«Планы поменялись, можешь не заезжать за мной. Приду завтра вечером, сейчас у меня планы» – написала я Антону, поставила телефон на беззвучный, и пошла за своей новой подругой.

***

– Закажи себе тоже, – Инга повертела передо мной бокалом с шипуской, и я покачала головой – не люблю все это. – Кстати, тебе офигенно идет. Все мужики твои.

– Нафиг мне все мужики? – фыркнула я.

Выгляжу я и правда – супер. Желтое платье-комбинация, расшитое пайетками мне, на удивление, подошло. Хотя раньше все желтое делало мой вид болезненным из-за подтона кожи.

А сейчас все хорошо. Я танцую, на меня бросают заинтересованные взгляды, которые и льстят, и пугают немного. Рядом ребята, от которых я стараюсь не отходить далеко. Однажды отошла уже от своей компании, еще в Тюмени, и… нет уж, лучше не вспоминать.

– Идем, – потянула Ингу, она со смехом спрыгнула с барного стула, и мы пошли в толпу.

– Ну ты и неугомонная, – проорала она мне в ухо. – Всю ночь можешь танцевать, да?

Я рассмеялась, и кивнула.

Хотя устала я – жуть. Если днем и вечером я была бодрячком, то к ночи болезнь снова дала о себе знать слабостью и сонностью. Если сяду – сразу отключусь. Значит нужно танцевать, нужно двигаться. Засыпать в клубе – так себе вариант, беда будет.

Сто раз уже успела пожалеть, что пришла сюда. Не самая лучшая идея – веселиться, когда болеешь.

– Три тридцать, – крикнула Инга мне в ухо. – До шести тусим, потом к кому-нибудь завалимся на хату, и выспимся. Слушай, ну как же хорошо, что я тебя встретила!

Хорошо?

Звучит подозрительно.

– Подруга в академ ушла, родить должна скоро. Только она свалила, и тут ты, – пояснила Инга, раскинула руки, и начала кружиться.

В начале вечера все старались танцевать красиво, принимая позы как в Вог. Сейчас всем плевать. Кто-то танцует для души, кто-то обнимает свою лучшую, или не самую лучшую половинку. Некоторые не танцуют, а покачиваются. А мы вот дурачимся.

Вдруг я почувствовала, как мою талию довольно ощутимо сжали мужские руки.

Первая мысль – Антон.

Вторая – телефон на авиарежиме, он не знает, где я. Да и не пришел бы. Я совершеннолетняя, предупредила, что не приду. Отжигает, наверное, со своей невестой.

– Хай, Стас, – крикнула Инга, и мне удалось повернуться.

– Привет, кнопка, – кивнул он мне. – А ты ничего такая. Ну что, медлячок, чтобы ты заплакала?

Зажигательная музыка как раз сменилась на драматичную, медленную, с бьющими басами.

– Нет, – фыркнула я. – «Ничего такая» не танцует.

– Не принимается, – он потянул меня за ремешок мой сумки.

Да еще и в спину меня подтолкнули прямо в объятия этого Стаса.

– Танцуй, пока молодая, – звонко сказала мне Инга на ухо. – Стас – один из наших мажоров, четвертый курс, отказов не принимает. Давай сумку, я прослежу.

Ну ладно, от одного танца ничего не будет. Я не ханжа, но не очень люблю обниматься с незнакомцами. Пусть даже и в танце. Но с этим…

Я передала клатч Инге, и внимательнее взглянула на парня. Высокий, прямой, как шпала, блондинистый и красивый. С таким и потанцевать можно, лишь бы потом отстал.

– Давай, кнопка, обними меня. Не укушу. Наверное, – он обхватил мою талию, прижал к себе.

Но рука с талии начала сползать ниже.

Убирать не стала, иначе все это превратится в балаган. Я уберу, он снова положит ладонь не туда, куда нужно, и так по кругу.

– Если будешь лапать – расцарапаю лицо, и ты перестанешь быть красавчиком, – сказала я, встав на носочки.

– Значит, я красавчик? А ты – опасная штучка, – ладонь он вернул на мою талию через пару секунд, увидев, что визжать и возмущаться я не собираюсь.

А именно этого Стас и хотел. Или, наоборот, позволения меня лапать, чтобы приятно завершить вечер.

От парня приятно пахнет – дым, ментол, парфюм и что-то чисто мужское, волнующее. Волнующее в меру, слава Богу.

– Как-то слишком ровно бьется твое сердечко от близости со мной, – Стас раскрутил меня, а затем снова прижал. – Вот, теперь все как надо, – довольно хмыкнул. – Как зовут?

– Маша.

– Радость наша.

– Шутки за триста, – закатила я глаза, и Стас довольно хохотнул.

– Мне продолжить в рифму, кнопка?

Думаешь смутить, мажорчик?

– А мне твое имя тоже зарифмовать? Я могу, – вздернула я подбородок, и сверкнула глазами.

– У кого-то слишком длинный язычок. Куда? – он удержал меня, и снова прижал к себе.

– Медлячок закончился, Золушка покидает бал, – попыталась убрать загребущие ладони с моей талии, но добилась противоположного – меня буквально вжали в мужское тело.

И это тело реагирует на меня.

Черт!

– Танцуем дальше, я тебя не отпускал. Наслаждайся, кнопка. И не рыпайся – не пущу, – рыкнул Стас.

Не отпустит, да.

Я глазами нашла Ингу, и попыталась показать ей, что меня пора спасать, но она лишь хихикнула. Вряд ли она связно мыслит. Ну вот зачем я сюда пошла? Мне бы в теплую кроватку, завернуться в плед, и отдыхать. А не отбиваться от местных придурков.

– Ладно, – сдалась я, поняв, что никто не собирается меня спасать. – Не прижимай меня так сильно, иначе получишь каблуком по самому дорогому.

– Я влюбился, – подмигнул Стас, и позволил чуть отодвинуться.

Этот танец я была напряжена. Следующий дался легче. Тело горит, температура снова разыгрывается, я танцую, уже плевать, кто рядом, и когда можно будет поехать домой. Сама цепляюсь за стоящего напротив парня, мир плывет.

Энергия закончилась внезапно, как свет выключили. Уткнулась лбом в грудь парня, и замерла.

– Поехали ко мне, – Стас провел ладонью по моим волосам. Затем с нажимом по плечам, и ниже, к талии. – Поехали, Маша.

Не хочу никуда ехать, хочу просто лечь в кровать.

Мир снова качнулся, меня вырвали из рук Стаса, и спиной я почувствовала напряженное мужское тело. Сильное. Не разгоряченное танцами, а будто только с улицы.

Сил отбиваться нет. Я повернула голову, и увидела взбешенное лицо Антона.

***

– Держи, – Инга, пошатываясь, подошла, и вручила мне мой клатч. – Прости-и-и… я это, телефоны перепутала. Врубила, а там входящий, и вот. Ну я это… пошла я.

– Ты че за перец? – вызверился Стас, глядя почему-то на меня.

А мне плохо, мне в кровать надо. Или на ручки. Или еще куда-нибудь подальше от всяких альфачей.

Еще и Антон пугающе молчит. Пусть уже увезет меня, раз приехал. Даже хорошо, что Инга в мой телефон залезла, я уже готова отключиться от температуры и усталости.

– Это мой жених.

– И потому ты со мной так обживалась? Жениха мало? – издевательски скривился Стас.

Прекрасно, то есть я – обжималась?!

Антон двинулся вперед, но я повисла на нем. Вот буквально вцепилась, и повисла.

Мужчина внимательно взглянул на меня, кивнул каким-то своим мыслям, развернулся, и потащил меня к выходу.

Не помню, как я одевалась, и сама ли. Очнулась только в машине.

Клуб был душный, на улице – морозец, а в машине снова жара.

– Включи кондей, пожалуйста, – попросила я, чувствуя, как Антон пристегивает меня.

Резко, зло, дергано.

– Хорошая девочка Маша, – услышала я едкое, и машина тронулась.

Я плотнее прижала лоб к холодному стеклу.

– Спасибо, что приехал.

В ответ – тишина.

Уши привыкают к тишине, мне немного легчает без воздуха, пропитанного дымом, без басов, бьющих в уши.

Рядом с этим злым мужчиной. Который приехал за мной.

– Маша, у тебя совесть есть? – спокойно спросил Антон.

Я бы сказала – пугающе спокойно.

Лучше бы наорал.

– Я же предупредила, что не приду. Но правда, Антон, спасибо, что приехал, – устало произнесла я. – Понимаешь, я…

– Понимаю. Вижу.

Что-то мне это не нравится.

– Что ты видишь? – заставила себя оторваться от восхитительно-холодного окна, и повернуть к Антону голову.

Лучше бы не поворачивала. Злой как дьявол. Скулы острые, одна рука на руле лежит, и та в кулак сжимается.

– Я вижу малолетку.

– Антон… – задохнулась я, но мужчина перебил.

– Нет уж, слушай, – процедил он. – Ты только начала идти на поправку. Город незнакомый, люди незнакомые. Договаривались, что я заберу тебя? Договаривались, Маша. Вместо этого я получил отписку, что ты вернешься завтра. Я отцу твоему обещал о тебе позаботиться! – рыкнул он. – Телефон вырубила, это так по-взрослому. Я догадался, что ты в клуб завалишься, начал объезжать ближайшие к университету – клубы и бары. Потом твоя новая подружка, наконец, ответила на мой сотый звонок. Отличное начало, Маша. Так держать!

– Не кричи на меня, – я обняла себя руками.

Обидно. Что я такого сделала?

И куда делся тот добрый мужчина, который днем подвозил меня на учебу?!

– Ты не понимаешь, да? – еще злее спросил Антон.

Черт, я вслух сказала?!

И вообще… вообще, пусть невесте своей высказывает!

– Маша, ты два года жила самостоятельно, но так и не повзрослела.

– Может, хватит меня возрастом попрекать? – не выдержала я. – Мне двадцать, а не пять!

– Так веди себя как взрослая, раз требуешь такого отношения. Ты не в курсе, что может случиться с девчонкой в незнакомом городе ночью? А, Маша? Рассказать тебе?

– Я знаю, – глухо ответила я.

Я правда знаю, что может случиться с девушкой. И не только в незнакомом городе. Даже не ночью – средь бела дня может случиться, совсем рядом с домом. К сожалению, я знаю это очень хорошо.

Вдруг стало стыдно. Хотя, нет. Не вдруг. Стало просто невыносимо стыдно.

Я ведь не планировала вот так срываться, хотела сначала к Антону. Переодеться, предупредить его, на пару часов к ребятам съездить, и домой. Но разозлилась – на себя, на него. И вот.

– Прости, пожалуйста, – искренне попросила я, и рискнула – протянула свою руку, и накрыла мужскую ладонь своей. – Ты из-за меня не спал? Искал?

– Это – десятое дело, Маш. Плевать на сон.

– Знаю. Ты папе обещал, что позаботишься обо мне, – вздохнула я.

– Да, обещал.

Черт, черт, черт!

Папе он обещал!

Невеста есть. И я… малолетка. Для него – малолетка.

Я не влюблена… наверное. Наверное, не влюблена, но пора признать, что нравится мне Антон просто дико. Вот сижу рядом с ним, и колени подрагивают, пальцы поджимаются. И это не от болезни.

У меня семейное это? Папа, будучи женатым, встречался с несвободной женщиной. Мама тоже. Кругом одни любовники.

Я даже думать про Антона не должна!

А я… я вместо этого тихо спросила:

– Ты только из-за обещания папе так на меня разозлился?

Антон молчал минуты две. Я уже думала, что не ответит, и пожалела о своем вопросе. Откинула голову на сидение, и начала уплывать в сон.

– Не только, Маша. К сожалению, не только из-за обещания твоему отцу, – услышала я.

Или мне примерещилось.

Глава 4

Сквозь сон я почувствовала, как на лоб опустилась прохладная, чуть шершавая ладонь.

Как раньше. Я редко болела, но когда болела – это был ужас на три дня в бреду. И по вечерам папа приходил ко мне, и также проверял лоб.

Нажим на лбу ослаб, я почувствовала, что останусь без этой восхитительной прохлады, и обиженно застонала. Подалась вперед, чтобы продлить прикосновение.

Приятное.

Только запах не как у папы.

Папа пахнет хвоей и летом – знакомый с детства, родной запах.

Этот запах иной. Нотки дыма, лосьон после бритья, и горький парфюм. Горький, но вкусный – такой, что я сглотнула слюну, которой стало слишком много.

– Приехали, Маш, – меня потормошили за плечо.

Я не сплю… вроде. Я даже могу думать, но моментами проваливаюсь в темноту. Понимаю, что мы сидим в машине, что рядом Антон, и надо выйти, но… не могу.

Секундная прохлада, хлопок двери, еще один, его руки на моих плечах, и становится легче дышать – ремень безопасности больше не стягивает.