– Саксоночка! – Джейми явно встревожился, но не решался говорить громче, чтобы не напугать детей.

Я сглотнула – раз, другой, а затем вновь открыла глаза.

– Ничего страшного. Просто голова немного закружилась.

– Ты побелела, как эта осина, a nighean. Держи… – Он вытащил из споррана маленькую фляжку и протянул мне. Виски! Я с благодарностью отхлебнула обжигающий напиток, в надежде избавиться от мерзкого привкуса крови во рту.

Послышались детские крики и смех. Выглянув из-за плеча Джейми, я увидела, что Блу радостно катается по свежеизвлеченным внутренностям – белые пятна на ее шкуре стали грязно-коричневыми. Сложившись пополам, я извергла содержимое желудка; смешанная с виски рвота выливалась даже через нос.

– A Dhia, – пробормотал Джейми, вытирая мне лицо носовым платком. – Девочка моя, ты тоже ела грибы? Думаешь, это отравление?

Я отмахнулась от платка, пытаясь отдышаться.

– Нет, все в порядке. Можно?.. – Я потянулась к фляжке, и муж вложил ее мне в руку.

– Пей маленькими глоточками, – посоветовал он, вставая. Затем направился к детям и в два счета навел порядок. Мясо и шкуру енота убрали в корзину, а останки зарыли под деревом, подальше от моих глаз. Детей Джейми отослал к дальнему ручью, строго наказав им вымыться и помыть собаку.

– Бабушка немного утомилась от прогулки, mo leannan^[74], – пояснил он внукам, искоса взглянув на меня. – Мы подождем вас здесь. Аманда, не отходи от Фрэнсис ни на шаг и слушайся ее, поняла? А вы, парни, смотрите в оба: гулять по лесу в пропахшей кровью одежде – опасная затея. Если вдруг увидите кабанов, помогите девочкам залезть на дерево и зовите на помощь. И возьмите-ка лучше вот это. – Он протянул Джему ружье. – На всякий случай.

Вручив Жермену мешочек с патронами, Джейми смотрел, как дети спускаются по склону к журчащему внизу ручью. Они присмирели, хотя продолжали хихикать и пихаться локтями.

– Ну как ты? – Муж сел рядом, пристально глядя на меня.

– Все хорошо. Правда! – Физически я действительно чувствовала себя гораздо лучше, хотя внутренняя дрожь никак не проходила.

– Вижу я, как тебе хорошо, – саркастически усмехнулся Джейми. Однако напирать не стал, а просто сидел рядом, опустив руки на колени – расслабленный, но готовый в любой момент сорваться с места.

– Je suis prest, – сказала я с вымученной улыбкой на покрытом холодным потом лице. – У тебя в спорране, случайно, не найдется немного соли?

– Конечно, найдется, – удивленно ответил он и вытащил свернутый в трубочку клочок бумаги. – А что, она помогает от мертвенной бледности?

– Посмотрим. – Я макнула палец в соль и положила несколько кристалликов на язык. Как ни странно, вкус показался мне освежающим.

После очередного глотка виски стало намного лучше. Я вернула Джейми кулек.

– Сама не знаю, зачем попросила. Говорят, с помощью соли можно изгнать призраков?

Его губы тронула легкая улыбка.

– Да, – кивнул он. – Что за призраки тебя преследуют, саксоночка?

Я решила, что больше не могу держать это в себе, и выпалила:

– Почему ты так спокойно отнесся к появлению собаки?

Джейми на мгновение застыл и отвел взгляд, будто хотел собраться с мыслями перед неприятным разговором. Пару раз моргнул и с тяжким вздохом вновь посмотрел мне в глаза.

– Поначалу я испугался, – тихо признался он. – Когда услышал среди ночи тот жуткий вой, то подумал… Возможно, ты догадываешься, что именно…

– Что с гончей явился и хозяин? Или пустил ее по твоему следу? – Мой голос был не громче шепота, но Джейми услышал и медленно кивнул.

– Да, – прошептал он, нервно сглотнув. – Что, возможно, привел в наш дом что-то…

Во рту пересохло от волнения, но я должна была это сказать:

– Так и случилось.

Джейми прищурился и молча посмотрел на меня; его синие глаза казались почти черными в тени каштанов.

– Когда она пришла ко мне, – заговорил он наконец, – в поисках еды и крыши над головой… И когда ребятишки так хорошо ее приняли, а она их… Я подумал: вдруг собака послана мне свыше? В знак прощения. И если я приму ее в дом… Может, тогда эта боль… – Он отвел взгляд и беспомощно махнул рукой.

– Исчезнет?

Джейми тяжело вздохнул и на мгновение сжал кулаки.

– Нет. Прощение не отменяет раскаяния. – Муж пытливо заглянул мне в глаза. – Разве не так?

Мы сидели буквально в паре дюймов друг от друга, только между нашими сердцами будто пролегла целая пропасть боли. От волнения у меня бешено стучало в висках.

– Послушай, – вымолвил он наконец после затянувшейся паузы.

– Слушаю…

Улыбнувшись уголком губ, Джейми протянул мне широкую, заляпанную смолой ладонь.

– Дай-ка свои руки.

– Зачем? – удивилась я, но без колебаний выполнила просьбу. Его пальцы были холодными, обнаженные предплечья покрылись гусиной кожей (он закатал рукава, когда учил Фанни обращаться с ружьем).

– Твоя боль – моя боль, – тихо произнес он. – Ты ведь это знаешь?

– Знаю. И поверь, отношусь к тебе так же. Но… – Я закусила губу. – Мне кажется…

– Клэр, – перебил Джейми, глядя на меня в упор. – Ты рада, что он мертв?

– В общем, да, – мрачно призналась я. – И меня это гложет. Понимаешь… – Я мучительно подбирала нужные слова. – С одной стороны, то, что сделал со мной тот человек, – не смертельно. Его поступок – чудовищный, отвратительный – не причинил мне физической боли; он не собирался подвергать меня пыткам или убивать. Он всего лишь…

– Хочешь сказать, окажись на его месте Харли Бобл, ты не стала бы возражать против хладнокровной расправы? – В голосе Джейми звучала легкая ирония.

– Я сама пристрелила бы его прямо у Бердсли, – выдохнула я. – Меня беспокоит другое… Тот мужчина – кстати, не знаешь, как его звали?

– Знаю. Но тебе не скажу. Даже не проси, – отрезал Джейми.

Мы обменялись пристальными взглядами. Махнув рукой, я решила пока оставить тему.

– Меня беспокоит другое, – твердо повторила я. – Если бы я пристрелила Бобла сама, тебе не пришлось бы его убивать. Мне не дает покоя мысль, что тебя это сломило.

На миг он словно окаменел, а затем посмотрел в глаза.

– Думаешь, меня сломило убийство твоего мучителя?

Взяв его руку в свою, я тихо ответила:

– Еще как думаю. – И шепотом добавила, глядя на покрытую шрамами, сильную ладонь: – Твоя боль – моя боль, Джейми.

Он сжал мои пальцы и долго сидел понурившись. Затем поцеловал мне руку и произнес:

– Ничего, mo chridhe. Не волнуйся. У меня была еще одна причина так поступить. И она не имеет к тебе никакого отношения.

– Интересно какая, – удивилась я.

Легонько сжав мою руку, Джейми взглянул на меня и искренне ответил:

– Я не мог оставить того типа в живых. Неважно, причинил он тебе боль или нет. Помнишь, Йен тогда спросил, как лучше поступить? И я ответил: «Убить всех до единого». Ты ведь слышала?

– Да. – К горлу подступил ком, грудь будто сковало раскаленным обручем, а во рту чувствовался привкус крови. Мне казалось, я вот-вот потеряю сознание. Воспоминания о той ночи сочились из меня, словно холодный дым коптильни.

– Возможно, я сделал это в приступе слепой ярости. Но даже если бы сумел сохранить хладнокровие, то поступил бы так же. – Джейми ласково коснулся моего лица, поправив выбившийся завиток. – Пойми, те люди были настоящими головорезами, и даже хуже. Никого из них нельзя было оставлять в живых – как нельзя оставлять в земле корни ядовитого растения.

Яркий образ. Столь же яркий, как и воспоминание о грузном мужчине, который едва волочил ноги, рассеянно слоняясь по фактории Бердсли, где я его позже встретила. Он был так не похож на того, кто вынырнул из темноты и навалился на меня всем телом.

– Он казался просто жалким тюфяком, – я беспомощно развела руками. – Даже не верится, что такой недотепа мог сколотить банду!

Джейми нетерпеливо вскочил и принялся в волнении расхаживать туда-сюда.

– Саксоночка, ну как ты не понимаешь! А если бы этот жалкий тюфяк начал распускать язык? Он ведь шлялся повсюду, говорил с людьми – сама же видела его у Бердсли!

– Да, – нехотя согласилась я, – но…

Муж сверкнул на меня глазами.

– Что, если бы он начал бахвалиться темными делишками, которые обделывал с Ходжпайлом и Браунами? Что, если однажды в пьяном угаре разболтал бы… – Джейми осекся и тяжело вздохнул, – о том, что сделал с тобой.

Мне вдруг стало гадко, будто я проглотила что-то холодное и склизкое. Однако каким-то чудом осталась в живых. Взглянув на мое лицо, Джейми сжал губы.

– Прости, саксоночка, – тихо сказал он. – Поверь, я не мог этого допустить. Из-за тебя. Из-за меня. Но в основном из-за огласки. Если бы люди узнали, что свершилось подобное злодеяние.

– Однако они узнали, – возразила я, с трудом шевеля губами. – И знают сейчас.

Каждый из моих спасителей понял со всей очевидностью: той ночью меня изнасиловали. Причем неважно, кто именно это сделал. А значит, их жены тоже знали. Никто никогда не заговаривал со мной о случившемся, да и не осмелился бы. Только людям все известно. Этого уже не изменить.

– Если бы люди узнали, что свершилось подобное злодеяние, – спокойно повторил Джейми, – и виновных не предали смерти, тогда те, кто живет под моей защитой, не чувствовали бы себя в безопасности. И имели бы на то полное право.

Он шумно выдохнул через нос и отвернулся.

– Помнишь типа, который называл себя Вендиго?

– Господи… – По спине пробежал холодок. Как я могла забыть! Не о самом путешественнике во времени Вендиго Доннере, а о его связи с моими похитителями.

Доннер был членом банды Ходжпайла; в ту ночь, когда Джейми со своими людьми меня спас, он убежал и скрылся в ночи. А пару месяцев спустя вернулся с подельниками в Ридж, чтобы грабить и убивать: хотел найти драгоценные камни, о которых случайно прознал. Именно его нападение на Большой дом послужило причиной – хотя и косвенной – разрушительного пожара, спалившего все дотла. Пепел Вендиго навсегда остался здесь, смешавшись с останками нашей былой жизни.

Джейми прав. Доннер сбежал, а позже вернулся, чтобы убить нас. Я вдруг со всей ясностью осознала: останься насильник в живых, история могла бы повториться. От этой мысли стало дурно. Я уже почти примирилась с прошлым: исцелив телесные раны, постаралась забыть о душевных. Но боль никуда не ушла, и теперь весь ужас тех событий представился в новом свете. Я словно заново взглянула на случившееся глазами Джейми.

Внутренне сжавшись, я с трудом овладела своим голосом.

– А что, если остался еще кто-то помимо него?

Джейми покачал головой, словно отказываясь даже думать о таком варианте.

– Неважно. Даже если кому-то удалось сбежать, надеюсь, у них хватит мозгов сидеть тихо и не высовываться. Но вместо разгромленной банды появится новая. Такова жизнь, саксоночка.

– Ты уверен?

Я понимала, что он прав – по-другому и быть не могло, учитывая постоянные войны, бессилие правительства и человеческую глупость. Однако мне хотелось верить, что к Риджу это не относится. Ведь здесь наш дом.

Джейми кивнул, сочувственно глядя на меня.

– Помнишь шотландский Дозор?

– Да.

Скорее Дозоры, поскольку их было много: эти организованные банды взимали дань в обмен на защиту – и порой действительно ее оказывали. Но если не получали денег (так называемую черную ренту), то могли сжечь дом или посевы. Или того хуже.

Я подумала о хижине, на которую наткнулись как-то Джейми с Роджером: обгоревший остов, перед ним – повешенные на дереве хозяева, а среди пепелища – умирающая от смертельных ожогов молодая девушка. Виновных так и не нашли.

Джейми с легкостью читал мои мысли. «Словно у меня на лбу неоновая вывеска», – сердито подумала я. Очевидно, он и это заметил, поскольку вдруг улыбнулся.