Кто бы или что бы то ни было, оно отступило в темноту.

Пару мгновений я стояла неподвижно. А затем решительно повернулась и пошла к дверям. Прижалась к стеклу, прикрывшись ладонями от света, но снаружи только лунный свет мерцал между ветвей дерева, покачивающегося на ветру. У меня вырвался смешок. Как это похоже на меня – представить вместо лунного света призрак мамы.

Отперев дверь, я дернула створку, туго поехавшую по неровному пазу, и вышла в прохладную ночь.

Черная гладь с белыми, будто светящимися гребешками волн тянулась, докуда хватало глаз. Едва заметный абрис утесов виднелся слева, с растущим у самого обрыва кипарисом, напоминающим силуэт сумасшедшей с разметавшимися волосами.

Прибой шумел так, что теперь скорее напоминал канонаду. Выстрелы пушек звучали один за другим. Артиллерия не умолкала.

И вдруг по коже побежали мурашки.

Такие мурашки расползаются от шеи и по всей макушке, когда за тобой кто-то наблюдает.

Я шмыгнула обратно в дом, дернула за стеклянную дверь и заперла ее на задвижку. Затем проверила входную дверь: там была замочная скважина из тех, в форме черепа, что делали для больших старомодных ключей.

Но ключа у меня не было. Внутри начала подниматься паника.

Прекрати! Сама себя пугаешь! Это все усталость. И дезориентирующий эффект от новой обстановки.

Просто надо поспать.

Я забралась в кровать, наслаждаясь свежестью белья, и укрылась пледом. Снова вспомнила о призрачной фигуре в зеркале, и в голову закралась другая мысль. Безумная женщина в вечернем платье.

Беатрис.

А затем меня утянуло в сон.

Глава четвертая

Проснулась я в сказке невиданной красоты. За стеклянными дверьми дымчатой синевой до самого горизонта тянулось море, окруженное всполохами лилового, охристого и темно-зеленого – отвесными утесами. Над водой скользили пеликаны. Колибри мелькнула у стекла, искрясь рубиновыми и изумрудными красками, и исчезла.

Ничего призрачного. Никаких тебе гоблинов.

Я посмотрела на часы: 10:58 утра!

Пришлось вытаскивать себя из кровати, и прямо под контрастный душ. Помывшись зеленым, похожим на маринад мылом с краешка ванной, я натянула первые попавшиеся вещи – канареечно-желтую хлопковую рубашку и белые брюки-капри. В кухоньке я нашла упаковку свежей кустовой фасоли, апельсиновый сок и домашние клюквенные кексы. А еще Отис помнил, что вместо сахара я предпочитаю мед.

Приготовив себе кофе в помятой кофемашине, я взяла исходящую паром чашку и маффин на террасу. Кирпич местами раскрошился и осыпался, но позавтракала я, сидя на ступеньках, ведущих дальше в поместье.

В отдалении жужжала электропила, двое мужчин что-то кричали друг другу на языке, напоминающем испанский, если на нем говорить под водой. Время от времени откуда-то снизу доносился лай собак. Меня накрыло чувством невероятного комфорта.

Раздался звук эсэмэс.

«Тебя еще не убили?»

Я широко улыбнулась. Уэйд О’Коннор. Сейчас он преподавал в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, попутно подыскивая себе подработку сценаристом.

«Еще нет. Мистер Р. даже не здесь», – ответила я.

«Они поселили тебя на зловещем чердаке?»

«Не-а. Деревенский коттедж с офигенным видом. Я в раю!!»

«М-да? Не ешь отравленные яблоки. Отвратительная смерть. Муа-ха-ха».

«Постараюсь изо всех сил».

Собаки внизу вдруг разлаялись, как сумасшедшие. Поднявшись, я подошла к краю террасы, но даже на цыпочках не сумела разглядеть пляж.

Я посмотрела в морскую даль. Из воды ближе к горизонту выступали скалы, одна из них особенно впечатляющая: черная, блестящая и зазубренная. Она напоминала разрушенный шпиль затонувшего готического собора.

А правее, на мысе пониже к северу от меня, виднелось еще кое-что готическое. Верхушка невысокой башни зубчатой макушкой возвышалась над деревьями. Что это может быть? Интересно…

Снова пикнуло сообщение. На этот раз Отис.

«Ну как, очухалась?»

«Ага. Скоро буду».

Поставив посуду в мини-раковину, я отправилась вверх по заросшим мхом ступеням к особняку. Отис во дворе разгружал свою старенькую «Тойоту», доставая из багажника сумки с продуктами.

– Эгей, – поздоровался он. – Хорошо спала?

– Слишком хорошо. Только встала. Ты прав, О, вид невероятный.

– А я говорил.

– Что случилось с собаками?

– На пляж вынесло мертвую тигровую акулу. Нужно позвонить, чтобы ее поскорее увезли, а то вонь доберется и сюда. – Набрав в руки пакетов, он двинулся к дому. – Слушай, у меня к тебе большая просьба, можешь попозже забрать Софию? У нее теннис по утрам, она заканчивает в два часа дня.

– Конечно, буду рада помочь. – Моего «Ниссана» нигде не было видно. – А где моя машина?

– Я отправил Гектора – он тут садовник – отвезти ее обратно. У нас тут есть свободная машина, можешь пользоваться.

– Но я уже заплатила за месяц.

– Я им позвонил, они возьмут плату только за неделю.

У меня появилось чувство, что вокруг меня смыкается ловушка.

– Отис, надо было сначала спросить меня.

– Я подумал, ты обрадуешься. Не надо тратиться на аренду, верно же? И, поверь, другая машина тебе понравится больше. – Он направился к боковому входу в дом. Мы поднялись по широкому крыльцу, которое как раз чистила высокая худощавая женщина с длинными седыми косами. Сколько ей, интересно? Пятьдесят? Шестьдесят? Непонятно… Коричневая, как орех, кожа, и лицо такое, будто вырезано из очень твердого тропического дерева.

– Ола, Аннунциата! – прокричал Отис. – Это Джейн. Она поживет в коттедже.

– Рада познакомиться, Аннунциата, – улыбнулась я.

Женщина окинула меня свирепым взглядом, а затем с остервенением продолжила выметать пол.

Следом за Отисом я прошла в кухню: вот это да, светлая, из известняка, с облицовкой, без единого пятнышка и с очередным умопомрачительным видом из окна.

– Аннунциата глуховата, – объяснил Отис. – У нее есть слуховой аппарат, новейшая модель, Эван купил, но она не пользуется. Говорит, эти аппараты улавливают голоса призраков. И я ей верю.

– Я ей не очень-то понравилась.

– Тут не поймешь. Она замужем за Гектором – я упоминал, он садовник, – и он точно такой же. Они служили у родителей Эвана в Гондурасе, и ни один из них не любит чужаков. Может, они нелегальные иммигранты. Никогда не спрашивал.

– А кто еще здесь работает?

– Постоянно – только я и Сандовалы. Остальные временные работники. – Он поставил сумки на разделочный стол. – Раньше их было гораздо больше. Парень, служивший кем-то вроде дворецкого, но называвший себя управляющим поместья. Две постоянные горничные, шеф-повар, который был до меня. И у Эвана с Беатрис были личные ассистенты. Дворецкий и шеф-повар жили в гостевом доме за гаражом, но когда начались проблемы с деньгами, их уволили. – Порывшись в ящике, Отис вытащил пульт дистанционного управления. – Так, смотри, вот этот открывает ворота и гараж. Первая кнопка – ворота, остальные три – двери гаража. В третьем отсеке стоит голубая «Ауди», будешь пользоваться ею.

– Понятно, спасибо. – Я взяла пультик.

– Брелок с ключами должен быть на сиденье. Вбей в GPS «Теннисный клуб „Кармела“». Лучше выезжай пораньше, тут полным-полно туристов.

– Может, прямо сейчас и поеду. Или тебе надо с чем-нибудь помочь?

– Нет, поезжай, отличная идея, как раз осмотришься. А, и сегодня ты ужинаешь со мной и Софией, раз наш хозяин и господин в отъезде.

– Отлично. – Я уже повернулась к выходу, как вдруг вспомнила: – Отис, кстати, мне еще нужен ключ от двери коттеджа.

– А я разве тебе не оставил? У кровати?

– Нет.

– Мне казалось, оставлял. Попробую поискать другой. Погоди, давай сначала покажу, где вы с Софией будете заниматься.

Отис провел меня к центру дома: парящей лестнице из дерева пепельного оттенка, по которой мы и спустились.

– Этот этаж совсем новый, – объяснил Отис. – Тут спортзал и кинозал. Еще пара спален. В одной живут Сандовалы – у них есть и свой дом по другую сторону шоссе, но иногда один из них остается здесь, например когда я в отъезде.

– Так ты тут не пленник?

Он бросил на меня озадаченный взгляд, затем открыл раздвижные двери:

– А здесь Морская комната, где вы и будете заниматься.

Комната оказалась просторной, с более традиционной мебелью, чем в комнатах наверху. Колеблющийся свет лился из двух окон от пола до потолка, и по стенам будто катились волны.

– Очень мило, – оценила я.

– Любимая комната Беатрис. Она проводила здесь много времени, качалась в том шезлонге. – Мягкий шезлонг, обитый белой тканью, стоял немного по диагонали от стены. – Эван сюда больше не заходит.

– А он не будет против, что мы ее займем?

– Нет. Наоборот, порадуется, что вы не будете мешаться под ногами.

Довольно бесчувственно. Даже если он сам убил Беатрис.

Особенно если убил.

Вернувшись к себе в коттедж, я переоделась из шлепанцев в босоножки и, подхватив сумку, направилась к гаражу – зданию на девять машин, соединенному с главным домом крытым переходом. Понажимав на разные кнопки на пульте, я наконец добилась того, чтобы открылась центральная секция.

– Ого, – выдохнула я.

«Ауди» – купе сапфирово-синего цвета с белым салоном – втиснулась между «Тойотой Лэнд-Крузер» и «Мерседесом Смарт». В пригороде Джерси, где я выросла, страсть к машинам впитывалась с воздухом, а здесь стояло восемь самых роскошных моделей, включая «Теслу S» на зарядке. Я восхищенно подошла к «Ауди» и скользнула за руль, с удовольствием устроившись на роскошной сливочной коже. Прикосновение к кнопке включения – и двигатель чувственно замурчал.

Дорога вдоль побережья, где я накануне думала, что заблудилась, сегодня прекрасно ложилась под колеса. Океан мелькал сбоку, то появляясь, то исчезая из виду, а иногда ближе к востоку виднелись и покрытые снегом горные вершины. Стоило легонько нажать на педаль газа – и вот я уже без усилий влилась в поток машин на шоссе.

Через двадцать две минуты показался поворот на Кармел-бай-зе-Си, очаровательный городок, словно с открытки. Выбеленная брусчатка на узких улочках, свисающие с подоконников герани самых разных цветов, пешеходы, высыпающие из переулков, фотографирующие все подряд одной рукой и размахивающие мороженым в другой. Мне повезло найти парковочное место и присоединиться к гуляющим – и потратить двадцать семь долларов за кобб-салат тут же в кафе.

Все казалось каким-то нереальным. Герани. Мороженое. Солнце в дымке – все это лишь усиливало сказочность атмосферы.

В четверть второго я вернулась к «Ауди», и GPS привел меня к теннисному клубу – низенькому зданию в тени платанов, с корой, похожей на форму морской пехоты. Парковка оказалась забита, и мне пришлось сделать круг, пока я наконец не заметила отъезжающий «Рэндж-Ровер» цвета синий металлик. Я остановилась, пропуская его.

Но водитель, женщина, неожиданно ударила по тормозам. Как странно, подумала я. Достаточно же места.

Но она продолжала ехать задом, а затем вывернула руль и снова затормозила, прямо рядом со мной. Слепящее солнце мешало разглядеть водителя, но я заметила светлые серебристые волосы и точеные черты лица. Глаза скрывали темные непрозрачные очки.

В окно со стороны пассажирского сиденья постучали, и я подпрыгнула от неожиданности. Довольно высокая загорелая девочка плюхнулась на сиденье.

– Привет, – поздоровалась она.

«Рэндж-Ровер» неожиданно резко стартовал с места.

Проводив его удивленным взглядом, я обернулась к своей пассажирке:

– Привет… София? Я Джейн.

– Да, я знаю, Отис сказал. – Она перегнулась через сиденье, бросив назад ракетку и ярко-оранжевую спортивную сумку.

– Спасибо большое за цветы, такие красивые – очень мило с твоей стороны.

– Да пожалуйста. – Она поерзала. – Как так вышло, что тебе дали ее машину?

– Чью машину?