– Кей-вишаа. Это нечто вроде яда, который разносит ветер. На некоторое время он убивает голос, а также вызывает сон. – Она посмотрела на Камариса, который, закинув голову назад и прикрыв глаза, прислонился спиной к палатке, укрывавшей их от ветра. – Я не представляю, как он мог так долго сопротивляться воздействию кей-вишаа. Если бы не это, мы бы опоздали. И жертва Джелой оказалась бы напрасной. – Она повернулась к вранну. – Как и ты, Тиамак. Все было бы иначе без твоей помощи: ты нашел меч Камариса. Кроме того, огонь их пугает. Они знали, что у них мало времени, и утратили осторожность. В противном случае мы бы все там остались. – Она показала на сгоревшую палатку.

Жертва Джелой. Тиамак почувствовал, как его глаза наполняются обжигающими слезами.

Та, Что Заберет Нас Всех, – отчаянно молился он, – не позволь ей уйти бесследно!

Тиамак закрыл лицо руками, он больше не хотел думать.

* * *

Джошуа бежал быстрее Изгримнура, и, когда тот, наконец, его догнал, принц остановился, чтобы убедиться, что с огнем уже почти справились. Исходное пламя распространилось совсем немного, загорелось лишь около полудюжины палаток, и почти все, кроме тех, кто находился в первой, спаслись. Одним из них был Санфугол. Он стоял, одетый лишь в длинную рубашку, и с тоской смотрел на происходящее.

Убедившись, что все необходимое сделано, Изгримнур вместе с Джошуа подошел к Камарису и двум другим уцелевшим – женщине ситхи и маленькому Тиамаку, которые отдыхали рядом. Все они были в крови и саже, но Изгримнур почти сразу понял, что никто не получил серьезных ранений.

– Слава милосердному Эйдону, что вы живы, сэр Камарис, – сказал Джошуа, опускаясь на колени рядом со старым рыцарем. – Я не зря опасался, что загорелась ваша палатка. – Он повернулся к Адиту, которая полностью пришла в себя, чего никак нельзя было сказать про Камариса и болотного человека. – Кого мы потеряли? Мне сказали, что в палатке остались тела.

Адиту подняла голову.

– Джелой, – сказала ситхи. – Она получила смертельные ранения.

– Проклятье! – дрогнувшим голосом воскликнул Джошуа. – Ненавистный день! – Он вырвал пучок травы и отбросил его в сторону. Ему пришлось приложить заметные усилия, чтобы успокоиться. – Она внутри? А кто остальные?

– Джелой там нет, – ответила Адиту. – В палатке тела трех норнов. Джелой ушла в лес.

– Что? – ошеломленно воскликнул Джошуа. – Что значит ушла в лес? Вы сказали, что она мертва.

– Она умирает. – Адиту развела пальцы в стороны. – Она не хотела, чтобы мы стали свидетелями последних мгновений ее жизни, так мне кажется. Она была странной, Джошуа. Еще более странной, чем вы думаете. Джелой ушла.

– Ушла?

Ситхи медленно кивнула.

– Ушла.

Принц сотворил знак Дерева и склонил голову. Когда он снова ее поднял, по его щекам бежали слезы; Изгримнур решил, что причиной тому был вовсе не дым. Он и сам почувствовал, как над ним пронеслась тень, когда подумал о гибели Джелой. Сейчас не время для скорби, слишком много всего предстояло сделать, но по опыту прошлых сражений герцог знал, что боль утраты придет позже.

– Нас атаковали в самое сердце, – с горечью сказал принц. – Как они смогли пройти мимо часовых?

– Тот, с кем я сражалась, был мокрым, – сказала Адиту. – Возможно, они приплыли по реке.

Джошуа выругался.

– Мы проявили опасное легкомыслие, и вина лежит прежде всего на мне. Мне казалось странным, что мы так долго избегали внимания норнов, но предосторожностей оказалось недостаточно. Возможно, врагов было больше трех?

– Я думаю, нас атаковали только трое, – ответила Адиту. – Их могло оказаться более чем достаточно. Но нам повезло. Если бы Джелой и я не почувствовали, что произошло нечто странное, если бы Тиамак каким-то образом не понял, что нужна его помощь, и не появился так вовремя, эта история имела бы совсем другой конец. Я думаю, они хотели убить Камариса или захватить в плен.

– Но зачем? – Джошуа посмотрел на старого рыцаря, а потом перевел взгляд на Адиту.

– Я не знаю. Но давайте отнесем его и Тиамака в какое-нибудь теплое место, принц Джошуа. Камарис получил по меньшей мере одно ранение, а Тиамак – ожоги.

– Клянусь Эйдоном, вы правы, – сказал Джошуа. – Я не подумал. Один момент. – Он повернулся и подозвал нескольких солдат, а потом отправил небольшой отряд проверить лагерь. – Мы не можем быть уверены, что здесь больше нет норнов или других врагов, – продолжал принц. – Возможно, нам удастся выяснить, как они проникли в лагерь и почему их никто не видел.

– Смертным трудно заметить Садорожденных – в особенности если они этого не хотят, – сказала Адиту. – Мы уже можем унести Камариса и Тиамака?

– Конечно. – Джошуа подозвал двух солдат с ведрами. – Идите сюда! Нам требуется помощь. – Он повернулся к Изгримнуру: – Я думаю, четверых будет достаточно, чтобы отнести обоих, хотя Камарис весит немало. – Он покачал головой. – Адиту права, мы заставили слишком долго ждать двух отважных людей.

Герцог и раньше бывал в таких ситуациях и знал, что излишняя спешка может быть не менее вредной, чем медлительность.

– Я думаю, нам нужно найти что-то вроде носилок, – предложил Изгримнур. – Можно использовать уцелевшие палатки.

– Хорошо, – сказал Джошуа. – Адиту, я не спросил у вас, нужно ли перевязать ваши раны?

– Ничего такого, с чем я не справлюсь сама, принц Джошуа. Когда о Камарисе и Тиамаке позаботятся, мы должны собрать всех, кому доверяем, чтобы обсудить наше положение.

– Я согласен. Нам требуется о многом поговорить. Через час встречаемся в шатре Изгримнура. Ты согласен, Изгримнур? – Принц обернулся и снова посмотрел на Адиту. – Я хотел позвать Джелой, чтобы она ими занялась, но потом вспомнил. – Черты его лица заострились. – Потом вспомнил…

Адиту сделала необычный жест, соединив пальцы одной руки с пальцами другой.

– Я думаю, мы еще много раз пожалеем о ее отсутствии.

* * *

– Это Джошуа, – сказал принц, остановившись перед шатром. Когда он вошел, Гутрун все еще держала перед собой нож. Герцогиня выглядела воинственно, как барсук, которого пытаются выгнать из норы, приготовившись защищать себя и Воршеву от любых опасностей. Увидев Джошуа, Гутрун с облегчением опустила кинжал, но тревога у нее на лице никуда не делась.

– Что случилось? Мы слышали крики. Мой муж с вами?

– Он в порядке, Гутрун. – Джошуа подошел к постели, наклонился и быстро обнял Воршеву, затем поцеловал ее в лоб и отпустил. – На нас напали приспешники Короля Бурь. Мы потеряли только одного человека – но это очень серьезная утрата.

– Кто? – Воршева схватила его за руку, когда он попытался выпрямиться.

– Джелой.

Воршева вскрикнула, и ее лицо исказилось от горя.

– Три норна атаковали Камариса, – объяснил Джошуа. – Адиту, Джелой и вранн Тиамак пришли к нему на помощь. Норнов удалось убить, но Адиту сказала, что Джелой получила смертельное ранение. – Он покачал головой. – Я думаю, Джелой была мудрее всех нас. И теперь никто не сможет ее заменить.

Воршева опустилась на подушку.

– Она была здесь, Джошуа, приходила с Адиту, навестить меня. А теперь мертва? – Глаза Воршевы наполнились слезами.

Джошуа печально кивнул.

– Я пришел проверить, все ли с вами в порядке. Сейчас я должен встретиться с Изгримнуром и остальными, чтобы решить, что все это значит и как нам поступить дальше. – Он встал, наклонился и снова поцеловал жену. – Не спи – и не убирай нож, Гутрун, пока я не пришлю кого-то, чтобы он вас защищал.

– Больше никто не пострадал? Гутрун сказала, что она видела, как горели палатки.

– Сгорела только палатка Камариса. Складывается впечатление, что врага интересовал только он. – Джошуа повернулся и шагнул к выходу.

– Джошуа, – сказала Воршева, – ты уверен, что больше никого нет? У нас такой большой лагерь.

Принц покачал головой.

– Я ни в чем не уверен, но мы не слышали о других нападениях. Я скоро пришлю к вам часовых. А теперь я должен спешить, Воршева.

– Пусть он уходит, леди, – сказала ей Гутрун. – Ложись и попытайся заснуть. Думай о ребенке.

Воршева вздохнула. Джошуа сжал ее руку и быстро вышел из палатки.

* * *

Изгримнур смотрел, как принц подходит к лагерному костру и люди почтительно расступаются, давая ему пройти.

– Джошуа… – начал герцог, но принц не дал ему закончить.

– Я повел себя глупо, Изгримнур. Недостаточно отправить часовых на поиски норнов. Клянусь кровью Эйдона, я далеко не сразу это понял. Слудиг! – крикнул он. – Слудиг есть где-то рядом?

Риммер выступил вперед:

– Я здесь, принц Джошуа.

– Пошли солдат, пусть выяснят, все ли наши люди находятся в лагере, в особенности те, кто наиболее беззащитен. Бинабик и Стрэнгъярд были со мной в тот момент, когда начался пожар, но из этого еще не следует, что они в безопасности. Я слишком поздно понял, что нападение на Камариса могло быть отвлекающим маневром. И моя племянница Мириамель – немедленно отправь кого-нибудь в ее палатку. Также выясни, где Саймон, впрочем, он может быть с Бинабиком. – Джошуа нахмурился. – Если норны хотели добраться до Камариса, весьма возможно, что их интересовал меч. Некоторое время он был у Саймона, может быть, он тоже в опасности. Будь проклят мой медленный разум.

Изгримнур откашлялся:

– Я уже отправил Фреосела проверить Мириамель, Джошуа. Я знал, что ты захочешь сразу навестить леди Воршеву, и решил не терять времени.

– Благодарю тебя, Изгримнур. Я действительно ходил к ней. Они с Гутрун в порядке. – Джошуа нахмурился. – Но мне стыдно, что тебе пришлось думать за меня.

Изгримнур покачал головой:

– Будем надеяться, что с принцессой все хорошо.

– Фреосел отправился к Мириамель, – сказал Джошуа Слудигу. – Так что искать нужно на одного человека меньше. А теперь займись остальными. И поставь двух часовых у моей палатки. Я буду чувствовать себя спокойнее, если смогу не тревожиться о жене.

Риммер кивнул и принялся руководить действиями людей, которые без особого смысла метались по лагерю.

– А теперь, – сказал Джошуа Изгримнуру, – будем ждать и думать.

Очень скоро появилась Адиту, вместе с ней отец Стрэнгъярд и Бинабик. Они убедились, что Камарисом и Тиамаком занялась целительница из Нового Гадринсетта, но что-то напряженно обсуждали, когда вошли в палатку Изгримнура.

Адиту рассказала Джошуа о подробностях ночных событий, она говорила спокойно, но Изгримнур заметил, что она подбирала слова тщательнее, чем обычно, очевидно, что-то серьезно ее тревожило. Герцог знал, что они с Джелой дружили – очевидно, ситхи испытывала боль так же, как смертные. Изгримнуру понравилась эта черта ситхи, но затем он отбросил глупую мысль как недостойную. Почему бессмертные должны переживать несчастья не так, как смертные? Насколько было известно Изгримнуру, они страдали не меньше, чем люди.

– Итак. – Джошуа обвел взглядом собравшихся. – Мы установили, что больше никто не подвергся нападению. Вопрос в том, почему они выбрали именно Камариса?

– Должно быть, это как-то связано со стихотворением о Трех мечах, – сказал Изгримнур.

Ему не нравились подобные вещи: у него возникало ощущение, что земля у него под ногами теряла прочность, но именно таким стал их мир. Ему было трудно не жалеть о ясности, которая царила в его жизни в молодости. Даже в самые худшие времена, такие как война, наполненная ужасами, ему не приходилось сталкиваться с диковинной магией и таинственными врагами. – Я не исключаю, что они атаковали Камариса из-за Шипа.

– Или они искали Шип, – негромко сказал Бинабик. – А Камарис не имел для них особого значения.

– Я все еще не понимаю, как им едва не удалось с ним справиться, – сказал отец Стрэнгъярд. – Что за яд, о котором вы говорили, Адиту?

– Кей-вишаа. На самом деле это не только яд: Садорожденные используют его в Роще, когда наступает время танца в конце года. Кроме того, кей-вишаа вызывает долгий тяжелый сон. Его привезли из Вениха До’сэ; мой народ применял его, когда мы впервые сюда попали, чтобы избавиться от опасных животных – некоторые из них были огромными существами, которых больше не осталось в Светлом Арде – в тех местах, где мы хотели построить города. Как только я уловила его запах, то сразу поняла: произошло что-то плохое. Мы, зида’я, употребляем кей-вишаа только во время церемоний Ежегодного танца.

– И как его там используют? – с интересом спросил архивариус.