Стараюсь сфокусироваться на втором высшем ангеле. Перья его сейчас проявленных красных крыльев ласкают широкие плечи. Выглядит он грозно, хотя вряд ли этим можно напугать Исрафила. Почему Микаил занял мою сторону? Или сторону Азраэля? К тому же спас нас. При помощи скипетра разрушил Камень Плача. Без него и воинов-призраков Саиды мы бы погибли.

От крыльев исходит невероятно яркое сияние, когда ангел подходит к моей кровати. Очевидно, высшие ангелы не всегда так едины, как я до сих пор предполагала. В пещере Сет упоминал что-то про Исрафила и Осириса. Я пытаюсь вспомнить, но не получается. Зато вспоминается кое-что другое: Азраэль рассказывал, что вампирам нельзя доверять. Во время трансформации их сущность меняется. Он возненавидит ту, в кого я превратилась. Наверное, Исрафил прав, и моя смерть станет для него облегчением. Только мне пока рано умирать. Сет еще не поплатился за содеянное. Мучения, которые он вытерпел у Ра, – ничто по сравнению с тем, что приготовлю ему я. Надо просто выбраться отсюда, и я его выслежу. Злость и отчаяние уступают место твердой решимости. Я делаю глубокий вдох, и кислород словно леденеет у меня в горле. Возможно, мое сердце не совсем еще умерло, а лишь сковано ледяным панцирем. Это отлично сочеталось бы с эмоциями, которые внезапно пропадают. У меня остается единственная цель, на ней я и сконцентрируюсь. Никто из бессмертных мне не поможет. Если хочу вернуть себе жизнь, придется самой взяться за дело.

– Вы находитесь в моем дворце.

И пусть Саида удаляется на пару шагов и понижает голос, однако мой обострившийся слух улавливает каждое слово. Не кто иной, как Энола кладет руку мне на плечо, не отрывая взгляда от аристоев, которые собрались вокруг Саиды. Неожиданно пери оказывается моей единственной союзницей. Почти ирония судьбы: ее прикосновение не так сильно обжигает мою кожу, как в случае со всеми остальными.

– Нефертари сильная, она справится с ситуацией, – продолжает Саида. – Мы нуждаемся в ее помощи, чтобы отыскать корону, и раньше все сходились в этом мнении. Если верить Платону, регалия не в геенне. Хотя бы одна хорошая новость.

Остальные молчат, но мне слышно, как мечутся их мысли. Каждый стремится извлечь из нынешнего положения максимальную выгоду для себя.

– Даже если она справится с ситуацией, все равно будет опасна для всех, в чьих жилах течет кровь, – говорит Исида, теребя красиво накинутую на плечи шаль. – Ты возьмешь на себя ответственность за это? Очевидно, ее путь будет устлан множеством трупов.

– Тогда твой путь не сильно будет отличаться от их пути, – шепчет Энола так тихо, что ее замечание разбираю лишь я.

Прежде я бы посмеялась над ее сухим комментарием. Однако теперь я отчетливо понимаю, что больше никогда не смогу приблизиться к людям. Ни к Кимми, ни к Гарольду, ни к остальным родственникам, ни к Азраэлю. К нему тем более.

Саида торопливо направляется ко мне.

– Мы найдем выход. – Она утешающе гладит меня по щеке. Прикосновение словно опаляет огнем, и я отворачиваю голову в сторону. – Когда соберем все три регалии, сможем обратить трансформацию. Скорее всего…

– Прекрати и ей давать ложные надежды, – фыркает Исида. – Сет устроил вам ловушку, и вы в нее угодили.

Богиня ведет себя так, будто с самого начала знала, что произойдет. Стараюсь прочесть что-то по ее лицу. Возможно, так и есть. Вполне вероятно, они с Сетом заодно. Жена изменила Сету с ее мужем. Ненависть могла их сплотить.

Ладонь Энолы у меня на плече сжимается в кулак. Ее отца превратили в демона. Она единственная, кого не должно было удивить предательство Сета, поскольку пери и так винит его абсолютно во всем: в смерти братьев, затоплении Атлантиды… и тем не менее со стороны Исиды подло лишать Энолу веры в то, что, возможно, она вернет отца.

– Его волнуют исключительно регалии власти. Кольцо уже у Сета, и если магини хранили для него секрет местонахождения короны, то мы проиграли. – Исида как будто умоляет. – Сет наш общий враг, нельзя допустить, чтобы он достиг своей цели. Силы магинь очень велики, с их помощью он способен творить страшные вещи.

Я поднимаю руки, и цепи снова звенят.

– Тогда позвольте мне пойти к нему и принести кольцо. Если тем женщинам действительно известно, где корона, я это выясню. Просто отпустите меня. Я не причиню вреда никому из вас.

Плевать на слова Исрафила и Исиды. Нужно надеяться на способность артефактов осуществить трансмутацию, и я не позволю отнять у меня этот единственный шанс.

Саида нервно сглатывает.

– В первые дни жажда крови чересчур сильна. Надо подождать. И Азраэль никогда на это не согласится.

Только вот его здесь нет, а у него нет права мне что-то указывать.

Остальные избегают моего взгляда. Все, кроме Микаила.

– Ты не обязана это делать. Это наша битва, а не твоя. Оставайся тут, в безопасности. Ты уже привела нас к двум регалиям. Этого достаточно.

Я больше нигде не в безопасности. Они в курсе, собственно, как и я.

– Меня мучает жажда. – Для меня дискуссия окончена. У аристоев свои планы, а у меня – свои. – Наверное…

– Распоряжусь, чтобы тебе принесли что-нибудь, – поспешно отзывается Саида. – Мне очень жаль. Нам следовало лучше тебя защищать.

Да, следовало.

– Я осознавала риск.

Губы дрожат, поскольку такого, как сейчас, я и представить не могла. Разве вампиры не должны обладать невероятной силой? Однако в данный момент я чувствую себя более уязвимой, чем раньше, и радуюсь, когда посетители уходят. Их облегчение от возможности сбежать подальше от ужасной меня буквально можно потрогать руками. Комната погружается во мрак и тени. Я оставляю попытки вырваться из цепей, вместо этого впиваюсь ногтями в простыню под собой и слушаю треск рвущейся ткани. Почему Азраэль не позволил мне умереть? Сейчас я бы уже была с Малакаем. И лучше бы сражалась с демонами в Дуате, чем сама стала чудовищем.

Посреди ночи пробуждаюсь от шума ветра и шелеста пальмовых листьев. Мне снилась пещера. Демонические визги, боль и море крови. И крепкая хватка Сета. Если бы мое сердце еще билось, сейчас бы оно едва не выскакивало из груди. К счастью, я проснулась, не успев еще раз пережить то, как меня убивают.

Внезапно до моих ушей доносится шепот.

– Я должна ее увидеть, – тихо возмущается Кимми. – Хочу знать, как она себя чувствует.

– Но к ней никому нельзя, – терпеливо, в своей типичной манере, объясняет Намик. – Нам устроят ад на земле, если кто-нибудь нас поймает.

– Тогда просто уходи, и я не признаюсь Саиде, что ты показал мне, где она прячет Тари. А если думаешь, будто я уйду, так и не увидевшись с ней, то ошибаешься.

– Люди, – бормочет Намик. – Если я пущу тебя туда одну, Гор просто убьет меня.

– Вот уж нет, – хмыкает Кимми. – Он перед тобой в долгу. Не извести ты Хатхор, он бы до конца бессмертия оставался слепым. Не то чтобы это очень плохо, ведь тогда он больше не смог бы строить глазки всем этим томным девочкам-джиннам.

– По-моему, из вас двоих слепая ты, – ругается Намик, но тут же смягчается. – Я сейчас открою дверь, и можешь быстренько заглянуть. Надеюсь, после этого ты поверишь, что Нефертари здесь и жива.

В комнату падает узкий луч света, и мне приходится зажмуриться.

– Кимми, исчезни, – шепчу я, стоит уловить ее запах. – Уходи.

Конечно, она меня не слушает. Дверь распахивается, и кузина бежит к кровати. Пытается обнять меня и душераздирающе всхлипывает. Мое тело обволакивает мягкий светло-зеленый шелк ее платья. А ее кровь заставляет рычать.

– Намик, забери ее, – выдавливаю из себя в отчаянии и крепко сжимаю губы. Если я причиню ей боль…

Управляющий быстро стаскивает с меня Кимберли. Сам он в облике джинна, за что я очень благодарна.

– Извини. Она немножко обезумела.

Это точно, поскольку, в отличие от него, Кимми ни капли не напугана. Неужели ей не рассказали, что со мной случилось?

– Ты жива. – Кузина улыбается сквозь слезы. – Как же я рада. Меня не хотели пускать к тебе. – Буйные рыжие кудри пружинят вокруг ее лица. И пусть Кимми выглядит усталой, несмотря на это она излучает какое-то сияние, которое, возможно, излучала всегда, но я смогла увидеть его лишь вампирским зрением. – Я так боялась.

Она пытается вырваться из рук Намика. Неужели напрочь потеряла рассудок? Кимми должна бояться. Только меня, а не за меня. Ей следует кричать от страха, но моя милая, добрая кузина ведет себя совершенно иррационально. Судя по всему, она еще в шоке.

– Я жива не по-настоящему, – выпаливаю раздраженно. – Я уже не человек.

– Мне все равно, кто ты, – отмахивается Кимми. – Взгляни на него, – указывает на джинна, – он синий и все равно мне нравится. Ты по-прежнему выглядишь собой и не причинишь мне вреда.

Как она может быть так в этом уверена? Я сглатываю слюну, которая собралась во рту, когда Кимберли снова подходит ко мне, рассматривая что-то на тумбочке.

– Там то, о чем я думаю? – спрашивает она у Намика.

– Королева хотела, чтобы ты выпила крови, но ты уснула, – поясняет тот, обращаясь ко мне.

Кимми смело берет кубок, стоящий в мисочке со льдом.

– Хочешь… – Теперь ее голос все-таки слегка дрожит. – …пить?

– Тебе стоит послушать Намика и уйти, – с трудом выговариваю я. – Наверняка ты нужна Гору.

Она упрямо мотает головой:

– Я и так все время провожу с ним. Сейчас он спит, а когда проснется, пусть немного потерпит. Я три дня и три ночи капала ему в глаза молоко газели – или что там за животное, – а я вообще-то ненавижу молоко. Мне дурно от одного запаха. Когда Хатхор в следующий раз придет с той штукой, придется кому-нибудь другому заняться этим.

– Гор начинает ныть, стоит только кому-то другому предложить свою помощь, – сообщает Намик. – Даже если она просто отлучилась в туалет, он сразу становится абсолютно невыносимым.

– Но он ведь не просто болен, – непроизвольно начинает возмущаться Кимми. Очевидно, критиковать неверного бога разрешается только ей. – Демоны вырвали Гору глаза, и ему ужасно больно.

– Его глаза вот-вот вырастут заново. Скоро он будет как новенький, – раздраженно парирует джинн. – Но едва ты отворачиваешься, Гор все равно принимается скулить. А как только восстановится, побежит к принцессам. – Звучит как предупреждение, и, вероятно, это оно и есть.

– Ну и пусть бежит, – гордо заявляет Кимми. – Я ничего не жду взамен. Я вообще ничего не жду от Гора. Это довольно глупо. Он бог, а я смертная. Однако мы друзья, и он во мне нуждается.

К счастью, Намик воздерживается от ответной реплики. Во время этого разговора я почти забываю о жжении в горле. До тех пор, пока Кимберли не садится на край кровати, чтобы поддерживать мне голову и поднести кубок к губам. Уловив запах крови, мое тело каждой своей клеточкой жаждет первого глотка. Я судорожно выпиваю все до последней капли, не обращая внимания на то, как кузина незаметно подавляет рвотный позыв. Потом она храбро вытирает мне уголки рта. Жжение не исчезает, но становится слабее.

– Откуда эта кровь? – в панике интересуюсь у Намика. Если они убили человека, чтобы я…

– Исрафил принес ее из банка крови в Каире. Первое время тебе необходима человеческая. Потом, возможно, будет хватать крови животных, – поколебавшись, объясняет он.

– Исрафил принес кровь? Зачем ему это делать?

– Его попросил Данте. – Голос джинна звучит странно. Очевидно, ему не нравится, что Данте теперь в долгу перед ангелом. – Прости, Тарис. Им нельзя было брать тебя с собой.

Если кто-нибудь еще раз за это извинится, я закричу. Единственные, кто виноват в случившемся, – это Сет и я сама, поскольку сильно себя переоценила и доверилась богу хаоса.

Кимми стискивает мою ладонь.

– Мы справимся. Я попрошу Саиду снять с тебя цепи. Это бесчеловечно.

Хоть чуть раньше я тоже об этом просила, теперь отрицательно качаю головой.