Элам упомянут во многих шумеро-аккадских источниках. В свое время это было сильное государство, но в I тысячелетии до нашей эры Элам стал приходить в упадок, а в середине VII века до нашей эры был окончательно сокрушен ассирийцами. К иранской истории Элам имеет такое же отношение, как и соседская курица к нашей похлебке^[7], поэтому мы не станем уделять ему внимания. Некоторые историки поддаются соблазну и начинают искать «мосты» между Эламом и ахеменидской державой ради того, чтобы добавить к иранской истории еще полторы тысячи лет. С помощью разных уловок можно дойти и до сотворения мира, но с научной точки зрения такие попытки выглядят смешно, да и сама иранская история не нуждается в искусственном увеличении своего возраста, он у нее и без того весьма почтенный.

Пора начинать. Волшебный ковер повествования переносит нас на двадцать восемь столетий назад, в тот благословенный день, когда правитель Дейок основал Мидийское царство…

Глава первая. Держава Ахеменидов

Мидийское царство

Мидийское царство включало в себя значительную часть земель, на которых уже жили иранцы, и, кроме того, мидяне были их близкими родственниками, соседями по Средней Азии. Правда, есть мнение, что мидяне могли прийти на Иранское нагорье не прямиком из родных степей, а через Северный Кавказ, но это не отменяет родства между ними и иранцами.

«Жил в Мидии некий мудрец по имени Дейок, сын Фраорта, – пишет в своей “Истории” Геродот Галикарнасский, живший в V веке до нашей эры, тот самый, кого впоследствии назовут “отцом истории”. – Оный Дейок стремился стать царем и сумел добиться желаемого… Соплеменники избрали его судьей… и он заслужил у них почет, как единственно праведный судья… которому одному могли доверять люди». Свой авторитет Дейок использовал для того, чтобы убедить мидян избрать его царем. В детали этого процесса Геродот особо не вдается, да нам они и не очень-то важны. Важно то, что Дейок стал царем, построил себе дворец-крепость, установил свои порядки и царствовал над всеми мидийскими племенами, в числе которых Геродот называет аризантов, будиев, бусов, паретакенов, магов и струхатов. Особого внимания из перечисленных заслуживают маги, название которых, с легкой руки греков, стало нарицательным для обозначения волшебников. С распространением зороастризма, о котором вскоре пойдет речь, маги стали жрецами и играли важную роль в политической жизни древнего иранского государства в качестве оплота веры и царской власти.

Мидийское царство на рубеже VII и VI веков до н. э.

Надо понимать, что ни один человек, насколько бы талантлив он ни был, не может объединить то, что не готово объединяться. Разумеется, Дейок всего лишь завершил давно начавшийся процесс объединения мидийских племен. К сожалению, до нас не дошли письменные документы Мидийского царства, и мы можем судить о нем лишь по ассирийским, вавилонским и древнеиранским текстам. Сочинения античных авторов вторичны, поскольку они не были современниками описываемых событий, а всего лишь фиксировали те версии, которые казались им наиболее достоверными.

Далее Геродот сообщает, что сын Дейока по имени Фраорт, придя к власти, первым делом завоевал персов, затем стал покорять один народ за другим, и наконец выступил в поход на ассирийцев, который оказался для него фатальным – погиб и сам Фраорт, и бо`льшая часть его войска.

В аккадских записях Фраорт именуется Каштарити, а в древнеиранских – Хшатрита. В правление этого царя (678–625 до н. э.) произошло возвышение Мидии. Подчинив себе ряд мелких соседних правителей, мидяне на рубеже сороковых и тридцатых годов VII века до н. э. завоевали крупное государство Урарту^[8], пришедшее в упадок в результате междо- усобной войны. Звезда Урарту закатилась, едва успев взойти. В первой половине VIII века до н. э. Урарту взяло верх Ассирией, а через сто с небольшим лет прекратило свое существование. Как говорят иранцы: «Был плов – и нет плова».

Геродот немного ошибся – к покорению Парса Фраорт-Каштарити приступил после завоевания Урарту. В 627 году до н. э. Вавилония начала войну за независимость от Ассирии и к 615 году практически выиграла ее. Победу закрепило вступление в войну Мидии – сын Фраорта Киаксар не мог упустить столь выгодного момента для покорения Ассирии. Мидяне добились значительных успехов, но окончательному покорению Ассирии воспрепятствовали полчища скифов, пришедших на Иранское нагорье из-за Кавказского хребта. Так утверждает Геродот. Он пишет о 28 годах разорительного владычества скифов в Азии, но многие современные историки считают, что никакого скифского владычества не было, а столкновение мидян со скифами относят к периоду правления Фраорта. По Геродоту, Киаксар смог одолеть скифов при помощи хитрости – пригласил в гости, напоил допьяна и истребил. После этого мидяне и вавилоняне разделили ассирийские земли. Были скифы или не были, но в любом случае покорение Ассирии состоялось при Киаксаре. Мидийское государство быстрыми темпами превращалось в империю…

Для установления власти над всей Передней Азией оставалось покорить Вавилонию и Лидию, занимавшую западную часть Малой Азии, но для этого следовало укрепить разросшуюся державу и поднакопить силенок. Этим занялся сын Киаксара Астиаг (он же – Иштувегу), начавший править Мидией в 585 году до н. э. Занялся на свою беду. Укрепление центральной власти вызвало недовольство у мидийской знати, а прекращение завоевательных походов настроило против царя армию. В результате переворота, состоявшегося в 550 году до н. э., вместо Астиага стал править Кир из рода Ахемена, носивший титул «царя города Аншан», но на деле владевший всем Парсом. Типичная ситуация – вассал отнял престол у своего сюзерена.

Был ли Ахемен?

В былые времена редко какой историк рискнул бы усомниться в существовании Ахемена (Хахаманиша) – основателя династии Ахеменидов. Сомневающегося ткнули бы носом в барельефы, найденные при раскопках Пасаргада, первой столицы Ахеменидской державы. На этих барельефах на трех языках – древнеперсидском, аккадском и эламском – выбито: «Я – Кир, царь, Ахеменид». Если уж Кир называл себя Ахеменидом, значит Ахеменид действительно существовал… Но на известном цилиндре Кира^[9], найденном при раскопках Вавилона, Ахемен не указывается в числе предков царя. «Я – Кир, царь многих, царь великий, царь могучий, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырех стран света, сын Камбиса, царя великого, царя Аншана, потомок Теиспа, царя великого, царя Аншана…» Кир доходит до своего предка Теиспа, но почему-то забывает упомянуть его отца, основателя династии. Разве это не удивительно? Есть еще один настораживающий момент. Древнеперсидское письмо было изобретено после смерти Кира, при Дарии (Дарайавахуше) I, следовательно, Ахеменидом Кира назвал кто-то из последующих правителей, вероятнее всего, сам Дарий.

Зачем Дарию понадобилось выдумывать Ахеменида? Видимо, великому правителю показалось зазорным вести свой род от Теиспа (или Чишпиша), захватившего Аншан в первой половине VII века до н. э. Понадобился более славный предок, вот и пришлось его выдумать. Выдуманные персонажи удобны тем, что им можно придумать любую биографию, а вот с реальными людьми такой номер не проходит. Но нельзя исключить и того, что Ахеменид был обнаружен при более детальном исследовании генеалогии царского рода. Дарий I был узурпатором, представителем младшей ветви Ахеменидов, который пришел к власти в результате заговора, а сознание нелегитимности собственной власти часто побуждает узурпаторов к укреплению своих корней.

В сотворение мифа внесли свою лепту древнегреческие авторы. Платон в своем «Алкивиаде» возводит род Ахемена к герою Персею^[10], сыну Зевса, а некоторые историки производили имя «Ахемен» от западногреческой Ахеи, хотя на самом деле имя основателя звучало как «Хахаманиш». Стремление навязать иранцам греческие корни было продиктовано политическими интересами, так греки пытались утвердить право власти над державой Ахеменидов.

Кир II Великий

Приведенная Геродотом легенда о происхождении Кира II настолько хороша, что от нее невозможно отмахнуться по причине ее недостоверности.

У царя мидян Астиага была дочь, которую звали Манданой. Однажды Астиагу приснилось, что его дочь затопила своей мочой все царство. Сон был истолкован как предвещение рождения сына-царя. Опасаясь еще не родившегося внука, Астиаг не стал выдавать Мандану за кого-то из знатных мидян, а выбрал ей в мужья знатного перса по имени Камбис. Поступок царя казался логичным, ведь сын перса вряд ли мог претендовать на власть над мидянами. После женитьбы Камбиса на Мандане Астиаг увидел новый сон – как будто из чрева его дочери выросла виноградная лоза, которая разрослась повсюду. Толкователи объяснили царю, что сын его дочери станет править вместо него. Когда у Манданы родился мальчик, Астиаг приказал своему знатному родичу Гарпагу умертвить младенца. Гарпаг, не желавший пачкать руки кровью невинного ребенка, да еще и царского рода, поступил иначе – поручил некоему пастуху оставить младенца в горах на съедение диким зверям. Но жена пастуха, которая в ту пору родила мертвого ребенка, уговорила мужа на обмен, в результате которого внук царя остался в доме пастуха, а зверям отдали мертвого ребенка.

Когда царскому внуку было 10 лет, вышло так, что ему пришлось предстать перед Астиагом, и тот его узнал. Притворившись обрадованным встречей, Астиаг сначала наказал ослушника-Гарпага – накормил его на пиру мясом его собственного сына, а внука решил отправить к его родителям. Вреда от внука царь уже не боялся, поскольку знал, что того избирали царем дети в своих играх, и связал свои вещие сны с детской забавой. Но Гарпаг, одержимый жаждой мести, подговорил Кира поднять персов против Астиага. Персы восстали и победили. Так Кир стал царем^[11] Мидии…

Достоверно известно, что в 553 году до н. э. Кир II выступил против царя Астиага. Так гласит надпись, сделанная по повелению вавилонского царя Набонида на третьем году его правления. Принято считать, что восстание персов было вызвано стремлением освободиться от власти мидян, но вполне возможно, что вместо национально-освободительного мотива наличествовал узурпаторский, недовольная Астиагом знать сделала ставку на Кира. Выбор в правители немидянина мог быть объяснен как личными качествами Кира (требовался решительный завоеватель), так и политическими соображениями: мидяне не смогли выбрать правителя из своей среды и потому, действуя по принципу «ни нашим ни вашим», посадили на престол «чужака». Но так или иначе, в 550 году до н. э. Кир стал править Мидией, причем в вавилонской хронике сказано: «Войско Иштумегу [Астиага] восстало против него, и он был схвачен, и передан Курашу [Киру]». Войско, восставшее против царя, – явное свидетельство заговора.

Ксенофонт, некогда считавшийся не менее уважаемым историком, чем Геродот, в своей «Киропедии» показывает Кира любимым внуком Астиага. Ксенофонтовский Кир не отбирает престол у деда, а становится правителем в результате женитьбы на дочери его сына и преемника Киаксара. Надо понимать, что «Киропедия» – это не исторический труд, а историческая беллетристика, повествование о идеальном правителе. «Государь» флорентийца Никколо Макиавелли написан под влиянием «Киропедии», циничный прагматик переосмыслил опыт идеалиста.

Гробница Кира Великого