Мы подошли к самому берегу и остановились. Река текла с севера и убегала на юг, где через пару миль встречалась с заливом, а там уж и смешивалась с прохладными водами Атлантического океана. В Нью-Йорке такого не увидишь. Сплошь горы из бетона и стекла, и даже всеми любимый Гайд Парк не утолит желания побывать у самого лона природы.

– Наша мать умерла, когда мне было двадцать, а Тому – двадцать два. Рак груди, который, – Мэдди печально хмыкнула, не глядя на меня. – Передался и мне.

– Мне очень жаль. Это ужасно. Не представляю, как вы справились.

– Благодаря Тому и моей семье. Каждый раз, когда мне хотелось перестать бороться, я видела, как тянется ко мне сын, как влюблённо целует меня муж. Это давало мне силы держаться.

Мне захотелось взять её за руку или приобнять, но я сдержалась. В конце концов, я знала эту женщину каких-то пару часов.

– Вы очень храбрая, Мэдди.

– Нет. Храбрыми были они. Видеть, как я постепенно таю на глазах и находить в себе силы верить в моё выздоровление. Но храбрее всех был Томми. Мой брат сидел со мной на каждом сеансе химиотерапии. – Она улыбнулась печальным воспоминаниям. – И каждый раз протаскивал в палату эту долбаную мясную пиццу. Не успевала медсестра выйти, как он тут же пробирался внутрь и приносил с собой запах плавленого сыра.

Пейзажи уже мало меня занимали. Я полностью погрузилась в историю Мэдди. Обычно при подобных беседах я уже хваталась за ручку и бумагу, чтобы сделать пометки для книги. Но в этот раз всё было по-другому. Мы даже не знали, попадёт ли эта история в кулинарный сборник Джекки Адамс, но Мэдди всё равно хотела облегчить душу. И я собиралась выслушать её со всем своим вниманием и сочувствием.

– У меня была третья стадия. – Продолжала она, и её сдавленный голос звучал неестественно. Я уже привыкла слышать его звонкое звучание. – Мне повезло. Опухоль удалось вырезать почти полностью, так что я сохранила свой второй размер. Но химия съела все мои волосы и аппетит. Меня воротило буквально от всего. Я сбросила девять килограмм и была похожа на скелет, обтянутый кожей.

Сложно поверить, что эта стройная, аппетитно сложенная женщина с копной густых светлых волос когда-то могла выглядеть иначе. Но рак не выбирает, кем полакомиться, а сжирает всех, кого не попадя.

– Та пицца, что приносил мне Томми, а ещё его извечные шутки и подколы – вот что спасло меня тогда. Брат посмеялся раку в лицо и заставлял меня смеяться вместе с ним. А ещё есть. Если бы не эта пицца, я бы, наверное, давно умерла с голоду.

Мэдди повернулась ко мне. В её глазах отражалась вода реки, а может, и подступившие слёзы. Она не боялась раскрыться незнакомке, показать всю себя. Для меня было честью заслужить доверие и услышать о подвиге Мэдди Хадсон.

– Я рассказываю всё это не для того, чтобы надавить на жалость. – Сказала она с гордостью. – Жалость мне не нужна. Я хочу, чтобы вы поняли, что Том – один из лучших людей в этом мире, и я говорю так не потому, что он мой брат. А его непростой характер… что ж, это маленькая расплата за ту смелость и заботу, с которой он стоит за свою семью. Извините его. Что он так накинулся. Ему многое пришлось пережить, и у него сейчас не самый простой период в жизни.

– Что же случилось?

– Я поделилась с вами своей историей, но не вправе рассказывать его. Если он захочет, сам вам откроется.

Ну, в этом я сильно сомневалась. Но в этот момент всё моё представление о Томе Хадсоне резко переменилось. Как ветер, что дул в лицо, но внезапно налетел сзади. У всех нас бывают «не самые простые периоды» в жизни. Может, Том Хадсон заслуживал того, чтобы быть прощённым?

– Спасибо, что рассказали мне.

– Я хотела, чтобы моя история попала в ваши руки, чтобы все, кто прочитал её, поверили в себя. Может, кому-то она поможет победить рак, примириться с самим собой или посмотреть на любимых людей другими глазами.

– И это замечательно. Я бы тоже этого хотела, но ничего не получится, если ваш брат не поделится рецептом. Как я уже говорила ему, я не могу просто так взять случайный рецепт из Интернета и впихнуть в книгу. Я не пойду на обман, пусть о нём будут знать всего трое в этом мире. Хочу всё сделать по совести.

– Как и я. – Улыбнулась мне Мэдди, прогоняя закравшуюся между нами грусть. – Поэтому попрошу вас поговорить с Томом ещё раз.

– Если он не послушал вас, то вряд ли послушается меня. – Скептично подметила я, глядя, как Техас барахтается в речной воде.

– Он ведь мой брат. Упрямый, необузданный, строптивый. – Лицо Мэдди засияло ангельским светом. Как же она, должно быть, его любила. – А где вы слышали, чтобы мальчишки слушались своих сестёр? Они ведь всегда поступают с точностью до наоборот. Поговорите с ним. Пусть поймёт, какое важное дело вы делаете.

Уже второй человек просил меня о невозможном – растопить ледяное сердце Тома Хадсона и добыть этот дурацкий рецепт мясной пиццы. Я не представляла, как подступиться к его непробиваемой обороне, не говоря уже о том, чтобы добраться до скрытой под ней ледышки, что качала его кровь. Но я пообещала Мэдди, что сделаю всё возможное. И собиралась сдержать обещание.

Мы ещё недолго постояли на берегу, после чего Мэдди позвонил муж, и они поспешила на плановое обследование у своего онколога. Вдоволь накупавшись, Техас выскочил из реки, похожий на выдру, обсыпал меня каплями на прощание и со счастливым лаем помчался за ней. Вот уж кто знает, что такое счастье. Если бы собаки умели разговаривать, они бы обязательно поделились своими рецептами. Скорее всего это были бы обычные «куриные косточки из супа» или «всё съедобное, что заваляется во дворе», но почему они не заслуживают собственной книги счастливых рецептов?

Я ещё немного прогулялась вдоль реки, помахала в ответ проплывающим на лодке отцу с двумя сыновьями – наверняка постояльцы из соседнего дома – и решила наконец, что пора возвращаться. Первым делом найти магазин электроники и купить новый телефон или починить этот, хотя на его ремонт уйдёт практически столько же.

Войдя в дом, я почувствовала посторонний запах. Аромат жареных яиц давно выветрился сквозь распахнутые настежь задние двери, поэтому в комнате витали отчётливые нотки лимона и кожи. Гель для бритья Тома. Или мне уже мерещится?

Сполоснув посуду, я направилась к чемодану, что всё ещё стоял неразобранным у дверей, но затормозила на полпути. На чемодане лежала коробка, обёрнутая в обыкновенную пергаментную бумагу. На ней – маленький прямоугольник картона с безобразным почерком.

В качестве извинения за разбитый телефон. Надеюсь, этот прослужит вам дольше. Возврат не принимается.

Под пергаментом прятался новый мобильник. Последняя модель айфона, взамен моему, что так глупо распрощался с жизнью на тротуаре в аэропорту. Фразы на карточке будто обрубили топором. Даже в извинениях Тома веяло каким-то холодом, но по телу почему-то растеклось приятное тепло, и я невольно улыбнулась.

Я не принимала таких дорогих подарков от незнакомцев, но Том ясно дал понять, что очередной склоки не избежать, если я соберусь вернуть телефон. Ничего не оставалось, как принять его. Он даже выбрал тот же бледно-розовый цвет, хотя не мог увидеть корпус моего телефона под силиконовым чехлом. Наверняка решил, что «такие, как я» ходят с розовыми айфонами.

Мэдди разгадала истинное предназначение поваренной книги, которую мы собирались создать с Сэнди. Это были не просто рецепты, а кусочки жизней, которые могли бы помочь всем, кто их прочтёт. Победить рак, примириться с самим собой или посмотреть на любимых людей другими глазами. И это уже начинало действовать.

Вертя карточку с извинениями в руках, я понимала, что начинала смотреть на Тома Хадсона другими глазами.

***

Тефтели в луковой подливе от Анны Чампан

Джонспорт, Мэн

Хорошенько подумайте и назовите одно единственное блюдо, которое вы любите всей душой. Так сильно, что готовы есть его каждый день. На которое променяли бы самое роскошное меню любого мишленовского ресторана. Что хотели бы отведать перед тем, как отправиться в последний путь.

История Анны Чапман грустна ровно настолько же, сколько и радостна. В свои девяносто восемь миссис Чапман успела всё. Выйти замуж и вырастить четырёх детей, побаловать семерых внуков и двух правнуков. Всю жизнь посвятить помощи людям, работая в службе поддержки малоимущих и занимаясь волонтёрством в приютах для бездомных. Повидать мир и насобирать четыре толстых альбома с фотографиями с разных закоулков планеты. Исполнить тысячи мелких желаний и одну огромную мечту. На старости лет переехать в домик на берегу океана, пусть холодного и своенравного, но всё же.

В жизни Анны Чапман было много любви, радости и счастья. Она пронесла каждое счастливое и горестное мгновение через всю свою жизнь, длинною в девяносто семь лет. И к закату своего пути собрала вокруг своей постели в доме престарелых всю огромную и дружную семью. Ей ничего не хотелось так же сильно, как напоследок увидеть любимых людей, дружно сплотившихся перед лицом смерти, приехавших с разных уголков мира ради того, чтобы попрощаться с ней.

Ничего не хотелось так же сильно, как этого… и свиных тефтелей с луковой подливкой, которые готовила мама в далёком детстве. Рецепт этот поколениями передавался из рук в руки и воплощался в жизнь на кухне семейства Чапман. Но Анна давненько уже не пробовала детство на вкус – руки её уже были слабы, чтобы вымешивать фарш. А персонал дома престарелых хоть и был внимателен к каждому подопечному, но не исполнял малейших прихотей, вроде тефтелей по семейному рецепту.

Так что, когда толпа родственников набилась в небольшую комнатку Анны и стала расспрашивать, не нужно ли ей чего-нибудь – подушку поудобнее, одеяло потеплее, чай послаще – она не раздумывая ответила:

– Принесите мне любимых тефтелей в луковой подливе. И тогда я буду счастлива.

Никому из родных просьба не показалась сумасбродной – желать тефтелей, глядя смерти в лицо. Бабуля вообще была женщина интересная и оригинальная, так что к последней воле Анны отнеслись с глубоким уважением. Было решено приготовить тефтели, чтобы порадовать старушку, вот только…

Семейство забыло обсудить друг с другом, кто примется за готовку. И на следующий день, когда все собрались в палате с чистой совестью исполнить долг, перед миссис Чапман выставили сразу одиннадцать тарелок с тефтелями, добросовестно политых луковой подливкой.

Давно Чапманы так не смеялись. Кто бы мог подумать, что тефтели сплотят их ещё сильнее? Теперь Анна могла быть спокойна: рецепт её матери и бабушки не пропадёт, как и её семья. Мне не посчастливилось застать саму миссис Чапман, но её младшая дочь Нина рассказала много добрых историй о любительнице тефтелей.

P.S. Совет от Джекки. Берегите родных и не забывайте радовать их даже такими мелочами, как любимое блюдо. Ведь еда – самый простой способ выразить любовь.

Глава 5

Через полчаса моя жизнь была восстановлена по кусочкам – хвала современным технологиям и тем, кто придумал такую волшебную штуку, как iCloud. Все номера, фотографии из поездки и адреса будущих держателей историй вернулись ко мне.

Остаток дня я провела так, как и советовал мне Сэнди. Наведалась в город и осмотрела каждую загогулину карты. Оставив свою надёжную четырёхколёсную спутницу на парковке в Старом городе, первым делом я прошлась по его старинным улочкам с готическими особняками. Здесь смешивалась старина американского духа с романтикой греческого возрождения. Какими-то одной мне известными путями я выбралась на Ист-Ривер, а там и набережную Саванны. С причала отходили круизные яхты и паром для туристов, но я не решилась отправиться с ними в плавание, отложив поездку на потом.