Глава 5. Трактир «Сброшенная чешуя»

Послеобеденное время только-только закончилось, и честной люд в основной массе опять суетливо засеменил по своим неотложным делам, заполнив гомоном, шумом да гамом узкие извилистые улочки Змейграда, когда слегка перекошенная дубовая дверь в «Сброшенную чешую» протяжно скрипнула, впуская внутрь двух путников. Зайдя в кабак, Ратибор остановился у входа и внимательно огляделся, неодобрительно осматривая неопрятное помещение, представшее перед его очами. Давно не знавшее уборки, с валяющимися на полу обглоданными костями, загаженное какими-то непонятными пятнами и остатками трапезы, пропахшее мочой, перегаром и по́том, оно более походило на свинарник, чем на «приличное» заведение, коим его окрестил, саркастично скалясь, один из повстречавшихся странникам горожан. Выглянувший из-за могучей спины приятеля Емельян так и вовсе, брезгливо поморщившись, достал свой шёлковый, пропитанный ароматным нектаром платок да приложил к носу, пытаясь перебить стоявшую в харчевне вонь. Только теперь товарищам стала понятна ирония прохожего, у которого друзья поинтересовались, как пройти до сей расчудесной корчмы. Виной же царящему в кабаке беспорядку наверняка была гуляющая разношёрстная братия в количестве примерно двадцати пяти рыл, расположившаяся за тремя заставленными хмелем и яствами столиками, находящимися по центру единственного этажа «Сброшенной чешуи». Кутилы явно не просыхали вот уж какие сутки. Очень похоже, что такие попойки были нормой как для головной ячейки Ночного Братства в Змейграде, так и для их штаб-квартиры, то бишь таверны, в которой они сейчас и сиживали.

– Вы чего, полоумные, смерти ищете?! – от барной стойки на двух посетителей удивлённо уставился не совсем трезвый трактирщик, плюгавый мужичок лет тридцати пяти на вид, гнусновато проскрипевший: – Мы закрыты! Это балакаю вам я, Есислав! Так что пошли вон, прощелыги, пока кости целы!..

– Ратиборушка, прояви терпение, очень прошу… – Емельян ткнул в бок локтем своего друга, собравшегося было уже что-то обидное рявкнуть в ответ. – Мы же здесь по важному делу, помни! Примириться нам надобно с ними, а не полаяться ещё больше…

– Твоя правда, конопатик, твоя правда… – кое-как сдержавшись, насупленно буркнул дюжий ратник. – Надо бы сначала попробовать догутариться по-хорошему…

– Дерзай, топтыгин!.. Ежели что, то я рядом!..

– Здравствуйте! Меня зовут Ратибор! Я от Святослава, властителя Мирграда! – рыжебородый витязь сумрачно оглядел сидящих за столами лиходеев, на миг остановившись на масленых, довольно искрящихся очах Плавудира. Того самого ловкача, что успел унести ноги из «Тихой заводи», мирградского кабака, при последнем визите туда вспыльчивого воина. Парочка душегубов, удравших из «Лисьей норы», также тут уже ошивалась, сыто откинувшись на лавках да расслабленно потягивая винишко. Могучий исполин, приложив немалые усилия для того, чтобы не обращать на них внимания, в кои-то веки решил быть максимально вежливым, дабы добросовестно выполнить наказ князя, и продолжил толкать свою примирительную речь: – А позади меня Емельян, его племяшка! С посланием мы к вам! Туруз тут?

– Для тебя – господин Туруз! – противно пробулькал сидящий во главе застолья высокий, тощий, черноволосый разбойник средних лет, поглаживая свою клочковатую, по грудь, бородёнку. Его одутловатое, раскрасневшееся от многодневной пьянки лицо со стекающей из левого уголка рта слюной не вызывало ничего, кроме отвращения. Лениво оторвавшись от неспешно посасываемой им полуобгрызенной копчёной бараньей голяшки, вожак головорезов, одетый не менее богато, чем боярин какой знатный, громко рыгнул и не без интереса вылупился мутноватыми зенками на двоих гостей. – Вещай уж далее, чего там за весточку от Святослава притарабанил? Надеюсь, вы не думали, что мы бросим отдыхать да примемся сами разбирать те каракули, с которыми к нам пожаловали какие-то гонцы косолапые?.. Мы с ними можем разве что на нужник сходить… С ними, это с каракулями, а не с гонцами, не трухайте, бестолочи!.. Поясняю для глуподырых: хотели бы вас в выгребной яме притопить, сделали бы ента немедля!..

Сидящая за столами разномастная компания, включающая, что любопытно, даже городского стражника практически в полном облачении, раскатисто загоготала. Словесные испражнения их атамана явно показались бандитам очень удачными и смешными.

– Емеля, – Ратибор еле слышно скрипнул зубами, но опять сдержался, хоть и с трудом, – сделай милость, зачитай грамотку дяденьки своего дражайшего этим «законопослушным» горожанам!..

– Сейчас исполним, извольте обождать, махонькая заминка… – княжий племянник, недовольно сопя, чуть помешкался, но сорвал восковую печать в виде головы медведя с небольшого берестяного тубуса, извлечённого из походной сумки, вынул оттуда скрученное трубочкой письмо, развернул его да без особой охоты принялся озвучивать содержимое послания, забавно при этом тараторя; Емельян явно старался прочесть неприятную ему самому бумагу как можно быстрее.

– Здравия лихому народу! Я, Святослав, великий князь Мирградского княжества, приношу тебе, могущественный Туруз, всеуважаемый глава Ночного Братства, свои официальные извинения по поводу досадной оказии, приключившейся с ячейкой твоей гильдии в моём славном граде! Смею заверить, что подобного более не повторится, посему прошу принять мои искренние сожаления в связи с произошедшим недопониманием и не держать зла! Хочется надеяться, что сквозь мрачные тучи, нависшие над былыми, вполне себе доброжелательными отношениями, существовавшими между Мирградом и ночными братьями, вновь проглянет ясное солнышко, дабы скрепить светлыми лучиками наши незыблемые длани, сомкнувшиеся в крепком рукопожатии! В качестве возмещения ущерба прошу принять от моих служивых кошель с кругляшами златыми да отпустить их с миром!

Подпись:

Святослав, князь Мирграда.

Тугой мешочек с монетами из драгоценного металла с жёлтым отливом, небрежно брошенный Ратибором, звонко шлёпнулся на угол одного из столов.

– Не смеем вас более отвлекать от отдыха. Не хворайте, головотяпы! – могучий витязь развернулся вслед за Емельяном, не собираясь задерживаться в «Сброшенной чешуе» ни секундой более того, чем требовалось на зачитку унизительных княжьих раскаяний, и собрался уж споро топать на выход, но вновь раздавшийся скрипучий голос главаря Ночного Братства остановил его на полпути к двери.

– Эй, эй, а ну-ка, обожди, шатунишка! Экий шустряк, уже намылился восвояси! А я что, разве тебя отпускал? – мерзко прокаркал в угрюмую физиономию медленно к нему развернувшегося богатыря Туруз, на мошну с золотишком даже не взглянув.

– Чего тебе ещё надобно? – хмуро вопросил Ратибор, невзначай проведя кончиками пальцев по рукоятям двух чеканов за поясом. Секиру он оставил в комнате в «Клубке ужей». В кабаке, в замкнутом пространстве от компактных топоров толку куда как поболее при добром замесе, это дюжий ратник уяснил уже давно.

– Слышал я о тебе много, рыжий медведь! И не поверишь, страстно алкал и ждал нашей встречи!.. Аж пупырышками гусиными покрылся в местах непотребных, так мечтал свести знакомство!.. – зловеще ощерился атаман разбойников. – А всё потому, что людей ты моих в Мирном городе положил под землю похрапывать почём зря… Но это полбеды! За ента твой владыка нижайше покаялся и просил не трогать вас да отпустить… Но ты ведь умудрился уже и у нас нагадить! Убил почём зря Карбуса в «Лисьей норе», самого грозного моего бойца, между прочим, да пято́к его громил оприходовал довеском, внепланово отправив к богам на пирушку… Силён, ничего не скажешь! Но что ж ента такое делается-то, а?! Совсем, похоже, ты нас не уважаешь и не ставишь ни во что, правильно мне докладывали из медвежьей берлоги, то бишь из Мирграда! Да только там – это вам не здесь!..

– Ближе к делу, гусь пупырчатый! – Ратибор начал потихоньку заводиться. – Не тяни ослика за причиндалы, это бо-бо. Пред тобой извинился в письмишке сам государь, чего ещё треба Вашему Вашеству?!

– Для начала познакомься с Божеславом, правой рукой самого Звенимира, главы городской стражи Змейграда! Прошу любить и жаловать! – Туруз уважительно кивнул в сторону вальяжно восседавшего подле него тучного служителя закона лет сорока на вид, судя по раскрасневшейся ряхе, принявшего на грудь уже не один кувшинчик медовухи. – А представил я тебе нашего почтенного гостя для того, чтобы ты осознал, обормот бесшабашный: власть здесь нам принадлежит! В том числе и официальная! Посему не думай даже рыпаться, иначе не унесёшь из града ноги: вся княжеская дружина тебя искать будет! Это я так, на всякий случай предупреждаю, дабы ты ненароком не удумал тутова набедокурить, как давеча в Мирграде! Я ведь знал, что ты к нам двигаешь, оттого и собрал под эту долгожданную встречу четвертак наших! Правда, слыхивал я бредни, что ента не является особой преградой для знаменитого рыжего медведя… Привирают, да? Ну ещё бы, как без этого!.. Ведь не набрехав с три коробчонки, сказания не поведать… Но на всякий случай пригласил я ещё и Божеслава на парочку-другую жбанов с хмелем! Супротив стражи ты не посмеешь попереть!.. Чай, всё-таки башка на плечах, а не задница…

– Я спрашиваю в третий раз, что – Сварог не даст соврать – бывает у меня лишь в полнолуние, да и то не в каждое!.. – опять перебив Туруза, гаркнул раздражённо Ратибор. – Чего ещё надо от меня вожаку разбойников?! Долго будешь ходить вокруг да около, аки красна девица?! Утомили уже порядком эти хороводы!..

– Ишь, какой горячий! Не врут слухи-то! – обращаясь к сидящим за столом, главарь лиходеев прерывисто заклекотал, что, видимо, должно было означать смех. За своим вождём, подхалимно рыгая и улюлюкая, с готовностью разноголосо заржала и вся его полупьяная ватага. – Ну а что мне треба от тебя, так ясно чего… Твоих личных извинений, всего-то! Искренних, прошу заметить! Так, чтобы я уверовал, будто от самого сердца они идут, хе-хе! Посему, рыжебокий, падай-ка ты на колени да кайся от души! Ну и не забывай всё-таки называть меня господином! С первого раза не расслышал, так я напомню! Да, и не вздумай шутить со мной! – вдруг противно завизжал на весь кабак атаман шайки. – Ты хоть ведаешь, пред кем стоишь?! Я – Туруз, подо мной вся гильдия воров и душегубов ходит, так что перечить даже не смей, дроволом пустоголовый, а то из «Сброшенной чешуи» тебя по кускам вынесут в мешках для свинячьих потрохов!.. Ты всё понял, дубина?!

В кабаке настала мёртвая тишина, и лишь где-то за спиной неподвижно замершего Ратибора испуганно охнул Емельян, не проронивший ни слова после того, как зачитал грамоту Святослава. Расположившиеся за столами лиходеи выжидательно, с интересом уставились на недобро прищурившегося молодого богатыря. Пропитые рожи бандитов насмешливо скалились, предвкушая новую потеху. Ведь, по их мнению, выбора у пришлого воина не имелось. Кто же в своём уме попрёт против самого Туруза, главы Ночного Братства, которому, помимо двух с половиной десятков бойцов, вдобавок прикрывают спину городские ватажники Змейграда? Невдомёк только было нетрезвой братии головотяпов, что выбор есть практически всегда. По крайней мере, у рыжего берсерка.

– Ты уразумел, дрянь крепколобая, чего тебе сказал атаман?! – ядовито зашипел встрявший в разговор порядком налакавшийся к сему моменту Плавудир, нелепо размахивая обглоданной говяжьей голяшкой. – Хряпнись на карачки пред достопочтенными вельможами по-шустрому, холоп, не зли людей! Тогда, может быть, мы на тебя даже не помочимся… Но ента ещё не точно!

Воцарившееся в «Сброшенной чешуе» напряжённое безмолвие тут же разлетелось на мелкие осколки, сметённое очередным оглушительным хохотом. Не знали покатывающиеся от смеха лиходеи лишь одного: это были последние пьяные хихиканья в их беспутной жизни.

– Емеля, – раздавшийся громогласный рёв взбеленившегося «рыжего медведя» легко перекрыл разбойничье гоготание. – Скажи мне, я был вежлив с этими помойными псинами?!

– Ещё как, Ратиборушка, Велес не позволит солгать! – согласно пропищал в ответ княжий племянник.

– Я пришёл к ним с миром. Я не искал ссоры! Эти облезлые шакалы ведь сами напросились?!

– Так точно, Ратик! – Емельян отступил назад, прекрасно понимая, что сейчас будет, и не желая угодить под горячую лапу не на шутку разозлившегося приятеля. – Засвидетельствую хоть перед Сварогом с Перуном!

– Ну вот и славно! – молодой богатырь широко улыбнулся, блеснув белоснежными зубами. Но эта улыбка не предвещала ничего хорошего ошарашенно на него вытаращившимся негодяям.