он смял ведерко, наступив на него. Морис ловко пополз назад, не вставая с пола и отталкиваясь тремя щупальцами, вылезшими из-под подола. Радиус пустоты вокруг огра резко увеличился.

– Ты его взбесил! – прошипел Рэнди, как будто еще никто этого не заметил. – Ты кретин совсем?

Морис скривился, и в следующую секунду об голову Чо сломалась еще одна швабра, на этот раз принадлежавшая его брату. Назревала битва титанов.

– Давай сюда, – Рэнди поманил меня под прикрытие перевернутого ранее стола, но рыть окопы не понадобилось. Получив воспитательный подзатыльник (от которого я бы скончалась на месте второй раз), Чо присмирел, но встала новая проблема – чем продолжать уборку, если у нас минус три инструмента?

– Вы меня в гроб загоните, – вздохнула я, но все почему-то подумали, что это забавная шутка.

За час нашей мокрой возни веранда явно не изменилась в лучшую сторону. Часть мебели мы, конечно, поставили на место, но грязь была так мастерски размазана по всем поверхностям, в том числе и вертикальным. Даже с потолка пару раз сорвались жирные коричневые капли, похожие сами знаете, на что. Мы организовали неширокую полосу относительно чистого пола, а тут еще и тощая задница Мориса немного поработала во славу общего дела. Но этого было мало. Нужны радикальные действия.

– Насколько радикальные? – осторожно уточнил Рэнди, и я поняла, что начала рассуждать вслух. Змейка возле левого уха заинтересованно зашипела, тоже ожидая продолжения.

– Ну, например, – я нашарила взглядом уцелевший стул и села, – знаете поговорку, что клин клином вышибают?

– Нет! – Рэнди аж подскочил.

– Сейчас объясню…

– Нет, это значит, что план мне не нравится.

– Но я его еще не сказала.

Рэнди поежился, но меня неожиданно поддержал Морис.

– Пусть говорит. Без экстренных мер мы будем зависать тут до конца обучения вместо завтрака, обеда и ужина. А я вообще-то надеюсь поскорее отделаться от вашей компании.

Рэнди показал ему язык.

– А мы от твоей, каракатица ряженая.

– Трупоед конопатый.

– Моллюск беспозвоночный!

– Трупоед…

– Повторяешься! – перебил Рэнди с пакостным смешком, и мне пришлось-таки вмешаться.