Господин-с-горы был вне себя: его осквернили! Глаза его вспыхнули белым светом, духовные силы выплеснулись наружу, разошлись вокруг волной. Со всех сторон послышались глухие удары падающих на землю тел. Ху Вэй бросил взгляд с веранды вниз, на улицу. Люди лежали вповалку без чувств. На веранде свалился принёсший чай слуга, ткнулись носом в столы посетители. Даже птицы попадали с крыш. Во всём посёлке остались в сознании только Господин-с-горы и Ху Вэй.

Господин-с-горы обратился белой молнией и вылетел с веранды, устремившись к горе Таошань. Ху Вэй поглядел ему вслед, но в глазах его удивления было меньше, чем можно было ожидать.

Люди на улице начали шевелиться, охать и подниматься.

Слуга сел, поглядел на разбитый чайник и воскликнул:

– Опять!

– Что это было? – поинтересовался Ху Вэй.

– Кто-то из бессмертных с Таошань вышел из себя.

Господин-с-горы, вернувшись на Таошань, заперся в своих покоях, не слушая упрёков остальных, – вспышка была настолько сильна, что настигла и обитателей горы. Нужно было срочно проверить себя на Скверну. Он положил пальцы левой руки на запястье правой, а пальцы правой – на запястье левой, закрыл глаза и долго сидел так, выискивая в себе ростки Скверны, которые непременно должны были появиться в его духовных каналах после столь наглого поступка Ху Вэя. Ничего не отыскалось, но Господин-с-горы всё равно чувствовал себя осквернённым и привести свой разум и внутреннее равновесие в порядок смог ещё нескоро.

В посёлок он больше не спускался.

А через несколько месяцев его настигло проклятие.

[013] Господин-с-горы участвует в поминках по самому себе

Господин-с-горы настолько глубоко погрузился в воспоминания, что даже не заметил, как Недопёсок хорошенько огрел его по спине метлой.

– Эй! – протявкал Недопёсок. – Не стой столбом! Мне нужно смести листья в кучу.

Господин-с-горы опомнился и увидел, что всё ещё стоит в главном дворе, вот только лисы уже разбрелись и Лис-с-горы пропал.

– А, – догадался Недопёсок, – впервые увидел, как лисы превращаются в людей с помощью персиковой ветки?

Господин-с-горы кивнул. Ему о многом хотелось расспросить Недопёска, но он не мог: Недопёсок читать не умел, а жестами не объяснить, о чём Господин-с-горы хочет узнать. Но Недопёсок принялся болтать и сам всё рассказал. Ветка персикового дерева позволяла лисам превращаться в людей, но для этого нужно было отрастить не менее трёх хвостов помимо собственного. Лис-с-горы мог это делать, несмотря на то что хвост у него был всего один.

Господина-с-горы удивило, что Лис-с-горы до сих пор ходит в посёлок. Не мог же он всё это время приходить туда и ждать У Мина? Значит, о смерти Господина-с-горы он не знает ещё: Господин-с-горы был уверен, что Лис-с-горы не покидал Хулишань всё это время. Другой вопрос, знает ли Лис-с-горы, что У Мин и Господин-с-горы – один и тот же человек? А впрочем, какая разница? Ни У Мина, ни Господина-с-горы больше нет. Есть лис Куцехвост.

«Надо бы придумать себе имя», – подумал Господин-с-горы.

Недопёсок уже болтал о слухах, которые ходили на Хулишань. Будто бы Лис-с-горы завёл дружбу с человеком. Сам Недопёсок был уверен, что целью этой дружбы являются потроха, которые, видимо, приглянулись Лису-с-горы. Лисы-оборотни чуяли, годится ли им печень того или иного человека. Господин-с-горы исполнился сомнений. Он не был уверен, что Ху Вэй собирался его съесть. Если только Лис-с-горы не притворялся. Все лисы притворщики.

А Недопёска было не остановить. Он всё болтал и болтал, совершенно забыв, что нужно мести двор. Господин-с-горы отобрал у него метлу и сделал это сам.

«Надо было его не Недопёском назвать, а Пустолайкой», – подумал Господин-с-горы.

В конце концов на Недопёска напустилась тощая девчонка-лиса и, отобрав метлу уже у Господина-с-горы, хорошенько отвозила ею пустомелю-лиса. Господину-с-горы тоже досталось, путь и не метлой, но словесно. Девчонка-лиса терпеть не могла Куцехвоста, потому что Лис-с-горы явно был им заинтересован. Господин-с-горы предпочёл смолчать и улиснуть. Он уже отменно выучился улисывать.

Впрочем, улиснул Господин-с-горы недалеко. Ему хотелось поглядеть, как вернувшийся Лис-с-горы будет превращаться обратно.

На гору вдруг наползли свинцовые облака. Лисы бросали работу, задирали головы вверх и испуганно тявкали, некоторые даже взвыли, совсем не по-лисьи, скорее уж по-волчьи. Господин-с-горы всем телом ощутил тяжесть, давящую на него сверху. Он уцепился передними лапами за первый попавшийся столб и смог устоять на задних. Другие лисы метались по двору, искали убежища и забивались во все щели. Из их тявканья Господин-с-горы понял, что Лис-с-горы не в духе. Он поглядел на небо, готовое обрушиться вниз. Каким бы могущественным ни был Лис-с-горы, он всего лишь лис-оборотень. Как его настроение может влиять на погоду? Поразмыслив хорошенько, Господин-с-горы решил, что Лис-с-горы может быть горным духом. Тогда всё сходилось: горные духи-лисы могли управлять всем, что происходит на их территории, в том числе и погодой. Во всяком случае, так считали люди.

Вернулся Лис-с-горы. У него уже были уши и хвост, Господину-с-горы так и не удалось узнать, как он превращается из человека в лиса-оборотня. Лис-с-горы совершенно точно был не в духе. Лицо его было искажено, но Господин-с-горы не понял, была это гримаса ярости или боли. Аура была очень тяжёлая, именно она пригвоздила всех лис к земле, не давая им подняться. В общем, вернувшийся Лис-с-горы был не вполне Лисом-с-горы.

Он велел всем лисам собраться во дворце, где они обычно кутили, и пить вино. Кто-то из лис осмелился спросить, что за праздник они сегодня отмечают.

Лис-с-горы прорычал:

– Это не праздник, а поминки. Мой человек умер.

Девчонка-лиса оживилась:

– Так ты его всё-таки убил и съел, гэгэ?

Лис-с-горы отвесил ей такую оплеуху, что она кубарем откатилась от него, потеряв равновесие. Лисы прижали уши к головам. Девчонка-лиса запричитала, затявкала, держась за щёку.

– Мой человек был моим лучшим другом, – прорычал Лис-с-горы. – Мой человек умер. Пейте, чтобы почтить его память.

Лисы опасливо переглянулись, но пить не спешили. Поминки по людям на Хулишань ещё не устраивали. Заявление Лиса-с-горы, что его лучшим другом был человек, их порядком озадачило. Лисы никогда не водили дружбу с людьми, они их ели.

Господин-с-горы был если уж не озадачен, то удивлён. Когда это У Мин успел стать для Ху Вэя лучшим другом? Они были знакомы всего неделю… Стоп! Лис-с-горы знал, что У Мин и Господин-с-горы один и тот же человек! Он пришёл в посёлок и услышал новости о смерти Господина-с-горы.

«А вот интересно, – подумал Господин-с-горы, – он уже знал об этом, когда пытался меня осквернить?»

– Что же вы не пьёте? – прорычал Лис-с-горы. – Я ведь велел вам пить.

Он взял со стола чашу вина и залпом её выпил. Лисы поджали хвосты, но всё ещё медлили. Лис-с-горы обвёл их презрительным взглядом, швырнул чашу в стену. Глиняные осколки градом посыпались на каменные плиты пола.

– Куцехвост! – позвал Лис-с-горы, заметив Господина-с-горы, который прятался за колонной.

Господину-с-горы пришлось покинуть укрытие и подойти. Ослушаться он не осмелился.

Лис-с-горы сунул ему в лапы чашу вина:

– Пей.

Господин-с-горы поглядел на своё отражение в колышущейся беловатой жидкости. Вина ему пить не хотелось, он не знал, как оно на него подействует, ведь он был теперь всего лишь лисом. Ему бы не хотелось чем-нибудь себя выдать.

– Почему не пьёшь? – мрачно спросил Лис-с-горы.

Господин-с-горы обмакнул коготь в вино и написал на краю стола: «Человек – враг». Это показалось ему неплохим оправданием не пить вино: люди травили его собаками, он лишился половины хвоста из-за них. Он подумал, что лисы не пьют по той же причине. На самом деле лисы ждали, пока кто-нибудь не выпьет первым. Никому не хотелось становиться первой лисой, помянувшей человека чаркой вина.

– Не все люди враги, – сказал Лис-с-горы ещё мрачнее, прочитав написанное. – Мой человек не был врагом. Пей, или из Куцехвоста превратишься в Бесхвоста.

Лишаться остатков хвоста Господину-с-горы не хотелось, но он всё же в последний раз попробовал улиснуть, написав: «Я никогда не пил вино».

– Верно, – рассеянно проговорил Лис-с-горы, – ты ведь был обычным лесным лисом, когда я тебя нашёл. Но вот что я тебе скажу: вино помогает культивации. Дао Лисы советует пить вино, когда не можешь сделать прорыв на следующий уровень.

У людей было наоборот: пить вино запрещалось, потому что опьянение ведёт к помутнению сознания, а значит, и к Скверне. Видимо, у лис-оборотней дела обстояли иначе. Господин-с-горы опять поглядел на своё отражение в вине. О прорыве в культивации речь не шла, он ведь даже второго хвоста ещё не отрастил. Не хотелось наживать себе врага в лице Лиса-с-горы. Господин-с-горы интуитивно понял, что Лис-с-горы не простит тех, кто не выпьет на этих поминках. Но всё же… участвовать в поминках по самому себе?

Господин-с-горы решительно разинул пасть и вылил в неё чашу вина. Лисы, ещё не принявшие человечьего облика, не пили вино, лисы его лакали. Немудрено, что на него уставились круглыми глазами. Господин-с-горы закрыл пасть и судорожно сглотнул. Лисы воспрянули: теперь можно смело пить, Куцехвост стал первым лисом, помянувшим человека!

– И пьёшь ты не по-лисьи, – пробормотал Лис-с-горы. – Не подавился? Лисьей пастью можно только лакать.

Господин-с-горы почувствовал, как вино булькает в желудке. Ощущение это ему не понравилось. Наступившее следом опьянение тоже. Он отрыгнул и прикрыл пасть лапой. Лис-с-горы взял его за шиворот и сел за стол, укладывая Господина-с-горы себе на колени, как сделал бы человек с кошкой. То, что его треплют по ушам, Господину-с-горы тоже не понравилось.

Лис-с-горы опрокидывал одну чашу вина за другой.

«Как же он по мне убивается», – удивлённо подумал Господин-с-горы.

[014] Чудодейственная пилюля

Жизнь на горе Хулишань текла своим чередом. Лис-с-горы хандрил и пил вино вот уже третий месяц, но больше не заставлял других пить с ним. Лисы вернулись к своим обязанностям.

Господин-с-горы принялся отращивать ещё один хвост. Недопёсок сказал ему, что самое время отращивать второй хвост, мол, у Куцехвоста для этого накопилось достаточно сил. Дао Лисы не объясняло, как это делается.

Господину-с-горы приходилось до всего доходить своим умом. Поразмыслив, он решил, что хвост можно отрастить, медитируя в разы усерднее, чем прежде, и направляя духовную энергию по каналам к хвосту. Сделать это было не так-то просто, поскольку хвост всё ещё был для Господина-с-горы инородным, так сказать, телом.

Он пытался припомнить, что некогда читал о культивации. Разумеется, в книгах людей ничего не было про отращивание хвостов, но упоминались техники, позволяющие вырастить, скажем, новый глаз или палец вместо утраченных. Господин-с-горы решил, что это одно и то же. Быть может, удастся вернуть себе полноценный хвост, а потом уже отращивать следующий.

Он взял кисточку и на осеннем листе набросал список того, что ему нужно для изготовления пилюли. В основном это были травы и коренья, и он не сомневался, что отыщет их на склонах горы Хулишань.

Несколько дней Господин-с-горы бродил по горе с корзиной за плечами, разыскивая нужные ингредиенты. Лисий нюх, которым он теперь обладал, ему отлично пригодился: он вынюхивал нужный корень, разрывал землю вокруг и доставал его.

Ещё несколько дней ушло на то, чтобы высушить травы и измолоть коренья в ступке.

Лису-с-горы, разумеется, донесли, что Господин-с-горы что-то химичит. Он отставил недопитую чашу вина, поднялся и пошёл поглядеть. В глазах его вновь вспыхнул интерес. Лисы поняли: траур по человеку закончен, – и подумали, что нужно поблагодарить за это Куцехвоста: если бы не его нелепые выходки, Лиса-с-горы ни за что не удалось бы отвлечь от пьянства.