Мой вредный профессор. Стриптиз для тебя (страница 16)
– Папа, я тоже хочу с вами дела обсуждать, – говорила десятилетняя девочка.
– Маша, ты девочка, а в бизнесе могут выжить только сильные личности! – ответил мне папа и захлопнул двери перед моим носом.
– Папуля, пойдём в зоопарк? – спросила четырнадцатилетняя я того, кого любила больше жизни».
Папа в тот раз приехал на недельку погостить к нам, и я прыгала от счастья. Как бы дядя не пытался заменить мне родителей, я любила ПАПУ. Мне не хватало его.
Он не всегда был так холоден, каждый вечер он играл со мной в монополию. Ездил со мной на конюшню. Приезжал на все мои выступления в танцевальных конкурсах, и говорил фразу, что заставляла улыбаться как ненормальную: «Я горжусь тобой, дочь моя!»
«– Маша, мне некогда. Мы с Киром едем выбирать помещение под его будущий клуб, – произнёс он.
– А можно мне с вами? Я буду вести себя очень тихо! Как мышонок, – пообещала я.
– Пусть едет, пап, – заступился за меня брат и меня взяли с собой.
–Хорошо, мышонок, – улыбнулся отец и подмигнул.
В клубе я видела, с каким восхищением папа смотрит на Кира и захотела так же. Чтобы он восхищался мной, чтобы смотрел и на меня также. И я этого добилась через три года упорной работы в клубе.
Я больше не была тем мышонком и миленькой дочерью. Отныне я была равной отцу. Равной мужчине! Сильной и уверенной в себе личностью».
Всю мою жизнь, папа, Кир и дядя Миша учили меня тому, какой должна быть женщина. Верной, любящей и бескорыстной.
Я помнила слова отца о том, что он боится того, что я могу стать одной из… шлюх, которых он всем сердцем ненавидит. Потому я не заводила отношения с парнями и никогда не имела с ними ничего общего, не считая родных.
Каждый из моих мужчин любил меня, и я это чувствовала. Но истинную их любовь я почувствовала только тогда, когда стала равной им. Показала, что способна быть сильной, а потом и доказала, что я для своего мужчины буду верной, любящей и бескорыстной.
Сейчас я благодарна папе за его периодическую холодность, ведь она стала закалкой моему характеру.
Благодаря папе и дяде, я научилась любить сердцем.
Всю свою жизнь я наблюдаюсь в клинике дяди Миши. Там врачи следили за тем, чтобы не было рецидива, и параллельно следили за моим состоянием. Клиника для дяди была прикрытием, через которую он отмывал грязные деньги. А ещё там лечили плохих людей.
Папина новая жизнь отразилась и на нас с Киром. Нам нельзя было называть его папой, вне стен дома Царя. С каждым годом у папы становилось всё больше и больше врагов, и он опасался за наши жизни.
Насчёт моих отношений с мужчинами, папа был не против, но твердил, что перед тем, как отдаться мужчине, я должна тысячу раз всё обдумать. А уж если отдалась, то после этого обязательно должна состояться свадьба. Ведь просто так, по словам папы, отдаются только шлюхи, а я порядочная девушка, хоть и работаю в стрип-клубе.
И хоть все и видели во мне сильную личность, но внутри меня продолжала жить маленькая девочка, не понимающая, почему её бросила мама? Почему променяла её на богатую жизнь?
И сегодня в клуб папа привёл её. Женщину, что родила меня. Женщину, что не поддержала меня в момент первой влюблённости. В момент, когда отец ругал меня из-за пропущенного урока танца. Которая должна была разделить со мной момент выздоровления. Женщина, что никогда не была в моей жизни и этим самым причиняла огромную боль.
Если вы ещё не поняли, мой отец – Воронцов Сергей Андреевич, известный как Ворон, а мама Власова Нина Михайловна, известная вам как Нинель.
Вы спросите, почему я не хочу рассказать Тиму о том, что я – дочь Ворона? Всё просто. Согласились бы вы встречаться с дочерью криминального авторитета, зная, что если вы её обидите, вас пристрелят? Встречаться с той, кто замешан в криминале?
Тим никогда на такое не согласится. Он правильный, а я вот такая неправильная…
А папе о Тиме не хочу говорить, потому что мой папа очень строгий родитель, и перед тем, как быть со мной, Тимусику придётся пережить тысячу проверок. И не факт, что он не сдастся, чем разобьёт моё влюблённое сердечко.
Ещё одна причина в том, что если я скажу, что люблю Тима, то папа начнёт планировать нашу свадьбу. Лучше уж подожду того момента, когда и правда полюблю своего бесящего профессора.
Пока я влюблена, но не люблю. Не знаю, как поняла это… Но это так.
В моей голове сейчас блуждают совсем другие мысли. Папа всё ещё любит Нинель. Он даже для того, чтобы её получить, втянул своего приятеля господина Холда, которому якобы она должна была денег.
Каковы дальнейшие действия отца? Он хочет вернуть её? Наказать за то, что бросила? Поиздеваться? Убить?
Нет! Последнего нельзя допускать!
И я вовсе не беспокоюсь за женщину, что родила меня. Я беспокоюсь за папу, он не простит себе её убийство. А такого уж точно допустить нельзя.
Решительно встаю с кресла, иду в уборную и наспех умываюсь, дабы скрыть признаки слёз. Подправляю макияж и вуаля! Я идеальна!
Открыв кабинет, твёрдым шагом иду к кабинке.
Глава 34
Мария
– Скучали? – спрашиваю, войдя в кабинку с широкой улыбкой на лице.
– Безумно, – отвечает мне брат, усмехнувшись. Развалившись на диване, потягивает синеватую жидкость и пялится на Нинель.
Этот будет в любом случае на моей стороне, чтобы отец не задумал делать с этой женщиной! Надо аккуратнее!
– А ты? – спрашиваю папу и щурю глаза.
– Не успел ещё, – заявляет он мне, улыбнувшись краями губ. – Ты как-то быстро.
– Слёзы закончились, – съязвила и вернулась на своё прежнее место. – Какие у нас планы? Мы же не будем тут до утра сидеть?
Отчасти, я интересовалась, чтобы узнать надолго ли приехал папа.
– Можем поехать к тебе, – начинает предлагать Кир. – Ко мне нельзя… Не хочу, чтобы эта там была. Хотя к тебе тоже нельзя. Можно к Царю.
– Поехали, – отвечает Михаил. – Можно даже шашлычок замутить!
– С огурчиками! – мечтательно произношу я.
– С огурчиками! – одновременно произносят брат, отец и дядя, а затем начинают смеяться.
Это их любимая шутка «Где огурчик, там и Машка». Ну, вот нравятся они мне так сильно, что тут такого? А шашлык с огурцом это же… райское наслаждение.
– Вы с нами? – спрашиваю Елисеева, Тимусёнка и Марка. Хотя мнения Тимусёнка я не спрашиваю, он едет точно, просто не знает этого.
– Естественно! – отозвался Марк.
Этот парень привык бывать в компании моего отца и дяди, его они больше не смущают. Марк и Кир дружат больше десяти лет, поэтому времени, чтобы привыкнуть к нашим бандитам и понять их, было достаточно.
– Я, наверное, нет! – как-то боязливо произнёс Вова.
Ссыкло!
– Боишься? – спрашиваю его, улыбнувшись. – Кого больше, Ворона или Царя? Так не бойся! Они такие же, как ты, – и прикрыв рот одной рукой, тише произнесла. – Оба спят в трусах в горошек!
– Правда? – выкатил глаза Елисеев.
– Нет, конечно! – ответила я ему, рассмеявшись, а затем тихо добавила, – Я бы никогда не позволила им такого. Труселя в горошек – не секси.
– О чём вы там шепчетесь? – спросил папа, улыбаясь.
Повернула к нему голову и, пожав плечами, честно ответила:
– Труселя ваши обсуждаем.
– Я не сомневался. А если серьёзно? – иронично спросил меня, выгнув бровь.
– Мои друзья тебя боятся, пытаюсь доказать, что ты обычный человек и сразу их не сожрёшь, – отвечаю, посерьёзнев.
– Забыл, как вас по имени, – обратился он к Елисееву, – но я друзей не трогаю.
– Да, – поддержала я его. – Хватит ломаться, как девочка на выданье. Поехали! – вскочила и, щёлкнув пальцами, указала на дверь.
– Ладно, – сдался Елисеев Володя и пошёл ко мне.
– Тим, вставай! – скомандовала я, когда поняла, что Тимусёнок не встаёт.
Воспитывать его ещё и воспитывать! Ни черта не слушается. Непорядок.
– Я, наверное, не поеду, – ответил он мне.
– С какого фига? – пришла в состояние шока.
– Я там никого не знаю, – Тим пожал плечами.
Что он мне там говорил?
Я не сдамся! Я буду бороться! Я не отступлю!
И где это все??? А? Я там никого не знаю!
– Тимофей, думаю, вам стоит поехать, – вмешался мой папа. – Вы её в гневе видели? Фурия! А если не будет так, как хочет она, то злиться начинает.
– Ой, скажи просто, что она избалованная и привыкла, когда всё по её, – закатил глаза Михаил.
– Ну, или так, – улыбнулся Сергей.
Вот это поворот! Вот это кто-то офигел!
Насупившись, смотрю на братьев бандитов.
Я им покажу избалованную!
Побудем немного паинькой, а потом устроим им небольшой концерт!
Блин, кажется я и правда избалованная принцесса!
– Идите в баню, – произнесла я и скрестила руки на груди. – Сами виноваты! Особенно ты! – указала пальцем на дядю. – Не злите меня сейчас!
– Это не мы тебя злим, а он! – ответил мне дядя и указал пальцем на моего Тимусёнка.
Любит он это, стрелки переводить! Но так-то даже прав!
– А что я? – активизировался мой профессор. – Я еду.
– Умничка, – хлопнула в ладошки.
До дома дяди мы добирались на трёх машинах. Папа, Нинель и дядя в одной, Марк, Елисеев и Кир в другой, а я с Тимусиком. И что странно, отец и слова против не сказал.
Думает, Тимусёночек не в моем вкусе? Я бы сказала, полностью в моем: умный, красивый, взрослый и главное любит меня!
– Ты чего? – поинтересовалась я у профессора в машине, когда мы подъехали. До этого мы всё время ехали в напряжённом молчании, но я была не против. Мои мысли занимали намерения папы по отношению к Нинель, а Тим думал о чем-то другом. В общем, все были заняты делом.
– Маш, я, конечно, всё понимаю, но брать меня сюда, где будет этот Ворон…
– Тимочка, я не люблю Серёжу как мужчину. Он меня даже не привлекает в этом плане. Он же старикашка для меня.
– А я? – спросил опечалено.
Он что, думает, что меня его возраст волнует?
Так мне всегда нравились взрослые мужчины, чётко понимающие, чего хотят.
А не все эти малолетки: Я хочу тебя и всё!
– Ну, ты моложе будешь лет на пятнадцать! – улыбнулась ему. – В любом случае, Ворон – мой… – уже собиралась ему признаться, как дверцу моей машины открыл брат и крикнул:
– Хватит болтать!
– Кир, иди в дом, – возмутилась. – Мы сейчас.
– Две минуты! – отмерил он мне и закрыл дверцу.
– Думаю, нам всё же стоит пойти в дом, – вздохнула, печально улыбнувшись. – Его две минуты значат всего лишь две секунды.
Отстегнула ремень безопасности и начала выходить из машины.
– Он знает, что мы вместе, – выпалил Тим, когда я выходила из машины.
– Кто? – не поняла я.
– Ворон знает о нас, – повторил он, подойдя ко мне.
Хмм… Кир рассказал! Ведь больше некому! Предатель! Вот я ему устрою!
– Вот же… жук, – надула губки я. – Пошли! – взяла мужчину за руку и потащила в дом. Тим послушно позволял тащить себя на буксире и не сопротивлялся. Зайдя в дом, крикнула во всё горло:
– Сергей!
– Да! – отозвался он тут же, и подошёл к нам.
– Ты знал? – спросила его и подняла наши с Тимусиком руки.
– Да, – он усмехнулся.
– И ты не против? – осторожно уточнила у него.
– Нет, – ответил, уже по-доброму улыбнувшись. – Мужик он хороший. Умный, как ты говоришь…
– А ещё меня любит! – радостно произнесла я.
Вот если честно, никак привыкнуть не могу. Он любит меня! Меня!
Я же его бесила постоянно! Может у него вкус специфический? Любит тех, кто бесит?
Как говорится, от ненависти до любви один шаг!
А ещё, мне казалось невероятным то, что он любит именно меня! Для меня это было как чудо какое-то!
– Это правда? – спросил мой папа, строго глядя на профессора. Но тот сам не промах и умеет также смотреть. На студентах натренировался.
– Да, – ответил мой профессор уверенно. – И я собираюсь жениться на ней.