– Не честно! – повторила я, надувшись. – А когда мы совершим межпланетное путешествие? Ты обещал!

– Обязательно, малыш. Как только я вернусь, обязательно полетим на Яско-Яско. Говорят, там самые большие парки развлечений и даже целый город, построенный специально для детей.

– Не хочу в парки! Я хочу увидеть настоящего ашера! И эххера! – воскликнула я, подскакивая на кровати и скрючив пальцы, изображая паукообразную тварь. – Я эххер, я эххер! И дрод! – надула я щеки по-жабьи.

– Боюсь, ашера я не смогу тебе показать, – засмеялся отец. – Разве что, если мы решим стать его обедом.

– Мы возьмем ему обед с собой! Сладкие луковицы! – озвучила я идею, возбужденно подпрыгнув на мягком матрасе.

– Ну раз сладкие… то, пожалуй, стоит подумать, – засмеялся отец. Но вмиг посерьезнел. – На самом деле, Аля, я пришел посоветоваться с тобой.

– Я слушаю, – сделала я серьезный вид, усевшись и скрестив руки на груди. – Но предупреждаю. Ничем, кроме сладких луковиц со злобным ашером я делиться не намерена!

– Аля!.. – он опустил голову, задумавшись. На минуту в комнате повисла тишина. Она не казалась мне тягостной, я перебрала руками длинные светлые пряди, такие же, как у отца. Он предусмотрительно сковал их заколкой на затылке. Ну я могла тряхнуть головой и тогда волосы разлетались вокруг светлым водопадом, падали на лицо, скрывая мою задорную улыбку. Я заерзала от нетерпения. – В жизни каждого человека случается выбор. Иногда выбор бывает непрост… Очень непрост. Иногда мы можем делать то, что говорят нам окружающие. А иногда мы можем слушать голос, который идет из глубин нашей души.

Отец вздохнул, подбирая слова, а я перекосила рот. Папа говорил о чем-то скучном. Гораздо интереснее было бы обсудить, как дикие племена умудрялись ловить и седлать ашеров. Или как мы откроем совершенно неведомую планету, покрытую дикими джунглями, бурными вулканами и искрящимися реками.

– Угу, – послушно согласилась я.

– И вот тот выбор, который идет от нашего сердца… Который мы чувствуем своим… он… Он может привести к тому, что многие нас не поймут. И тогда… – серьезный мужчина снова запнулся. Мне странно было видеть папу таким. Он словно сомневался в чем-то. Нет! Я привыкла его видеть сильным защитником, военно-командующим, которым гордились все – моя мама и мои друзья. Мой папа – самый лучший в мире воин! Он никогда не бывает слабым! Он победит всех врагов и скоро вернется ко мне! – Наша жизнь может резко измениться. Увы, не в лучшую сторону. Возможно, нам придется расстаться. На какое-то время, – отец закончил свою речь, с шумом выдохнув воздух.

– Нет, я тебя никуда не отпущу! – помотала головой я. – По крайней мере, пока мы не приручим настоящего дикого ашера! – я запрыгала на кровати. Обняла отца, видя, что он не реагирует на мою шутку. – Я люблю тебя, пап…

– Я тоже люблю тебя, малышка, – отец, наконец, растянул губы в улыбке. – Иногда мы не можем выбрать другую судьбу. Когда вырастешь, ты поймешь.

– Иногда-иногда… – проворчала я. И, немного поразмыслив, воскликнула: – А что будет, если ты выберешь другой выбор?

– Выбор нельзя выбрать, – мягко пожурил меня отец, а в его глазах промелькнули смешные искорки. – Если я сделаю другой выбор, то все останется, как прежде.

– И мы даже сможем полететь в путешествие?!

– Вероятно, да…

– Тогда да! Да, да, да!!! – возбужденно закричала я. – Выбери второй выбор! Второй!

– А что, если второй выбор сделает меня несчастным? – спросил тогда отец, но я была маленьким ребенком и не видела никакой подоплеки в его словах.

– Нет! Ты не будешь несчастным папа! – покачала я головой, прижавшись к его груди. – Со мной ты никогда не сможешь быть несчастным. Никогда! Мы вместе облетим все планеты на свете и станем самыми счастливыми…

Я крепко-крепко обхватила его руками, закрыв глаза и мечтательно представляя голубую планету с самими прекрасными во всем мире рассветами, бирюзовыми лагунами и белым-белым песком с резвящимися в прозрачной воде разноцветными диковинными рыбками. Тогда я еще не знала, что моим мечтам не суждено было сбыться.

***

– Надо же какая чувствительная… – пробормотал женский голос сбоку. Моего лица коснулась мокрая тряпка и погладила меня по лбу.

– Конечно! Она-ж неместная! Видать, жила-то не в таких условиях! Тут бы любой упал! – отвечал мужской бас с другой стороны.

– Узнать, что теперь всю жизнь проведет на такой ужасной планете, бедняжка…

Я с трудом разлепила глаза, ощущая вибрирующий гул в голове. Гудение сопровождалось знакомой мелодией. Я перевела взгляд в направлении источника звука. Эндо, как ни в чем ни бывало, завис сверху и проигрывал известный с детства мотив.

– Эндо… – позвала я тихонько. Губы слушались с трудом. Я лежала на мягком матрасе прямо в баре, надо мной склонилась пара человек, остальные, очевидно, расселись поодаль. Над Эндо был виден землянистый потолок со скудными желтыми лампами, висящими прямо на доисторических проводах.

– Точных данных нет! – тут же отрапортовал мой круглый друг, а я сморщила лоб, пытаясь понять смысл его слов. – Сведений о составе командного состава Дальтерии не поступало!

– О чем это он? – спросил кто-то и вновь посетовал: – Вот незавидная судьба…

– Не пужай девицу! – рявкнул седой мужчина, до того рассказывающий о планете. – Робот прав. Еще неизвестно, как сложится наша судьба.

– Уж лучше бы нами правили норканны! – ответил ему все тот же визгливый женский голос, слышанный мною ранее. – Если Дьявол жив, то я от всей души желаю ему сгореть праведным огнем!..

– Норканны редко оставляют жителей на подвластных планетах. В живых. – Пояснил мой робот и вокруг на время наступила тишина, позволившая мне собраться с мыслями.

– Откуда мелодия, Эндо?.. – только и смогла вымолвить я. Я вспомнила. Это был звонок моего будильника из далекого детства.

– В результате исследования непроизвольных реакций на подпороговые раздражители мною были выявлены звуки, на которые нервная система Альтареи дает быстрый отклик… – пояснил шар, ничуть не смутившись.

– Отлично… – пробормотала я с издевкой, понимая, что робот не терял времени даром и успел изучить меня вдоль и поперек. Хотя, надо было признать, что именно эта старая мелодия привела меня в чувство. Откуда он только ее раскопал…

Я попыталась привстать и мне на помощь тут же пришел мужчина, которого ранее назвали Акресом. Он бережно приподнял меня и придержал за плечи, позволяя мне устроиться поудобнее. А затем протянул стакан простой воды. Я с благодарностью приняла подношение. Жители планеты, на удивление, не озлобились, а только сплотились в своей общей беде. Простой быт формировал общинное хозяйство, в котором все были на равных и меня, чужестранку, приняли легко и доброжелательно, поделившись кровом и едой. Это было так… необычно.

– А какие еще мелодии ты можешь играть, робот? – спросил кто-то из зала.

– Самые, что ни есть, разнообразные мелодии и даже видеотрансляции! – мигом откликнулся шар и сверкнул от гордости.

– Покажи!!! – тут же раздалось с разных сторон и все как будто бы забыли про меня и мимолетное приключение с внезапным обмороком залетной девицы, переключив внимание на моментально расширившийся экран Эндо. Лишь Акрес остался рядом, не забывая интересоваться моим самочувствием каждые несколько минут.

Этот вечер закончился полным увеселением жителей планеты Апхокетоль, созданным благодаря странному и необычному для здешних мест роботу, вобравшему в себя огромную библиотеку видеосюжетов и хроник. Оказалось, что роботов, даже самых обычных сервисных, не было у апхокетольцев и в помине, что казалось мне чем-то невероятным. Но нет… накопить денег на самый простой интеллектуальный механизм жителям наказанной планеты было не под силу даже за всю жизнь ежедневной работы. Роботов сюда просто не доставляли, а делать заказ было ужасно дорого. Поэтому Эндо, даже не имея доступа к всеобщему информационному пространству, превратился из диковинки в местного любимца, скрашивающего вечера скучающего населения благодаря многочисленным трюкам и бесконечным видеосюжетам, сохраненным в памяти за время наших межпланетных странствий.

Впоследствии почти каждый вечер Эндо пропадал в баре, радуя уставших за тяжелый трудовой день людей. Я не возражала, иногда сама присоединяясь к зрелищам, но чаще оставалась дома, чтобы провести время с Филом.

К слову, после продажи моих волос мальчик так и не смог приобрести себе Энциклопедию видов. Средства ушли на необходимую одежду и предметы быта, а также, большей частью, на импульсную зарядку, так необходимую Эндо, которую пришлось разыскивать благодаря нашим новым знакомым по всем ближайшим поселениям. После этого я пообещала себе, что буду работать так быстро, что обязательно отблагодарю Фила, давшего мне жилище и превратившегося в настоящего друга, так желанной для него книгой.

Фил увлекался биологическими науками и поэтому в его комнате в многочисленных горшочках ютились слабые растения, недополучавшие солнечного света. Но все же… живые. Это были остатки сохраненных процветавших здесь когда-то культур, которые в условиях подземного заточения больше не могли приносить живительных плодов. Но Фил все равно держал их, как говорил сам, с научной целью. Я поддержала увлечение мальчика, искренне надеясь, что когда-то он сможет показать этим небольшим росткам настоящий солнечный свет.

Глава 3

Яркие образы быстрыми вспышками проносились в сознании, вереница впечатлений не оставляла мне шанса сосредоточиться и понять смысл происходящего. Внизу разгоралось пламя, я словно парила над ним, но следом с удивлением обнаружила, что меня держит большая черная рука. Я взглянула вверх и сердце странно забилось, словно в предвкушении, но маска быстро отвернулась, оставив во мне горечь разбитого ожидания. Темная фигура метнулась вбок, скрываясь за мутными очертаниями разрушенного корабля, я же оказалась на твердой поверхности незнакомого коридора, пламя исчезло, но я настойчиво шла вперед в поиске того, что меня сильно влекло.

Я двигалась медленно, словно наощупь, пытаясь отыскать нечто важное в пустынном безлюдном пространстве, но силы быстро заканчивались и изнутри накатывал страх, что я так и не смогу разгадать эту загадку. Я застывала на месте, беспокойно оглядываясь, но темной фигуры не было нигде. Как неуловимая тень, она растворилась в пространстве без следа.

– Аля!.. – кто-то настойчиво дергал меня за руку. Голос доносился снаружи, коверкая пространство, разрушая странную гармонию геометрических форм.

– А? Что?.. – я с трудом разлепила глаза, привыкая к слабому внешнему свету.

– Ты кричала во сне, – Фил сидел на краешке моей кровати и неуверенно протянул ладонь к моей руке.

– Да? – промычала я, пытаясь сосредоточиться. Мутные образы так же быстро скрылись из сознания, как и проникли в него. – Прости, что разбудила.

Кровать Фила находилась за тряпочной перегородкой и препятствий для звука не было никаких. Наша комната освещалась желтоватым отраженным светом от встающей звезды.

– Тебе надо больше отдыхать, – вздохнул мальчик, а я перехватила его руку.

– Вовсе нет! – помотала головой. – Я хорошо себя чувствую! – я скосила глаза на свой четырехмесячный живот. – Самое время для работы. И спать уже не хочется!..

К счастью, работа на Апхокетоле занимала так много времени, что в сон я проваливалась без труда и практически никогда не просыпалась. Но время от времени меня застигал врасплох один и тот же образ с пламенем и длинными коридорами. Будь моя воля, я бы вычеркнула этот эпизод из своего сознания.

– Час еще можно поспать, – посоветовал Фил.

– Спасибо, не надо!.. – упрямо возразила я, чувствуя, что спина взмокла от ночных переживаний. – Больше не надо снов, – я присела и потянулась. Улыбнулась через силу.

– Ага, значит, был сон! – тут же оживился мальчишка. – Расскажи!

– Ерунда всякая, – отмахнулась я. – Ты подсчитал, насколько мы превысили план по карцезитам?