Агриппину же совершенно не трогали мои метания и слёзы, она сосредоточенно водила руками в воздухе, катая воображаемый шар и приговаривала:

Забудь себя, забудь свой дом,

Не жить тебе отныне в нём,

Инстинкты разум подчинят,

А тело в зверя обратят…

Лишь сердце доброе спасёт,

Коль суженною назовёт…

Тут свет камней стал ярче и потянулся к ведьме, окутывая её и словно наполняя, проходя при этом через всё тело и скапливаясь в воображаемом шаре в её руках. Она зловеще расхохоталась, а я вся сжалась, ожидая чего-то ужасного и неминуемого. И вот оно пришло. Едва интенсивность свечения стала настолько сильной, что резало глаза, Агриппина перестала хохотать и метнула всё так старательно скопленное богатство в меня.

Я выгнулась и заорала от боли. Только из моего рта не вырвалось ни звука. Было такое чувство, словно с меня медленно живьём сдирают кожу, а каждую косточку скручивают и ломают. Это было даже больнее, чем после оборотного зелья, так остро, невыносимо и долго… Я уже молилась о смерти, лишь бы всё скорее закончилось, и оно вдруг прекратилось, а тишину леса нарушил протяжный, полный боли крик. Не мой…

Глава 7

Едва немного пришла в себя, попыталась приподняться на ослабевших, дрожащих от перенесённой боли, но к счастью всё же целых руках, чтобы увидеть, что происходит. Кто так кричит и почему лично мои мучения закончились? В то, что Агриппина сжалилась и оставила меня в покое, верилось с трудом. Значит случилось нечто меня спасшее, чего ведьма никак не ожидала? Но что?! Пока собиралась с силами, пока обретала контроль над телом, ужасный крик перешёл в вой, а потом резко стих, и когда я всё-таки смогла сесть и осмотреться, увидела, что Агриппины нигде нет. Зато на том месте, где она недавно стояла, находилась крупная, с полметра, рыжая белка и что-то жалобно попискивала. Над животным, скрестив на груди руки, стоял маленький лысый мужичок, ненамного её выше и сурово выговаривал:

– А что ты хотела? Посчитала себя вправе воспользоваться силой ведьминого круга – получи ответку! Ну и что, что ты сама ведьма. Не тобой эта сила собрана, не тебе ею и распоряжаться! Ишь, нашлась тут самая умная. Хотела нахрапом взять то, что веками копилось? Не бывать этому! Покуда стоит этот лес, покуда я существую, никогда ваше гадское ведьминское племя не коснётся своими грязными руками одного из старейших сакральных источников – хранилища магии нашего мира. Вы сами отказались от этого права, предав свою суть и силы природы. Предпочли новых хозяев с их чёрной магией, теперь не обессудьте. А ты, красавица, получила лишь то, чем от злобы своей хотела наградить другого. Всё честно. Должен же я был тебя проучить, чтобы другим неповадно было? Должен.

Белка дулась, пушила шерсть, выслушивая речь странного мужчины, иногда что-то пищала на своём беличьем, а под конец сложила лапки в просящем жесте и умоляюще округлила глаза.

– Конечно, больше не будешь! – хмыкнул мужичок. – Но лишь потому, что не сможешь. Знаю я вашу подлую ведьмовскую душонку… А волшбу не сниму, даже не проси. Считай, ты сама себя заколдовала. Я лишь отражающую стену поставил, да поток силы от круга к тебе перекрыл. Правда, того, что смогла нагло вытянуть, всё равно хватило на полноценное завершённое проклятье. Так что можешь собой гордиться, у тебя всё получилось, а заодно вспоминай условия отмены и ищи суженого, хи-хи.

Лысый ехидненько захихикал, чем привёл белку в бешенство. Она возмущённо запищала, потом совершила длинный прыжок, запрыгнула на плечи мужика и яростно вцепилась зубами в его ухо. "Ох, должно быть, это больно!" – подумала с сочувствием я, представляя остроту беличьих зубов, которыми они с лёгкостью грызут орехи. Но мужчина даже не поморщился, лишь тяжело вздохнул и без видимых усилий одной рукой отцепил животное от своей головы и, держа перед собой, устало произнёс:

– Так ты ещё и дура?! Хотя чему я удивляюсь? Только недалёкого ума девка могла сюда сунуться. Эх, совсем ведьмы свои древние исконные знания забыли. Ни про места силы, ни про духов природы не помнят… А ведь когда-то мы были заодно… Ладно, яростная моя, иди-ка к моему другу водяному, охладись. Может, тогда ума поприбавится…

С этими словами мужичок подкинул зверька в воздух, и белка вдруг исчезла, словно растворилась, после чего повернулся ко мне. Я испуганно попятилась, не зная, что от него ожидать, старательно отталкиваясь от земли ногами и помогая себе руками. Встать и просто убежать сил пока не было.

– И кто тут у нас? – с любопытством наклонив голову на бок, принялся изучать меня лысый.

Я сглотнула и часто заморгала глазами, чтобы не разреветься от пережитых страха, боли и обиды. А ещё от ужаса осознания того, что если бы не вмешательство этого существа, то, судя по невольно подслушанному разговору, белкой была бы я сама.

– Н-да, знатно поглумились над тобой ведьмы… – протянул он сочувственно, разглядывая проникновенным взглядом жёлтых глаз. – Наигрались от души. И зельем оборотным опоили, и способности говорить лишили… Так потом ещё и проклясть захотели. Чем же ты так им не угодила? Где дорожку перешла?

Я печально вздохнула и пожала плечами. А что ещё могла сделать в своём нынешнем состоянии?! Да и если бы могла, разве возможно кому-то объяснить, что всё перечисленное, кроме последнего, является проявлением бабушкиной "заботы"?! Я, если честно, сама это толком не понимаю и вряд ли когда-нибудь пойму.

– Ну, положим, голос вернуть я тебе помогу, – неожиданно заявил мужчина, и в его руках появился зелёный мох. – Держи, протри им горло. Не бойся, мох этот живой водой напитан, враз всё пройдёт.

Я с сомнением приняла подношение – мало ли, тяжело после всего пережитого за сегодняшний день вообще кому-то верить. Но потом всё же решила рискнуть, памятуя о том, что это существо – единственный, кто хоть как-то мне помог. Пусть лишь желая наказать зарвавшуюся ведьму, но ведь помог. Спас от незавидной участи до конца дней зверем лесным прыгать по веткам.

Осторожно провела мхом по шее и попробовала что-нибудь сказать:

– Ааа… Ыыы… – Ура, получилось. Я себя слышу! – Спасибо большое!!!

– Пожалуйста, – с улыбкой принял мою благодарность мужичок и посоветовал: – Протри остатками воды руки и ноги, боль и пройдёт. Как тебя зовут-то, горемычная?

– Любовь, – ответила рассеянно, активно натирая свои конечности волшебной губкой природного происхождения.

– Как, как ты сказала?! – вдруг напряжённо и очень серьёзно переспросил мужчина, а в его глазах мелькнуло что-то наподобие надежды.

– Любовь, – дёрнув плечиком, осторожно повторила я. – Если сокращённо, то Люба. Спасибо, что спасли, и вообще… Что-то не так?

–Не так?! – взревел мужчина, подпрыгивая на месте. – Что ты? Что ты? Всё так. Наконец-то! Дождались!!! Спасительница наша…

Глава 8

– Эмм… Что? Я не понимаю… – промямлила настороженно и медленно попятилась назад, чувствуя какой-то скрытый подвох.

"По-любому сейчас за свой чудо-мох расплату потребует, – расстроилась я. – И похоже, что-то существенное, иначе зачем так радуется и скачет?".

– Да что ж тут непонятного?! – забавно всплеснул руками он, подходя ко мне ближе и словно принюхиваясь. – Все знают древнее предсказание о том, что в самые тяжёлые времена лишь Любовь сможет спасти наш мир! Неужели не слышала?!

Он издевается?! Похоже, нет… Н-да, запущено…

– Не думаю, что там говорилось именно обо мне, – пробормотала осторожно, продолжая отходить. – Полагаю, скорее всего, имеется ввиду нечто более абстрактное, чем имя человека.

– Абс… Какое? – с недоумением нахмурился он. – А, неважно. Не путай меня! Ты Любовь или нет?

– Ну, Любовь… – проговорила внезапно осипшим голосом.

– Вооот… – удовлетворённо протянул лысый. – Так давай, спасай нас. Зачем отнекиваешься???

– Ага, кто бы сперва меня спас?! – вздохнула тоскливо, понимая, что похоже попала.

– Тебя??? А зачем? – крайне удивился мужичок, его глаза подозрительно сощурились. – Или это условие такое? Так я ведь уже! В смысле, спас. Тебе что, мало?!

Ой, чувствую, ничем хорошим разговор для меня не закончится. Вот же пристал. Лучше бы я оставалась немой, чем так. Далось ему моё имя… Сейчас ещё, чего доброго, в неблагодарности обвинит, да следом за белкой к Водяному отправит. А я, между прочим, плавать не умею, вот совсем… Ох. Где же я так согрешила-то, что на меня одни беды сыплются? И что теперь делать?

Ладно, попробуем договориться, возможно, мы просто неверно друг друга поняли. Надо только хорошо объяснить, что я не та, кто ему нужен, тогда он отстанет. Хм, попробую.

– Нет, что вы! Мне вовсе не мало, и я очень благодарна за вашу помощь! Если бы не вы, страшно представить, что бы со мной было! – со всем возможным уважением и глубокой признательностью, которую, кстати, на самом деле испытывала, сказала я. Потом, вспомнив, что лучше всего договариваться, зная имя человека и как можно чаще его произносить, чтобы вызвать расположение, попросила: – Только хотелось бы узнать имя своего героя, дабы всю жизнь возносить молитвы за его здоровье и благополучие!

– Варлам я, дух лесной, – наконец представился мужичок, продолжая хмуриться. – Только мне твои молитвы без надобности, ты, главное, мир спаси! Верни всё, как раньше было! От этого не только моё, а благополучие всего живого зависит!

Вот заладил. Спаси, да спаси…

– Да как же я его, по-вашему, спасать должна? – вспылила раздражённо, теряя терпение. – Дракона зарубить? Или тёмного властелина прикажете одолеть? Вы меня хорошо видите? Какой из меня воин?!

Я развела руки в стороны, демонстрируя своё тщедушное детское тельце, даже покрутилась, чтобы ему было лучше меня видно с разных ракурсов, в надежде, что сейчас Варлам всё же осознает ошибочность своих суждений и бесперспективность требований, а значит, отстанет.

– Хорошо вижу, что сила в тебе имеется, только пока нераскрытая! Инициация нужна, но правильная, а не та, на которую сейчас ведьмы бегают! – упрямо заявил лесной дух. – Не волнуйся, я научу.

А? Нет, он всё-таки издевается!

– Какая ещё сила? Ну какая инициация? Не нужно мне это всё! – вскричала отчаянно. – Найдите другую Любу, я совершенно точно не та, кто вам нужен. Как вы не можете понять? Единственное моё желание – вернуться в свой мир, к жениху и маме, а не спасать ваш, но я не знаю, как это сделать!

– В свой мир, говоришь… – строго проговорил Варлам и посмотрел с беспокойством. – Так ты что, из этих? Покойников неопределившихся?

Я испуганно отшатнулась:

– Каких ещё покойников?! Зомби, что-ли?

О, Господи! Тут и такое есть?! Какой, однако, жуткий мир!

– Не знаю, кто такие "зомби", – равнодушно пожал плечами Варлам и пояснил: – Я про тех, кто умер в другом мире, и был перенесён к нам. Ты из них?

– Нет!!! – в ужасе замотала головой. – Что вы? Я не умерла! Меня просто бабушка к себе забрала, с помощью фамильного украшения. Чтобы силу свою передать. Но я не хочу никакую силу, я домой хочууу!

Вот теперь меня всё же накрыла тщательно сдерживаемая истерика. Опять, угу. Страх, что там, у себя, я погибла, стал последней каплей. Я ревела, размазывая по щекам слезы, оплакивая несостоявшуюся свадьбу, покинутый дом, маму, и самозабвенно жалела себя, вспоминая все издевательства, что пришлось здесь пережить. Да после такого мне не то, что спасать, уничтожить этот мир хочется. Что я тут видела кроме боли и несправедливости? А ведь ещё даже суток не прошло с моего появления!

– На держи, выпей и успокойся! – протянул мне половинку крупной ореховой скорлупы с водой, Варлам.

Пить и правда хотелось, поэтому дрожащими руками я приняла маленькую чашку и выпила потрясающе, невероятно вкусную воду. Удивительно, но сразу стало легче, словно силы прибавилось.

– Рассказывай, – потребовал мужчина, едва я немного пришла в себя.