Этим даром Перейра обладал всегда, даже когда сам, будучи 14-летним игроком академии «Спортинга», подавал большие надежды. Первым человеком, осознавшим, что Аурелио Перейре никогда не стать игроком топ-уровня, был сам Аурелио Перейра. Однако даже по прошествии всех этих лет он до сих пор не может в точности объяснить, как ему удавалось, глядя на ораву худосочных подростков, гоняющих мяч туда-сюда по полю, мгновенно выявлять среди них подлинный бриллиант. Зачастую дело было в каком-нибудь микроскопическом нюансе, который не удавалось заметить другим скаутам, например, то, как ребенок изгибал свое тело, чтобы получить пас, или то, как передвигался по полю. Перейра говорил, что понял, что 12-летнему Фигу суждено стать звездой, по тому, как тот зашнуровывал свои бутсы.

Даже в стране, где зарегистрировано свыше 100 тысяч молодых футболистов, Перейра был уверен, что сможет выявить лучших из них. Единственной его проблемой было преодоление больших расстояний для того, чтобы рассмотреть их всех, в компании всего одного сотрудника, которого к нему приставили, когда в 1987 году он возглавил учрежденный «Спортингом» новый отдел – Департамент подбора и развития молодежи. Поэтому Перейра сделал то, что делает любой топ-менеджер, работающий в условиях нехватки ресурсов и немыслимых объемов работы. Он прибегнул к аутсорсингу.

Вскоре после того, как Перейра вступил в новую должность, он написал каждому из 90 тысяч членов «Спортинга», или сосьос, попросив их порекомендовать ему самых ярких молодых игроков из той местности, где они живут. Рассылка послания оказалась гениальным ходом. Он играл на глубоко сидящем в душе каждого футбольного фаната убеждении в том, что у них есть нюх на таланты. В течение нескольких дней его завалило потоком ответных писем. В течение нескольких недель Перейра и его чересчур загруженный работой ассистент начали собирать и каталогизировать наводки, сортируя их по возрасту и местонахождению игроков. А в течение нескольких месяцев Перейра собрал самую исчерпывающую базу данных молодых талантов, которые португальский футбол когда-либо знал.

То, что началось как экспромт, быстро превратилось в бесценный ресурс. В следующие 10 лет сеть скаутов-любителей Перейры наладила коммуникацию по вербовке игроков в масштабах всей страны. Сосьос приводили к Перейре лучших игроков из своих регионов, а он приводил лучших из этих игроков в «Спортинг». Ни одна из рекомендаций не считалась слишком сомнительной или отдаленной. Однажды он преодолел на машине 300 миль к горному городку Браганса на северо-восточном участке границе с Испанией, чтобы там просмотреть молодого игрока. Перейре потребовалось три минуты, чтобы решить, есть ли у этого мальчика будущее в футболе. Он увидел достаточно. Поэтому сел назад в машину и снова проехал 300 миль обратной дороги к дому.

РАДИ ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ ЗВЕЗДЫ ОН БЫЛ ГОТОВ ПОКРЫТЬ ЛЮБЫЕ РАССТОЯНИЯ.

* * *

Поэтому Аурелио Перейре было совсем не трудно принять «холодный звонок» холодным февральским днем от кого-то, кто утверждал, что у него есть наводка – им был человек по имени Жоау Маркеш де Фрейташ, человек, всю жизнь яро болевший за «Спортинг», несмотря на то что сам проживал в 600 километрах от Лиссабона, на острове Мадейра.

«Местре Аурелио, у меня кое-кто для вас есть, – сказал де Фрейташ. – Есть парнишка, который, как говорят, неимоверно талантлив».

Перейра каждую неделю получал с десяток таких наводок, но все равно внимательно относился к каждой из них. Молодежная академия «Спортинга» стала очень успешной за последние 10 лет, но также она стала очень дорогой. Лучшие молодые игроки требовали лучших условий, а все улучшения полей и тренировочной базы привели к тому, что содержание академии теперь обходилось в сумму свыше 1 млн долларов за сезон. Перейра знал, что не может себе позволить проигнорировать наводку о потенциальном таланте. Кроме того, если слухи о мальчике дошли до него, несмотря на то что мальчик находился на далекой Мадейре, в скором времени о нем прознают и скауты «Бенфики» или «Порту».

«Сколько ему лет?» – спросил Перейра, уже предугадывая новое добавление в базу данных.

«Ему 11».

Перейра скривился: «Это очень юный возраст».

«Он маленький – очень худощавый и хрупкий», – добавил де Фрейташ.

Перейру не волновало то, насколько мал был мальчик. Более того, чем меньше, тем лучше. В таком возрасте дети покрупнее могли полагаться на свое физическое превосходство, чтобы выделяться на фоне остальных. Перейра же предпочитал вербовать тех, кто еще не развился физически. Как только они подтянут свою «физику», их техника сразу станет заметна. Гораздо больше его волновало то, где находился мальчик. Перейра недоверчиво относился к детям с Мадейры. Он слишком часто видел эту историю: переезд оказывался для них слишком тяжелым, расстояние сильно все усложняло. При первых же признаках трудностей они всегда сбегали обратно на просторы Атлантики.

«Он в «Насьонале», – продолжал де Фрейташ. – Тренеры говорят, что он очень хорош».

Перейра взял паузу. Упоминание «Насьонала» добавляло любопытный штрих. Этот клуб с Мадейры был должен «Спортингу» 20 тысяч евро за недавний переход защитника по имени Франко – Перейра завербовал его еще подростком почти десятью годами ранее. Это заставило его передумать. Быть может, им удастся прийти к какому-то соглашению, если этот мальчик и правда окажется так хорош, как о нем говорят.

Перейра нехотя согласился. Он сказал де Фрейташу, что попросит одного из скаутов армии Перейры заглянуть посмотреть. Если мальчик покажется многообещающим, его привезут в Лиссабон на короткий просмотр. А если все пойдет так, как он ожидает, Криштиану Роналду вернется на Мадейру в течение пары дней. Единственным, на что «Спортинг» потратит деньги, будет покупка для него авиабилета.

Аурелио Перейре не потребовалось много времени для того, чтобы понять, есть ли у Криштиану Роналду нужные задатки – и на этот раз дело было вовсе не в том, как он шнуровал свои бутсы.

На второй день просмотра Перейра вышел из своего кабинета и проследовал к тренировочному полю рядом со стадионом клуба «Алваладе», чтобы самолично понаблюдать за ребенком. Техника Роналду сразу же бросилась ему в глаза. Он был способен играть обеими ногами и был прирожденным атлетом. Перейра приметил, как быстро он передвигался с мячом, словно мяч был продолжением его тела. Но больше всего внимание Перейры привлекло не то, как он контролировал мяч, а то, как он контролировал других детей. Роналду уже указывал им, куда бежать и куда пасовать – как правило, обратно в ноги Криштиану Роналду. Он тренирует своих партнеров по ходу игры, подумал Перейра. Мальчик был бесстрашным, абсолютно невозмутимым. Ничего общего со скромными островными детьми-интровертами с Мадейры, которых он знал прежде.

Перейра всегда говорил, что есть хорошие игроки, великие игроки и чистые таланты. При правильном подходе и подходящих тренировках хорошего игрока можно трансформировать в великого игрока. Но никакое количество тренировок не сможет превратить великого игрока в чистый талант. Это требовало чего-то иного – определенной силы характера, внутренней уверенности в себе. Требовало харизмы. И, глядя на Роналду, Перейра думал, что созерцает будущую звезду экранов. Не в последний раз кучка ребят, которых Криштиану Роналду только что унизил, немедленно принялась настойчиво требовать от своего тренера подписать его в команду. «Дети постарше все как один считали, что он на уровне, – вспоминал Перейра, – что он другой, выдающийся».

Тем же вечером он набросал служебную записку для высшего руководства «Спортинга», убеждая их принять Роналду в ряды игроков клуба, даже если для этого придется списать долг, который имел перед клубом «Насьонал». Он знал, что это была необычная просьба. «Спортинг» не привык платить трансферные суммы за детей, только что выпустившихся из начальной школы, не говоря уже о том, чтобы отдавать за них десятки тысяч евро. Но Перейра был очень настойчив. «Может показаться абсурдом платить так много за 12-летнего мальчика, но у него громадный талант, – писал Перейра. – Это станет отличной инвестицией в будущее».

Двумя днями позже до Перейры дошла информация, что сделка одобрена руководством. Финансовый директор клуба сказал ему, что он сошел с ума.

* * *

В представлении Криштиану Роналду он уже был на пути к жизни профессионального футболиста. «Спортинг», впрочем, напомнил ему о том, что ему только 12.

От него, как от воспитанника академии, ожидали посещения уроков по утрам и сдачи в срок домашней работы. Всякий, кто будет отставать, должен оставаться на второй год и повторять ученическую программу. От молодежи ждали уважительного и учтивого отношения всегда и во всем.

К НЕСЧАСТЬЮ ДЛЯ «СПОРТИНГА», ОБРАЗОВЫВАТЬ КРИШТИАНУ РОНАЛДУ ОКАЗАЛОСЬ ДАЖЕ БОЛЕЕ ТРУДНОВЫПОЛНИМОЙ ЗАДАЧЕЙ, ЧЕМ ЗАЩИЩАТЬСЯ ПРОТИВ НЕГО ОДИН В ОДИН.

Переход к новой жизни в Лиссабоне был тяжелым. Он был всего в 600 милях от родного дома, но чувство было такое, будто он на другой планете. Другие мальчишки беспощадно дразнили его за сильный мадейрский акцент, так что он даже ввязался в несколько потасовок и стычек в школьном дворе. Когда Роналду показалось, что учительница высмеивает его за то, как он разговаривает в классе, он швырнул в нее стул.

Ему было одиноко, он сильно тосковал по дому. Месяцами он плакал каждый день. Плохие оценки и рождавшиеся экспромтом прогулы начали копиться, и директора «Спортинга» пригрозили ему отправкой домой, если его отношение к делу не изменится в лучшую сторону. Роналду задумался над тем, чтобы все бросить. Эта ситуация тянулась так почти год, пока не разрешилась сама собой – тем старым как мир способом, которым такие трудности обычно разрешались для одаренных спортсменов. Клуб и игрок достигли соглашения, и Роналду позволили по-тихому забросить учебу. «Я всегда чувствовал, что не создан для школы, – объяснял позже сам Роналду. – Так какой был смысл в этом?»

Теперь, когда учеба в школе перестала быть ему помехой, Роналду принялся тратить то время, которое прежде проводил, витая в облаках на уроках математики или химии, на работу над собой – то, к чему он питал подлинную страсть.

В свои 14 он по-прежнему оставался тонким, как штанга ворот, и понимал, что любой игрок крупнее его сможет легко оттереть его от мяча. Он также заметил, что крупнее его были почти все вокруг. Но Роналду усвоил достаточно знаний по биологии, чтобы понять, что решение его проблемы было довольно прозаичным.

«Я был тощим. У меня не было мышц. Поэтому я принял решение, – писал Роналду позднее. – Я собирался перестать вести себя как ребенок. Я собирался тренироваться так, чтобы стать лучшим в мире».

Если бы только «Спортинг» ему позволил. В академии клуба действовали строгие правила касательно количества времени, которое молодым игрокам дозволялось проводить в тренажерном зале. Это было одно из золотых правил, установленных лично Аурелио Перрейрой. «Мы никогда не водим детей в качалку, – говорил он. – Это один из секретов, благодаря которым у них складываются такие долгие карьеры. Важно дать им расти и развиваться естественным образом».

Вот только Роналду 14 лет развивался естественным образом, и это не дало должного эффекта. Он начал тайком выбираться из общежития по ночам, чтобы потренироваться в спортзале. Когда тренеры «Спортинга» застукали его, они наказали его «арестом». Когда он продолжил свои вылазки, они начали каждый вечер закрывать спортзал на замок. Но Роналду все равно не слушался. После тренировки он брал с собой в душ ведра, наполнял их водой и использовал в качестве отягощения при приседаниях и отжиманиях. Когда у него отняли ведра, он начал привязывать к лодыжкам грузы и бегать наперегонки с машинами от светофора на улице. А когда тренеры отобрали у него даже мяч после тренировки, чтобы он не перетруждался, он нашел в столовой миску с фруктами и стал чеканить апельсины, тренируя контроль мяча.

«Он всегда хотел больше, больше, больше, – говорит Карлуш Бруну, тренер «Спортинга» по физподготовке. – Когда тренировка длится слишком долго, большинство игроков говорит: «Эй, тренер, слишком обильный полив вредит растению, знаете?» Криштиану же был тем парнем, который хотел все больше и больше воды для растения».