– Я не могу находиться с ним рядом, – пожаловалась она. – От него так сияет, что меня сносит напрочь.

– Это он! – истеричным шепотом сказала я. – Он!

– Твой вор? – сразу поняла Реджина. – Не может быть!

– Либо же я схожу с ума, – пожаловалась я, едва не плача. – Я не видела его года четыре, было темно, может, и не Коста… Но он делает намеки!

– Какие? – заинтересовалась Реджина.

– Сказал, у меня красивые серьги…

Подруга выразительно на меня посмотрела.

– Именно их я предлагала в довесок к кулону! – торопливо пояснила я. – А еще он сказал, что когда-то заключил выгодную сделку. А перед этим, Руперту – позвольте я ее украду. Украду! Понимаешь?

– Ты и правда сходишь с ума, – покачала головой Реджина. – Может, нам стоит поменьше общаться? Вдруг я дурно на тебя влияю, как призрак.

– А когда он обнял меня крепче, то это было точно как тогда, – тихо призналась я. – У меня прямо жар по телу…

– У тебя не было мужчины, с тех пор как я тебя знаю, – хмыкнула она. – А этот эльен, насколько я успела рассмотреть из камина, хорош. Но даже если это, допустим, твой вор, то что? Думаешь, он явился, чтобы шантажировать тебя?

Мне такое и в голову не пришло, но сейчас я задумалась.

– У меня вообще-то тоже есть чем его припугнуть. А если… – я запнулась, но все же закончила мысль, которая была такой упоительно сладкой: – А если он специально решил найти меня…

– Он мог бы сделать это и раньше, – безжалостно заметила она. – Если твой вор – эльен, то у него для этого куда больше возможностей.

– Но Говард обещал, что скроет мое местоположение, и, как видишь, мой дядя тоже меня не нашел.

– А жаль, – протянула она, и ее карие глаза потемнели до абсолютной черноты. – Я бы с твоим дядей поговорила… По душам.

По подолу алого платья побежала обугленная дорожка, расползаясь по ткани черными ручейками, и я испуганно попросила:

– Не думай о таком больше!

– Ладно, – Реджина тряхнула головой, и все стало как прежде. – Ты тоже возьми себя в руки, иди в зал и закончи ужин. Будь любезна и холодна.

– Холодна, – повторила я.

– Как чистый горный ручей, – сказала Реджина.

– Ага, – согласилась я.

– Не паникуй, спускайся вниз и держи лицо, что бы ни случилось. Если он решит разболтать твой секрет, смейся и говори, что он сошел с ума. Он, а не ты.

– Ладно, – кивнула я. – Ну, я пошла.

За время моего отсутствия эльен успел оказаться в центре внимания. Окруженный гостями, он рассказывал о порождении некроса, уничтоженном им не так давно.

– И вот эта мерзкая жаба, почуяв, что пришел ее конец, начала торговаться, – говорил Варден эль Брао, одновременно галантно подвигая стул госпоже Тутье.

– Что вы говорите! – ахнула старушка, присаживаясь.

– Много предлагала? – заинтересовался капитан Курт.

– Много, – кивнул эльен, и темные волосы упали ему на лоб.

Так похож… Правда, у Косты была ссадина на скуле, а сейчас ее нет, но вряд ли это можно считать принципиальным отличием.

– Год перемирия. Никаких порождений некроса, жертв и сделок, – продолжил он.

– Но как эта жаба могла говорить за весь некрос? – недоверчиво фыркнул Руперт. – У него же явно куча договоров по всему миру. Сколько было случаев проданных душ, жертвоприношений и прочего. Я не хочу сказать, что вы плохо делаете свою работу, эльен, – однако по тону было понятно, что именно это он и хочет сказать, – но факт остается фактом…

– Некрос един, в этом его сила и слабость, – ответил Варден. – Так что да, если бы я заключил сделку, то она перекрыла бы все остальные.

– Варден, голубчик! – всплеснула руками старушка Тутье. – Ты мог спасти десятки, сотни почти загубленных душ! За год они могли передумать, свернуть на путь добра… Что же жаба хотела взамен?

– Это загадка даже для меня, – виновато улыбнулся эльен, а мне захотелось немедленно его побрить, чтобы рассмотреть, есть ли шрам в уголке губ и ямочка на подбородке. – Взамен некрос хотел нечто мое, о чем я не знаю.

Сердце ушло в пятки, ноги подкосились, и я опустилась на стул, который, к счастью, оказался рядом.

– Мой слуга предположил, что это могут быть шахты в Виларе. Есть шанс, что жила драгоценных камней не истощилась.

– Вы думаете? – оживился Руперт. – Это было бы прекрасно для города. Столько рабочих мест, уникальный товар для торговли…

– Нет, – перебил его Варден. – Вернее, шахты, может, и заработают, как знать. Но я не думаю, что некросу нужны были камни.

– Что значит алмаз по сравнению с бессмертной душой? – патетично произнесла Мадлен Рокшор, блондинка с тонким личиком, которую Реджина отчего-то недолюбливала. – Год перемирия. О, это так мало и одновременно много!

– Что вы ответили? – спросила я, и эльен, обернувшись, тут же оставил гостей и подошел ко мне. Присев рядом, обеспокоенно всмотрелся в мое лицо.

– Вы побледнели, – заметил он, накрыв мою руку своею. – Все в порядке, Элис? Я не хотел вас пугать. На самом деле та жаба была слабой и неповоротливой. Я разделался с ней в два счета.

– Что вы ответили некросу? – повторила я свой вопрос.

– Я, разумеется, сказал нет, – ответил Варден, и я снова смогла дышать и отвернулась, чтобы скрыть слезы облегчения, выступившие на моих глазах. Горный ручей. Спокойствие и прохлада.

– Отчего же вы отказали? – разочарованно воскликнула Мадлен. – О, эльен…

– Оттого, что нельзя заключать сделки со злом, – пояснил Варден, повернувшись к ней, и я быстро промокнула глаза салфеткой. – Никогда. Зло коварно и не торгует себе в убыток.

– Так-то алмазную шахту я бы тоже не отдал, – согласился капитан, почесав подбородок. – А те потерянные души сами виноваты, я считаю.

– Бывают безвыходные ситуации, – упрямо заявил Руперт, как будто ему просто нравилось с ним спорить.

Теплые пальцы осторожно погладили мою кисть, и я, опомнившись, убрала руку.

– Я восхищен сегодняшним вечером, – сказал эльен. – Уютная обстановка, изысканные блюда, остроумные собеседники…

Это он о старушке Тутье с ее покойным котом?

– Я бы хотел устроить бал в честь моего приезда в Вилару, – продолжил он. – Однако без женской руки, боюсь, мне не обойтись, – он снова завладел моей ладонью. – Вы не поможете мне, Элисьена?

Все взгляды устремились на меня.

– Разумеется, – ответила я.

***

– А что еще я могла сказать? – воскликнула я, когда Реджина укоризненно покачала головой. – Он был так любезен. Когда я вернулась в зал, его там уже все обожали. Кроме Руперта, разве что. Думаю, он ревнует. Эльен, спасающий наш мир от тьмы. Щит света против некроса. И я такая – нет, Варден эль Брао, мне лень. Готовьте ваш бал сами.

– Я не смогу быть рядом, – напомнила Реджина.

– Знаю, – нахмурилась я. – Но, думаю, справлюсь. Буду рассказывать все детали. К тому же я должна выяснить, зачем он приехал.

Я не смогу снова бежать и прятаться, как сделала четыре года назад. Реджина привязана к дому, и значит, я тоже.

– У нас все в порядке? – спросила я, но, когда она кивнула, все же направилась в комнату, смежную с моей, и тихонько открыла дверь.

Гувернантка вскинулась, но я успокоила ее жестом и подошла к кроватке. Мой сыночек, мое солнышко, мой маленький Ники сладко спал, раскинув ручки. Непослушные темные локоны на белой подушке, на пухлых щечках – тень от длинных ресниц, на подбородке – ямочка. Бесконечная любовь затопила мое сердце. То, о чем Коста не знает. То, за что я отдала бы и свою бессмертную душу, и вообще все.

Четыре года назад, осознав, что беременна, я была в панике, но теперь не представляла жизни без своего малыша.

– Скажешь ему? – спросила Реджина, и я покачала головой. – Он все равно узнает, что у тебя ребенок. Кто-нибудь ляпнет в разговоре. Или Ники выбежит с криками «мама».

Долго я скрывать не смогу. Но сперва должна узнать, что надо Косте. Если это все же он.

***

Сперва он решил, что ошибся. Как могла его дикая Лисичка превратиться в такую роскошную женщину? Но это была она! Ее волосы с медным отливом, чистая кожа, нежные губы с приподнятыми вверх уголками и скуластое личико. Это была Элис, и как же она была хороша! Он оставил мэра, недослушав его излияния, и пошел через зал прямо к ней, ведомый неудержимой силой.

А когда Лисичка сняла с глаз черный платок и посмотрела со смесью удивления и испуга, это было словно удар под дых. Похожий взгляд Коста уже видел однажды, и от жаркого воспоминания стало трудно дышать: удивленно распахнутые голубые глаза с золотистыми искорками вокруг зрачков, а потом тихий жалобный вздох и тонкое девичье тело выгибается в его объятиях, а он жадно целует ее и ловит губами крики удовольствия.

Коста прижался лбом к мраморному бедру равнодушной статуи, пытаясь хоть немного остыть. Здесь, в саду, было темно и тихо. Он вышел с остальными гостями, отделался от навязчивого предложения мэра доставить его домой, отбрехавшись желанием прогуляться, но, пройдя на достаточное расстояние, сделал круг и вернулся назад к черному дому. И теперь стоял как влюбленный мальчишка и ждал, когда в окне спальни мелькнет силуэт его девушки.

В одном крыле дома горели все окна. Он видел там широкий торс капитана, букли кошачьей дамы, мелькнул острый нос блондинки, которая бросала на него томные взгляды весь вечер. В другом крыле мелькнула тень в окне, где едва горел приглушенный свет. А потом в дальней комнате зажглись огни, и он сглотнул и подался вперед, узнав Элис. Она пересекла комнату и исчезла.

Говард Доксвелл всучил ей черный дом с дурной репутацией. Никакой тьмы там не было, он бы почуял. Однако Элис якобы предсказывала будущее и прошлое, и общалась с духами. Надо выяснить, что за этим стоит. Скорее всего, она умеет угадывать скрытые желания людей и говорит то, что они хотят слышать. Это не так уж сложно. Люди жаждут любви, власти и мести – в основном. В столице над ней, пожалуй, стали бы насмехаться, но здесь, в провинции, совсем нет развлечений. Да и кто он такой, чтобы судить. Пусть делает, что хочет, пока это не имеет последствий на темной стороне.

Как она распереживалась, бедняжка, когда он рассказывал про порождение некроса. Так и хотелось обнять ее и утешить. И сделать еще много чего…

Но эльене не предложишь стать содержанкой. Ставки куда серьезнее.

Коста хмыкнул и почесал надоевшую щетину. Собирались впопыхах, слуги забыли положить бритвенные принадлежности, а по приезду он не стал ждать, пока Диер раздобудет новые – так не терпелось узнать, она это или нет. Элис тоже как будто сомневалась. Он видел по ее изучающему взгляду, заметил, как она измеряла его плечи ладонями. Он был бы не против, если бы она рассмотрела его всего. Сопоставила полностью. У нее, кажется, грудь стала больше. А может, это все женские ухищрения.

Элис снова прошлась по комнате и скрылась за шторой. Появилась в окне, тряхнув распущенными волосами, которые отросли почти по пояс.

А что, если забраться к ней прямо сейчас?

Коста выдохнул, сердце забилось чаще, а глаза сами нашли оптимальный способ. Вон там выступ, карниз, за плетистые розы, что увивают стену, лучше не браться, и взбираться с той стороны, где их вовсе нет. Вдруг Лисичка его не прогонит? Быть может, она вовсе – ждет его? Поэтому не тушит свечи?

Как будто в ответ на этот вопрос окно погасло.

Коста еще постоял за мраморной статуей, а потом пошел домой, полный самых приятных предвкушений.

***

Спрятавшись за шторой, я наблюдала за садом.

– Я же говорила, – сказала Реджина, когда темный мужской силуэт отделился от статуи и пошел прочь. – Может, он маньяк? – предположила подруга. – А что? Ходит по ночам, заглядывает в окна…

Наверное, я тоже маньяк, потому что иногда, лежа в постели, я представляла, как Коста забирается в мое окно, чтобы повторить то, что у нас так хорошо получилось однажды…

– Я не смогу защитить вас от него, – помрачнела подруга.