– Идиот, – констатировал Мартош, непонятно, правда, кого имея в виду: то ли Адриана, то ли того, кто скелет потерял, то ли неизвестного мне божественного Танатоса.

– Вот и помогай тебе после этого, – вполголоса проворчал брюнет, но его уже не слушали.

Наш блондинистый следователь отошел к противоположной стене, достал мобильник и давал распоряжения:

– Да? Плохие новости. Проверьте местоположение всех магов смерти. Срочно. Да, есть вероятность, что один из них гостит в Дорсенйорде. Что? Нет. Труп у меня там. Два неопознанных. Глухарь полный. Костяк. Да, Арпад сказал – даже костного мозга нет, личность никак не установить, экспертам из отдела магии крови не за что даже зацепиться. Не знаю я, что делать…

Тут я встрепенулась, покрутила головой, чтобы прошел спазм в шейном отделе, и тихонько подобралась к застывшему над ближним скелетом Адриану.

– Почему это личность нельзя установить? – спросила вполголоса, осторожно, кончиками пальцев, прикасаясь к теменной кости черепа.

– Потому что ни органов, ни мяса, ни кожи, ни костного мозга, – пояснил брюнет подробно, хоть и с недовольной мордой, потому что прислушивался к телеф… тьфу, менталфонному разговору.

– И что? – не поняла. – Это я и сама вижу.

– И все! – на меня раздраженно рыкнули. – Как еще личность восстанавливать, если нет ни отпечатков ауры, ни… – тут он сказал какое-то слово, такое… явно умное. Я интуитивно догадалась, что это что-то вроде ДНК.

Я не стала устраивать представлений в духе “слушай сюды, несчастный, я открою тебе, убогому, сияющие тайны мироздания”. Просто подошла еще ближе, осторожно повернула череп, вынула из суставов челюсть, потом прикинула длину бедренных костей…

– Мужчина, от тридцати до… вот тут не скажу, у вас продолжительность жизни другая, значит, и возрастные изменения непривычны, – может, я и не стала бы высовываться, но буквально кожей почувствовала, что это важно. И опасно почему-то лично нам.

– Это ты как определила? – Адриан прищурился на меня с живым интересом и, что на самом деле очень здорово – без недоверия.

– Строение таза мужское. У женщин таз шире и ниже, кости не отличаются толщиной. Дальше… – я пальцами “промерила” бедренную кость. – Рост можно вычислить по простой формуле относительно длины ног. Он примерно на полголовы выше тебя, спортом не занимался, но и толстяком не был, среднее телосложение, при том, что питался хорошо. Скорее всего сутулился и размахивал руками.

– Не части, я записываю, – неожиданно раздалось над самым ухом, и мы с брюнетом дружно подпрыгнули, заполошно переглянулись и вытаращились на подчеркнуто невозмутимого и внимательного Мартоша. И про себя я подумала, что, конечно, мои неожиданные знания могут выйти мне боком. Только на уровне инстинктов я ощущала – так надо.

– Продолжай, – как-то обреченно и в то же время сурово произнес блондин. – Это ты из атласа прямо сегодня вычитала, или память неожиданно вернулась? У нас теперь на рудниках такому учат? Кстати, у тебя кокон растворяется, – в последнюю фразу он добавил изрядную долю ехидства.

Я пожала плечами, глядя на Адриана – мол, так получилось, и продолжила:

– Строение черепа классическое, мощная челюсть, продолговатое лицо, я бы даже сказала – длинное, крупный нос с горбинкой, квадратный подбородок. Надбровные дуги ярко выраженные, но не слишком выступающие. Глаза… среднего размера. Кстати, про рудник я как не помнила ничего, так и не помню, не знаю, чему там учат, – и ни словом не соврала!

– Угу. А при виде костей открылся образовательный ментальный канал, по которому транслируют, как проводить опознание по костякам. Верю, – лицо у Мартоша было очень недовольное, голос тоже, но при этом он прилежно конспектировал мои откровения, настукивая пальцами по экрану мобильника.

Некстати мелькнула мысль – и здесь повезло, пусть принципы действия другие, но цивилизация с нормальными туалетами и привычными гаджетами всяко лучше глухого средневековья с сортиром во дворе и медициной уровня клизмы с ртутью.

– Ты, бестолочь, спалилась, как лицеист в начальных классах, – шепотом "поддержал" меня Адриан, сделав вид, что он тут вообще не при чем. – Идентификацию по костякам у нас могут делать только очень опытные целители, такие на правительство не работают обычно, – смотри-ка, он еще и на блондина косится сочувственно, когда думает, что я не вижу. А на меня с сочувствием и укором. Чья бы, блин с подливкой, корова мычала. Сам кашу заварил, а теперь зайчик такой, куда бы деться. Странно все это, но я разберусь позже.

– Еще что-нибудь сказать сможешь? Или все, канал обрубило? – зло и ехидно поинтересовался Мартош.

В сторону Адриана я только бровь подняла скептически, а на Мартоша посмотрела спокойно, прямо ему в глаза:

– Понятия не имею, что такое ментальный канал. Сколько себя помню на этом свете – высшим целителем я не была, – и опять ни словом не солгала. – Оно конечно, если моя попытка помочь – мне же и во вред… ну упс. Все равно помогу, раз начала. Дальше диктовать?

– Я же сказал, давай. Если есть что сказать – говори, – Мартоша словно что-то сильно беспокоило.

Он и злился, конечно, но и волновался. За меня? За Адриана? За себя? Пока не разобралась.

– Этот парень никогда и нигде тяжело не работал. При этом более чем хорошо питался с самого детства и следил за собой. То есть, это точно не крестьянин и не ремесленник. И не лакей из замка. Понимаешь? Это труп… – я запнулась, припоминая все, что успела заметить из сословных отношений, – состоятельного человека, имеющего представление о фехтовании и верховой езде.

– Поясни, как определила, – заинтересованно ожил Адриан, пытаясь разрядить напряженную атмосферу. Мартош же с прежним мрачным видом все записал и выжидательно уставился на меня.

– При разных занятиях и питании кости растут и срабатываются по-разному, – пожала плечами я. – Тут много нюансов. Жаль, рук у него нет, я бы кое-что уточнила… На второго посмотрим? У него руки на месте.

Мартош молча сдвинулся, а когда я проходила мимо – чуть ли не демонстративно отстранился. Ну и пожалуйста. Вон тут еще один заинтересованный индивид делает безразличный вид. А я просто знаю, что поступаю правильно, и все.

– Между прочим, я тебе с самого первого дня намекала, как могла, – это единственное, что я позволила себе в ответ на Мартошевы маневры.

Блондин только хмыкнул, снова пропитав окружающее пространство сарказмом. Но я уже сосредоточилась на работе. Впрочем, как обычно: когда дело касалось профессии, мои эмоции всегда отходили на второй план. Вот и сейчас, осматривая чуть более пыльный костяк, переворачивая кости, на ощупь исследуя суставные впадины, я почти забыла о парнях.

– Ну что сказать… Поздравляю нас, мальчики, похоже, у нас либо серия, либо родственные разборки, – резюмировала я через пять минут и нахмурилась, закусив губу. – Может, и ошибаюсь… все же только два похожих случая. Но вот именно, что слишком похожих. Эти бедолаги могли бы быть родными братьями. Тип сложения один и тот же, рост почти совпадает, образ жизни почти идентичный, разве что безголовый больше занимался спортом на свежем воздухе. И что интересно, у них очень похоже развивались кости стоп. Даже небольшая косолапость, почти незаметная, есть у обоих. И соотношение длины пальцев. Жаль, нет черепа… если восстановить лица, было бы еще понятнее.

– Один череп есть, – Мартош кивнул в сторону первого скелета. Он как-то переключился со злости и сарказма на совершенно деловой тон, но, чувствую, это ненадолго. Просто наш сыщик тоже профессионал. – Что тебе надо, чтобы восстановить лицо?

– Скульптурный… – я машинально пошарила в голове, пытаясь найти местный аналог слова “пластилин”, но безуспешно. – То, из чего дети лепят всяких зверушек для развлечения, только потверже. А можно глину, только уже приготовленную. И череп, естественно.

– Глины много?

Местных мер и весов я не знала и снова зависла. А потом просто обозначила объем руками – вот столько.

– Ясно. Пойду договорюсь с гончарной мастерской, а вы пока отделяйте череп и в простыню заверните. А между делом придумайте убедительное логичное объяснение внезапно появившимся знаниям такого уровня в голове у девочки с рудников. Такое, чтобы в него поверил я и те, кто за нами наблюдает, – снова жестко и зло выдал Мартош, стремительно развернулся и… убыл.

Адриан непонятно посмотрел ему вслед, изобразил на лице сосредоточенность и обернулся ко мне:

– Ну мы и вляпались, бестолочь… Скрыть все, что произошло, у Мартоша не выйдет. Так что он прав – надо придумать что-то логичное и убедительное. Давай, играй в череп, а я думать буду.

Глава 29

Адриан:

Пока Анна возилась со скелетами, я заготовил несколько более-менее подходящих вариантов и уже приготовился их озвучивать по порядку, но не успел.

– Лорд Эрвин Месарш сегодня вечером почтит нас своим присутствием, – прямо от двери объявил Мартош, зло и как-то безнадежно. А потом кивнул в сторону бестолочи: – С коконом что-то можно сделать? Хороший же вариант…

Да, он прав. Закрыть Анну от ментального сканирования магическим коконом – самое правильное решение, мне оно, правда, пришло в голову одним из последних.

Я подошел к девчонке, покрутил ее, стараясь сейчас полностью сосредоточиться именно на коконе, а не на том, что у нее наметилась грудь и довольно аппетитная попка. Сейчас мы тут все в заднице, так хоть бестолочь надо из нее временно вытащить.

– Чем этот кокон может помочь или помешать? – решила поинтересоваться Анна, когда мы с Мартошем, уже чуть ли не сталкиваясь лбами, принялись изучать ее защиту от ментального сканирования герцогом Месаршедским, начальником личной охраны Его Императорского Величества. До этого бестолочь скромно помалкивала, прижимая к груди череп.

Сейчас же взгляд у нее слегка расфокусировался, словно она смотрела на свой кокон изнутри.

– Я, пожалуй, выйду… прогуляюсь до гончарной мастерской, – решительно объявил Мартош. – Они обещали выдать мне нужный материал и объяснить, как им пользоваться.

Понимающе кивнув, я подождал, пока дверь снова захлопнется, и принялся старательно замазывать дыры в коконе у Анны. Он же меня уже раз за ее старшего родственника принял, может, и сейчас получится?

– Если у тебя не будет защиты, то любой менталист среднего уровня вскроет твой разум и прочтет там множество интересной и совершенно для него не предназначенной информации. Сама ведь ты еще не умеешь ставить защиту, а если ее поставлю я или Мартош, то по приказу нашего гостя нам придется ее снять, чтобы он смог тебя допросить. Ментально допросить. А я не уверен, что это правильно – сообщать императору и его окружению, что ты не из нашего мира.

– Пи…ц! – неожиданно громко и эмоционально выдала бестолочь. Не понял, что означает это слово. Но, судя по экспрессии, оно было скорее для души и смысловой нагрузки не несло.

– И ты только сейчас мне об этом говоришь?! Привидение твое за ногу на том свете, Адриан! Если бы я знала, что у вас умеют шарить по мозгам, я бы… вот зараза. Мартошу тоже могут залезть? А тебе?

– Всем могут, – «успокоил» я ее. – Но ко мне глубоко не полезут, я умею выдвигать вперед очень яркие воспоминания, которые затмевают остальные. А еще всегда можно думать о части правды, старательно забыв другую. Нас этому с детства учат – как создавать ментальные блоки и как запутывать дорогу у себя в памяти. Само собой, как такое обходить и докапываться до всей правды, тоже учат. В этом у нас Мартош специалист. Но лорд Эрвин сильнее и опытнее, а еще у него полномочий больше. Так что чем меньше правды знает Мартош, тем лучше.

На самом деле, я сам не очень верил в то, что говорил, но не объяснять же бестолочи, как сильно она нас всех подставила, сначала умерев на болотах, потом смотав в другой мир и напоследок явившись из него обратно?..

– Нда… такие вещи надо бы сообщать заранее, – уже более-менее спокойно выдала Анна.