Еще до того, как совсем стемнело, все три вспомогательных крейсера резко положили право руля. «Урал» снова дал полный ход, рассчитывая успеть сблизиться с целями на дальность уверенной стрельбы раньше, чем погаснут последние отсветы зари. А там на шумок подтянутся и остальные.

На фоне заката силуэты японцев были хорошо видны, а вот нас они, судя по всему, потеряли из вида, так как совершенно не отреагировали на резкое изменение курса. Даже больше того, всего через пять минут довернули нам навстречу, после чего сближение заметно ускорилось.

Понимая, что тот, кто маячил на востоке, сейчас примерно так же может видеть весь его отряд, но вынужден догонять, Паттон-Фантон-де Веррайон спешил воспользоваться ситуацией и гнал свой пароход-крейсер вперед, изрядно опередив собратьев. Спустя менее получаса «Урал» открыл огонь всем правым бортом по головному, а вскоре по второму судну начал стрелять и «Амур». Но ему было еще далековато, и залпы ложились мимо. «Сунгари» в завязке боя вообще участия принять не успел.

В дальнейшем все свелось к кратковременному сосредоточенному обстрелу головного японца, после первых же залпов выбросившего пар и потерявшего скорость, а потом и загоревшегося. Второй сразу отвернул и успел скрыться в темноте, судя по всему, так и не получив повреждений.

Не меняя курса и скорости, русские быстро проскочили за кормой у подбитого противника, продолжая вгонять в него снаряд за снарядом. Когда он хорошо загорелся, стрельбу задробили. Разворачиваться на новый галс, чтобы постараться гарантированно прикончить его артиллерией или минами, не стали. От мысли атаковать еще и тот пароход, что приближался с востока, тоже отказались, не надеясь быстро найти его в наступившей ночи. К тому же японцы теперь будут настороже, а большие размеры наших вспомогательных крейсеров, при вполне возможном наличии и у противника минного вооружения, делали подобную атаку весьма рискованной.

Сразу после боя удалось связаться с Небогатовым, хотя уцелевший соглядатай пытался активно перебивать наши передачи. Но, несмотря на помехи, доклад с «Урала» на «Николае» приняли уже со второй попытки, о чем уведомили квитанцией. А спустя час с небольшим с него передали приказ: «действовать по плану».

В соответствии с ним Де-Верайону следовало выдвигаться к острову Кинкасан, одному из целой группы островов, ограничивавших залив Сендай с востока. Туда предписывалось прибыть не позже восьми часов утра и сразу задействовать аэростат. С этой позиции, при условии хорошей видимости, воздушная разведка накрывала всю акваторию залива.

После осмотра Сендай следовало продвигаться к северу, ведя осмотр побережья. Навстречу тем временем будут спускаться главные силы отряда с «Днепром», также с рассветом вышедшие к своим объектам на берегу со стороны океана, начиная от бухты Кудзи и дальше к югу, в трех местах одновременно. Таким маневром сразу двести миль тихоокеанского берега северной части Хонсю от Цугару до залива оказывались блокированы нашими морскими силами. Встретиться планировалось еще до исхода первой половины дня где-то в районе бухты Хирота.

Входить в узости запрещалось, даже если там обнаружат соблазнительные цели (имелись сведения об активном минировании прилегающих вод). В случае встречи с серьезной добычей следовало вызвать тяжелые корабли и обеспечить блокаду до их подхода. При корректировке огня с воздуха для главных калибров внутренние якорные стоянки везде были доступны и с безопасных глубин.

Всю ночь прислуга дежурила у орудий. Даже когда взошла луна и видимость улучшилась, позволив крейсерам разойтись на пять миль друг от друга и образовать поисковую цепь, отбоя тревоги не давали. Опасались, что после такого шума нас ищут крупными силами. Однако никого больше не встретили. Над горизонтом на юго-востоке дважды видели сигнальные ракеты, но никакого дальнейшего развития эти сигналы не получили. Постоянно слышали японские станции, однако достаточно далеко.

Когда уже наутро начали заполнять шар, выяснилось, что его оболочка повреждена. Ангар полностью закрыли и включили электрическое освещение, чтобы скорее найти дефект. Океанская зыбь почти не чувствовалось, так что чуть надутую «колбасу» не трепало. Вскоре обнаружили совсем маленькую пробоину от осколка. Удивляло, что дырка оказалась только одна. Видимо, небольшой кусок рваного металла, пробив борт и несколько легких внутренних переборок, после серии рикошетов смог дотянуться до тонкой тканевой шкуры аэростата уже на излете.

Хотя из других новых повреждений на весь крейсер больше полутора сотен метров длиной и водоизмещением почти с броненосец набиралось лишь еще с десяток небольших осколочных пробоин, в итоге один из компонентов его вооруженной силы, от которого напрямую зависела возможность выполнения поставленной задачи, вышел из строя.

Поскольку из-за опасения нарваться на мины разведка вторжением в сам залив запрещалась, теперь, судя по всему, вообще предстояло ограничиться лишь осмотром издали с верхушек мачт. Учитывая, что Сендай заполняло множество скалистых островов и островков, густо заросших сосняком, толку от такого осмотра было чуть.

Изначальный план пришлось корректировать. Чтобы накрыть разом весь намеченный изрезанный участок берега, но и не терять возможность взаимной поддержки, все так же цепью, растянутой на два десятка миль, на заре и вышли к побережью. При этом у Кинкасана оказался самый крайний с юга «Урал». А с правофлангового «Сунгари» видели совсем недалеко на северо-западе скалы мыса Утатсу.

Рассвет был необычным, огненно-медным и душным. Несмотря на спешку с ремонтом, шар все еще не был готов к подъему. А без него из-за плотной дымки разглядеть с клотиков мачт ничего не удалось даже под восточным берегом острова. А что находится за хребтами возвышенностей с другой его стороны вообще оставалось загадкой. Хотя видимость там и была гораздо лучше. Обширная акватория залива Ишиномаки и рейды у островов Тасиро и Аджи в северном и северо-восточном углу Сендай тоже не просматривались.

Чтобы взглянуть на них хотя бы издали, из-за угла, «Урал» положил лево руля и, дав полный ход, начал огибать Кинкасан с юга. Но планы снова пришлось менять. Откуда-то с кормовых румбов докатились звуки частой стрельбы. Выяснить причину перестрелки по радио не удалось, поскольку наше появление японцы приветствовали сильным фоном помех. Еще только встав на южный курс, резко положили лево руля и развернулись на обратный. Тут же перекинули рукоятки машинного телеграфа на «самый полный вперед».

Скоро выяснилось, что причиной переполоха стал «Амур». Опасаясь выскочить на мины или мель, он благоразумно держался подальше от берега. Встреченный им небольшой пароход, пробиравшийся на север, попытался скрыться в бухте Онагава. Чтобы не допустить этого, и пришлось открыть огонь, поскольку на сигналы фонаря он не реагировал. Иного способа заставить свою потенциальную добычу остановиться до того, как она скроется за скалистыми островками восточнее самой бухты, просто не оставалось.

К моменту появления «Урала» японец уже тонул, а его экипаж в двух шлюпках спешно подгребал к высокому борту настигшего его рейдера. По требованию капитана второго ранга Генке японцы доставили в сохранности все документы на груз и на само судно. Хотя и успели прикончить его сами, еще до спуска нашей шлюпки с призовой командой подорвав что-то солидное в трюме, как только стало ясно, что уже не уйти.

Выяснив, что о «Сунгари», находившемся еще севернее и сейчас совершенно не видимом в тумане, сведений нет, Де-Веррайон не стал останавливаться. Приказав «Амуру» заканчивать здесь скорее и догонять, сразу двинулся туда. Шли по безопасным глубинам, осматривая побережье. Крупных целей не видели, зато парусов всякой мелочи под берегом насчитали более трех десятков. В ангаре уже закончили латать оболочку и начали снова ее заполнять для проверки, но поднять шар обещали только через пару часов, не раньше, когда накопят достаточно газа.

Свежий ветер быстро разгонял туман. Видимость стала уже вполне приличной. Только на северных румбах еще сохранялась легкая дымка, медленно и величаво изливавшаяся со склонов и из долин суши вместе с водами впадавшей в океан реки Китаками. Над океаном она растекалась по поверхности, истончаясь и тая.

Извилистый берег, проплывавший слева по борту, открылся уже во всей красе. Сбегавшие к воде густые зеленые рощи, с проблесками ярких осенних красок там, где хвойный ковер сменялся листвой и кустарником. Аккуратные контуры убранных полей в долинках и на небольших террасах, ряды домишек крестьян между ними и рыбацкие деревушки, скрывающиеся среди скал у самой воды. Никаких признаков укрывавшихся судов видно не было.

С «Амуром», уже тянувшимся следом, обменивались семафорами. С него также не наблюдали ничего подозрительного. Вдруг в той стороне, где должен был действовать «Сунгари», часто захлопали трехдюймовки. Самого крейсера все так же не было видно за мглой, но с клотиков «Урала» уже разглядели столб дыма из его трубы и верхушки мачт. С него своего флагмана, похоже, тоже, поскольку сразу после запроса дали условный ракетный сигнал, что опасности нет. Вероятно, обстреляли рыбаков или какое-то другое небольшое судно.

Когда южный ветер, продолжавший крепнуть, разогнал остатки тумана, предположение о попавшихся «Сунгари» рыбаках подтвердилось. Собравшись вскоре вместе, вспомогательные крейсера шли дальше вдоль берега уже компактной группой. Растягиваться в цепь не стали, поскольку условия видимости несколько ухудшились. Появилась какая-то вязкая душная мгла, сузившая горизонт всего до четырех-пяти миль. Ход держали максимально возможный, предполагая совсем скоро встретиться с «Днепром» немного севернее бухты Хирота. Но в расчетной точке авангарда Небогатова не нашли.

Радио все так же бестолково трещало на все лады. Причем этот сигнал, явно японского происхождения, становился только сильнее. Судя по всему, пароходы-крейсера приближались к его источнику. Это, в сочетании с задержкой главных сил, вызывало некоторую тревогу. Она окрепла, когда, осматривая бухту Роиши, марсовые сообщили, что видят прямо по курсу сигнальный змей с условным сигналом срочного сбора. И вроде дымка там плотнее.

Сразу двинулись прямо на него. Причем «Урал» не ограничивал себя, уйдя вперед. С него вскоре разглядели «Николая» и «Нахимова», уже развернувшихся бортом к ним и готовых открыть огонь, но передумавших после обмена опознавательными сигналами. Из ангара как раз доложили, что шар боеспособен, о чем тут же отмигали ратьером Небогатову. В ответ приказали с этим не спешить, приблизиться и доложить результаты. Во всем чувствовалась какая-то напряженность и нервозность.

Глава 6

Пока крейсера под командованием Де-Веррайона оттягивали японские дозоры на себя, основные силы второго броненосного отряда Тихоокеанского флота, состоявшие из вспомогательного крейсера «Днепр», броненосца «Николай I» и броненосного крейсера «Адмирал Нахимов», к вечеру 14 октября выдвинулись из Хакотдате в Касиваноте. В начале седьмого часа вечера, после переговоров по радио со вспомогательными крейсерами, двинулись на юг, обходя по широкой дуге мыс Сириязаки с таким расчетом, чтобы не быть обнаруженными с берега до наступления темноты. Погода установилась ясная, на небе ни облачка. Только далеко на юго-востоке длинными плетями выхлестнуло над горизонтом перистые облака.

Уже во тьме приблизились к входному мысу восточного устья пролива Цугару, пройдя всего в пяти милях от него. На фоне остатков вечерней зари еще угадывались контуры его возвышенностей. В этот момент получили, сначала неразборчиво, а потом уже более читаемо, телеграмму с «Урала». С «Николая», уменьшив мощность передатчика, сразу отбили квитанцию. Следом приказ Небогатова – действовать по плану.