– Нет.

– А-а, – разочарованно протянул он, но к игре не вернулся.

Этот пацан действовал мне на нервы. Глаза у него были плоские и бесцветные, словно у кальмара.

– Крыс у нас никогда не было, – сказала его мать. – При такой канализации я бы не удивилась, но их нет – по крайней мере, пока.

– Не лучшее место, да? – спросил Ричи.

– Помойка, – ответил Джейден.

– Да? Почему?

Мальчишка пожал плечами.

– Вы поселок-то видели? – спросила Шинейд.

– По-моему, нормальный, – удивленно сказал Ричи. – Милые домики, места полно, вы все так симпатично обустроили…

– Ага, мы тоже так думали. На планах все выглядело обалденно. Погодите…

Она, кряхтя, выбралась из кресла, нагнулась – лучше бы я этого не видел – и принялась рыться в завалах на столике: журналы о знаменитостях, рассыпанный сахар, радионяня и жирная тарелка с недоеденной сосиской в тесте.

– Вот. – Шинейд вытащила какую-то брошюру и сунула ее Ричи. – Мы думали, что покупаем это.

На обложке – тем же волнистым шрифтом, что и на знаке перед въездом в поселок – надпись “Оушен-Вью” поверх фотографии смеющейся пары, обнимающей двоих идеальных, словно из каталога, детишек на фоне белоснежного дома и по-средиземноморски синих волн. Внутри меню: дома с четырьмя спальнями, с пятью, особнячки, дуплексы – все что душе угодно. Дома как на подбор чистенькие, сверкающие – и мастерски отфотошопленные: и не скажешь, что это всего лишь модели. У каждого типа жилья свое название: “Бриллиант” – отдельный дом с пятью спальнями и гаражом, “Топаз” – квартира с двумя спальнями в дуплексе, “Изумруд”, “Жемчужина” и остальные – нечто среднее. Мы, похоже, находились в “Сапфире”. Другие волнистые надписи взахлеб расписывали пляж, детский сад, развлекательный центр, магазин и игровую площадку – “уютную гавань, где весь спектр услуг для роскошной современной жизни находится в шаговой доступности”.

Должно быть, это выглядело чертовски соблазнительно. Как я говорил, многие воротят нос от новостроек, но лично я их обожаю: от них веет позитивом, они словно большие ставки, сделанные на будущее. Правда, по какой-то причине – возможно, потому, что я увидел поселок своими глазами, – брошюра показалась мне, как выразился бы Ричи, жутковатой.

– Вот что нам обещали. – Шинейд ткнула коротким пальцем в брошюру. – Все это. Так в договоре написано и вообще.

– И вы этого не получили? – спросил Ричи.

Она фыркнула:

– А сами не видите?

Ричи пожал плечами:

– Когда поселок достроят, он может стать очень даже крутым.

– Да не достроят его никогда, из-за кризиса люди перестали покупать дома, а строители перестали строить. Пару месяцев назад вышли мы утром на улицу – а там ни рабочих, ни экскаваторов, ничего. Уехали и не вернулись.

– Иисусе. – Ричи покачал головой.

– Вот именно, Иисусе. Туалет на первом этаже сломался, но сантехник, который его устанавливал, не хочет к нам ехать, потому что ему не заплатили за работу. Все говорят, идите в суд, требуйте компенсацию, – но с кем судиться-то?

– С застройщиком? – предложил я.

Шинейд снова вперила в меня тяжелый взгляд, словно хотела врезать мне за тупость.

– Угу, до этого мы и сами додумались. Но их не доищешься – сначала они бросали трубку, а теперь сменили номер. Мы даже к вашим ходили, но они сказали, что полиция туалетами не занимается.

Ричи поднял брошюру, чтобы снова привлечь внимание Шинейд.

– А как же все остальное – детский сад и прочее?

– А, это. – Шинейд презрительно скривила губы и сделалась совсем уж страшилищем. – Вы это все только в брошюре и увидите. Мы раз триста жаловались на отсутствие детского сада, ведь в том числе из-за него мы сюда и переехали. Ну и чё? Нет его. Потом наконец открылся, но проработал только месяц – туда ходили всего пятеро детей. А на месте игровой площадки прямо Багдад какой-то – дети жизнью рискуют, когда там играют. Развлекательный центр так и не построили. Про это мы тоже жаловались, так они поставили в пустом доме велотренажер и говорят: “Вот, пожалуйста!” Велик потом своровали.

– А магазин?

Шинейд невесело хмыкнула.

– Ага, щас. За молоком езжу на заправку на шоссе, которая в пяти милях отсюда. У нас даже уличных фонарей нет. Я, как стемнеет, на улицу боюсь выходить, ведь тут может быть кто угодно – насильники или еще кто… Вон в тупике Оушен-Вью дом кучка иммигрантов снимает. А если со мной что-то случится, вы, что ли, разбираться приедете? Несколько месяцев назад муж звонил вашим, когда какие-то гопники устроили гулянку в доме через дорогу, так копы только утром приехали. Нас могли уже спалить, а вам хоть бы хны.

Иными словами, любая попытка вытащить что-то из Шинейд будет не менее веселой и приятной.

– Вы не в курсе, сталкивались ли Спейны с подобными проблемами – с девелоперами, любителями гулянок, с кем угодно?

Шинейд пожала плачами:

– Я-то откуда знаю. Говорю же, мы с ними не дружили, понятно? Да что с ними случилось-то? Умерли они или чё?

Парни из морга скоро начнут выносить тела.

– Возможно, Джейдену лучше подождать в другой комнате, – сказал я.

Шинейд смерила взглядом сына.

– Без толку. Он все равно станет подслушивать под дверью.

Джейден с готовностью кивнул.

– Совершено жестокое нападение. Я не имею права разглашать подробности, но речь идет об убийстве, – сказал я.

– Божечки… – выдохнула Шинейд и покачнулась. Ее мокрый жадный рот так и остался раззявленным. – А кого убили?

– Этого мы сообщить не можем.

– Он ее укокошил, да?

Джейден забыл про игру: на экране застыл падающий зомби, ошметки черепа которого разлетались во все стороны.

– У вас есть основания полагать, что он мог ее убить?

Шинейд снова бросила на меня настороженный взгляд исподлобья, откинулась в кресле и скрестила руки на груди.

– Я просто спросила.

– Миссис Гоган, если вам что-то известно, вы должны нам сообщить.

– Ничего я не знаю, да и плевать мне.

Это все брехня, но подобное тупое ослиное упрямство мне знакомо: чем сильнее я буду давить, тем сильнее отпор.

– Ясно. В последние несколько месяцев вы не видели в поселке посторонних?

Джейден резко и визгливо хихикнул.

– Никого я тут не вижу, – сказала Шинейд. – А увидела бы – не узнала. Мы тут ни с кем не хороводимся. У меня свои друзья, с соседями любезничать мне ни к чему.

Что в переводе означало: соседи ни за какие деньги не стали бы тусоваться с Гоганами. Скорее всего, они все просто им завидуют.

– В таком случае, не видели ли вы кого-то подозрительного? Возможно, кто-то показался вам внушающим опасения?

– Только иммигранты в конце Оушен-Вью. Их там десятки, и, по-моему, большинство нелегалы. Но с ними вы тоже разбираться не намерены, да?

– Мы передадим информацию в соответствующее подразделение. Скажите, к вам никто не стучался? Не предлагал что-нибудь купить, проверить трубы или проводку?

– Ага, как же, заботит кого-то наша проводка… Господи! – Шинейд подскочила в кресле. – Так, значит, к ним маньяк вломился вроде тех, кого по телику показывают, – серийный убийца?

Она внезапно оживилась: страх содрал маску непроницаемости с ее лица.

– Мы не можем раскрывать подробности… – начал я.

– Выкладывайте все сейчас же! Я не собираюсь сидеть тут и ждать, чтобы какой-нибудь псих ворвался в дом и стал нас пытать, пока вы будете смотреть сложа руки…

Нам впервые удалось вызвать у нее хоть какие-то эмоции. Посиневшие соседские дети – всего лишь тема для сплетен, не более реальная, чем в каком-нибудь телешоу, но как только опасность грозит лично тебе – это совсем другое дело.

– Уверяю вас, мы не будем смотреть сложа руки…

– Не вешайте мне лапшу! Я позвоню на радио, я позвоню на “Шоу Джо Даффи”…

И вместо расследования нам придется бороться с грандиозной истерикой в прессе на тему “полицейским плевать на простых людей”. Знаем, проходили. Это все равно что отбиваться от голодных мопсов, которыми в тебя с бешеной скоростью швыряется машинка для игры в теннис.

Не успел я найти какие-нибудь успокаивающие слова, как Ричи наклонился к ней и задушевно сказал:

– Миссис Гоган, ваше беспокойство совершенно естественно, ведь вы прежде всего мама.

– Именно. Я должна думать о детях. Я не собираюсь…

– Это был педофил? – жадно спросил Джейден. – Что он с ними сделал?

Я уже начал понимать, почему Шинейд его игнорирует.

– Сами понимаете, о многом мы не имеем права распространяться, – продолжал Ричи, – но я не могу допустить, чтобы вы, мама, опасались за жизнь своих детей. Надеюсь, что все сказанное останется между нами. На вас ведь можно положиться, да?

Я уже готов был его остановить, но пока что он справлялся довольно хорошо, и Шинейд начала успокаиваться. Из-под испуга снова проступило жадное любопытство.

– Ага. Ладно.

– Я вам так скажу. – Ричи наклонился поближе. – Вам бояться нечего. Если в поселке завелся опасный преступник – и я говорю если, – то мы сделаем все необходимое, чтобы его обезвредить. – Он выдержал выразительную паузу и многозначительно шевельнул бровями. – Вы меня понимаете?

Недоуменное молчание.

– Да, – наконец сказала Шинейд. – Конечно.

– Ну разумеется. Но помните: никому ни слова.

– Никому, – важно пообещала она. Само собой, Шинейд растрезвонит всем своим знакомым, однако по сути сказать ей нечего – она сможет только самодовольно отмалчиваться и туманно намекать на секретные сведения, которые нельзя разглашать. Неплохой трюк, Ричи поднялся в моих глазах еще на ступеньку.

– И теперь, когда вам все известно, вы больше не беспокоитесь, правда?

– А, нет. У меня все супер.

Радионяня яростно завопила.

– Да ну нах… – сказал Джейден, возвращаясь к зачистке зомби и прибавляя громкости.

– Малыш проснулся, – сказала Шинейд, не двигаясь с места. – Мне пора.

– Можете сообщить нам еще что-нибудь о Спейнах? – спросил я.

Она снова пожала плечами. Выражение плоского лица не изменилось, но в глазах блеснул огонек. К Гоганам мы еще вернемся.

– Хочешь настоящую жуть? Посмотри на того пацана, – сказал я Ричи, когда мы шли к машине.

– Ага. – Ричи потеребил ухо и оглянулся на дом Гоганов. – Он что-то недоговаривает.

– Он? Мать – да, но сынок?

– Определенно.

– Ладно, когда вернемся, попробуй его расколоть.

– Я?

– У тебя хорошо получается. Подумай, как подобрать к нему подход. – Я убрал блокнот в карман. – Ну а пока кого еще хочешь расспросить о Спейнах?

Ричи повернулся ко мне:

– Понятия не имею. В обычных обстоятельствах я бы сказал – поговорим с родственниками, соседями, друзьями, коллегами, парнями из паба, где пил муж, с теми, кто видел их последними. Но оба сидели без работы, и паба здесь нет. Никто к ним не заходит, даже родные – дорога-то не ближняя. Может, их вообще несколько недель никто не видел, разве что у школьных ворот. А соседи у них вот такие.

Он мотнул головой назад. Джейден стоял у окна гостиной, прижав нос к стеклу, разинув рот и сжимая в руке джойстик. Он увидел, что я его заметил, но и глазом не моргнул.

– Бедняги, – тихо сказал Ричи. – Никого-то у них не было.

5

Соседей, которые жили в другом конце улицы, не было дома – разъехались на работу или еще куда. Купер тоже отбыл – вероятно, в больницу, взглянуть на то, что осталось от Дженни Спейн. Не было и фургона морга, трупы отправились в ту же больницу и будут дожидаться внимания Купера всего в паре этажей от палаты Дженни – если, конечно, она до сих пор жива.

Криминалисты продолжали усердно работать. Ларри помахал мне из кухни:

– Иди-ка сюда, юноша. Погляди на это.