Профессор молча взял наши листы с пятью качествами друг друга. Он даже не посмотрел, что мы написали, небрежно положив их в одну из книг, которые лежали рядом с ним.

– Итак, начнем.

– А вы проверять не будете? – осторожно осведомилась я, покосившись на летуна.

Мы снова сидели по разные стороны стола.

– Зачем? Сомневаюсь, что кто-то из вас написал правду.

– Так зачем тогда все это? – удивился Иргар.

– Все ради вас. Начнем, – доброжелательно улыбнувшись, бодро произнес преподаватель. – Итак, расскажите, как вы друг к другу обращаетесь?

– В каком смысле? – растерялась я.

– Как вы друг друга называете.

– Мысленно? – спросил летун, бросив на меня странный взгляд.

У меня в голове тут же целый список нарисовался. Тут пятью пунктами не ограничиться. Летун, крылатик, моль белая, ледышка, мой личный кошмар, статуя… и перечислять можно было до бесконечности.

– Меня не интересуют ваши мысленные обращения, – отмахнулся профессор Зоил. – Как вы называете друг друга при встрече, когда работаете вместе на уроках?

– Иргар.

– Торбург.

– То есть не по имени, – подытожил она, глядя на нас с каким-то странным фанатичным восторгом. Словно живодер на подопытную живность. Я даже плечами повела от неприятного холодка, который пробежался по позвоночнику.

– Нет, – отозвался летун.

– Отлично. Тема нашего урока. Ваши имена.

– А что с ними не так? – насторожилась я.

Какой-то странный профессор нам попался. Может, он того? Грибов галлюциногенных наелся? Потому что нормальному преподавателю такое в голову точно не придет.

Кстати, у нас с Гарроу был другой. Он, конечно, ничему нас не научил, но и вел себя нормально. Книжки заставил читать и конспекты писать о важности взаимодействия всех и каждого. Скука смертная, но понятная.

– Вот ты знаешь, как зовут твоего напарника? – тут же спросил профессор.

Я покосилась на летуна. Судя по выражению лица, он пребывал в таком же шоке, как и я.

– Знаю.

– И как его зовут?

– А вы что, забыли? – парировала я.

– Боишься назвать его по имени? – тут же уцепился профессор.

– Ничего я не боюсь, – устраиваясь поудобнее на жестком стуле, вспыхнула я. – И я уже называла его по имени. Однажды.

– Было такое, – неожиданно согласился Иргар.

– У нас есть сорок минут. И в течение этого времени вы будете разговаривать, обращаясь друг к другу только по имени.

«Что за бред?!»

– И о чем мы должны говорить? – осторожно поинтересовался летун.

– Да о чем угодно. О погоде, например. Начнем.

Секунда, вторая… тридцатая.

И ничего.

– Ладно, помогу вам. Торбург, начнем с тебя.

– А почему сразу я? – тут же возмутилась я. – Это нечестно.

– Боишься? – хмыкнул парень.

– Тебя? И не мечтай, Ир…

– Стоп! – тут же встрял профессор Зоил, хлопнув в ладоши. – По имени. Никаких фамилий, кличек и прочего. Имя. Назови его имя.

Я лишь упрямо сжала зубы.

– Айран, – с усмешкой заметил летун, наслаждаясь моим тихим бешенством. – Это мое имя. Если ты забыла.

– Не забыла, – процедила я, злясь на то, что стол такой длинный.

Я бы сейчас с превеликой радостью его еще раз пнула. А может, и не раз.

– Торбург, не задерживаем. Ну же. Неужели это так сложно? – принялся поторапливать меня профессор.

Еще немного и начнет прыгать от нетерпения.

– Простите, я уже забыла, что хотела сказать, – буркнула я, демонстративно скрестив руки на груди.

«Не заставите!»

– Надо же, какая у тебя избирательная память, – небольшая заминка и тихое, но такое четкое: – И-ви-лин.

Подумаешь, имя произнес. Впервые за столько лет. И то немного неправильно, разделяя на три части и поставив ударение не на тот слог. А все равно внутри будто что-то оборвалось и стало трудно дышать.

– Зато ты на память не жалуешься, – пробормотала я, отводя взгляд. Лучше посмотрю в окно. Там как раз небо прояснилось от туч, став светло-белым с ярким, слепящим солнцем. – Не думала, что ты знаешь мое имя… Айран.

Произнести его имя было сложно. Все внутри этому сопротивлялось, кричало, что не стоит. Словно это могло что-то изменить.

«Глупости. И чего я всполошилась? Это просто имена. И все… все останется, как прежде».

– Отлично, просто замечательно, – прокомментировал профессор, потирая ладони. – Продолжайте.

А что продолжать? Говорить не хотелось. И на летуна смотреть тоже.

Я знала, что эта дисциплина будет самой сложной и морально изматывающей, но не понимала, до какой степени. Теперь я искренне считала, что лучше сутками отвечать профессору Сайласу по защитным заклинаниям, варить бесконечное количество зелий для Мэдоу и выучить полный справочник по тварям Черного леса, чем вот так сидеть, не понимая, что делать и бороться с собственными чувствами.

Поэтому я продолжала смотреть в окно на чистое небо и молчать.

Иргар тоже не спешил говорить.

– Ну же, – спустя пару долгих и очень нервных минут вновь поторопил нас преподаватель. – Воспользуйтесь шансом. Вы сейчас можете высказать друг другу все, что думаете, облегчить душу, как говорится. Не забывая называть по именам.

– Зачем? – отозвался летун.

Судя по звукам, он сменил положение на стуле. То ли передвинулся, то ли ногу на ногу закинул. Чтобы узнать точно, надо было посмотреть, а я пока не была к этому готова.

– Это часть нашего занятия.

«Бред!»

– А ректор в курсе ваших манипуляций? О том, как именно вы ведете занятия?

– Хотите пожаловаться на меня? – ничуть не смутившись, усмехнулся профессор Зоил. – Дело в том, что вы так достали нашего уважаемого ректора Ворпара, что он передал мне неограниченные полномочия в вашем… воспитании. Так что жалобы не помогут. Да и на что вы станете жаловаться? На то, что я заставил вас написать пять лучших качеств или назвать друг друга по имени?

– На то, что тратите без толку свое и наше время, – неожиданно резко заявил парень.

Да так, что я, не выдержав, перестала пялиться в окно и повернулась в его сторону. Наши взгляды на мгновение встретились, и мне снова стало трудно дышать.

– Я бы так не сказал, – усмехнулся преподаватель.

Это начало раздражать. Сильно. А еще нервировать. Может, именно поэтому я не выдержала, дав волю эмоциям.

– Что вы хотите? – резко спросила я, подаваясь вперед. – Чтобы мы поговорили друг с другом? Думаете, что обращение по именам сделает нас друзьями? Что старые обиды будут забыты в одно мгновение просто потому, что вы этого хотите? Ничего не выйдет!

Я снова покосилась на летуна, который молча слушал мою речь.

– Ты меня раздражаешь, Айран! С самого первого дня! С самой первой встречи! Своим высокомерным видом! Своими королевскими замашками. То, что ты сын и наследник герцога, не делает тебя лучше, Айран! Я очень зла, что ректор поставил нас в пару. С Оуином мне было бы намного лучше. И легче! Надеюсь, ты не ждешь от меня извинений!

Сказала и, часто и глубоко дыша, откинулась на спинку стула. Словно это могло меня спасти.

Мои слова достигли цели. Если раньше на лице Иргара была скучающая мина, то сейчас она резко исчезла, уступив место леденящему холоду.

– Я не жду от тебя извинений, Ивилин, – медленно и четко выговаривая каждое слово, произнес он. – И никогда не ждал. Не переживай. Наши чувства взаимны. Ты тоже меня раздражаешь. Своим неуважением ко мне, к учебе, к остальным.

– Эй!

– Я дал тебе высказаться, Ивилин. Дай и мне. Действительно, всем было бы намного лучше, если бы ты была в паре с Оуином! Наше перемирие временное. И последнее. Через месяц тебя здесь не будет. Более того, мы никогда больше не увидимся.

– К счастью! – выпалила я.

И зачем только? Откуда столь странное желание сделать летуну как можно больнее, не понимая, что от ответной боли никуда не деться.

– К счастью, – кивнул Иргар, пригвоздив меня к стулу своими глазами-льдинками. – Вы хотите еще что-то услышать от нас, профессор? Или этого достаточно, чтобы понять, что лучших друзей из нас не получится. Никогда. Ректору можете передать, что проблем в этот месяц не будет, как и ссор. На этом все.

Профессор кивнул, задумчиво глядя перед собой.

– Хорошо. На сегодня занятие окончено.

Тут же вскочив со стула, я схватила со стола тетрадь с лекциями.

– Будут какие-то задания? – уточнил Иргар, который даже с места не двинулся.

– Никаких заданий. Встретимся послезавтра. На малой площадке северной башни.

– Зачем? – растерялась я.

– Там будет проходить наше следующее занятие.

«Что за странный выбор? Хотя куда нам спорить с преподавателем».

– До свидания, – пробормотала я и бросилась к выходу, стремясь оказаться как можно дальше от профессора, его кабинета и летуна.

Я очень надеялась, что он не станет меня преследовать, не заставит говорить, иначе…я даже думать об этом боялась.

Но Иргар меня так и не догнал, позволив сбежать.

Все, как я хотела. Только откуда такая тоска и желание сбежать?

11

Следующие полтора дня прошли спокойно и без происшествий. Мы много работали, то есть учились, полностью на этом сосредоточившись. Не осталось никаких подколов, язвительных шуток, пикировок и прочего. Просто рабочие разговоры и полное равнодушие. Никто из нас не вспоминал произошедшее на уроке межличностных отношений.

Лишь на следующий день между парами по межвидовому праву и растительному миру Черного леса Иргар бросил равнодушно:

– Я разговаривал с ректором. Профессор Зоил сказал правду, ему действительно позволено все.

– Ясно.

На этом тема была закрыта. Мы оба уткнулись в учебники, продолжая игнорировать друг друга. Сейчас все силы следовало направить на учебу, чем и занялись. В результате за полтора дня мы с летуном перебросились лишь несколькими десятками фраз и то исключительно по делу.

С одной стороны, все, вроде, шло хорошо. Такие отношения идеально нам подходили. Но с другой, я испытывала ужасный дискомфорт. Такой холодный и равнодушный Иргар раздражал меня гораздо сильнее.

И вот час икс наступил. В расписании снова стояло занятие по межличностным отношениям.

Переодевшись в широкие штаны и теплый свитер с высоким горлом, я накинула сверху короткую куртку с меховой опушкой, повязала шарф и отправилась к северной башне. Выйдя на площадку, тут же уцепилась за металлический поручень. Ветер здесь гулял убийственный, того и гляди сорвет вниз.

– Ой! – с трудом переводя дыхание, прохрипела я и зажмурилась от снежинок, которые крохотными иголками впивались в кожу.

– Стабилизируй, – раздался рядом равнодушный совет летуна.

Кое-как приглядевшись, я заметила, что вокруг него мерцал и переливался воздух. Он явно использовал какое-то защитное заклинание. Однако я никак не могла вспомнить, какое именно. Сложно сосредоточиться, когда тебе в лицо с силой бьет ветер вперемешку с крохотными колючими снежинками. Было как минимум больно и неприятно.

А потом внезапно все кончилось. Да так резко, что заскользив ботинками по льду, я едва не упала. Хорошо хоть за поручень держалась, а то бы точно растянулась в ногах летуна. Отдышавшись, я осмотрелась. Вокруг меня мерцало. Точно так же, как и вокруг Иргара.

– Тебе стоит освежить знания по простейшим заклинаниям, – заметил он.

– Может, для вас, азгаров, заклинание стабилизации и является простейшим, но у меня на родине оно применяется крайне редко. У нас не так много снега и уж точно не бывает такого ветра, – проворчала я, стряхивая снежинки с мехового воротника, шарфа и шапки.

Но вскоре у меня взыграла совесть. В конце концов, летун ведь помог, хотя мог этого не делать, поглядывая со злорадством на мои мучения.

– В любом случае спасибо.

Ответом мне стал лишь равнодушный кивок, от которого я едва не заскрежетала зубами.

«И зачем я поблагодарила? Ему же все равно. Только нос задрал еще выше».