Очень жаль, что самый младший член семьи короля Джайдипа, оказался самым амбициозным. Рева была быстрой и умной, и при правильной подготовке из нее получилась бы отличная шпионка. Вместо этого она застряла в роли хорошенькой маленькой принцессы Чанделы. Катьяни делала все, что могла: давала ей уроки шпионского мастерства, самообороны, приготовления ядов и противоядий от них. Но все это следовало делать с осторожностью.

Она подошла к концу прохода и положила ладонь на расписной купол. Последовали тихий щелчок и жужжание, и стена распахнулась. Девушка вошла в шепчущую галерею. Здесь не было ни факелов, ни картин, ни скульптур. Над головой, исчезая во тьме, изгибался дворцовый купол. По всей длине узкого прохода тянулись перила высотой по пояс. В дальнем зале внизу двое стражников стояли по стойке смирно, не подозревая о ее присутствии.

Она вышла с противоположного конца галереи, спустилась по короткому лестничному пролету и оказалась во временной спальне королевской четы. Двое мужчин, стоявших на страже у обитых медью двойных дверей, отдали честь и отступили с ее пути. Она постучала, используя специальный код, о котором заранее договорилась с королевой. Дверь со скрипом отворилась, и тонкая, украшенная перстнями рука втащила ее в освещаемую фонарями комнату.

Татуировка в виде голубой бабочки на шее Катьяни затрепетала, и она поклонилась.

– Ваше Величество.

Королева закрыла дверь и повернулась к Катьяни, ее лицо светилось предвкушением.

– Расскажи мне все.

Хемлата, несомненно, была одной из самых красивых королев во всем Бхарате. Ее овальное лицо украшали высокие скулы, блестящие глаза и орлиный нос. Высокая и статная, сейчас она была одета в шелковое платье с вышивкой, а в ее идеально уложенные волосы цвета эбенового дерева был вставлен гребень цвета слоновой кости. Катьяни же была одета в униформу Гаруды и в то утро едва причесала свои непослушные волосы. Зачем себя утруждать, если в конце концов они все равно примут ту форму, которую захотят?

Однако королева была не просто хорошеньким личиком. Любой, кто совершал ошибку, решив так, мог вскоре пожалеть о своем заблуждении, получив в свой адрес одну из знаменитых острот Хемлаты, которые она произносила таким бархатным голосом, что по спине пробегал холодок.

Катьяни взглянула на кровать с балдахином, стоящую у противоположной стены. Полупрозрачные белые шторы были задернуты, поэтому она не могла разглядеть, есть ли кто-то за ними.

– Король?..

Хемлата пренебрежительно махнула рукой:

– Дай ему поспать. Я введу его в курс дела позже. Проходи, садись.

Она подвела Катьяни к тахте из розового дерева. Как можно короче Катьяни рассказала ей обо всем, что произошло. Когда она описывала, как маска растворила лицо убийцы, Хемлата застыла, сузив глаза. Через их связь Катьяни почувствовала ее неудовольствие и разочарование.

– Мне жаль, – сказала она, и, когда болезненно-зеленые волны разочарования королевы прокатились по Катьяни, сотрясая ее изнутри, голос девушки дрогнул. – Я все испортила.

Она знала, что почувствует Хемлата, и знала, какое действие это окажет на нее саму. Но реальность оказалась даже хуже, чем она себе представляла. Уже в третий раз им не удалось поймать убийцу живым, но впервые это вызвало у королевы столь сильные эмоции.

Хемлата сделала глубокий вдох. И еще. Постепенно волны негатива отступили.

– Тот, кто за всем этим стоит, всегда был на шаг впереди нас.

Катьяни сглотнула, испытывая облегчение от того, что королева начала успокаиваться. Хемлата, возможно, и не винила в провале именно ее, но глубина ее недовольства обострила чувство вины Катьяни.

– Вы думаете, что за всеми этими попытками стоит один человек?

– Один или несколько.

Хемлата нахмурилась, теребя нитки, торчащие из расшитой шелковой подушечки:

– Они действуют разными методами, но все эти методы укладываются в общую схему.

– Я должна остаться здесь, во дворце.

Катьяни наклонилась вперед, осознавая, что рискует, снова поднимая этот вопрос.

– Должна защитить вас с королем.

Королева сжала подушку так, словно хотела ее задушить.

– Мы уже обсуждали это, Катья, – резко сказала она. – Здесь достаточно людей, чтобы защитить нас с королем. Тебе нужно защищать принцев. Ты единственная, кому я могу доверить их сопровождать.

– У Таноя тридцатилетний опыт в шпионаже и сражениях, – отметила она.

Хемлата фыркнула:

– Таной уже показал все, на что он способен. Но ты мне как дочь. Гурукула Ачарьи Махавиры – самая известная школа воспитания нравственности и обучения боевым искусствам в Бхарате. Во всех королевствах Ачарья известен своей духовной силой и навыками изгнания чудовищ – навыками, которыми полезно овладеть вам с принцами. Это потрясающая возможность для обучения. Через три дня ты будешь сопровождать Айана и Бхайрава в гурукулу. Я не изменю своего мнения.

Конечно, не изменит. Если бы Катьяни удалось захватить убийцу живым, если бы они допросили его и выяснили, на кого он работал, вот тогда она смогла бы настоять, что никому из них не нужно покидать дворец.

Хемлата схватила ее за плечо:

– Не грусти. Это всего на пять месяцев.

Пять месяцев казались целой вечностью, и желудок Катьяни сжался от мысли о такой перспективе.

– Я никогда не расставалась с вами больше, чем на несколько дней, – пробормотала она, переплетая руки на коленях.

Лицо Хемлаты расплылось в улыбке. Она взъерошила волосы Катьяни, и та ощутила приятную волну нежности.

– Ты беспокоишься о связи? Не надо. Ничто не может нарушить ее, пока не придет время. А когда время придет, мы с тобой это поймем.

Она не добавила: «когда твой долг крови будет выплачен», но Катьяни знала, что все обстоит именно так. Этого момента она одновременно и ждала с нетерпением, и боялась.

– Есть какие-нибудь новости от мирного посланника, отправленного в Малву? – спросила она.

Королева сжала губы. Она сцепила руки, глядя вдаль большими встревоженными глазами, как будто воочию наблюдала разворачивающуюся битву.

– Он вернулся с дурными вестями. Переговоры сорвались. Мы надеемся избежать еще одной полномасштабной войны, но все же дело может до этого дойти.

Катьяни поморщилась. Уже пятнадцать лет они сохраняли хрупкий мир со своим воинствующим соседом. Конечно, это не могло длиться вечно. Малва находилась под властью династии Парамара, давних врагов Чанделы. Они оспаривали законные притязания Чанделы на многие из ее приграничных городов и территорий. Если бы король Джайдип, его отец и его дед не одолели их в предыдущих войнах, Парамары к настоящему времени захватили бы половину королевства Чандела. Шамшер Сингх, нынешний регент Малвы, слыл холодным и бессердечным человеком. Не хотела бы она встретиться с ним лицом к лицу.

– И в то же время было совершено три попытки убийства, а мы не смогли выяснить, кто за ними стоит, – продолжила королева. – Я боюсь, что две эти вещи связаны и что Малва пытается сломить нас как изнутри, так и снаружи. Я хочу, чтобы наследный принц уехал отсюда от греха подальше, и во всем Бхарате нет более безопасного места, чем гурукула Ачарьи Махавиры.

– Я думала, вам не нравится этот чудак, – сказала Катьяни, скорчив гримасу.

– Катья!

Хемлата приложила палец к губам Катьяни:

– Что бы ты там ни слышала, он не чудак. Никогда больше так не говори, это может принести несчастье. Он человек, обладающий огромной духовной и магической силой. И дело не в том, что он мне не нравится. Дело в том, что я не нравлюсь ему.

– Из-за нашей связи, – сказала Катьяни. – Верно?

Хемлата вздохнула:

– Мужчины предпочитают держать всю власть в своих руках. Они устанавливают правила, которые диктуют, кто, когда и почему может использовать магию. Я нарушила эти правила, когда спасла тебя, но я ни разу не пожалела об этом.

Она раскрыла правую ладонь и запечатлела поцелуй на татуировке в виде голубой бабочки – зеркальном отражении той, что была на шее Катьяни.

Катьяни залило теплое сияние. Она не помнила, как у нее появилась татуировка, но Хемлата много раз рассказывала ей эту историю. Когда Катьяни было три года, ее родители – вассалы короля Джайдипа – умерли, а сама она смертельно заболела. Ни один из врачей королевы ничего не мог для нее сделать. Когда жизнь девочки почти угасла, Хемлата в отчаянии обратилась к запрещенным магическим искусствам. Она создала духовную связь между собой и Катьяни и велела ее телу выздороветь. Малышка Катьяни подчинилась. Голубая бабочка была единственным физическим напоминанием о том заклинании.

Но связь, которую королева создала, чтобы спасти ей жизнь, сохранялась. Катьяни выросла, в каждый момент времени зная, где именно во дворце находится королева и как она себя чувствует. По своему желанию Хемлата могла наставлять ее или дарить ей ласку, не произнося ни единого слова. Просители нередко разыскивали Катьяни, чтобы спросить ее, в каком расположении духа сегодня королева, прежде чем предстать перед ней самой. Девушка не осознавала, что в этом есть что-то необычное, пока не стала старше и не поняла, насколько редко можно встретить такую магическую связь.

– Ачарья Махавира нетерпелив, и он не умеет прощать, – предупредила королева. – Ты не должна его злить. Если он скажет что-нибудь о связи, храни молчание. Убедись, что Айан и Бхайрав не попадут в беду.

– Рева не будет счастлива оказаться единственной, кто остался тут, – сказала Катьяни.

Хемлата закатила глаза:

– Рева обещана в жены наследному принцу Калачури. Это отличный союз, и он гарантирует, что у нас будет на одного вызывающего опасения соседа меньше. Что они подумают, если услышат, что она бродит по гурукуле, полной незнакомых мужчин? Чем скорее моя племянница смирится со своей судьбой, тем лучше. Это судьба, за которую большинство девушек отдали бы жизнь.

Но это не то, чего хочет Рева, могла бы сказать Катьяни. Только вот прежде у них уже были подобные разговоры, и они всегда заканчивались плохо. Пусть Рева королеве как дочь, но правила для настоящих принцесс, очевидно, отличались от правил для приемных. Катьяни благодарила за это свою счастливую звезду.

Хемлата схватила ее за руку.

– Однажды Айан станет королем, – сказала она серьезным тоном, – а ты будешь его самым доверенным советником. Воспользуйся этим временем как возможностью научиться управлять государством и наладить связи с другими королевствами.

Ее рука крепче сжала руку Катьяни, кольца больно впились в тело девушки.

– Пожалуйста. Ради меня.

Королева хорошо знала, как манипулировать людьми. Внутри Катьяни поднялась смесь раздражения и привязанности. Она склонила голову, сдаваясь.

– Я буду стараться изо всех сил, Ваше Величество.

И все же спальню королевы она покидала с очень дурным предчувствием. Конечно, она поступит так, как пожелает Хемлата. Но чего им обеим это будет стоить?

Глава 2

На следующий день Катьяни проснулась пораньше, чтобы тренировочная площадка была в полном ее распоряжении. Осталось два дня на то, чтобы наслаждаться тренировками в тишине и покое. Кто знает, что будет дальше? Школа посреди леса, который, по слухам, кишит чудовищами… нет, она не могла себе это даже представить. А тренировки отвлекали от мыслей о неизведанном, заставляли меньше беспокоиться о будущем. Она заранее все подготовила, и все четверо ее дворцовых шпионов будут отчитываться непосредственно перед Таноем; так же, как и вся Гаруда. Фалгун получил временное повышение и теперь занимал ее должность.

Тренировочная площадка представляла собой большую территорию к западу от дворца, окруженную кирпичной стеной высотой семь футов. Катьяни прибыла на место вскоре после восхода солнца, но, к ее удивлению, площадка была уже занята. Когда она толкнула скрипучую деревянную дверь во двор, то услышала ворчание и лязг мечей.

– Нет, принц. Так вы сами себя пырнете ножом, – произнес Таной страдальческим тоном.

– Может быть, так мне и следует сделать, – сказал Бхайрав обиженным тоном, тяжело дыша и опираясь на свой меч. – Тогда меня никуда не отправят.