– А хоть бы и так! Конечно, разговаривать с таким увлекательным человеком – истинное наслаждение. Я очарована им, – вызывающе ответила Зизи.

– О да! Ты сделала все, чтобы доказать ему и всем, насколько ты им очарована. Ваша уединенная беседа длилась достаточно долго. Но, милая моя, позволь тебе сказать, что с твоей стороны очень неосторожно выставлять напоказ свои увлечения и бегать целыми часами по лесу с таким человеком. У него ужасная репутация.

– Можно подумать, что ты ревнуешь маркиза и завидуешь мне, ведь он за тобою открыто ухаживает, – крикнула Зизи, забывая приличия.

– Завидовать тебе не приходится, потому что я не разделяю твоих развращенных вкусов и не отдаюсь первому встречному, как уличная развратница!

Зизи задохнулась от бешенства. Их ссора могла бы окончиться очень печально, но они пришли к даче, и неприятный разговор прекратился. Кипя гневом, разошлись они по своим комнатам. На следующий день произошло нечто неожиданное, изменившее течение событий. Александр Александрович Нелидов, муж Зизи, прибыл дней на пять раньше назначенного срока и объявил, что должен на следующее утро увезти жену для устройства их новой квартиры.

Зизи сразу присмирела в присутствии своего «милого Сандро» и стала серьезной.

Опасаясь, очевидно, какой-нибудь нескромности со стороны кузины, она извинилась перед ней с глазу на глаз за свои резкости.

Кира презрительно улыбнулась и резко ответила, что вовсе не намерена снимать «катаракты» с глаз Александра Александровича; эту слепоту когда-нибудь вылечит Зизи своими выходками.

Зизи смолчала, и подруги расстались холодно. А два дня спустя, сказав, что ей надо повидаться с портнихой, Кира уехала в Петербург отыскивать Малейнен.

Твердо решив найти колдунью, даже если бы пришлось для этого съездить в Финляндию, Кира в первый же день своего приезда направилась на Волково кладбище.

Надо было сначала допросить того сторожа, который водил их к колдунье в ту памятную ночь.

Она не забыла ни его имени, ни наружности и узнала его тотчас при входе на кладбище. Он подметал чью-то могилу, но, увидав, что его зовет нарядная барыня, бросил метлу и пошел навстречу.

Кира сунула ему в руку для начала трехрублевку и спросила, не знает ли он, где ворожея, которая прежде здесь жила.

Увидав такой щедрый «взнос», старый солдат просиял:

– Ах, барыня, да она с месяц как вернулась, только под другим, значит, именем, и лавочку открыла, венки на могилы продает. Знамо дело, все как есть знаю, что она та самая. Да у старухи деньжищ куча, она кого надо подмазала, ну, полиция будто и не видит. Пожалуйте, я вас к ней провожу.

Еще пятирублевка – в награду за усердие – перешла в руки сторожа. А минут через пять Кира уже стояла перед знакомой колдуньей, которая продавала в эту минуту какой-то барыне венок с бумажными цветами.

Проницательные глаза старухи остановились на мгновение на Кире, и по ее морщинистому лицу пробежала непонятная лукавая усмешка.

Как только покупательница ушла, Кира сделала вид, что выбирает венок, и в то же время тихо шепнула:

– Мне нужно поговорить с вами наедине.

– Тогда приезжайте попозже, между двумя и четырьмя. Я закрываю лавчонку и ухожу обедать, а мой внучек будет сторожить вас у кладбищенских ворот и проводит ко мне.

Кира уехала довольная. По пути она зашла в кондитерскую и выпила чашку шоколада, съела пирожков и мороженое, а как только пробило два часа, отправилась снова на кладбище.

Тощий белобрысый мальчик-чухонец поджидал, как было условлено, и проворно повел ее. Она увидела ту же ветхую, покосившуюся избенку. Кира вздрогнула, войдя в комнату, в которой происходила ее зловещая свадьба с Басаргиным.

Старуха сидела у окна и внимательно рассматривала тарелку с кофейной гущей. Она подала Кире табурет и долго в нее всматривалась.

– Если не ошибаюсь, барыня, вы любите не вашего мужа, а другого и хотите за него замуж выйти. За этим вы ко мне и приехали, – спокойно сказала Малейнен.

Ошеломленная Кира сконфуженно посмотрела на старуху.

– Как… Вы знаете? – пробормотала она.

– Да, знаю и могу вам служить, вы хорошая клиентка. Скажите только, чего вы желаете.

– Я хочу, чтобы мой муж развелся со мной и я могла бы выйти замуж за человека, которого обожаю и который тоже должен меня страстно любить. Только, пожалуйста, без такой свадьбы, как было в первый раз.

Старуха задумалась.

– Хорошо, барыня, я сделаю все, как вы пожелаете. Напишите мне только на бумаге ваше имя, имя вашего мужа и того человека, которого вы полюбили. А завтра заезжайте в это же время, и я дам вам все, что нужно.

Кира выложила пять золотых.

– Если все устроится, я заплачу столько же.

– О, будьте спокойны, моим клиентам всегда во всем удача.

– А у вас большая клиентура? – с улыбкой спросила Кира.

На лице колдуньи появилось насмешливое выражение.

– Слава Богу, работа есть, и меня навещают важные господа. Кто замуж хочет, кто – овдоветь, кто – поймать князя, а кто – смягчить сердце скупого мужа; у меня и мужчины бывают. Недавно был еще у меня молодой человек – моряк. Он хотел жениться на старой барыне, очень богатой, но так, чтобы она умерла поскорее. И я все устроила, как он желал. Он уже овдовел, а меня по-царски отблагодарил. Слава Господу, я не буду бедна под старость, когда не будет сил работать.

Слова колдуньи врезались в душу Киры, и она с тоской подумала о том, от каких удивительных случайностей зависит иногда судьба человека…

Ни красота, ни душевные и умственные достоинства желанного успеха ей не дали, а устраивала все случайная встреча с вот этой странной, таинственной женщиной, умеющей как-то руководить неведомыми скрытыми силами и подчинять своей воле самые упорные натуры.

Снабженная пакетиком серого порошка и пузырьком с розовой жидкостью, Кира вернулась на дачу.

На следующий день порошок был высыпан в обувь мужа, как велела ей старуха, а содержимое флакона выпил маркиз.

Исполнив точные указания старухи, Кира спокойно стала ждать событий.

Действия снадобья сказались прежде на маркизе. Он снова стал посещать Киру, и в глазах его снова зажглась страсть.

Алексей Аркадьевич, наоборот, стал хиреть, бледнеть, имел озабоченный вид, жаловался на головные боли, нервничал, страдал бессонницей и потерял аппетит.

Кира настояла, чтобы Басаргин обратился к доктору, а так как у мужа были еще в городе дела, то он отправился в Петербург. Вернуться он должен был на следующий день к обеду и привезти двух сослуживцев. А маркиз, сам ждавший какого-то приятеля из города, обещал выехать за Басаргиным и гостями в автомобиле.

Наутро Кира проснулась с тревожным чувством в душе, и это беспокойство росло с часу на час. Тщетно пыталась она развлечь себя чтением, прогулкой и музыкой – тревога не унималась, сердце учащенно билось, и по телу пробегала холодная дрожь.

Кира подошла к окну и взглянула на дорогу, но дорога была пуста. Она приняла валериановых капель и, опустив шторы, улеглась на кушетку в кабинете, чтобы немного вздремнуть до приезда гостей и мужа.

Как долго длилось ее забытье, сказать она не могла. Но вдруг запертое окно распахнулось с такой силой, что разорвало даже голубую шелковую штору. Сон пропал, и Кира выпрямилась.

Порыв холодного ветра ворвался в комнату и пахнул ей в лицо, а на дворе между тем стояла удушливая жара.

Она собиралась встать с кушетки и тут заметила у себя на коленях большой букет любимых лилий и камелий, покрытых красными брызгами.

Кира откинула на подушку неведомо откуда взявшийся букет, забрызганный словно кровью… Что бы это могло значить? Разве с мужем случилось какое-нибудь несчастье?.. Ах, зачем она вторично прибегла к помощи дьявола!

У нее стучали зубы, как в лихорадке, и на лбу выступил холодный пот. Она постаралась успокоиться, встала, положила цветы на стол и позвонила горничной. Та изумленно оглядела открытое окно, разорванную штору и букет, относительно которого удостоверила, что никто не приходил и цветов не приносил.

– Господи Боже мой! Барыня, да ведь букет-то в крови весь! – вдруг воскликнула она, прикасаясь пальцами к одной из лилий, которая была забрызгана больше других.

Кире сделалось дурно, и она упала в кресло. Аннушка кинулась со всех ног за нюхательным спиртом. Пока она приводила барыню в чувство, натирая ей виски туалетным уксусом, снаружи донеслись тревожные возгласы. Кира вскочила и бросилась на террасу.

По дороге в некотором отдалении двигалось шествие: четверо мужиков несли на носилках что-то, покрытое пальто, а сзади шло несколько мужчин, и среди них – маркиз. Все они были смертельно бледны, и костюмы их были в беспорядке, разорваны и выпачканы в пыли. Кира сразу все поняла и как подкошенная упала без чувств на пол. Когда она очнулась и слегка привела себя в порядок, маркиз рассказал ей о происшествии.

Они ехали все вместе. Автомобиль налетел на мужицкую телегу, которая стояла на боку, а мужик надевал скатившееся колесо. Автомобиль перевернулся и выбросил сидевших. Все отделались синяками и небольшими ушибами, за исключением шофера, вывихнувшего руку и получившего ранение головы. Алексея Аркадьевича они нашли лежащим в луже крови без признаков жизни: он ударился головой о дерево с такой силой, что смерть была мгновенной.

– Бедный Алеша! Кто бы мог подумать, что он грустно завершит жизнь в полном расцвете сил и счастья, – со слезами на глазах заметил один из сослуживцев Басаргина.

– Он всегда думал только о вас, Кира Викторовна, – добавил другой товарищ покойного. – Он вез вам чудный букет белых лилий с камелиями, и мы не можем понять, куда он делся. Нам хотелось вручить вам эти цветы как последнее воспоминание о покойном, но мы так и не смогли найти этот букет.

Ужасное время наступило затем для Киры. Ею овладел ужас. Смерти мужа она не хотела, она желала только развода. Но, должно быть, злая сила, с которой она связала себя, действовала по-своему. Кира пустила в ход машину, действия которой были ей неизвестны. И вот ей возвращена свобода… Она избавлена от Басаргина так же резко и жестоко, как и была с ним связана.

Тело покойного внушало ей панический ужас. На бледном лице его застыло страдальческое выражение; полуоткрытые глаза, веки которых никак нельзя было закрыть, точно глядели на нее. Ей все казалось, что вот он встанет и, указывая на нее пальцем, крикнет:

– Убийца!..

Но немые уста усопшего не раскрывались. Хоронили его в Петербурге с большими почестями. А после похорон Кира не захотела возвращаться на дачу и осталась в городе.

Духовное завещание Басаргина, составленное накануне свадьбы, делало ее наследницей состояния.

Таким образом, Кира достигла всего, чего желала: положения в обществе, свободы и большого состояния, дававшего ей независимость. Никто и не подозревал, какими темными путями добилась она всего этого.

Тем не менее первые месяцы вдовства были тяжелы для Киры, но не из-за того, что она жалела мужа или мучилась угрызениями совести. Нет, она боялась чего-то более страшного: мести и преследования оттуда.

Ведь доставили же ей каким-то образом окровавленный букет! Это был последний дар человека, которым она овладела из себялюбивых целей, а потом принесла его в жертву новой прихоти…

Киру мучил страх: а что, если он станет мстить?

Но ничего особенного ни днем, ни ночью не происходило, все было спокойно, не было никаких таинственных явлений, которые указывали бы на появление духа покойного мужа. Кира успокоилась и повеселела. Радовало ее, что маркиз был в нее влюблен по уши и с трудом скрывал свою страсть.

В качестве ближайшего друга Басаргина Керведек часто навещал вдову и помогал ей утверждаться в правах наследства. Видеть Киру было для маркиза наслаждением.