– Предлагаю объединиться, – произнес майор, хоть это и далось ему нелегко. В нескольких словах он рассказал о плане переселения. Естественно, не называя направления и конечного пункта. Он надеялся на их согласие, хоть и понимал, что тогда придется навсегда уступить власть сборной солянке из силовиков и чиновников. Он не тяготился ответственностью, но понимал, что вместе у них будет гораздо больше шансов.

Выслушав его, Дмитрий некоторое время хранил молчание, и Демьянов уже начал думать, что решение будет положительным, и они сейчас же отправятся к генералам, чтоб обсудить детали присоединения Убежища к тем, кто обладает реальной силой.

– Странный ты человек, Серега, – начал Дмитрий после затянувшейся паузы. – Всегда был себе на уме. Вот и сейчас… Город хочешь основать. Прям Петр Первый. Все нормальные люди себя спасают, а ты, блин, как дед Мазай… Гуманист хренов. До тебя, похоже, не доходит, в какое дерьмо вы вляпались. Ну, спасешь ты их сейчас, перевезешь, найдешь им харч на месяц, на два, даже на год. А потом что?

– Как-нибудь выкрутимся.

– Ты слушай, о чем я толкую. Зима. Это раз. Урожай погиб. Это два. Плюс еще земля изгажена так, что не факт, что в следующем году вообще что-то вырастет. Три.

Демьянов не понял, имеет ли Иваненко в виду землю как почву, или Землю как планету.

– Даже если завтра засветит солнце, – продолжал Дима, – ты со своими городскими баранами далеко не уйдешь. Они ж как гиря на ногах. Квелые, хворые, кроме как перед экраном сидеть не умеют ни шута. И тебя на дно утянут. Тебе мало?

– Подумай хорошо, – сухо сказал Демьянов. – Вас тут вряд ли больше сотни. Думаете, вы одни такие крутые? Тут на бронетехнике многие раскатывают. Они ради вашей еды не пожалеют ни патронов, ни горючего.

– Ну, не пугай, – отмахнулся Иваненко. – Пока спокойно было. Гоняем иногда попрошаек, беженцев всяких. Да, прикатили недавно несколько умников на джипах, начали из автоматов палить. Ну, мы их всех из КПВТ покрошили. Никто не ушел. Вы, наверно, видали их бренные останки. У нас есть чем встречу организовать.

Демьянов вспомнил остовы сгоревших легковушек и грузовика, мимо которых они проехали по пути сюда, и кивнул.

– Вас там в городе скорее вычислят и раздавят как мух, – продолжал Иваненко. – Вы, если выберетесь на поверхность и колонной пойдете, будете всем как бельмо на глазу.

– Пусть попробуют. Бойцов у нас побольше будет.

– «Бойцов», – с ухмылкой повторил Дмитрий. – Это ты о ком? У нас тут, как в гражданскую, офицерский полк. Каждый второй в «командировке» бывал. Элита. А твои новобранцы дай бог, если в упор в слоняру попадут. Про штафирок вообще молчу. Вооружены, поди, пневматикой?

– Да ладно тебе… Мы тут сделали кое-какие расчеты. Зима может продлиться еще не один месяц, – испробовал последний аргумент Демьянов.

– У нас новый финский котел и угля полтораста тонн, – отмахнулся Иваненко. – А продуктов хватит года на три с гаком.

Значит, их и вправду было немного.

– Ну, пусть три. А дальше?

– Дальше? – то ли переспросил, то ли передразнил Дмитрий. – Какое, епть, «дальше»?

Он замолчал и отхлебнул чаю.

– А нет никакого «дальше», Серега. Всем нам хана. Дело не в том, кто сколько проживет, а в том, как. Мы вот по-людски, а вы как крысы последнюю корку будете дожевывать.

– Ты демагогию для мемуаров прибереги, – оборвал поток его красноречия майор. – Это я предлагал вам поступить по-людски, а вы отказались.

На миг на лице собеседника промелькнуло что-то похожее на сомнение. Но оно исчезло, не задержавшись.

– Даже не буду передавать твое предложение отцам-командирам, – устало бросил Иваненко. – С какого перепугу они согласятся поделиться с вашей кучей дармоедов?

– Вещь под названием «присяга» пойдет? В ней еще упоминалась одна страна.

– Ты с каких это пор юмористом заделался? – веко подполковника дернулось сильнее обычного. – Ты еще про СССР вспомни. Звездец твоей стране пришел, и тебе придет, если будешь всяким недоумкам сопли вытирать. Пионер-тимуровец.

Демьянов не отвечал, давя окурок в пепельнице. Только бы не сорваться.

– Хотя подожди, – взгляд подполковника снова приобрел осмысленное выражение. – У меня встречное предложение. Оставайтесь. У нас место и паек человек для тридцати найдется. Выбери самых надежных, и идите к нам. Все равно вашему убежищу хана. Решай, однокашник, твой шанс.

«Скорее, твой… остаться человеком, – подумал Демьянов – и ты его просрал».

– Очень жаль, – сказал он. – Это твое последнее слово?

– Да.

– Ладно, значит, предложение снимается. Есть другое, деловое.

– Вот с этого и надо было начинать.

– Покупаю пулеметы в розницу. Как я понимаю, у вас «Корды»^[6] есть?

– Лишних нет, – хмыкнул Дмитрий. – Вот «Утесы»^[7] найдутся.

– Тоже пойдет. Три штуки для хороших друзей наскребете? И патронов 12,7 до кучи.

Демьянов старался говорить так, чтоб казалось, будто и без того, и без другого они легко смогут обойтись. Первое правило рынка.

– Нехилые у тебя аппетиты, – Иваненко усмехнулся. – А что взамен предложишь?

Нутром Демьянов чувствовал, что с пулеметами у них проблемы нет, все дело в цене.

– А что вам нужно?

– Да почти ничего. Женщины. Остального тут навалом.

– Не, мы работорговлей не занимаемся, – вздохнул Демьянов. – Зато можем предложить все для охоты: капканы там и прочая фигня. На одной тушенке долго не просидите. Медикаменты. Снаряжение РХБЗ. Лыжи. Зимняя одежда. Алкоголь, включая элитный. Даже кокаин и героин, – он поморщился. – Золото. Брильянты. Чего только наши разведгруппы в городе не находили. Агрегат, на котором мы приехали, тоже продается. Но дорого.

Вещь была ценной для разведки, но когда эвакуация будет закончена, от нее неплохо бы избавиться – поддерживать ее в рабочем состоянии долго не получится, да и топлива много жрет.

– Ну, наркоманов у нас нет, – подумав, сказал подполковник. – Без побрякушек и камней наши бабы пока обойдутся. А остальное пригодится. Машинка ваша тоже. Сторгуемся. Я так понимаю, с собой у вас грузов нет?

– Нашел дурака.

– Обижаешь, – Дмитрий отхлебнул уже подостывшего чаю. – Осторожные, значит. Ну, встретимся еще раз, здесь же.

– Встретимся, – сказал Демьянов, поставив пустой стакан и протягивая хозяину пачку бумаг. – Вот распечатка, это все, что у нас есть на складе. Определяйтесь, а через день мы привезем груз.

Естественно, в список было включено только то, что не было нужно Убежищу, или, по крайней мере, то, в чем оно не нуждалось остро.

– Неслабо, – Иваненко пробежался взглядом по списку, отметил карандашом отдельные пункты.

Пять минут спустя он протянул его майору, успевшему за это время выпить кружку чая и съесть пару печенек. От водки отказался.

– Готовьте товар. Учти, мы его внимательно посмотрим, так что не пытайтесь спихнуть фуфло, – вроде бы в шутку сказал майор.

– Обижаешь, – повторил Дмитрий.

– На обиженных воду возят.

Хотя на радиоволны теперь полагаться было нельзя, они договорились поддерживать связь. Затем главы двух делегаций попрощались и разъехались в противоположные стороны.

* * *

Примерно через неделю после случая на реке Богданов, который только что вернулся с разведывательной операции, столкнулся с майором в главном коридоре.

– Сергей Борисович, мы завтра в наш старый лагерь хотели наведаться. Забрать кое-какое снаряжение.

Женщин и детей «параноики» давно перевезли в Убежище, как и все транспортабельные грузы.

– Придется отложить, – Демьянов знаком пригласил следовать за ним в «командный отсек». – Тут у нас как раз совещание. Вы мне понадобитесь. Это гораздо важнее.

Здесь почти ничего не изменилось с первого дня, только побелили потолок, а на пол настелили линолеум. В стремлении сделать интерьер поуютней постелили бы и ковер, если б тот не собирал пыль, от которой здесь маниакально стремились избавиться. Поэтому коридоры и помещения всегда были чисто вымыты.

В пункте управления, где часто яблоку было негде упасть, сегодня собрались всего пять человек, тех, от кого зависела жизнь Убежища. Повод, по которому собрались, был не очень радостным.

– Так что, доктор, значит, это было отравление? – спросил майор, буравя взглядом главного медика.

– Пожалуй, что так, – кивнул Михаил Петрович Вернер. – Алкогольная интоксикация.

– Вовремя, – зло бросил Демьянов. – Не мог он, что ли, в другой день…

И замолчал, хмуро глядя на карту на стене.

– Значит, – начал было Колесников, «министр обороны» Убежища, – вы теперь комендант? Поздравляем, Сергей Борисыч.

– Значит. Но идите вы в жопу, господа, со своими поздравлениями, – не очень дипломатично ответил майор. – И нечего пустяками заниматься. Я вас не для этого собрал.

– Сергей Борисович, можно мне идти? – поднялся с места доктор. – У меня операция. Все равно я вам не помощник.

Демьянов взглянул на него поверх очков. Заседание штаба больше напоминало неформальную беседу, поэтому он не сказал «Можно Машку за ляжку и козу на возу, а старшему по званию извольте говорить „разрешите обратиться“», просто он коротко кивнул.

После того как Вернер ушел, Демьянов встал и подошел к карте, занимавшей полстены. Хотя надобности в этом не было.

– Вот здесь, – он ткнул пальцем в точку на карте. В этом месте не было отмечено ничего, только лес и дорога. – Их немного, но у них полно топлива, патронов, еды. Они там хорошо закрепились. Мало кто из гражданских знает об этом месте, поэтому от толпы им отбиваться почти не приходилось. У нас на позавчера намечалась сделка, но в назначенное время они не откликнулись, – продолжал Демьянов. – А десять минут назад вышли на связь. У них уничтожено полбазы к собачьей матери. Теперь на них прут со всех сторон гражданские, готовые припомнить им все хорошее. С тех пор они молчат и, похоже, будут молчать уже всегда. Вот такая диспозиция.

На целую минуту в центре управления установилась тишина.

– Вы предлагаете помочь? – произнес, наконец, Богданов, сидевший рядом с Петром Масленниковым, бывшим следователем, исполнявшим почти в одиночку функции службы безопасности.

– Видишь ли, Вова, даже если бы хотел, не смог бы. Ну, сколько человек мы туда сможем бросить? Сорок? Пятьдесят? Если они сами не справятся, наша помощь уже погоды не сделает.

– Я тоже об этом подумал. Но если не помощь, то что? Друзей надо выручать.

– Друзья… Нет теперь друзей. Мы им предлагали объединяться на хороших условиях. Как вам. Они отказались. Что посеешь…

– То и пожрешь.

Здоровяк Колесников не сдержал смешка.

– Верно. К тому же, чует мое сердце, они уже покойники. Вот мы и хотим поживиться тем, что осталось.

– А вы циник, товарищ майор, – пробасил Колесников.

– С волками жить… – вздохнул майор. – Ладно, пошли одеваться. Сам с вами поеду. А как вернемся, объявим народу о смене власти. Петр, ты остаешься за главного.

Бывший опер кивнул.

– Олег, Володя, отберите людей, – продолжал майор. – Все нам не нужны, только самые надежные. Человек пятьдесят хватит. Вооружение – лучшее. Возможно, придется вмешаться в «спор хозяйствующих субъектов». Выезжаем через двадцать минут, а то без нас все соберут.

Очередная поисковая операция началась. «Поисковыми операциями» у них назывались мероприятия по поиску продуктов, а не уцелевших людей. Каждый, кому приходилось вести домашнее хозяйство, знает, что еда имеет свойство расходоваться моментально и незаметно. А их «семья» состояла из пяти тысяч человек.

До этого они перебивались случайным уловом – несколько грузовиков с черствым подмокшим хлебом, пшеница из перевернувшихся хопперов возле железнодорожного моста (если снять радиоактивный верхний слой, ее можно есть без опаски), туши околевших от холода и бескормицы коров на ферме рядом с Матвеевским, недозрелые овощи с колхозных полей да чудом забытые остатки в контейнерах с рынка на Гусинобродском шоссе. Эти источники уже иссякли, но путем жесткого рационирования они умудрялись поддерживать запас продуктов на отметке в три месяца.