– Вот! Какие такие кости? Чьи кости? – И не без того большие глаза существа стали ещё большие и удивленно заморгали.

– Неет! – протяжно сказала Соня. – Не так у нас все! – и засмеялась.

– Хм, моё вот имя ни на что не похоже, – ответило существо. – У нас таки имена и дают, чтобы не на одно слово не было похоже.

– Любопытно и какое же у тебя имя? – поинтересовалась Софи.

Дерево выпрямилось и пропело какую-то короткую мелодию, звуков было много и каждый из них плавно перетекал в другой. Было много шипящих звуков, а точнее шелестящих. Похоже было на шелест листвы леса в ветреную погоду.

– Ого! – восхитилась девочка. – Как красиво! Я такое и произнести не смогу.

– Можно просто Тишь, – сказало деревце.

– Вот, видишь! – сказала Тишь. – Ни на одно слово не похоже!

– Как я это могу видеть? – удивилась Соня.

– А ты, что не видишь язык того, с кем разговариваешь? – и глаза деревца опять стали большие и удивленные.

– Нет, как я его видеть то должна? Обычно язык другого человека слышат, когда он говорит, – ответила Софи. Ну или видят, когда он на чем-то написан…

– Вот именно, слышат, когда говорят! – подчеркнула Тишь. – Но как ты будешь говорить если ты не видишь язык того, с кем разговариваешь?

– Я его сначала изучаю, запоминаю, а потом уже разговариваю на другом языке с тем, кто на нём разговаривает, – недоуменно ответила София.

– Ой! Как у вас всё сложно! – разочаровалось деревце. – Не удивительно, что ты не используешь наши слова.

– Вы всё зачем-то усложняете! – сделав нравоучительную мордочку сказала Тишь.

– А как вы видите язык существ? Его что видно? – поинтересовалась Соня.

– Конечно! Так же, как и глаза, уши, нос.

– А где он находиться то? На шее на голове? – продолжала любопытствовать София.

– Нет конечно! Это же не какой-то там орган! Он внутри тебя, в твоей сути. Трудно это описать твоим языком. У вас таких слов нет, а если и есть, то ты их не знаешь, – сказало деревце.

– Как это не знаю! – возмутилась Софи. – Я много книжек прочитала и знаю много слов!

– Ну хорошо. – согласилась Тишь – Трансцендентно.

– Ой! – удивилась Соня. – Такого слова я не знаю.

– Ну вот, что я и говорила, – пожав плечами сказала Тишь. – о нем много какой-то Эммануил Кант говорил.

– А я такого видела! – приободрилась София. – то есть не его, а книжки у папы в кабинете с этим именем и фамилией были.

Софи подошла поближе к Тишь и взяла её за руку. От чего Тишь невольно дёрнулась.

– Ты уж извини меня пожалуйста, – сказала Софи.

– Я тебе не хотела палец ломать, я думала это просто веточка на дереве. – и протянула ветку с цветочком.

– Просто веточка! А деревьям значит можно просто так ветки ломать! – немного с грустью возмутилась Тишь и убрала руку из руки Сони.

– Ладно. Извинения приняты. – сказала Тишь взяв у девочки свой отломанный палец.

– Да ты не переживай, новый отрастет! – улыбнулась Тишь и посмотрела на цветок.

– А вот цветок жалко. Я знаешь, как старалась его вырастить именно такой! Это у нас сейчас прям пик моды! Но с другой стороны можно это как комплимент рассматривать, рас он тебе так понравился. – сказала Тишь и засмеялась.

Дверь дома открылась и оттуда высунулась голова старушки.

– Пойдемте давайте, чай готов! – сказала голова и спряталась за дверь.

На столе стоял серебристый самовар. Рядом стоял фарфоровый заварник. В кружках был налит вкусно пахнущий чай. А на тарелке лежали крендельки, посыпанные сахарной пудрой.

Соня сидела за столом на деревянной табуретке, сделанной из толстого бруса, который уже посерел и потрескался. И рассматривала комнату.

Напротив, стояла огромная побеленная печь. Горнило печи был так широко, что в него без труда мог бы залезть взрослый человек. Из-за закрытого щитка, который закрывал горнило, просачивался оранжево красный свет. Видимо там горел огонь, но чем старушка топила печь было непонятно, не было ни поленницы никакого либо хранилища для угля.

– А где твой дом? – спросила Софи у Тишь – И где твои родители?

– Здесь, там, везде! – ответило деревце покрутив в воздухе пальцем, – А родителей я своих не знаю, у нас всё по-другому…

– Она же из царства растений, – вмешалась в разговор старушка. – где семя упадет там и вырастают. И растут медленнее, не как люди. У них десять лет жизни за год человеческой идёт.

– Сколько же тебе лет? – поинтересовалась София.

– Этим летом как раз ровно сотое лето исполнится, – ответила Тишь.

– Ого! – Удивилась Софи. – А мне две недели назад десять лет исполнилось!

– О! Так вы считай одногодки! – засмеялась старуха и потянулась за крендельком. – Она хоть и старше тебя на 90 лет, но точно такой же ребёнок, как и ты! Эко вам свезло так повстречаться! Обычно люди встречаются с уже выросшими деревцами и в страхе убегают. Вы их лешими кличете, слышала о таком небось в сказках? А я их павками зову, и они не обижаются. Читала Пушкина? Помнишь у него строки «…величава словно пава…»

– Бабушка! – возразила Софи. – Не так у него! Выступает словно пава! Пава – это Павлин! – сказала Соня и захихикала.

– Ой я старая! Опозорилась! – стала негодовать старушка. – А хотела показаться умной начитанной…

Гость.

Вдруг в окно кто-то постучал, Соня обернулась и увидела ворона, бьющего крыльями и клювам по окну.

– Ох ты господи! – всплеснула руками старушка и окно открылось. – Что с тобой приключилось?!

Ворон впорхнул в окно испачкав чёрными брызгами крендельки, лежавшие на тарелке. Но далеко он не улетел, зацепился клювом о ручку самовара сделал кульбит в воздухе и плюхнулся жирной кляксой на белую скатерть вытянув перед собой лапы. Посмотрел повернув голову набок и произнес недовольно – Кааар!

– Ой батюшки! Ой неладно что-то! – запричитала старушка.

– А ну изба вези нас туда от куда ворон прилетел! – скомандовала она куда-то в середину комнаты.

Дом вдруг стал расти, Софи увидела в окно как земля уходила вниз, а через некоторое время дом вдруг стал передвигаться. Девочке это показалось очень необычным, вроде она и сидела в доме, но ощущение было как будто это уже не дом, а купе поезда.

Только качался он гораздо сильнее, особенно это чувствовалось, когда дом преодолевал препятствия. Но пренебрегая законами физики, все предметы оставались на своих местах, даже чай не выплескивался из кружек.

София пила чай, всматривалась в окно. Вместе с Софией так же увлеченно в окно смотрела и Тишь потягивая чай кончиками пальцев, которые опустила в чашку.

Старушка суетилась, бегая по избушке, причитая и охая. Схватила большую спицу, обмакнула один конец в чёрную жижу, лужей растекшуюся с сидящего ворона. После чего сунула измазанный конец спицы в печку отодвинув заслонку.

Соня взглянула на горнило печи и ей показалось, что печь изнутри больше чем снаружи. Казалось, что смотришь в окно, за которым находится пожар где-то в пустыне.

Жижа в пламени тем временем закипела, вспыхнула и превратилась в угли.

Старушка достала раскалённый конец спицы и поднесла к своему носу с небольшой горбинкой.

Она потягивала носом запах обуглившейся жижи, которая еще дымилась и о чём-то думала причмокивая, после чего воодушевившись кинулась к полке со склянками.

– Так, так! – приговаривала она, хватая пузатый бутылёк. Отлив из него немного жидкости в пустой бутылёк который стоял на нижней полке. После этого она поставила бутылёк на место и стала искать следующий, им оказался вытянутый бутылёк с тёмно синей жидкостью. Накапав оттуда несколько капель, в тот же бутылёк, что и в прошлый раз. Старушка схватила квадратный бутылёк с резиновой пробкой и сделала тоже самое. В ход пошли и прямоугольный с стеклянной крышкой в котором была коричневая маслянистая жидкость, круглый приплюснутый бутылёк с широким горлышком, только в нём была не жидкость, а какой-то порошок, которого старушка высыпала всего несколько крупиц. И бутылёк треугольной формы с зелёной жидкостью, и бутылёк с тонким длинным горлышком и гранёный плоский бутылёк из зелёного стекла.

После этих действий старушка взболтала то, что получилось в когда-то пустом сосуде, что-то пошептала над ним и засунула в печь. Жидкость от нагрева стала изменятся. Из чёрно бордовой она стала тёмно-синей, после чего стала закипать и становиться всё светлее пока не стала небесно-голубой и в итоге прозрачной с небольшим голубым оттенком. После этого она достала и поставила бутылёк на печь остывать.

Сама же достала из-за печки железный тазик и поднесла к столу.

– А ну полезай! – крикнула старушка ворону. Ворон неуклюже поднялся и спрыгнул в таз.

Старушка поставила таз с вороном на табуретку. Взяла алюминиевый ковш и зачерпнула воды из стоящей в углу, рядом с шкафом с бутыльками, бочки.

В ковш она подлила кипяточка из самовара и каплю светло голубой жидкости из бутылька. Размешала всё это рукой и стала лить на ворона.

Как только на ворона стали попадать первые капли из ковша, чёрная жижа стала сворачиваться в матовые комки, которые сваливались с ворона в тазик. Эта вода проникала во все перья и во все поры. В итоге после омовения, ворон стоял чистый, но мокрый. Старуха поднесла ковш к ворону, ворон перебрался из тазика на край ковша балансируя расправленными, мокрыми крыльями. Старуха повернулась к печке, отодвинула заслонку и запихнула ворона в печь.

Соня и Тишь с удивлением замерли, наблюдая за происходящим.

– Да не бойтесь вы дурёхи! – увидев их напряжение сказала старушка. – Этот жар живым не страшен, он только на неживое действует.

Через несколько секунд старушка достала ворона, который поднял крылья вверх от которых шёл пар.

Ворон помахал крыльями и пар развеялся, а сам он сидел уже сухим.

– Кар! – благодарно каркнул ворон и перелетел на стол.

К этому моменту избушка уже остановилась.

Изба стояла на поляне возле реки, воды которой казались густыми и чёрными.

– Ой беда! Ой беда! – Всё причитала старушка, разделяя жидкость из одного бутылька на части залив в бутыльки поменьше.

– Ну, что видимо неспроста вы у меня тут оказались, – пристально посмотрела на недоумевающих детишек старуха и протянула им два бутылька. – Будете мне помогать!

Девочки взяли бутыльки, которые оказались неожиданно тяжелыми, будто вместо воды туда был налит свинец.

– Я пойду вверх по реке и погляжу, что там такое и откуда эта гадость берётся, а вы вниз идите, и по капле в реку капайте, чтобы очистить всё, – распределила обязанности старуха.

– Так, вот ещё, – старушка сорвала из пучка травы висевшего под потолком два оранжевых цветка. Один она прицепила в волосы Тишь, а другой вставила в петельку платья Сони.

– Это не обычный цветок, он вам поможет если вдруг что приключится, и вы попадете туда куда не следует попадать, – сказала старушка. – А тебе Софа позволит видеть то, что обычно люди не видят. Всё пойдёмте скорее, пока совсем не стемнело!

Река.

Трава была по пояс и постепенно переходила в высокий камыш. Запах был неестественно резкий и казалось въедался в нос. Девочки кое как поспевали за старушкой. Приходилось пробиваться через камыш. По узкой тропке.

– Любопытно! – поинтересовалась Софи. – Кто эти тропки протаптывает? Вроде глушь такая…

– Никто их не протаптывает, – ответила старушка. Они сами появляются, так же, как и каналы в теле по которым кровь бежит.

– Могла бы кровь думать она бы тоже думала, что это она жилы протаптывает! – добавила старушка и рассмеялась.

Пробравшись к реке, старуха достала бутылёк, вытянула руку и капнула в воду.

Чёрная вода стала очищаться расходящимся от капли кругом, который стал уплывать вниз по течению.

– Вот так вот идите по берегу вниз реки и капайте по капле в воду, может кого успеем спасти, – сказала старушка. – А я пойду в другую сторону.

– Хорошо – сказала павка.