Раздался треск скорлупы, и очередная горсть орехов со стуком упала в таз. В воздухе чувствовался запах дождя и густой, сладковатый аромат арахиса.

– В основном да, – медленно ответила я, глядя на мужа. Он склонил голову над орехами, поглощенный процессом. – Конечно, у него были свои секреты. Как и у меня.

В любви всегда найдется место секретам – так ты сказал мне однажды… Однако сейчас между нами не осталось ничего, кроме правды.

Издав неопределенное шотландское хмыканье, Джейми бросил в таз последнюю пригоршню арахиса и посмотрел мне в глаза.

– Думаешь, ему можно доверять?

Ветер теребил его волосы, а лицо казалось темным на фоне облачного, но все еще яркого неба. Я невольно поежилась от жутковатого ощущения, что кто-то стоит у меня за спиной.

– Что ты имеешь в виду? – Мой голос дрожал от волнения. – Ведь когда-то ты доверил ему самое дорогое. Нас с Брианной.

– Тогда у меня не было выбора. А сейчас есть. – Он выпрямился, отряхивая ладони от остатков арахисовой шелухи, которую мигом подхватил порыв ветра.

Я сделала глубокий вдох, чтобы унять внутреннюю дрожь, и смахнула с лифа частички скорлупы.

– Сейчас есть? Хочешь сказать, тебя интересует достоверность описанных в книге событий?

– Да.

– Фрэнк был историком, – твердо заявила я, не решаясь обернуться. – Он бы не стал подтасовывать факты. Не смог бы. Как Роджер не стал бы менять текст Библии. А ты – намеренно лгать мне.

– Тебе ли не знать, что такое история, – отрезал Джейми и встал, хрустнув коленными суставами. – А насчет лжи… все порой лгут, саксоночка. И я не исключение.

– Но со мной ты был честен.

Джейми не стал оспаривать мое утверждение.

– Захватишь миску? – бросил он, вынося таз во двор.

Ветер тут же надул его рубашку, словно парус. Из-за гор наползали тучи, запах дождя в воздухе стал еще острее. Вот-вот разразится буря.

Меня охватило странное чувство, к которому примешивалось возбуждение. Входная дверь была открыта нараспашку, парусиновый полог сдвинут в сторону. Ветер со свистом проносился мимо, задувая под юбки, и мчался в дом; в хирургической позвякивали стеклянные пузырьки, в кабинете Джейми шуршали бумаги.

По дороге на кухню я заметила у мужа на столе книгу Фрэнка и, поддавшись внезапному порыву, зашла в кабинет. Но сперва невольно оглянулась, хотя поблизости никого не было.

«Душа мятежника: шотландские корни Американской революции». Фрэнклин У. Рэндолл.

Книга лежала раскрытыми страницами вниз. Обычно Джейми никогда так не поступал. Он обязательно использовал что-то вместо закладки – листья деревьев, птичьи перья, ленту для волос… Однажды я раскрыла книгу, которую он читал, и обнаружила там высушенное тельце раздавленной ящерки. Джейми всегда закрывал книгу, чтобы не повредить переплет.

Фрэнк смотрел на меня с обложки спокойным, непроницаемым взглядом. Я слегка коснулась его лица под прозрачной пленкой, чувствуя смутную печаль, раскаяние и, признаться (какой смысл таить секреты от самой себя?), облегчение. Все давно в прошлом.

Как ни странно, ощущение чьего-то присутствия за спиной исчезло, стоило мне зайти в дом.

Я взяла книгу, чтобы закрыть ее, и невольно заглянула внутрь. Вверху страницы значился заголовок: «Глава 16. Партизанские отряды».

Захватив большую миску из кремового фарфора (Джейми привез ее из Салема), я вышла на улицу. И даже не взглянула на книгу, которая – теперь должным образом закрытая – осталась на столе, однако подспудно чувствовала ее присутствие.

Джейми принялся вывеивать арахис, пересыпая горсти смешанных с шелухой орехов из одной руки в другую. Ветер подхватывал и уносил легкие скорлупки и кожицу, а более тяжелые ядрышки со звонким стуком падали в миску. Дуновение усиливалось, грозя превратиться в настоящий ураган, сметающий все на своем пути – включая орехи. Я присела возле миски, выуживая остатки скорлупы.

– Значит, ты прочел книгу? – спросила я через некоторое время. Джейми молча кивнул, не глядя на меня. – Ну и как тебе?

Муж снова хмыкнул по излюбленной шотландской привычке, с бряцаньем отправил в миску последнюю порцию арахиса и опустился рядом со мной на траву.

– Думаю, паршивец написал ее для меня, – резко выпалил он.

Я округлила глаза.

– Для тебя?

– Да. Он словно говорит со мной. – Джейми смущенно приподнял плечо. – Между строк. По крайней мере, мне так показалось. Хотя, может, я просто схожу с ума. Это самое логичное объяснение. Но все же…

– Говорит с тобой?.. В тексте есть что-то, имеющее отношение к нам? – осторожно спросила я. – По-моему, это неизбежно. Учитывая, в каком месте и времени мы сейчас живем.

Он вздохнул и поежился, словно рубашка вдруг стала ему мала, – хотя надуваемая ветром ткань свободно вздымалась на плечах, подобно парусу. Я давно не видела его таким, и сердце сжалось от неясной тревоги.

– Фрэнк… – Джейми тряхнул головой, подбирая слова, и упрямо повторил: – Он говорит со мной. Фрэнк знает меня – знает, кто я, – с нажимом произнес муж и посмотрел мне в лицо. Его голубые глаза казались темно-синими. – Он знает, что за шотландец отнял у него жену, и обращается напрямую ко мне. Будто стоит за спиной и шепчет на ухо.

Я невольно отшатнулась, и Джейми удивленно моргнул.

– Звучит жутковато, – сказала я, ощущая неприятный холодок в затылке.

Улыбнувшись уголком губ, Джейми прервал свое занятие и взял меня за руку. Это меня немного успокоило.

– Мне тоже не по себе, саксоночка. Не то чтобы я возражал – в конце концов, каждый имеет право говорить что вздумается. Вот только зачем?

– Ну… Может… – неторопливо сказала я. – Что, если он сделал это ради нас?

Я кивнула в сторону далекого ручья, откуда доносился детский визг: судя по всему, Джем, Жермен, Мэнди и Фанни ловили пиявок. Облизав пересохшие губы, я продолжила:

– Скорее всего, он узнал, что ты не погиб тогда. А значит, мог предположить, что Брианна отправится тебя искать. Возможно, он и меня нашел – здесь, в прошлом.

Внезапно я почувствовала полную опустошенность. Одному Богу известно, какую информацию обо мне мог найти Фрэнк в омуте старинных документов. И продолжал копать дальше, ничего мне не говоря, – когда мы еще жили под одной крышей!

– Он ведь не упоминал меня? В своей книге? – еле слышно выговорила я, с трудом шевеля губами. Холодная капля стукнулась о мою щеку: на фартуке тут же расплылись четыре мокрых пятна.

– Нет. – Джейми встал и протянул мне руку. – Пойдем в дом, a nighean. Дождь начинается.

Мы едва успели зайти внутрь – с тазом, миской и урожаем арахиса; за нами гурьбой ввалились слегка намокшие Жермен, Джемми, Фанни, Мэнди, Эйдан Маккаллум и Аодх Макленнан. Дети набрали в саду полные руки овощей.

Нас поглотил водоворот домашних дел – нужно было перетереть арахис, отправить подошедшее тесто в печь, отмыть от грязи молодую репу, опустить зелень в миску с холодной водой (чтобы не увяла), раздать детям по маленькой узловатой морковке (вместо конфет), затем нарезать хлеб и сделать сэндвичи, одновременно запекая в золе сладкий картофель и готовя теплый соус из бекона к тушеным овощам, – так что разговоры о Фрэнке и его книге пришлось отложить. К счастью, незримому соглядатаю у меня за спиной (если он вообще был) хватило такта отступить на время в сторону.

* * *

К окончанию ужина дождь так и не прекратился. Убедившись, что Маккаллумы и Макленнаны не собираются беспокоиться о местонахождении сыновей, Джейми принес сверху матрасы, и все дети вповалку улеглись спать перед очагом.

Затем он развел огонь в нашей спальне – к приглушенному смолистому аромату дров добавился запах сухого елового хвороста и веток пекана. Джейми лежал на кровати в одной ночной рубахе; от него приятно пахло теплым мехом животных, прохладным сеном и арахисовым маслом. Он лениво листал «Медицинский справочник Мерка», который я оставила на прикроватном столике.

– Пытаешься гадать по моей книге? – пошутила я, распуская стянутые в узел волосы. – Обычно для этого используют Библию, но, думаю, Мерк тоже сойдет.

– Даже в голову не пришло. – Он закрыл книгу и с улыбкой протянул ее мне. – Хотя почему бы не попробовать? Ты начинай.

– Ну хорошо. – Я взвесила книгу в руках, ощущая приятную тяжесть и шероховатость кожаного переплета. На мгновение зажмурилась и, открыв наугад, пробежала пальцем по странице. – Посмотрим, что тут у нас.

Джейми снял очки, придвинулся ко мне и прочел отмеченное место:

– Поскольку данное заболевание не имеет однозначной и четко выраженной симптоматики, для постановки диагноза требуется длительное наблюдение и тщательные обследования. – Он поднял на меня глаза. – По-моему, весьма точное описание нынешней ситуации.

– Да уж, – согласилась я и захлопнула книгу, испытывая некоторое успокоение. Джейми хмыкнул, забрал у меня книгу и положил на столик.

– Длительное наблюдение мы и так уже ведем, – бросил он равнодушно. – А что касается обследований… – На его лице появилось задумчивое выражение. – Хм… интересная идея. Надо бы над ней поразмыслить.

– Вот и отлично, – сказала я, обеспокоенная внезапным интересом мужа к рекомендации из справочника. Что за гипотезу он собирался проверять с помощью «тщательных обследований»? Хотя в глубине души догадывалась.

– Могу почитать ее тебе, если хочешь, – предложила я, нервно сглотнув. – Книгу Фрэнка.

При мысли о чтении «Души мятежника» – последней книги Фрэнка – у меня возникло состояние, которое я с ходу и без всяких обследований диагностировала как «мандраж». Что, если Джейми прав и книга действительно содержит некое личное послание? Лучше об этом не думать…

Он удивленно посмотрел на меня.

– Ты? Еще чего!

Тут снизу послышалось дружное хихиканье и приглушенный визг. Джейми обреченно закатил глаза, встал и натянул ботинки. Приподняв бровь, он переглянулся со мной и тяжелой поступью направился к лестнице. Как только он спустился до четвертого пролета, шум резко стих. Джейми озадаченно хмыкнул и быстро сбежал по ступеням. Вскоре из кухни донесся его голос, за которым последовал смиренный гул детских оправданий, хотя слов было почти не разобрать. Через минуту муж вновь показался на пороге спальни.

– Неужели сынишку Макленнанов действительно зовут Оогх? – с любопытством спросила я, когда Джейми присел на кровать, чтобы разуться.

– Аодх, – уточнил он, произнося последний звук более гортанно. Для меня это все равно звучало как «Оогх». – Полагаю, на английском его бы звали Хью. Держи, саксоночка. – Он протянул мне льняное полотенце, в которое оказался завернут сэндвич из восхитительно ароматной арахисовой пасты на ломте свежеиспеченного хлеба с черничным джемом.

– За ужином тебе почти ничего не досталось, – улыбнулся муж. – Ты едва присела, стараясь накормить банду маленьких проглотов. Вот я и решил отложить один – спрятал его на шкафчике с травами. Только сейчас вспомнил!

– О боже… – Закрыв глаза, я с блаженством вдохнула сладковатый аромат. – Джейми… Это чудесно!

Он довольно хмыкнул, налил мне в кружку воды, а затем сел и, обхватив руками колени, принялся наблюдать, как я ем. Я смаковала угощение, с наслаждением пережевывая сладкую массу с кусочками арахиса и зернышками черники на ломте мягкого хлеба из злаков. Проглотив все до последней крошки, я удовлетворенно вздохнула с долей сожаления.

– Я тебе не рассказывала, что взяла с собой сэндвич с арахисовой пастой и джемом, когда вернулась сквозь камни?

– Нет, не рассказывала. А почему именно его?

И в самом деле – почему?

– Ну… Возможно, это напоминало мне о Брианне. Я часто давала ей с собой в школу такие сэндвичи. У нее была металлическая коробочка для еды с маленьким термосом и изображением Зорро.

Джейми удивленно взметнул брови.

– Зорро? Испанская лисичка?^[77]

Я небрежно махнула рукой.