Когда мы с ней остались одни, она мне велела прочертить круг возле костра, посыпать его солью, и сделать ещё один круг, поменьше. Между кругами она веточкой на земле стала чертить слова, которые были написаны на листочке, пятясь назад, и проговаривая вслух слова: « Девятнадцать ключей, зонг, таба, злида, раас, зонренс, пайд». Потом она подошла ко мне, взяла обе мои руки в свои, и сказала, глядя, мне в глаза:

–Оля, ничего не бойся и верь мне. Точно выполняй всё, что я тебе скажу. Второго шанса всё повторить у нас с тобой, скорее всего, не будет.

Она размяла семена зверобоя в руках, ими намазала мне лицо, шею и руки, кожа у меня сразу загорела, как опалённая огнём. Намазалась сама и остатки рассыпала между двумя кругами. Потом достала из кармашка кольцо с чёрным камнем и надела его на палец.

–Ну что, готова? Господи, избави нас от сомнений!

Она достала маленький нож из кармана. Потом встала ко мне лицом, взяла мои руки, повернула ладонями вверх и провела по ладоням острым, как бритва ножом. Кровь заструилась у меня по рукам и начала капать на землю. Такие же надрезы она сделала и на своих руках. Потом положила свои кровоточащие ладони на мои, и быстро начала читать молитву на незнакомом мне языке.

Потом мы подошли к Лихоимке, взяли его с двух сторон, и понесли его к костру на вытянутых руках. Дерево под ранами, казалось, пульсирует и трепещет. Мы держали его над костром, встав вокруг него, друг напротив друга. Она начала читать: «Экскорцизо те Спиритус Омнис Легио…» и я повторяла за ней. Внезапно, Лихоимка стал тяжелее и дёрнулся. Я чуть не отпустила его в костёр, но, спохватившись, ещё сильнее вцепилась в него мокрыми от крови руками. Дым от костра стал чёрным, поднялся сначала столбом, а потом начал завиваться рваными клубами. Потом он, как будто от порыва сильного ветра, наклонился к земле, приняв форму огромной змеи, пополз прочь от костра, но наткнулся на круг, засыпанный солью и, как будто по невидимой стене, полез вверх. Преодолеть преграду он не смог. Соль вспыхнула синеватым светом, и змея отпала от него на землю. Тогда он повернулся обратно к костру, сразу став плотным, как тело, и начал метаться, крутясь вокруг собственной оси. Лихоимку начала бить дрожь. Татьяна всё громче и громче читала свою молитву, я повторяла за ней, уже крича во весь голос. Дым разделился на десятки щупалец, которые обвивали нас, сжимая в своих страшных объятиях. На щупальцах вырастали оскаленные морды. Мои руки начали ослабевать, я уже не чувствовала их, мне казалось что вся кожа на них уже обгорела. Я закрыла глаза, которые выворачивало от едкого дыма. Дикие щупальца пытались прикоснуться к шее и лицу, но запах зверобоя отпугивал их, и они обвивались вокруг ног, туловища, всё сильнее и сильнее затягивая свои объятия. Татьяна закашлялась, но тут же продолжила молитву. Вдруг, я почувствовала, как прохладные ладони легли поверх моих рук, зажав Лихоимку в цепкой хватке, и женский голос стал вместе со мной повторять за Татьяной молитву. Я, сквозь слёзы, открыла глаза и увидела рядом с собой невысокую женщину, с добрыми грустными глазами, в светлых одеждах и светлом платочке, которая улыбнулась мне и ободряюще кивнула. И голос внутри моей головы произнёс: «Потерпи, моя милая, вы молодцы, он уже ослаб, осталось немного». И я поняла, что это мать Татьяны, а зовут её Агнеша, что значит рождённая в огне. И уже не было больше ни боли, ни усталости, а была радость от того, что добро победит зло. Потому что во всех русских сказках так всегда было и так всегда будет. Крепкие щупальца опять стали просто дымом, опускаясь всё ниже и ниже к костру, ветер сдул с них звериные маски, а Лихоимка дёрнулся и рассыпался на мелкие щепки, которые упали в костёр. Из них, с шипением, начала выпариваться вода. Мы с Татьяной опустили руки и глядели на Агнешу, которая тоже смотрела на нас и улыбалась. Потом, из неё начал изливаться свет, он становился всё ярче и ярче, потом вспыхнул, ярким лучиком умчался в небо, и слился с солнцем. Мы долго ещё глядели ей вслед. Татьяна подошла ко мне и обняла.

–Тётя Таня, а вашу маму звали Агнеша?

–Да, но только её все звали Агнией, – она лукаво улыбнулась – так ты и это увидела? Хороший прогресс за неделю.

–Почему так получилось?

–Я же тебе рассказывала, как мамке моей помогли добрые духи и наградили её чистой силою. Она людей начала лечить, молилась за всех. На таких людях земля наша и держится. Так и с тобой произошло. Тебя испытали. И достойно наградили. Добрые духи не награждают золотом, потому что не золото делает людей счастливым. – Она помолчала – Здесь тебе надо жить. Приезжай ко мне. Вижу я, затоскуешь ты в своём городе. Потянет тебя опять к нам. А у нас, посмотри, какая красота – и лес, и речка, а простор-то какой!

У меня полились слёзы:

–Я ещё не уехала отсюда, а уже тосковать начала. Но мой дом в городе, и там тоже можно людям помогать.

–Людям помогать везде можно. – Согласилась она – Подумай, не отвечай пока, но если надумаешь, то дверь в мой дом всегда для тебя будет открыта.

Мы стояли и смотрели, как пламя съедает последние щепки от Лихоимки, навсегда стирая из жизни чудовище, порождённое человеческой злобой, завистью и жадностью.

Где-то высоко над нами, слышно было пение полевых жаворонков, а в густых кустах возле нас, заливисто затрещал крапивник.

Я вспомнила слова из книги:

Посмотри вокруг себя, обрати внимание на всё, что происходит в повседневной жизни, и ты убедишься, что всё в мире наполнено Магией.

 Конец