– Я не могу точно сказать, что на самом деле случилось, в этой истории много таинственного. Разное рассказывают, но что из этого правда, а что – нет, я не знаю. Ты не думал сходить в библиотеку и покопать там? Если найдешь что-то стоящее, может, тиснем на полстранички.

– Ты меня отпустишь сегодня?

– Bene. Думаю, у тебя в запасе есть несколько часов. Только сдай вовремя текст для колонки.

Попрощавшись с Бьянкой, Карло сразу же отправился в центральную библиотеку, чувствуя, что впервые за долгое время его сердце переполнено вдохновением.

Рим шумел. Этот город не умел просыпаться тихо. Разноцветными жуками проносились малолитражки, трамваи ввинчивались в повороты, рассыпаясь трелями, жители Вечного города не спеша шагали на рандеву с традиционной чашечкой кофе в любимом кафетерии. Карло дождался нужного трамвая и запрыгнул на подножку. Он снял солнцезащитные очки и вытер платком переносицу. Ветер, залетевший в открытое окно, моментально осушил тонкие черты лица, делавшие его похожим скорее на популярного киноактера, нежели журналиста. Хоть он и не мог похвастать статусом местного жителя, но все же с улыбкой гостеприимного хозяина взирал на любопытных туристов с фотоаппаратами наперевес, что, точно дети в конфетной лавке, глазели по сторонам, неспособные выбрать, куда им идти в первую очередь: к Испанской лестнице или фонтану Треви. Рим! Карло любил этот город. Любил его днем, в ярких пятнах лавчонок с россыпью фруктов и связками пахучей зелени, любил его ночью, когда вино густеет в романтичном сумраке и каждое лицо кажется знакомым.

Через две остановки Карло спрыгнул с трамвая. Колледжио Романо, где располагался центральный библиотечный архив, встретил его белеными наличниками окон, похожих на бойницы: достаточно широкие, чтобы впускать свет внутрь, но не вполне просторные, чтобы причинить вред драгоценным документам и фолиантам. По-южному утопленные в глубь здания, они оставались в тени даже в самый жаркий полдень. Карло уверенно вошел внутрь. Минуя гулкий холл и лекционные аудитории, он прошел по коридору в библиотечный зал. Там сидели люди, которые не то спали, не то настолько глубоко ушли в чтение, что почти лежали на своих столах. Все стены в обозримом пространстве были заставлены шкафами с застекленными полками. Повсюду стояли книги.

Карло подошел к стойке.

– Доброе утро, синьорина, – окликнул он девушку, заполнявшую формуляр. – Я хотел бы получить доступ к некоторым архивным материалам. Я журналист, газета Settembre.

– Доброе утро, синьор, – откликнулась она приятным голосом. – Можно ваше удостоверение?

Карло протянул документ. Девушка поинтересовалась, что именно ему нужно, а получив ответ, поднялась и позвала за собой. Они оказались в царстве картотечных шкафов. Небольшие ящики щерились окошками с цифрами и датами, проставленными аккуратным почерком. Воздух в помещении казался свежим и сухим, чувствовалось, что необходимый климатический баланс здесь неукоснительно поддерживался.

– Еще раз, синьор, какой год вас интересует?

– Я не уверен. Возможно, 1910-й. Давайте начнем с него. Просмотрю газеты с этого периода, вдруг попадется что-то ценное.

– Что конкретно вы ищете, синьор?

– Информацию о происшествии, которое, возможно, имело место в начале столетия. Пропавший поезд в Ланцио. Слышали о таком?

– А-а, да, это у нас здесь, – буднично ответила она и уверенно прошла к одному из шкафов. Ловкими пальцами быстро перебрала картонные прямоугольники и, выудив один, сказала: – Тысяча девятьсот одиннадцатый год. День я не помню. Вам придется просмотреть все выпуски за это время.

Окрыленный столь быстрым успехом, Карло пробормотал слова благодарности, не отрывая глаз от кип газет, которые девушка одну за другой бережно выносила и складывала ему на стол. Среди пожелтевших, истонченных временем листов, скрепленных бечевкой сквозь двойные укусы дырокола, он разглядел не только римские, но и кампаньские выпуски, и даже подшивки из Флоренции. И когда симпатичная сотрудница, склонившись над столом, объясняла ему правила работы с документами, он уже не слышал ее. Взгляд и мысли его унеслись далеко за пределы тихой прохладной комнаты.

* * *

Вернувшись на работу, Карло попытался собраться с мыслями и обдумать информацию, которую смог собрать за четыре часа. Он разложил перед собой отпечатанные фотокопиром дубликаты статей, фотографии некоторых пропавших пассажиров, крупные планы станции отправления и предполагаемого прибытия поезда-призрака. Он сидел в оцепенении и все еще не мог поверить в реальность тех фактов, что ему удалось раздобыть.

Бьянка была права. В 1911 году в Ланцио действительно исчез поезд вместе со всеми пассажирами на борту. С трепетом Карло вновь перечитал вырезки статей, которых, к его удивлению, было совсем немного. По какой-то неизвестной причине происшествие не вызвало широкого резонанса в прессе.

15 августа 1911 года, в священный праздник Феррагосто, с железнодорожной станции в Ланцио торжественно отправился электропоезд. Это был великолепный образец, венец инженерной мысли того времени. Электропоезд принадлежал компании Ferrovie dello Stato, взявшей под контроль железнодорожную промышленность с апреля 1905 года, предварительно выкупив все доли и права у частных компаний. Ланцио, один из городов-счастливчиков Италии, удостоился чести получить в пользование первую железную дорогу, и горожане многого ожидали от возможностей, которые предоставляла столь полезная транспортная ветка, связывающая их со столицей.

Самые знатные и зажиточные представители итальянского общества приглашены сделать первый заезд. Поезд, состоящий из трех вагонов, должен пройти тридцать четыре километра от Ланцио до Термини в Риме, где на станции его с почетом встретят градоначальник, представители газет и жители столицы. Поезд входит в туннель, который находится на 16-м километре, там, где горы встали на пути железной дороги. Издав приветственный гудок, поезд скрывается в туннеле, но снаружи не появляется. После продолжительного ожидания работники железнодорожной компании и полиция обоих городов отправляются к туннелю, предполагая поломку или непредвиденное происшествие, но не находят и следа машины и людей. Спустя некоторое время в полицию Ланцио обращается один из пассажиров пропавшего поезда, некий Энцо Гори. Молодой человек глубоко потрясен происшествием и не способен внятно отвечать на вопросы. С трудом удается узнать, что перед самым въездом в туннель чудом спасшийся наблюдал белое облако, которое густело и расползалось по мере приближения к туннелю. Охваченный ужасом, Энцо спрыгивает с подножки поезда в самый последний момент – перед тем, как тот навеки сгинет в темноте.

Карло откинулся в кресле, пытаясь осознать только что прочитанное, но тут на его плечо шлепнулась чья-то рука. Зычный голос Антонио, его коллеги-журналиста, нарушил ход мыслей:

– Чем занят, приятель?

– Здорово, Антонио, не могу сейчас болтать, извини.

– Кто этот красавчик? – он схватил со стола фотографию.

– Не валяй дурака. Этот парень давно в другом мире, прояви уважение. Он исчез на поезде, который сгинул черт знает куда, а с ним еще пятнадцать человек, – Карло кивнул на вырезку с фотографией.

– На поезде-призраке? Погоди, хочешь сказать, что он и вправду существовал? – Антонио вмиг стал профессионалом своего дела. Он подошел ближе и принялся перебирать бумаги, собранные Карло.

– Очевидно! И не просто существовал, а был самым передовым, великолепным творением своего времени, причем абсолютно исправным на момент исчезновения. Да хоть бы и поломанным! Вещи не исчезают только потому, что неисправны. Не могу понять, как такое вообще могло произойти и почему я никогда не слышал об этом происшествии? – сокрушенно проговорил Карло.

– История, конечно, занятная, но что-то в ней нечисто. Думаешь, хорошая идея лезть в то, что было предначертано свыше? Если Господь посчитал нужным, чтобы эти люди испарились, значит, на то было его повеление. – Он быстро перекрестился, вскинув глаза к потолку.

– Давно ты стал таким суеверным? Эти люди не какие-нибудь отпетые грешники, которым пришло время вознестись на небеса. Это самые обычные люди, как ты и я. Разве что побогаче.

– Они были богаты?

– Чертовски! Самые знатные люди Италии. Отпрыски состоятельных семейств, крупные землевладельцы, фабриканты, банкиры.

– Ecco! Собрали богачей на один поезд, завезли в туннель и забрали все золотишко вместе с пассажирами.

– Не все так просто. Эта версия не работает. Посмотри на фотографию тоннеля. Видишь, какой он узкий? Поезду просто некуда было деться.

– Что ты намерен делать?

– Хочу расследовать это дело и, может, написать об этом.

– Ты уже получил разрешение босса?

– Нет, но я говорил с Бьянкой.

– С Бьянкой! – осклабился Антонио. – Конечно же, она дала согласие, не так ли?

Посмеиваясь, Антонио зашагал прочь, оставляя Карло с сомнениями, которые роем вились в голове. «Нужно сдать текст», – вдруг вспомнил он. За поисками он совсем позабыл о прямых обязанностях репортера. Закончив со статьей, он вновь пробежался глазами по строчкам, оттачивая слог, чтобы Бьянка осталась довольной и не пожалела о том, что пошла ему навстречу.

Дверь в офис начальника была приоткрыта, и Карло, проходя мимо, заглянул туда. Синьор Аффини сидел за столом. Его пиджак небрежно свисал со спинки кресла, манжеты рубашки подвернуты, крепкие руки спокойно лежали на столе.

– Карло. Проходи, присаживайся. Чем занят, сынок? – отвлекся от раздумий синьор Аффини. Карло вошел в кабинет:

– Все в порядке, спасибо. Я как раз шел к Бьянке, чтобы отдать ей статью.

– Замечательно, – ответил босс, очевидно, размышляя о чем-то другом. Повисла пауза, и Карло не решался нарушить ее. Наконец синьор Аффини поднял со стола фотографию и протянул Карло.

– Посмотри на нее, – с гордостью в голосе сказал он. – Это моя дочь, Франческа.

– Словно ангел, – восхитился Карло.

– Она была всем для меня. Для нас, – он помолчал. – Жаль, что я не могу познакомить тебя с ней, – Карло кивнул. – Знаешь, когда она пропала, то моя жена… – Он поморщился от болезненных воспоминаний. – Луиза ведь никогда не думала, что мы сможем иметь детей. В позднем браке, что был у нас, мы просто жили друг для друга. Она не мечтала о детях, как многие из итальянских женщин, а у меня уже есть двое сыновей от первой жены, поэтому я не слишком-то настаивал. И когда она забеременела Франческой, то подумала, что это дар небес. Луиза переменилась, Карло, стала другим человеком. Такой счастливой я ее еще никогда не видел.

– Я понимаю, – тихо ответил Карло.

– Уже потом Луиза обвинила во всем меня. Она говорила, что, не будь у нас ребенка, она не испытала бы столько страданий. Но разве я мог обижаться на эти слова? Моя жена лишилась покоя, потеряв самое ценное, что когда-нибудь было ей даровано.

– Мне очень жаль это слышать.

– Посмотри на это лицо, Карло. Скажи, мог бы кто-нибудь навредить этому прекрасному дитяти? Разве она заслужила хоть малейших страданий? Вся жизнь лежала перед ней. Я хотел дать ей все, и я мог это сделать, ты знаешь, я не последний человек в этом городе. Она была моей маленькой принцессой, я был готов отдать жизнь за нее. Но я не смог этого сделать, моя жизнь никому не нужна. – Он тяжело вздохнул, глубокие складки собрались на переносице. – Знаешь, каково это – просыпаться и знать, что твоя дочь больше не выйдет к завтраку, не выбежит навстречу, когда ты возвращаешься с работы? Я до сих пор не верю, что больше не услышу ее ласковый смех, не смогу погладить по голове. Никто не знает, чего мне стоит каждое утро вставать с постели. – Голос его надломился. – А уж сегодня, в день ее исчезновения, я думаю о том, что лучше бы мне вообще не просыпаться.

– Синьор, многие пропавшие находятся, когда-нибудь и она сможет вернуться!